Сталь и Пламя. Том первый. Странствия потерянной души

— Только мне он не нужен! — колдун пинком скинул посох с вершины горы к самому подножию. В полёте он почему-то разломился надвое.

Ларратос знал, насколько опасен Шакир — особенно вблизи. Но действовать надо было срочно. Он метнул во врага свой меч — как Элиддин кидал Малькинур. Но, будучи простым человеком, а не паладином, сержант Мельд не мог управлять его полётом. Правда, Ларри кинул меч весьма метко, но лорд Шакир доказал, что он — могущественный волшебник.

— Кадур Хазак! — крикнул Азиз, взмахнув своим посохом. Крупный силовой шар полетел навстречу мечу и отклонил его в сторону. Меч, как и посох Ларратоса, полетел вниз.

— Теперь ты безоружен, — улыбнулся Шакир, — и убивать тебя будет очень приятно.

— Маген шмира! — Ларратос выкрикнул заклятие волшебного щита.

— Маген шмира! — спокойно повторил Шакир. — Да, однажды я попался на том, что Элиддин победил меня лишь потому, что я не активировал магический щит. Но я учусь на ошибках прошлого. И твоё жалкое колдовство никогда не сравнится с силой истинного мастера магии — такого, как я.

— Кадур Хазак! — крикнул Ларратос, запустив во врага силовой шар размером с кочан капусты. Щит Шакира без всяких проблем отразил его.

— Кадур ан-Нур! — чёрный маг запустил одним заклинанием целую серию огненных шаров. Ларратос не знал такую технику, ибо его уровень соответствовал младшекласснику магической школы. От нескольких шаров Ларри увернулся, но один из них попал ему в правую часть груди, сильно обжог и поранил. Даже щит не помог — он лишь замедлил поражение груди...

Ларратос с трудом дышал после всего этого: рана сильно задела правое лёгкое. Если бы шар попал в левую часть груди, то пострадало бы и сердце, и тогда сержант Мельд сразу бы распрощался с жизнью.

— А знаешь что, мой умирающий друг? — насмехаясь, произнёс лорд Шакир, — тебе всё равно не помешать мне. Ты, мой великовозрастный ученик, для меня не страшнее, чем двенадцатилетний! Потому что у тебя соответствующие знания! Ты закончил только два класса магической школы! Причём закончил ускоренно, то есть получил только знания — но не навыки! Ты же видел, что я сейчас побил тебя теми же самыми простейшими заклятиями — из программы для первого класса. И я с лёгкостью мог победить такого, как ты, ещё когда мне было четырнадцать лет. Я даже не буду добивать тебя, поскольку максимум через полчаса ты мучительно умрёшь сам от поражения лёгкого. Пора мне возвращаться к ритуалу оживления Карерона, а то моё божественное могущество уже заждалось!

Дело было дрянь. Но когда Ларратос ещё был, простым солдатом, его командир, лейтенант Аврелиус говорил: "запомни, рядовой, пока ты жив — ты не проиграл!" Правда, этот лейтенант через год сам проиграл в бою с вурдалаком, и его тело сожгли во избежание неприятностей. Сейчас Ларратос был ещё жив — а значит, рано было сдаваться.

Элиддин говорил, что главной слабостью лорда Шакира всегда была его излишняя самоуверенность. Он проиграл Элиддину, поленившись активировать волшебный щит; он не подумал, что Элиддин, получив способности паладина, стал гораздо опаснее. Хотя Шакир и говорит, что учится на ошибках прошлого, но похоже, он учится лишь на конкретных ошибках, а новые продолжает совершать. Сейчас главная слабость чернокнижника в том, что он совсем не боится Ларратоса, поскольку считает его слабым — он даже слабее, чем был Элиддин во время первой схватки с ним. И уж гораздо слабее самого Шакира в плане магии — он как ребёнок по сравнению с могучим колдуном. Но вот в плане физического развития Ларри — высокий и мускулистый взрослый мужчина, гораздо сильнее и ловчее, чем пожилой Шакир. В этом его преимущество.

