Тёмный эльф: сказка - ложь. Часть 1.

— Тьерран зур Шаррьен'з'Саен.

— Вы позволите обращаться к Вам Тьерран? Ваше полное имя слишком непривычно для меня.

Получив мой согласный кивок, он продолжил:

— Так вот, Тьерран, нам с Вами надо многое обсудить...

Виктория.

Эльф пропал.

Я не находила себе места от беспокойства: Терри отсутствовал уже два дня. Для нелюдя совершенно чуждого этому миру, которого к тому же преследуют силовики, прогулка явно затянулась.

Братья искренне радовались исчезновению долгоживущего и желали ему оставаться там, где он есть и дальше. Моё волнение они не воспринимали в серьёз. Естественно они не могли ничего предпринять, даже если бы хотели: Коля и Петя только-только пришли в себя и были слишком слабы после недавнего ранения. Я в общем-то и не ожидала от них, каких-то действий прямо сейчас, но они вообще не собирались интересоваться дальнейшей судьбой Терри.

Честно говоря, я чувствовала, что с тёмным сейчас всё более-менее в порядке, но и успокоиться совсем я не могла. Особенно после случившегося в день пропажи дроу.

Я с содроганием припомнила, что со мной произошло. В какой-то момент совершенно неожиданно сердце пропустило удар, а потом гулко ухнуло об рёбра. Я начала задыхаться: стараясь протолкнуть в отказавшиеся служить лёгкие хотя бы чуть-чуть воздуха, я судорожно открывала рот, как выброшенная на берег рыба. Вокруг меня замельтешили искорки и звездочки, вызванные, по-видимому, нехваткой кислорода.

И вдруг всё прошло, будто выключили. Я обессилено упала на пол — ноги дрожали и отказывались держать меня. С упоением вдыхая и выдыхая, я прислушивалась к бешено бьющемуся сердцу. Оказалось, что умереть от удушья — это страшно.

Не знаю, что на самом деле случилось, но могу с уверенностью сказать, что всё это из-за чёртового нелюдя. И я очень хотела узнать, что с ним — умереть по его вине мне очень не хотелось. Мне вообще не хотелось умирать. А что у меня теперь все шансы не дожить до своего следующего дня рождения я с пугающей ясностью осознала именно после этого случая.

Я, конечно, понимала, что расскажи я Пете и Коле всё о произошедшем со мной, то они конечно же кинуться разыскивать эльфа, но мне не хотелось пугать их. Они и без того настрадались из-за меня — не притащи я тёмного в дом, всё было бы по-другому.

Тьерран.

По-прежнему привязанный к кровати я обдумывал всё сказанное мне полковником. Тот просто и доступно объяснил, что ему нужно и что меня ожидает в случае невыполнения его требований.

Хуже всего то, что я совершенно не представлял, что я могу сделать в этой ситуации.

Его жена оказалась той самой аиллил, которую я видел у него в доме. Около тридцати лет назад Волошин, участвуя в одной из военных операций по уничтожению какого-то бандформирования наткнулся на эльфийку, удерживаемую в заложниках. Хоть полковник не вдавался в подробности, я могу себе представить, что с ней сделали люди.

У нас, как дроу, так и аиллил из-за своей красоты пользовались таким высоким спросом на невольничьих рынках, что рабовладельцы шли на безумный риск, стараясь раздобыть наших женщин. Конечно, каждая из них намного сильнее среднестатистического человеческого мужчины в области магии, но с большим количеством людей, особенно если они прибегали к помощи своих магов, им справиться было не под силу. Защитить же каждую мы не могли, и поэтому пришлось сильно ограничить контакты эльфиек с людьми. Официально людские государства боролись против рабства других рас (своих можно продавать везде и всюду), но на самом деле ситуация практически не менялась — слишком уж прибыльная статья доходов. Таким образом, эльфийки чувствовали себя в безопасности только в Драйкене и Льесе и практически не покидали их пределов, что в свою очередь только взвинчивало ажиотаж вокруг них, и заставляло нас ещё более внимательно относиться к безопасности наших женщин. Замкнутый круг.

