Овертайм

— Подскажи мне, — прошептал, целуя мочку уха. — Пожалуйста.

Простая просьба. Три слова уверенным тоном. Осознанно. Настя закусила губу. То, чего больше всего хотелось, то, на что не надеялась... Только бы не струсить. Старые страхи никуда не делись, они прочно сидели в сознании, готовые в любую секунду нанести удар. Но лгать больше не нужно. Свобода. Дышать стало легче.

— Пойдем на диван, — она потянула его за собой в гостиную. В кровать не хотелось. Там наверняка до нее побывали другие, и с ними было иначе. Уж лучше диван. Просторный, мягкий и комфортный — настоящий мужской диван.

Андрей, не раздумывая, подхватил Настю на руки. Боялся, что вдвоем они и дальше стола не уйдут. Удобная столешница, как раз на уровне его бедер, так и манила усадить на нее одну упругую попку. Но... "Не спеши!" — в сотый раз остановил он себя и понес свою ношу на диван. Кровать, где бы она не находилась, была слишком далеко.

Настывшая кожаная обивка холодом обожгла голую спину. Женщина под мужчиной вздрогнула. Он чертыхнулся, но перевернуться никто не позволил. Настя обвила ногами его бедра — еще ближе прижала Андрея к себе. Холодный диван внизу и горячее мужское тело сверху. Огонь боролся с холодом, заставляя тело трепетать. Хотелось еще ближе, еще горячее. Просто обнять его всего и поверить, наконец, что принята, прощена и желанна. Желанна, несмотря на правду.

— Я не сильно тяжелый? — хрипло спросил Андрей, на мгновение прервав поцелуй.

— Нет, — Настя хотела улыбнуться, но не смогла. Его губы перед глазами будили в голове такие фантазии, что даже дышать ровно не получалось. Соскучилась по ним. Мягкие и в то же время упругие. Жадные и волнующие. Не терпелось снова ощутить их тепло на своем теле.

— Точно, не тяжелый? — как нарочно, заладил Таранов.

— Нет! — Настя сердито притянула его за шею и, чтобы больше не задавал дурацких вопросов, укусила за губу. Поцелуем уняла боль.

Мужчина поддался, увлекся и чуть не сошел с ума от возбуждения. Манящее тепло ее бедер ощущалось даже сквозь плотную джинсовую ткань. Стоило лишь расстегнуть ширинку и сдвинуть в сторону кружево. "Нет! Спокойно!" — скомандовал себе, но помогало слабо.

— Нет, тебе тяжело! — утвердительно прокряхтел и, не обращая внимания на недоумевающий взгляд Насти, потянул ее на себя. Усадил на колени. — Так-то лучше...

Взгляд уперся в соблазнительную женскую грудь.

— Черт... — Андрей нервно сглотнул. — Как бы это тебя так повернуть, чтобы сильно не возбуждаться?

— Мы что-нибудь придумаем, — загадочная улыбка, и вот уже цепкие пальчики стаскивают с мужчины майку, оголяя торс. — Как же мне это все нравится...

— Насть, ты точно пьяная, — Таранов за подбородок приподнял ее лицо к свету. — С двух рюмок... Кошмар!

— С одного мужчины!

Пока острые ноготки, игриво царапая, изучали его грудь и плечи, Андрей мучительно припоминал, что же такое логарифмы, и как они вычисляются. Почему-то считалось, что это должно помочь. И кто придумал? Ему не помогало.

— Насть, не надо... — отчаявшись, шепотом попросил. — Я сейчас взорвусь, а хочу после тебя.

Словно в ответ на его молитву, Барская ловко слезла с колен. Света, лившегося из кухни, катастрофически не хватало. Только Андрей порадовался небольшой отсрочке, как на пол упали тонкие женские трусики. Сам не знал, как догадался, но это были точно они. Настя однозначно решила свести его с ума!

Боясь даже смотреть, он закрыл глаза. И с замиранием сердца через короткое время ощутил: его снова оседлали. Приятная тяжесть. Ноющая боль между ног усилилась. Руки дотянулись до ягодиц. Ладони постоянно, как магнитом, тянуло сюда. Здесь, казалось, им самое место. Можно мять, прижимать к паху, тереть о себя... Фантазии тут же добавили неудобства.