Собрав все силы и поднявшись, Ларратос побежал вперёд. Чернокнижник не обращал на него внимания: он был погружён в свои ритуалы. Добежав до Шакира, Ларратос сбил ногой подставку для фолианта и всей своей крупной массой толкнул колдуна. С криками Шакир полетел вниз. Ларратос, едва дыша, наблюдал за его падением. Вот Шакир, что-то прошептав, вскинул руку, словно цепляясь ею за воздух, и его падение начало замедляться. Медленнее... Ещё медленнее... Элиддин рассказывал Ларри, что Шакир мог повелевать стихией воздуха и подчинять морской ветер — значит, ветер мог спасти его.

— Падай! — шептал Ларри. — О великий Абсолют, сделай так, чтобы он упал! — изо всех сил молился Мельд.

И Шакир упал. С его заклинанием что-то случилось — произошёл какой-то сбой, колдун скользнул вниз, и прежде, чем успел среагировать, разбился о камни у подножия горы Талагмия. Стоящие наготове вурдалаки тут же набросились на новую еду.

Теперь я победил, — подумал Ларратос, — Я остановил войну с нежитью, я спас мир от лорда Шакира и Карерона. Я стал героем. И меня обязательно вознаградят. Посмертно.

В глазах Ларратоса потемнело, и он упал рядом с фолиантом без всяких признаков жизни.

Глава 13

Рождение рыцаря

Ларратос начал приходить в себя. Он увидел наверху яркий свет. Зрение постепенно возвращалось. Чувствовалось тепло и свет, рядом расхаживали фигуры в белых одеяниях.

— Рай, — задумчиво произнёс Ларри, — именно таким я его себе и представлял.

— Благодарю за комплимент, уважаемый, — услышал наш герой от одного из обладателей белых одеяний, — но некоторые люди, проведя более недели в нашем учреждении, говорят, что здесь настоящий ад.

— Учреждении?!

— Ты в Первом Стейнгардском госпитале, — ответил "ангел". А ты думал, что уже находишься на небесах? Хотя ты был близок к этому, и если бы не твой знакомый паладин, так и случилось бы.

Зрение полностью вернулось к Ларри. И он понял, что обладатели белых одеяний — не ангелы, а медики. А рядом с кроватью помимо главного лекаря стоял Элиддин.

— Господин Эли! — крикнул Ларратос, — как я рад вас видеть!

— Взаимно. Приятно видеть, что ты очнулся, — сказал Элиддин. — Ты провёл двое суток без сознания, мой друг — сегодня двенадцатое июня.

— Господин Эли, — удивлённо спросил Ларратос, наконец-то обратив внимание на одежду паладина, — почему вы в одной рубашке?

— Так ведь сейчас лето!

— Лето? — удивлённо спросил Ларри. — Но в Стейнгарде летом прохладно — даже по сравнению с Вильином!

— Больше нет, Ларратос, — сказал Элиддин, — и всё благодаря тебе.

— Мне?

— Если быть точнее, то вам с Эраной. Узнав, что ты находишься в Айсгарде, мы с ней и Руханнуром немедленно полетели туда.

— Эрана? — Ларри даже попытался приподняться с кровати. — Что с ней? Где она?

— В академии. Само собой, у неё всё в порядке — чего до последнего времени нельзя было сказать о тебе. Эрана дежурила в этом госпитале чуть ли не круглосуточно. Мне еле удалось уговорить её отправиться в академию на педагогический совет. Но если бы она знала, что ты очнёшься именно сейчас, то мои уговоры не помогли бы. Кстати, мы и успели-то благодаря её ускоряющим чарам. Неплохая вещь — практическая магия. Я уж подумываю, что мне тоже не помешало бы подучиться чародейству...

— Так что всё-таки произошло с погодой? Почему так тепло?

— Подожди, дойду и до этого. Но — всё по порядку. В общем, прибыли мы к Айсгарду. Вижу — там стоят орды нежити и кого-то доедают. Эрана как увидела — чуть с дракона не прыгнула. Да и Руханнур тоже "порадовал" — приземлился прямо им на головы — мол, там помягче. В общем, пришлось поработать Малькинуром. Отогнав нежить, я обнаружил лишь остатки трупа Шакира — а значит, ты вроде бы победил. Но я всё же чувствовал, что тебе грозит смертельная опасность. Взлетев к вершине горы, я и увидел тебя лежащего без сознания. В общем, ритуал был сорван, Карерон не успел воскреснуть. Я применил к тебе силу Абсолюта, но ты потерял слишком много крови, был тяжело ранен, истощён, да ещё и проклят.