Здесь же, наверняка, люди вдоволь насладились беззащитной аиллил. Поразительно, как она не сошла с ума после пережитого. Впрочем, вполне возможно, что именно Аркадий и вытянул её: не даром она вышла за него замуж — случай неслыханный для моего мира.

Поначалу полковник не догадывался о нелюдской природе своей супруги, но её медленное угасание его сильно беспокоило. Когда же родился сын и аллил стала умирать прямо на глазах, Волошин всё-таки выяснил в чём дело: тяжёлые роды окончательно подкосили её — сил сопротивляться этому миру, который буквально "выпивал" светлую, у неё не осталось.

Теперь же полковник хотел, чтоб я спас его жену. Если я откажусь — опыты и смерть. Если я ей наврежу — опыты и смерть. Если я попытаюсь бежать — опыты и смерть. Но если я верну её из-за Грани, то меня отпустят, как он выразился, на все четыре стороны.

Хаос и Тьма! Выбор невелик.

Я не мог ей помочь: у меня есть некоторые навыки, позволяющее помочь процессу заживления, но не более того. И это при том, что теперь мне даже для таких, в общем-то, нехитрых действий необходима Тори. А уж восстанавливать разрушенную ауру, восполнять магический резерв — это под силу только Белым и Тёмным Дамам. Причем, учитывая, что это светлая эльфийка — помочь могла бы только Белая Дама.

Сбежать я не мог тоже. И даже не из-за угроз полковника, если бы появилась возможность, я бы ею воспользовался. Но этой самой возможности как раз у меня нет: стеречь меня обещали тщательно, — а без магии, не зная планировки помещений пытаться что-то сделать форменное самоубийство.

Выход один: изображать лечение и приглядываться — вдруг появится возможность выбраться от сюда. Но долго я на обмане не продержусь.

Тьма, как же я хочу обратно! Но без Тори я даже простейшую иллюзию не могу сделать — не то, что портал между мирами открыть. Можно попробовать связаться с ней по нашим нитям, но это не решит проблемы. Она не сможет прочёсывать город в поисках меня по принципу "темно-светло", а говорить полковнику о том, что она мне необходима опасно — это лишний клинок в его руку.

При этом мне даже не хочется думать, как я смогу обойтись без магии в своём мире. Придётся забирать её с собой. Только вот сможет ли она выжить у нас?

Мьарран предупреждал меня о влиянии "чужого" мира на пришельцев, но я не чувствую ничего негативного. Сил у меня не уменьшается, хотя, если рассудить здраво, то после того, как я надорвался с Тори, должен стать легкой добычей, но ничего подобного не происходит, как ни странно. Да и Игорь, даром, что полукровка, не выглядит умирающим. Значит, отступник мне наврал, как и в остальном. Но я сам видел яркое подтверждение его слов в виде жены Волошина. Что-то тут не сходится.

Меня, естественно, радовало то что, по-видимому, я этому миру "не нужен", но лишняя загадка, в и без того огромном списке, не вдохновляла. Как бы не получилось так, что все эти непонятности обрушатся на меня в самый неподходящий момент.

* * *

Следующие несколько дней прошли в относительном спокойствии. Если не обращать внимания на то, что мне отвязывали только одну руку и только на время приёма пищи. Полковник постарался сделать всё, чтоб ограничить мою деятельность. Я, конечно, мог бы попытаться освободиться — даже в таком, стреноженном, состоянии я намного превосходил человека, приносящего мне его. Но какой в этом смысл? Вряд ли Аркадий не предусмотрел такого варианта событий. Значит я пока присмотрюсь к окружающей обстановке и людям и попытаюсь выяснить где здесь слабое место, чтоб воспользоваться им в будущем.

