Аромат лимонной мяты. Книга вторая

Лорд Малфой слегка скривился:

— Говорят! С тем же успехом Фаджа можно назвать и вашей креатурой, почтенная мисс Мэрчбэнкс. Это ведь вы своей книгой подняли волну, которая в результате смела пассивную во всех отношениях Багнолд, а значит, именно вы дали Фаджу шанс присесть в освободившееся кресло. Сможете доказать, что не действовали в интересах Корнелиуса?

— Даже пытаться не буду! Разумеется, в его, — иронично усмехнулась Мэрчбэнкс, — именно поэтому Фадж по каждому чиху и с завидной регулярностью пылкого влюбленного гоняет сов к Альбусу, а не к так якобы помогшей ему мне.

— Всего лишь слухи. Но очень и очень выгодные. Нам с вами, — Малфой поднял палец к потолку, — выгодные. Давайте откровенно? Да, Дамблдор — верховный чародей Визенгамота и президент Международной конфедерации магов, но как директор школы он обязан подчиняться министру магии. Однако в последние десять лет Багнолд почему-то полностью устранилась от дел Хогвартса. Я не знаю, чем именно Дамблдор ее прижал...

— Чушь! — решительно перебила его Мэрчбэнкс. — Миллисента Багнолд — человек кристальной репутации. Прижать ее нечем, все гораздо проще и сложнее одновременно. Победа в последней войне была пирровой: обе противные стороны понесли огромные потери, а конечных целей не достиг никто. Да, снизился уровень социальной напряженности, но лишь чуть-чуть. В целом же сохранился довоенный статус-кво. Все это означает лишь одно: рано или поздно вновь рванет. Дамблдор заявил Миллисенте, что сможет создать школу нового типа, предоставляющую равные возможности всем юным волшебникам, вне зависимости от статуса крови.

— Равенство — иллюзия! — резонно заметил Малфой.

— Альбус — мастер трансфигурации. Он иллюзионист по призванию, — парировала Гризельда, — и, надо сказать, весьма поднаторел в трансфигурации неудач в достижения и поддержании их в соответствующем виде. Кроме того, планируемые Альбусом преобразования на тот момент коррелировали с реформами, намеченными Багнолд. И это первая причина, по которой она предоставила Дамблдору карт-бланш и самоустранилась. И именно с этой причиной я лично была категорически не согласна.

— А была и другая? — полюбопытствовал Люциус. — Та, с которой вы лично были согласны? Какая, если не секрет?

— Не секрет. Вы, — ответила Мэрчбэнкс и, усмехнувшись, тут пояснила ошарашенному собеседнику. — Нет, не конкретно вы, лорд Малфой, а вы — природные британские маги древних родов. Нынешняя фактическая независимость Хогвартса была частью сделки официального министерства в лице Багнолд с одной стороны и Визенгамота в лице Дамблдора с другой. В результате этого договора выявленные пожиратели смерти из числа аристократии получили штраф и срок в Азкабане, а не смертную казнь с конфискацией. И прежде чем вы начнете повествовать мне об ужасах совместного проживания с дементорами, — я знаю, что вы с ними знакомы не шапочно! — замечу, что поправимо все, кроме смерти.

— У большинства пожизненное заключение, — с деланным спокойствием заметил Малфой, для которого эта информация была явно внове, — без права апелляции.

— Знакомы с термином 'окно Овертона'? Весьма любопытная магловская технология манипулирования общественным сознанием, при помощи которой то, что было неприемлемо для одного поколения, — Мэрчбэнкс посмотрела на потолок, словно отыскивая там подходящий пример. — Ну, скажем, каннибализм! Становится допустимым для их детей, возможным для внуков и нормой для правнуков. Да, в данный конкретный момент времени никого из ваших сидельцев освободить не получится, но не факт, что это не удастся сделать через пять, или десять, или пятнадцать лет. И у них может появиться шанс восстановиться самим и восстановить величие собственных родов. Тем более вы уже засуетились. Вон, выдвинули Фаджа.