— Когда это Шакир успел? — пробормотал Ларри.

— Не знаю. В общем, тогда я положил тебя на спину Руханнуру и приказал доставить в госпиталь, чтобы лекари, практикующие магию Жизни, наколдовали тебе новую кровь. Хотя твоё состояние было тяжёлым, ты уже не был при смерти — и я со спокойной душой отправил тебя к медикам. А вот Карероном следовало заняться — после шакировских ритуалов он уже был не вполне мёртв и когда-нибудь, возможно, мог пробудиться. Ритуальную книгу Шакир написал на моём родном мизрахийском языке, и там оказалось немало интересного. Азиз действительно был джинном: он составил не только чары пробуждения, но и заклинание, позволяющее уничтожить демона — на случай, если что-нибудь пойдёт не так. Между прочим, идея весьма оригинальная: в заклинании использовалась естественная способность Хаоса к саморазрушению. К сожалению, провести необходимый ритуал я не мог — ибо мои магические способности почти атрофировались, да и не силён я в новомодной магии. В общем, на помощь пришла Эрана. Я перевёл ей заметки Шакира, и она со второго раза сумела-таки использовать заклятие, разрушающее Карерона. На всё это ушло часа три. Затем энергии Хаоса стали рваться наружу, и мы отлетели подальше на трофейном ковре Шакира. А через минуту гора Талагмия взорвалась. Всю нежить, толпившуюся рядом, сразу же пришибло — так что двухсотлетняя война с ней, похоже, закончена. И сразу же воздух рядом с руинами Айсгарда потеплел. Сперва я подумал, что это — эффект от взрыва, но потом до меня дошло, что Карерон был причиной сильной природной аномалии — глобального похолодания. Теперь, когда его тело уничтожено, климат на Крайнем Севере стал таким, каким был в Стейнгарде, а климат Стейнгарда уже не отличается от вильинского. Возможно, теперь ледники у северо-восточных границ республики растают — и тогда наконец-то откроются морские пути на юг и на восток.

— Господин Эли, перед тем, как Шакир заколдовал меня, вы говорили, что у вас есть какая-то очень важная информация. Что вы имели в виду?

— Сегодня в девять вечера во дворце консула состоится церемония вознаграждения, где тебе вручат медаль. Там и я скажу всё, что надо, а пока — не спеши.

И тут Ларратос заметил, что в комнате стоит Беллердаш.

— Ларри, ты поступил, как настоящий герой, — сказал орк, уловив не себе взгляд друга, — после того, как мир свободен от Карерона, нам, друидам орков, нечего скрывать о нём. Вскоре в учебниках о истории магии будет написана вся правда о Карероне, в том числе и как вы с господином Элиддином и Эраной уничтожили его.

— Ну, Ларри, продолжишь ли ты обучение магии? — спросил Беллердаш.

— Думаю, что нет. Я учился магии всего несколько месяцев, и оказалось, что всё это время я был учеником самого страшного из всех чёрных магов. Боевой маг из меня не вышел. В душе я всё-таки воин. Буду делать карьеру в городской страже.

В разговоре возникла пауза.

— Господин Эли, а как вы узнали, где я? — нарушил молчание Ларри.

— Пускай это тебе расскажет тот, от кого я узнал, — ответил Элиддин и открыл дверь. В палату вошёл не кто иной, как Апион Грант.

— Неуловимый! Не может быть! — удивился Ларратос, — господин Эли, почему он не в тюрьме?

— А потому, Ларратос, что он раскаялся в своём криминальном прошлом и хочет начать новую жизнь.

— Но разве раскаяние отменяет тюрьму?

— По человеческим законам — нет. По Абсолютному Закону — да. За искренним раскаянием следует искупление. А какое возможно искупление, если ты сидишь в тюрьме? Тюрьма — такое место, которое ещё больше затягивает тебя на путь криминала. Искупление возможно только совершением благодетельных поступков, но никак не отбыванием срока.