Остро захотелось прямо сейчас войти в нее до упора.

Нельзя. С ней нельзя. Только не сейчас.

Пока Андрей сражался с собой, Настя сама взяла его ладонь, провела по груди, животу и опустила ниже. Туда, где было горячо и влажно. Пальцы вдруг онемели, не зная, что делать дальше. Сколько раз проделывал подобное в прошлом, а сейчас... Забыл.

— Расслабь руку, — прозвучал, будто из другой вселенной, знакомый женский голос. Томный, соблазнительный.

Он очнулся, однако понял, что требуется, не сразу. Ткнулся пальцами во влажный вход. Но не так — прочел по взгляду.

— Позволь мне? — Настя обхватила его средний палец, медленно, легонько прикоснулась к себе. — Так... Попробуй.

Он попробовал, но снова вышло грубо и не там. Потерялся на крошечном пятачке чувствительной плоти. Досада.

Настя подбодрила его поцелуем и повторила. Неторопливо, смакуя каждое мгновение. Что-то было в этой учебе! Обоим быстро стало жарко.

* * *

Прелюдия, половой акт. Даже название не должно было предвещать ничего особенного. Ну, "акт", ну, "слияние двух полов"! Подумаешь. Андрей и не вспомнил бы, сколько всех этих "актов" было в его жизни. И вот впервые все не так. Впервые важно каждое прикосновение и каждая деталь.

Пальцы скользят по разгоряченному женскому лону, изучая каждый его миллиметр, едва касаясь. Умопомрачительно нежно. С тихим женским всхлипом и собственным, рвущимся из глубины стоном секс превращается в искусство.

— Тебе хорошо? — Андрей с трудом смог проговорить эти два коротких слова. Нужно было знать точно.

— Мм... — Настя даже глаз не раскрыла. Слишком хорошо.

— Медленней? — он не понял и остановился.

— Продолжай, пожалуйста... — чуть не плача, произнесла женщина.

— Ух...— понял, что снова ошибся. — Да, сейчас...

Проклиная собственное жгучее возбуждение, он принялся выполнять просьбу. Как неопытный сапер на минном поле, опасаясь снова сделать что-то не так, отыскивал чувствительные точки. Круговыми движениями поглаживал разгоряченную влажную кожу в развилке ног. Настойчиво, исступленно вылизывал горячим языком каждый сантиметр белоснежной груди. Слушал неровное дыхание женщины и держался из последних сил. Уже, казалось, и входить в нее не надо — в любой момент мог взорваться. Опозориться. Даже мысли о Чемпионате и завтрашней тренировке не спасали. Стараясь отвлечься, неумолимо ловил носом пряный аромат ее желания и проигрывал. Хотел. Загибался, шепотом выдыхал проклятия и целовал.

Никто не знал, сколько прошло времени. Без сноровки пальцы сбивались с ритма, ласкали не там, уставали. Но мужчина не показывал виду. Прислушиваясь к робкому шепоту, исправлялся и продолжал.

Его собственное желание с каждым словом, с каждым движением передавалось Насте. От пьянящего восторга прежние страхи нехотя, но отступали прочь. Через несколько упоительных минут пальцев стало мало. Она чувствовала, как внутри все ноет от потребности в следующем шаге. Мужчина стиснул зубы, но даже спорить не стал, когда она сама расстегнула пряжку на ремне. Не желая больше ждать, разобралась с замком на джинсах и придвинулась ближе. Нежно лаская себя ладонью, опустилась на него.

Так себя контролировать Андрею еще никогда не приходилось!

Первое проникновение, как открытие. Откровение для двоих. Медленное и заполняющее, оно сладким эхом отозвалось в каждой клеточке тела. Поглотило все мысли. Затопило томительными ощущениями. Оба, не сговариваясь, смотрели вниз, туда, где соединялись тела, и еще больше распалялись от этой картины. Потом назад, и снова вперед — второе проникновение. Не такое сокрушительное, как первое. Уже знакомое, ожидаемое. Его неспешный выпад, ее тихий вздох и еле слышное "еще".