Кроме того, до невозможности бесили регулярные медицинские осмотры: проверка некоторых простейших рефлексов, измерение давления, температуры, скорости сердцебиения и забор крови — всё это было безболезненно, но до отвращения мерзко. Особенно мучительными были процедуры отчистки организма от продуктов жизнедеятельности. В моей комнате не предусматривалось место для отправления естественных нужд, но почему мне не давали возможность самостоятельно воспользоваться хотя бы, так называемой, "уткой" (странное название для медицинской посудины, на мой взгляд, совершенно не напоминающей указанную птицу), я никак не мог понять. Единственно, что приходило мне на ум это то, что: либо Волошин очень боится меня и старается лишний раз обезопасить себя, либо он хотел таким способом унизить меня. Причем я в большей степени склонялся к последней версии — полковник умён и прекрасно понимает, что я не предприму никаких попыток выбраться из заточения в ближайшее время.

Что ж, тем большее удовольствие мне доставит его смерть...

На третьи сутки моего пребывания впервые дверь открылась на распашку и в проёме показались двое молодых мужчин в привычных белых халатах, кативших кровать с той самой аллил, которую я вынужден возвращать из-за Грани. Я старался, как можно подробнее рассмотреть открывшийся мне коридор — любая дополнительная информация полезна. К моему разочарованию абсолютно пустой (к счастью, не белый, а зеленоватый, но так же ярко освещённый, как и моя комната) коридор не далее как в пяти шагах от двери делал резкий поворот под прямым углом. Безрадостная картина.

За вошедшими дверь моментально закрылась, вновь захлопываю ловушку, в которой я оказался.

Меня отвязали, и я с удовольствием повел плечами и прошёлся по комнате. Мне каждый день делали массаж, чтоб не немели от долгой неподвижности мышцы, но это всё равно не шло ни в какое сравнение с самостоятельными движениями.

Мужчины замерли возле двери и не сводили с меня глаз, внимательно наблюдая за моими действиями. Меня несколько удивило отсутствие самого полковника, но взглянув на зеркальную панель на стене, я решил, что скорее всего он наблюдает именно оттуда. Очень надеюсь, что Игоря там нет — он единственный, кто может сразу раскрыть мой обман. Отсутствие каких-либо магических возмущений он моментально заметит.

Что ж... Надеюсь Тьма сегодня благосклонна ко мне.

Я положил одну руку на лоб эльфийки, а вторую на живот, закрыл глаза и нахмурился. Сыграем?

Виктория.

Прошла уже неделя с тех пор, как неугомонный дроу исчез. За это время я не раз пыталась дотянуться до него по связующей нас ниточке. Но у меня ничего не получалось, что меня совершенно не удивляло. Я прекрасно помнила, что по-поводу моих способностей сообщил мне Тьерран, но мириться с этим я не желала: терпенье и труд всё перетрут. Поэтому я пыталась снова и снова. И снова и снова терпела неудачу, что не прибавляло мне хорошего настроения.

К счастью, всё-таки поводы для радости были. Братьям становилось всё лучше и лучше, но до полного и безоговорочного выздоровления было ещё очень и очень далеко.

— У нас проблема, — сообщила я, заходя в комнату к раненым.

— Нет у нас никаких проблем: мы выздоравливаем — всё прекрасно, — поспешно ответил мне Петя.

— Это ты так думаешь.

Я взяла один из находящихся здесь стульев и, поставив его так, чтоб видеть обоих братьев, уселась на него.

— Если ты опять про эльфа, то даже слушать не хочу, — буркнул Коля. — Что ты о нём печёшься так? Чай, он уже не маленький — сам о себе позаботится. Или ты влюбилась?

— Вот ещё! — Фыркнула я, давая себе зарок больше о нелюде с ними не разговаривать. — Я не про него пришла поговорить. Послезавтра прилетают мама с папой. Что будем делать?

Ребята дружно застонали. Появление родителей именно сейчас, когда они не то, что не могут разузнать обстановку, но даже подняться с постели, можно приравнять к катастрофе местного масштаба.