— Выходит, вы, стражник, выступаете против существования тюрем?

— Нет. Тюрьма нужна для спасения общества от особо опасных преступников, которые являются злодеями в душе. Всякий, кто искренне покаялся, достоин прощения. Апион покаялся, и я буду защищать его от тюрьмы. Поэтому господин Грант присутствует здесь инкогнито.

— Вот за такие вещи люди и не любят паладинов, — сказал Беллердаш.

— А откуда вы знаете, господин Эли, что Апион покаялся искренне? — спросил Ларратос.

— Не забывай о моих способностях. Я вижу людей насквозь.

— Итак, Апион, откуда ты узнал, что мы на Крайнем Севере? — спросил Ларратос.

— Взглянув на небо, я увидел две фигуры, летящие на Север высоко в облаках. Я понял, что Шакир овладел Мозгом Карерона и полетел совершать свой чёрный ритуал. Несколько дней я думал о губительности своего прошлого и о возможном искуплении. Мне приснился пророческий сон, из которого я узнал, что если Шакир оживит Карерона, то демон выйдет из-под контроля и наступит конец света. Я был вором и налётчиком, но я никогда не желал этому миру погибели. Я пошёл к Элиддину, чтобы сдаться и рассказать, что Шакир заполучил мозг Карерона. Велико же было моё удивление, когда Элиддин сказал, что, судя по моей ауре, в тюрьму мне не надо, а что касается Карерона — так он послал одного друга за его мозгом. Наверное, Шакир полетел без данного артефакта. Однако прошло ещё полчаса, а друг — то есть ты, Ларратос, — всё не приходил. Подождав ещё полчаса, Элиддин соединился с твоей казармой, чтобы узнать, где ты можешь быть. Капрал Гантис ответил, что у Хана Гидраса. Элиддин соединился со справочной, где ему сказали адрес Гидраса. Я прямо обомлел — ведь это был адрес лорда Шакира.

— Тогда я пришёл к единственно правильному выводу, — сказал Элиддин, — твой учитель магии и лорд Шакир — это один человек. А что было дальше — ты знаешь. О, а вот и Эрана!

В палату действительно вошла Эрана. Причём с магическим посохом, который, как с удивлением отметил Ларри, она теперь держала левой рукой.

— Ларри! Ты всё-таки жив! — она присела рядом с Ларратосом, и её ладонь коснулась руки Ларри. Тут же Мельд ощутил ледяной холод, а Эрана, поморщившись, отдёрнула руку.

— Прости, всё время забываю...

— Эрана, что...

— Да ничего особенного! Просто, понимаешь — для проведения ритуала нужен был посох, а я его с собой не взяла. Пришлось воспользоваться шакировским. И это, — Эрана посмотрела на свою правую руку, — последствия.

— Господин Эли, неужели ничего нельзя сделать?

— Разумеется, можно! Я уже четыре раза предлагал её исцелить, но она отказывается!

— Почему?!

— Потому что я могла и потерпеть, — пояснила девушка. — А вот тебе силы Абсолюта были явно нужнее. Поэтому я и решила, что пока ты не очнёшься — господин Кахаби будет лечить только тебя.

— Но теперь-то, наверное...

— Да, теперь можно.

— Ты — герой, — произнесла Эрана. Ты спас нашу страну и весь мир. О тебе теперь пишут в газетах.

— А о тебе тоже написали в газетах?

— С чего бы? Что я там особенного сделала? Прочла заклятие под диктовку Элиддина?

* * *

Девять часов вечера. Дворец консула. Играл гимн Гиперборея, на время исполнения которого все, конечно же, встали. На трибуне рядом с консулом стояли Ларратос, Элиддин, Беллердаш и Эрана. В зале собрались многочисленные министры и сенаторы. Там же Ларратос увидел родителей Эраны, журналиста Карта Утарса, капитана Фейира, капрала Гантиса и стражников из восьмой казармы. Ранис почему-то не пришёл. Также Ларри заметил в зале Апиона — он был в рыжем парике, с рыжей бородой и в тёмных очках. Элиддин держал в руках какой-то длинный свёрток.