Тёмный эльф: сказка - ложь. Часть 1.

— Всё нормально. Её ничего не угрожает.

— Да, ну! — Вася не собирался верить мне на слово. — А вопила она как резаная чего?

Выяснять с ним отношения под дулом пистолета мне не нравилось. Я прыгнул вперёд, уходя с лини огня, и выбил оружие у него из рук. Пистолет кувыркнулся в воздухе и послушно упал на мою протянутую ладонь. Вася, дёрнул отбитой рукой и принял боевую стойку, намереваясь дать мне отпор, если я нападу на него. Впрочем, сам он не спешил ввязываться в драку. Я с демонстративным пренебрежением рассмотрел оружие, вынул обойму, передёрнул затвор, выбрасывая патрон из патронника, и положил всё на стол.

Услышав стон, приходящей в себя человеческой девчонки, я, не обращая более внимания на всё ещё напряжённого парня, вернулся к ней и поднял её с пола. Мне стало жаль дрожащую девушку, и я прижал её к себе, стараясь успокоить. Всё-таки я слишком круто обиходился с ней последнее время, забыв о том, что она ещё практически ребёнок. Столько потрясений, доставшихся ей, могут и сломать.

Виктория.

После пережитого ужаса, я прильнула к держащему меня, как единственному острову спокойствия и надёжности. По мере того, как я приходила в себя, до меня начало доходить по чей вине я подвергалась таким пыткам. И что нелюдь, на руках которого я лежала, единственный виновник произошедшего.

— Отпусти меня сейчас же, — зло пробормотала я, стараясь вывернуться и его рук.

Эльф молча поставил меня на пол, спокойно наблюдая за моими действиями. Его отрешённость просто доконала меня. Дальнейшее я помню в каком-то тумане и как будто через вату: я в истерике орала на него, обвиняя во всех мыслимых и не мыслимых прегрешениях, обзываясь и кроя матом, чего я себе не позволяла вообще никогда. Дроу же никак не реагировал на меня, его расслабленная поза говорила о полном равнодушии к сыпавшимся на него оскорблениям. Одна, особенно визгливая нота, взятая мною, заставила долгоживущего поморщится, и у меня окончательно упала планка — я кинулась на него с кулакам. В тот момент я чувствовала, что могу запросто убить его.

Но этому не суждено было произойти: меня перехватил присутствующий здесь Вася и утащил на кухню отпаивать валерьянкой. Хотя, думаю, что даже если бы он не вмешался, я бы вряд ли смогла бы причинить нелюдю хоть какой-то вред. Уж скорее он бы меня прибил, чем я — его.

Пару часов спустя, выдув чуть ли не весь имевшийся в наличии настой валерианы, я апатично наблюдала, как проголодавшийся эльф, совершенно не смущённый произошедшей ранее сценой, обедал.

Вот уж у кого нервы, как стальные тросы! Единственно, что его волнует — это пожрать вовремя.

Наевшись, эльф некоторое время пристально смотрел на меня, а потом неожиданно произнёс:

— Пойдем.

После пережитой эмоциональной встряски (да, и накачанность валерьянкой давала свой эффект) я чувствовала полную опустошенность, и мне было уже всё равно, что опять придумал это изверг. Я равнодушно поплелась следом за бесшумно шагающим нелюдем. Оказавшись в комнате с больными братьями, во мне вяло встрепенулось беспокойство — если она сейчас будет издеваться ещё и над ними, уже этого я не переживу.

Мою попытку выразить свой протест Терри моментально пресёк:

— Ты же хочешь вылечить братьев?

Где-то внутри меня шевельнулось удивление и опять пропало. Оценив мою молчаливую неподвижность, как согласие, тёмный продолжил:

— Я могу помочь им, но мне необходимо твоё участие. Мне нужен полный доступ к Силе, а это, насколько я уже понял, проще будет сделать, если ты будешь со мной в полном контакте. Чтоб не мешать моим действиям, положишь руки мне на плечи. Кроме того, я полностью раскроюсь — тебе придётся сдерживать себя от слияния со мной. Сейчас для тебя это будет легче: у тебя чувства притуплены лекарствами, но если ты не справишься, у нас ничего не получится.