— Я? — Малфой удивленно приподнял брови.

— Не я же! — развела руками Гризельда. — И не Дамблдор. Вы ведь меня только что уверяли, что слухи — это лишь выгодные нам слухи. В чем выгода, я, правда, так и не уловила.

— Честно говоря, Фадж был единственной кандидатурой на данный пост.

— Почему единственной? А Крауч? Скримджер? Боунс, наконец?

— Боунс заявила, что она не Геракл, чтобы разгребать за Багнолд авгиевы конюшни. Скримджер боевик, а не администратор. А у Крауча, — Малфой на секунду замялся, — пятно на биографии. Фадж же вполне амбициозен, чтобы согласиться, но не слишком дальновиден, чтобы верно оценить размер кучи, в которую вляпывается. Так вот. Слухи о том, что Корнелиус — не способная на самостоятельные шаги фигура, муссируются практически с момента его назначения. То есть уже год. Однако за это время министр никогда не писал Дамблдору по собственной инициативе и ни разу не просил совета. Наоборот, именно Верховный практически ежедневно посылает Корнелиусу сов со своими соображениями по текущим внутренним и международным проблемам.

— Что прекрасно вписывается в мою теорию о мастере иллюзий, — вставила Гризельда. — Альбус просто трансфигурировал собственную инициативу в инициативу Корнелиуса. Не удивлюсь, если он лично запустил эти слухи в массы. Для этого ему даже не нужно было напрягаться. Лишь пару раз по-стариковски вздохнуть за завтраком в школе: 'Ах, надо бы написать ответ Корнелиусу. Мальчик, конечно, очень старается, но...'

Малфой согласно кивнул и продолжил:

— Поначалу министр воспринимал эти разговоры с долей юмора. Потом они стали его раздражать. А вот после этого, — Люциус картинным движением сунул руку за отворот сюртука, вытащил из внутреннего кармана сложенную в несколько раз газету и протянул Гризельде, — он просто сбесился.

Мэрчбэнкс взяла в руки незнакомое периодическое издание под неброским названием 'Ты мне, я тебе'.

— Центральный разворот, — подсказал ей собеседник. — Вкладка.

— Это еще что такое? — удивилась Гризельда и зачитала вслух. — 'Безродная по отцу привлекательная Свинья со скорпионьим характером познакомится с таким же Крысораком. Жду тебя, мой мутант!'

— Это еженедельная газета объявлений, мисс Мэрчбэнкс, — произнес Малфой таким тоном, каким обычно разговаривают с умственно отсталыми. — То, что вы читаете, это брачный зов какой-то, pardonne-moi, маглорожденной дуры. А то, что вам следует прочесть, находится справа, а не слева.

Пожилая леди послушно перевела глаза в сторону, и ее брови медленно, но верно поползли вверх: на указанной странице были сканворды, судоку и... комиксы. Весьма талантливо нарисованные, но все же самые обыкновенные комиксы. Если, конечно, не принимать во внимание тот факт, что до сегодняшнего дня Гризельда ни разу не встречала в магическом мире ни одного кроссворда, ни одной головоломки, не говоря уже о комиксах.

Героем этих черно-белых картинок был толстый усатый жук по имени мистер Бла, проживающий в комфортабельном многокомнатном дупле раскидистого дуба с великолепным видом на широкий ручей, протекающий у подножия дерева. Мистер Бла, судя по всему, был не очень самостоятельным насекомым, во всем полагающимся на мнение старого длиннобородого шмеля, который обитал на поляне вниз по течению и которого так и звали — Бамблби.

На самой левой картинке Бла стоял рядом с ночным горшком и чесал лысое темечко, размышляя, каким листом ему следует подтереться: кленовым или липовым? На следующей картинке, видимо, так и не сделав выбор, насекомое восклицало:

— А не спросить ли мне совета у мудрого Бамблби?