— Да уж... — пробормотал Петя. — Вот это действительно проблема...

Глава 22.

Тьерран.

После моего "великого лечения" меня снова привязали к кровати. Искушение придушить моих тюремщиков пришлось сдерживать, так как я понимал, что моё нападение на этих людей не приведёт ни к чему хорошему. Придётся потерпеть.

Пока один из мужчин выкатывал кровать с эльфийкой в коридор, второй подошел ко мне и, вытащив припрятанный в кармане шприц, не долго думая, вколол мне снотворное, действие которого мне уже довелось однажды испытать на себе.

Хаос и Тьма, надеюсь, они не умертвят меня, пока я буду без сознания...

* * *

Очнулся я уже в другом помещении, как две капли воды похожем на мое предыдущее место пребывания, за исключением того, что здесь не было никаких приборов, постоянно подключаемых ко мне. Более того, я с удивлением и огромным удовольствием обнаружил, что я наконец-то свободен. Относительно свободен — меня не перетягивали ремни, и я не был привязан к кровати. Поднявшись с успевшей до не возможности надоесть кровати, я обнаружил рядом с изголовьем стул, на котором лежала одежда. Белая. Не понимаю, почему здесь такое пристрастие к светлым тонам?

Как же приятно одеться хоть во что-то более-менее нормальное, а не этот дурацкий голубой балахон, в котором меня держали последнее время. Надев брюки и рубашку, я так же обнаружил под стулом тапочки. Опять же белые. Определённо, меня решили окончательно свести с ума.

Обувшись, я стал обследовать комнату, в первую очередь заинтересовавшись дверями. Одна из них, двустворчатая, точно такая же, как и дверь в предыдущей комнате. Она точно также наверняка ведет наружу, и естественно она была надёжно заперта. За второй дверью, расположенной на противоположной выходу стене, прятался унитаз, раковина и душ.

Я моментально залез в кабинку душа и с огромным удовольствием помылся. О моей гигиене тут заботились, но одно дело, когда тебя обтирают неприятные тебе личности (так что после процедуры себя чувствуешь ещё грязнее, чем до неё), и совершенно другое мыться самому. Почувствовав, наконец, себя посвежевшим и относительно удовлетворенным, я покинул столь гостеприимный санузел и, усевшись на стул, так чтоб видеть зеркальную стену и входную дверь, стал переплетать ещё влажные волосы по своему обыкновению.

Хаос забери этих людишек! Они даже не могут нормально косу заплести, чтоб она не распадалась, и пряди не лезли в глаза. Ещё одно неудобство, которое основательно отравляло мне жизнь, пока я находился в связанном состоянии.

Когда я уже почти закончил, ко мне пришёл посетитель.

— Какой-нибудь верёвки не найдется? — Спросил я, показывая кончик косы. — Перевязать.

— Нет.

— Плохо.

Я свернул конец косы специальным узлом и перебросил её за спину.

— Зачем пришёл?

— Выяснить, почему ты притворяешься?

— В каком смысле? — Я приподнял бровь, показывая своё отношение к его словам.

— Прекрати! — Разозлился полукровка. — Ты же не лечил её!

— Почему ты так думаешь? — Спросил я, покосившись на зеркальную стену, прикидывая, наблюдает ли за нами кто-то.

Перехватив мой взгляд, Игорь махнул рукой и произнёс:

— Там никого нет. Более того, сейчас не ведётся никакое наблюдение. Но это не надолго.

Я весь подобрался — возможно, у меня появился долгожданный шанс вырваться. Парень сложил руки на груди и прислонился спиной к двери.

— Если ты рассчитываешь сейчас напасть на меня и сбежать, то я тебя должен предупредить — у тебя нет никаких шансов. Во-первых, как выяснилось я сильнее тебя, во-вторых, за пределами этой комнаты тебя моментально убьют.