— Я постараюсь, — пролепетала я, растерянная возложенной на меня ответственностью.

Удовлетворившись моим ответом, эльф поставил возле Колиной кровати стул и уселся на него.

— Ёшкин кот! — Привлеченный нашими голосами, в комнату заглянул Вася. — Чё опять делать собрались?

Судя по тому, что Терри даже не обернулся, отвечать он не собирался. Пришлось в объяснения пускаться мне:

— Терри обещает вылечить Петю и Колю. С моей помощью.

Подошедший к нам парень с интересом и недоверием посмотрел сначала на меня, потом на дроу. Причём последнему досталась вся порция подозрительности, которую в данный момент испытывал Вася.

— Зашибись! Ну, так я посмотрю — мало ли чё.

Устроившись поодаль, Вася приготовился наблюдать за нашими действиями. Мне было несколько неловко под напряжённым взглядом парня, а вот нелюдя это совершенно не трогало.

От моих размышлений меня отвлек исчезнувший между мной и Терри барьер. Чувства долгоживущего, внешне совершенно невозмутимого, вызывали во мне жгучее любопытство. Я прислушалась к ощущениям — спокойствие и уверенность. Похоже, что он всё-таки не притворяется. Хотя, что это? Жалость и чувство вины!? Нет, наверно показалось — слишком уж мимолётным и неярким это было. Скорее всего, эти эмоции принадлежат мне: вряд ли этот нелюдь в состоянии испытывать человеческие чувства.

— Положи руки мне на плечи, — раздался голос Терри, и я поспешила выполнить его указания.

Подушечки пальцев моментально ощутили лёгкое покалывание, которое стало растекаться по ладоням. Так, надо сосредоточиться!

Я постаралась остановить побежавшие по рукам мурашки, и, как ни странно, мне это удалось практически сразу. Уж не знаю, что именно сыграло свою роль: то ли у меня стали проявляться какие-то способности (на это я, честно говоря, надеялась больше всего), то ли и вправду, как говорил Тьерран, магия между нами "успокоилась" и вошла в норму, — но моё желание, чтоб всё остановилось, исполнилось сразу. Конечно, трепет в руках не исчез полностью, но и не нарастал. Здорово! Значит, я все же могу управлять магией хоть в какой-то степени. Довольная своими успехами, я переключила внимание на нелюдя.

Тот положил одну руку Коле на лоб, а вторую — на живот и что-то начал шептать. Слова произносились настолько тихо, что даже я, стоявшая рядом, совершенно ничего не могла расслышать. Хотя, скорее всего мне бы это и не помогло — наверняка эльф читал заклинания на своём языке, который я естественно не знала. А жаль.

По натянутым между нами струнам от меня к эльфу побежало тепло. Странно, неужели я именно так ощущаю магию? Очень необычно. По мере того, как движение теплоты ускорялось и увеличивалось, вокруг рук эльфа воздух начал дрожать, а затем темнеть и растекаться. Легкая дымка постепенно окутывала Колю. Не знаю, как долго это продолжалось, но, в конце концов, тело брата стало выглядеть так, вроде его завернули в тёмную полупрозрачную ткань, причём густота черноты всё время менялась: то совершенно истончалась, то становилась непроницаемой. Зрелище завораживало: мерцающий вокруг брата сумрак притягивал взгляд, гипнотизировал, заставлял вглядываться в себя в попытке отыскать знакомые формы, которые, казалось, только присмотрись получше, — обязательно увидишь.

Тьерран прерывисто вздохнул, и я тут же почувствовала усталость, которую он испытывал. Неужели ничего не получится и он всё бросит. Зная об его эгоистичности, я бы не удивилась этому. Но как ни странно, тёмный не убирал руки, хотя его утомленность усиливалась.