Снова толчок. Чувства обостряются. Мышцы на спине мужчины от напряжения сводит судорогой, но держится. Неторопливо притягивает Настю за бедра к себе, погружается и тут же выходит. С каждой секундой все скорее, а глаза, не отрываясь, смотрят вниз.

Как зачарованный, он наблюдает за ее рукой, смело ласкающей себя. Красный лак ногтей огоньком мелькает около тесного входа, будя в мужчине настоящего зверя. Скользящие движения бедер навстречу. Стон и содрогание. Как можно не хотеть подобного? Обостренная чувственность во всей красе. Будоражащая кровь откровенность.

Он вечность любовался бы этим. Захлебываясь от собственных ощущений, проталкивался бы в нее, сдерживался и смотрел. Самая сладкая мука. После такого спокойно спать на этом диване больше не получится.

И только "Сколько еще?" — гоняя по венам вопрос, учащенно билось сердце. Быть внутри и терпеть ставилось с каждым толчком все сложнее. Андрей помнил прошлый раз, помнил, как корил себя потом за несдержанность, вот только ничего не мог поделать вновь. Слишком хорошо. Тесно и горячо, а Настя все не останавливалась. Видела в его глазах панику, спешила, но рано. Ей было мало. Не успевала. Даже выйди он сейчас, остановись — не поможет. Собственная разрядка готова была обрушиться на него в любой момент. Такому урагану нипочем жалкие просьбы рассудка. А без нее не хотел. Опять подвести, разрушить надежду? Нет.

— Подожди минутку... — крепко сжал Настины бедра, останавливая. — Мне надо остудиться, это мигом. Обещаю.

Барская даже сообразить ничего не успела, как за Андреем закрылась дверь ванной комнаты. Быстро и неожиданно. "Надо остудиться..." — жгучим холодом отдались в сознании последние слова. Женщина поежилась. Таких подвигов в ее жизни еще никто не совершал. Ради нее! Упрямый безумец. Улыбаясь собственным мыслям, Настя спустила ноги с дивана. Пришла пора еще немного помочь.

Охая от холода, Андрей стоял под ледяными струями. Первоначальная идея: ополоснуться частично — к желаемому результату не привела. Пришлось лезть целиком. Обещанная минута была уже на исходе, когда из лейки полилась теплая вода. Мужчина непонимающе тряхнул головой, повернулся к крану.

— Настя?.. — женщина незаметно появилась в ванной. Теплая вода, наверняка, была делом ее рук. Но зачем? — Что ты здесь...

Вместо ответа, она опустилась на колени. Слова застряли в глотке. Онемел.

Смотрел сверху вниз за тем, как усаживается, как смотрит в глаза, как приближает губы. Хотел было возразить, но вместо "нет" глухо простонал "да".

"Да! Так! Еще! Глубже..." — умолял мысленно. К черту ложь. Он хотел этого. Мгновение, и в мире не осталось ничего, кроме ее горячих губ, умело ласкающих бархатную плоть, и собственного адского желания. Все было, как в лучших фантазиях. С наслаждением, не зная устали и стыда, Настя искусно проделывала с ним такое, что хотелось орать от удовольствия. Не останавливалась ни на миг. Играла, то приближая, то оттягивая разрядку. У Андрея заломило в висках от напряжения.

Плечи и спина стали дубовыми, ноги подкашивались. Чтобы не упасть, пришлось спиной опереться о стену за собой. Секунда — мышцы живота скрутило от резкой боли. Еще секунда — губы, туго обхватывая его, продвинулись вперед, захватили целиком в рот. Тесно. Сердце чуть не остановилось. Ладони сжались в кулаки. Горячо, невыносимо.

Вспышка — и он словно со скалы сорвался.

Хриплый стон и дрожь. Громом по телу прогрохотал оргазм, оглушая, лишая сил.

Прошла минута.

Настя все еще была внизу, медленно продолжала ласкать его. Ждала, когда придет в себя. Но Андрей больше дожидаться не стал. Кое-как очнулся, заставил ее подняться. Слушается. Хорошо. Аккуратно, чтобы не поскользнулась, повернул к себе спиной, носом уткнулся в затылок. Волосы мокрые. Так хорошо, еще лучше. Два тела вместе, словно одно целое. Сливаясь каждым уголком, каждым изгибом.