Далее жук осторожно спускался с дерева, на котором жил, писал послание на только что сорванном листе лопуха, сворачивал его в виде широкодонной чаши и отправлял вниз по течению. На предпоследней картинке Бамблби, без устали опыляющий только что распустившиеся цветочки, получал сообщение от своего нерешительного знакомого, скручивал лопух рупором и оглушительно орал на всю рощу:

— Кленовым, мальчик мой! Он не прилипает!

По закону жанра, совет, разумеется, запаздывал: на нижней правой картинке не дотерпевший Бла замачивал в утренней росе испорченные брюки.

— Бамблби? Мистер Бла(1)? Жестко и весьма и весьма прозрачно! Особенно, если учесть это очаровательное предупреждение: 'Все персонажи вымышлены, любые совпадения с реально существующими людьми случайны, и автор за них ответственности не несет!' — Гризельда откинулась на спинку дивана, на котором сидела. — Кто сотворил сей шедевр?

Мэрчбэнкс перевернула газету на последнюю страницу, чтобы посмотреть выходные данные и фамилию главного редактора, и на какое-то время зависла с отвисшей челюстью.

— Однако! — отмерла она наконец. — Маглорожденные?!

— Почему маглорожденные? — не понял Малфой.

— А кем, по-вашему, может быть главред по имени Утер Ньют Оуэн? Леммингом? Инопланетянином? — начала было бушевать Гризельда, но внезапно успокоилась и махнула рукой. — Хотя, что с вас взять, с чистокровного сноба! Имя Агата Кристи вам, разумеется, ни о чем не говорит? В общем, эта почтенная леди написала замечательный детективный роман — 'Десять негритят'. Не буду пересказывать весь сюжет, но ее убийца заманил своих жертв в ловушку с помощью писем, в которых подписался как Ульрик Норманн Оуэн.

— И в чем тут связь? — по-прежнему недоумевал визитер.

Гризельда закатила глаза и призвала из собственного кабинета клочок пергамента и остро оточенное гусиное перо. Покарябала что-то несколько секунд, а затем протянула Малфою лист, на котором старомодным почерком было написано следующее:

Ulrick Normann Owen = U.N.Owen

Utter Newt Owen = U.N.Owen

— Неизвестный(2)... — почти мгновенно сообразил Люциус. — Это объясняет, почему газету в министерстве регистрировали гоблины, а совы с посланиями на имя Утера Ньюта Оуэна возвращаются обратно. Его не существует.

Мэрчбэнкс согласно кивнула:

— Именно! Какой-то анонимный маглорожденный умник затеял долгосрочную игру против Дамблдора.

— Фадж полагает, что эти картинки...

— Комиксы, — поправила его Мэрчбэнкс.

— Пусть так, — согласился Малфой и закончил свою мысль. — Что это очередной шаг именно Дамблдора по дискредитации его, как министра магии.

— Ну, я бы так не сказала, — с сомнением протянула Гризельда. — Да, министр тут изображен слабовольным, простите, засранцем. Но мистер Бла — это, скорее, собирательный образ. На его место можно подставить любого высокопоставленного чиновника министерства без особой потери смысла. А вот ассоциация Дамблдор-Бамблби прослеживается куда четче. И престарелого шмеля, опыляющего — прошу заметить! — только что распустившиеся цветочки, можно заподозрить в чем угодно: от промывания мозгов до, опять-таки простите, педофилии.

— В любом случае, Фаджу лучше не знать о ваших умозаключениях, — заметил Люциус. — Министр в бешенстве и жаждет крови Дамблдора. Однако сейчас Верховный практически неподсуден и по определению свят. Трогать его в таких условиях — политическое самоубийство. Министру нужен повод. Любой. И поэтому он готов взять на работу в отдел образования хоть вас, мисс Мэрчбэнкс, хоть Гриндевальда, хоть Темного Лорда.

— Как раздражающий фактор? — усмехнулась Гризельда.

— Да, как постоянно маячащая перед глазами красная тряпка. И если вы правы, и эти еженедельные комиксы — игра против Дамблдора, то нам это на руку. Чем больше раздражающих факторов, тем больше будет вероятность того, что Верховный совершит ошибку.