Отвлечённая своим собственным беспокойством и чувствами, словленными от долгоживущего, я не сразу заметила, что чернота вокруг Коли стала исчезать, как будто впитывалась в него. Через некоторое время всё было кончено, и Терри с облегчённым, еле заметным вздохом, убрал руки от брата.

Поднявшись, он повернулся ко мне: лицо заострилось и побледнело — но это единственно, что говорило о том, что ему пришлось нелегко во время всей этой процедуры.

— Теперь — Петр.

Я молча кивнула, перейдя следом за эльфом к постели второго близнеца. И всё повторилось опять. За одним исключением — в конце дроу потерял сознание.

Глава 20.

Помещения Конторы. Кабинет полковника Волошина.

Иволгин с сочувствием смотрел на исхудавшее и потемневшее лицо Аркадия Кирилловича.

ЧП, произошедшее при попытке захватить интересующий их объект, не просто выходило за все возможные рамки — это была катастрофа. То, что пришлось пережить полковнику за последние несколько дней, и врагу не пожелаешь. Конечно, они предполагали, что пришелец опасен, особенно после разгромленной базы в рыбном хозяйстве, но чтоб вот так: за пару минут убить весь квартал...

Волошин устало потёр переносицу и взглянул на подчинённого.

— Ну, что скажешь? — Раздался глухой голос. — Что теперь делать?

— Может, ну его к такой-то матери — пусть живёт? После того как на нас всех собак повесили, нам не то что не позволят его ловить, а вообще запретят дальнейшие исследования. Ты же сам понимаешь...

Покрасневшие от многодневной бессонницы глаза шефа гневно сверкнули:

— Коля, да мне положить на них всех вместе с их окрестностями! У меня жена... — увидев недоумение на лице Николая полковник осёкся, сообразив, что в запале чуть не сболтнул лишнего. — Ладно, — махнул он рукой. — Коля, всё это не важно, но мне нужен "гость". Лично мне.

Майор лихорадочно соображал, чем помочь своему начальнику и при этом каким-то образом разузнать у него, зачем ему нужен пришелец.

— Может попробовать договориться? Пойти на переговоры?

— Я уже думал об этом, но, во-первых, мы совершенно не знаем, где они прячутся. А в том, что вся компания вместе, я не сомневаюсь. Мы же не смогли выяснить, кто их тогда увёз...

— Да, уж... всё слишком быстро произошло: никто толком не видел номеров машины, а наблюдателей так далеко не выставляли.

— Вот именно. Получается уравнение с одними неизвестными. Во-вторых, моя попытка вступить в контакт, — на этих словах Аркадий Кириллович невесело усмехнулся, — тогда же, если ты помнишь, провалилась. Шайсе! И почему среди всего города он наткнулся именно на детей Власина!?

Посчитав последний вопрос риторическим, Иволгин вернулся к обсуждаемой проблеме:

— Найти-то мы, как раз, можем: возьмём те новые разработки, и я с нашими людьми прочешу Киев. Времени это займет достаточно много, но всё же — это шанс. А когда найдём, тогда и подумаем, как с ним разговаривать.

Волошин рассеяно скользил взглядом по фотографиям на стенах, обдумывая выдвинутое предложение.

— Пожалуй ты прав, — наконец ответил он. — Игорь должен через пару дней вернуться, подключишь и его...

Тьерран.

Видимо Мьарран решил более не утруждать себя создание антуража, потому мы с ним встретились подвешенные в чёрной пустоте, там же, где виделись в прошлый раз. Некоторое время мы молча разглядывали друг друга, пока мой оппонент не нарушил тишину.

— Как самочувствие? — На лице дроу появилась удовлетворенная улыбка. — Связь с человечкой не беспокоит?