Левой рукой надежно припечатал гибкое тело к себе, а правой скользнул вниз. Ждала. Поддалась, раздвинула ноги. С дрожью отозвалась на ласку. Сейчас получалось уже безошибочно. Где надо и как надо. Помнил. Выучил.

* * *

Теплая вода бьет упругими струями в спину и плечи. Стекает по лицам. Лишь между любовниками — ни капли. Они едины. Обезумевшие, утопающие в ощущениях и густом тумане белого пара. Аромат секса и шум воды опутывают мысли. Дрожь от пережитого экстаза медленно превращается в дрожь нового, долгожданного. В широко распахнутых глазах женщины изумление. Ноги плотно сжимаются, вынуждая пальцы замереть.

Свершилось. Током по оголенным нервам катится оргазм. Стирает мысли и чувства, болью и наслаждением пульсирует в животе.

Она даже не может кричать. Крик рвется наружу, но тут же захлебывается в мощной волне удовольствия. Не родившись, попадает в резонанс с другим импульсом, с высвобождением. Получилось. С ним. Ошеломительный восторг сменяется покоем. Пустотой.

Андрей по-прежнему крепко прижимает Настю к себе, не давая упасть. На душе у него светло и спокойно. Справился. Сейчас точно все было настоящим, без поддавков и показной красоты. Естественно и откровенно. Со слезами и слабостью.

Больше она его не обманет.

Глава 18. Утро нового дня

Утро. Поздний ноябрьский рассвет хмуро глядел в окно. Задернуть занавески в спальне никто не догадался. Обитатель квартиры с вечера был сильно занят. Теперь, пробудившись, гостье приходилось отворачивать лицо от упрямого солнца. А оно удивленно смотрело на лежащих в кровати людей, будто спрашивало: "Как так?"

Настя не хотела просыпаться. Цеплялась за полудрему, но безрезультатно. Непривычная реальность будоражила новыми ощущениями и вопросами.

На что похоже утро после ночи любви? Первой, настоящей. Когда сорваны маски, но еще не прозвучало никаких обещаний. Еще нет уверенности и гарантий, а по телу разливается приятная слабость. Сколько раз они начинали и заканчивали за эту ночь, где и как — от одних воспоминаний становилось жарко.

Барская повернулась на бок, оперлась на локоть. Андрей еще спал. Залюбовалась. Воин в спячке: брови нахмурены, губы плотно сжаты. И лишь ладонь невинно, по-детски подпирающая щеку портила грозный вид. Вот он, ее непобедимый капитан. Упрямый, даже порой нахальный, но уже... Любимый.

Оставалось лишь поражаться себе. Взрослая женщина, независимая, часто циничная и редко — слабая. Переменилась. И вот уже глуповатая улыбка на лице. Саднящее губы желание целоваться. И кожа, будто новая, светящаяся, нежная. Словно содрала с себя задубевшую, как панцирь, оболочку, и вся, от пяток до кончиков волос, стала уязвимой и чувствительной. Необычное чувство, волнующее. Страшно от этого не было. Без тяжелой брони оказалось так легко и воздушно. Рядом с ним. Он теплый и простой, как махровый халат. А когда не храпит, так вообще — сокровище.

Запечатать бы это время в конверт и запрятать в шкаф до худших времен. Тогда откроешь, вдохнешь и продолжишь жить, веря — счастье возможно. И его цена не имеет значения.

Останавливая поток непривычных мыслей, Настя сладко потянулась. Впереди новый день, и надо вставать.

Пересилить соблазнительное желание остаться в этой кровати навечно оказалось непросто. Спасала только одна мысль: о кофе, горьком и обжигающие горячем. Если кто-то и способен вернуть ей разум, так это он. А лучше с полноценным завтраком. Такой голодной она уже давно не просыпалась. Да и вообще, просыпалась ли когда-либо раньше... такой?

Осторожно, боясь разбудить любовника, Барская выпорхнула из кровати. Направилась в душ — смыть с тела последние следы сна.