— Что ж, — сказала Мэрчбэнкс после минутного размышления. — Я согласна, лорд Малфой. Возвращайте меня на причитающееся мне место.

Люциус удовлетворенно улыбнулся, а Гризельда вновь посмотрела на газету в своих руках и задумчиво спросила:

— А где печатается этот листок? Вряд ли на станках 'Пророка' или у Флориша... Расценки у них аховые. У Лавгуда?

— Ксенофилиус не признаётся, — отрицательно покачал головой Малфой. — Так что этот Неизвестный и тут решил остаться анонимом. Но знаете, что меня смущает больше всего, как финансиста? Если учесть тираж и мизерную, надо признать, стоимость одного экземпляра, получается, что окупаются только расходы на бумагу и распространение газеты на Косой аллее. Как только мы присовокупляем затраты на типографию, пусть даже по минимуму, Утер Ньют Оуэн тут же уходит в минус. Если так пойдет и дальше — он разорится.

* * *

'Если так пойдет и дальше — я разорюсь! — думал Утер Ньют Оуэн, в миру Люциан Боул, сидя в кафе Фортескью и подсчитывая, сколько денег ему придется выкинуть на издание 'Ты мне, я тебе', если к расходам прибавятся еще и затраты на типографию. — Точнее, мы с Эванс разоримся!'

Зимой и весной его спасала только Выручай-комната, предоставившая совершенно потрясающую, полностью оснащенную типографию, сейчас, во время каникул, выручает магловское копировально-множительное бюро, а еще темные ночи, беспалочковое Сомнио(3) на сторожа и такая же Алохомора на дверь. Еще четыре года до окончания школы они продержатся, а что потом?

Эванс, правда, говорила, что нащупала какой-то совершенно потрясающий вариант с рунами и, если все получится, то ко времени выпуска у них будет не только приносящая прибыль газета, но и технология, которую можно будет выгодно продать всем желающим. Но сначала ей надо довести рунограмму до ума и запатентовать ее. А чтобы запатентовать, придется стать мастером рун. А чтобы стать мастером рун, необходимо пройти многолетнее ученичество либо предъявить в гильдию три рекомендации от действующих мастеров и собственную оригинальную рунную цепочку. В общем, когда это еще будет!

А пока то, что они выпускают, на газету мечты никак не тянет. Люциан представлял все это совсем по-другому: серьезное аналитическое издание с огромными тиражом и аудиторией, но Эванс со своим гоблинским поверенным вернули его с небес на грешную землю, популярно, на пальцах, объяснив, что ни одно подобное издание, как говорится, со стороны не пройдет регистрацию в отделе информации и печати министерства.

— Но я хотел газету, в которой можно дискутировать по серьезным вопросам и поднимать важные для общества темы! — возмутился Люциан, увидев первый номер, в котором волшебники и волшебницы продавали кусачих книззлов всех цветов и размеров, обменивали стационарные вредноскопы на гадальные шары аналогичного размера и призывали на брачное ложе Красных Обезьян и Железных Тигров.

— Мистер Боул, а какую такую важную тему вы лично можете в вашем возрасте достойно осветить? — менторским тоном поинтересовался вредный Оглаф. — Допускаю... Нет, я даже уверен, что у вас богатый внутренний мир и интересные идеи, но восприятие все еще детское. Сейчас мы выходим в ноль, а для самовыражения у вас есть четыре страницы вкладыша.

— Именно, — подхватила Эванс. — Пока кроссворды, судоку, перепечатка магловских анекдотов, переделанных под нашу действительность, те же комиксы. Ты рисуешь классно! А через пару лет, когда охватим определенную аудиторию, можно будет публиковать фельетоны. Только с обязательным добавлением мелким шрифтом, что все герои и события выдуманы, а если вы кого-то узнали, то это только ваше больное воображение, так что не курите больше этой травы. Еще через какое-то время можно будет печатать рассказы об исторических личностях, потом раз добавим аналитическую статью, два, три, а там, глядишь, вкладыш мутирует в полноценную газету или журнал.