Не получив от меня никакой реакции, он продолжил:

— Вот уж не думал, что такое возможно: дроу-человек. Просто чудесно! Теперь даже если... Заметь, я сказал "если", а не "когда". Знаешь почему? Потому, что из-за тебя всю лавочку местных людишек прикрыли. Так вот, если тебе всё же удастся вернуться, то всё равно у тебя не будет спокойной жизни. Вы оба теперь изменённые, и вам нет места ни здесь, ни там. И я с удовольствием понаблюдаю за вашей агонией.

— Интеррресно, а почему ты думаешь, что я погибну? Ты меня недооцениваешь...

Тёмный рассмеялся.

— Конечно, конечно! Как же — всякий дроу неуязвим! Поверь, я тоже так думал, — по лицу Мьаррана скользнула тень и тут же исчезла, уступив место нарочитому веселью. — Ты бы видел, какую бурю вы подняли в этом мире. Ты, конечно, понятия не имеешь о том, что по всей этой планете начали происходить катаклизмы: цунами, смерчи, катастрофы. И всё из-за того, что вы перековеркали Силу этого мира. И чем больше ты колдуешь, тем сильнее ухудшается ситуация: ты и так вносил диссонанс, а теперь уж и подавно. А знаешь, что теперь будет? — Он чуть приблизился, пытливо глядя мне в глаза. — Теперь этот мир будет вам мстить...

* * *

Я проснулся, почувствовав чьё-то присутствие, не таящие в себе угрозы — рядом на стуле примостилась Тори. Странно, что ей удалось подобраться ко мне незаметно. Моя жизнь никогда не распологала к спокойному сну, тем более здесь, а тут такая опасная расслабленность...

— Что случилось?

Звук моего голоса заставил ей вздрогнуть: несмотря на ожидание моего пробуждения, всё же она пропустила этот момент. На её лице от вчерашнего изнеможения не осталось и следа — выглядела она вполне отдохнувшей и посвежевшей. Я сел, одновременно выставляя ментальный щит: не стоит девчонке знать о том, что меня что-то беспокоит. А поводов для беспокойства у меня в последнее время прибавилось. Мало того, что я позволил себе такую беспечность, когда любой может подобраться ко мне спящему. так ещё и слова Мьаррана совершенно не внушали оптимизма. Если же я не смогу здесь колдовать, то меня всё-таки сумеют рано или поздно достать. И после того, как я с огромным трудом смог вылечить близнецов, я понимал, что зур Серрьен'з'Шант оказался достаточно правдив в своей попытке запугать меня.

— Так что случилось? — Снова спросил я, так и не дождавшись ответа от девушки. Одновременно я прислушался к её ощущениям: растерянность, благодарность, настороженность, чувство вины, радость, беспокойство — ну, и мешанина. Интррресно...

— Спасибо тебе, — наконец собравшись с духом, заговорила она, пряча глаза. — За братьев. Им уже лучше — сегодня они уже пришли в себя... Правда, слабы очень, но дело явно идет на поправку.

Я скептически приподнял бровь, удивлённый её сумбурной речью. Особенно после вчерашних обвинений, озвученных ею. Временно забудем о всё сказанном, но как только я смогу расстаться с нею, ей придётся ответить за каждое оскорбление. Дроу такого не прощают.

Получив в ответ на свою благодарность молчание, она посмотрела на меня и, правильно поняв выражение моего лица, смущённо покраснела.

— И... и прости меня. Я была не права...

Девчонка уже не знала, куда деваться от моего пристального взгляда, и начала сбиваться и заикаться:

— Я не должна была так говорить... Я понимаю, что ты пытался научить... меня так, как умеешь... как принято у тебя... И не твоя вина, что я... так не могу...

— Извинения приняты.

Расстроенная моим спокойным тоном ещё больше, она сползла со стула и медленно побрела на выход. Чтоб не смущать девичью скромность человечки, я завернулся в простыню и перехватил её возле двери. Повернув Тори к себе лицом, я приподнял её подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.

— Я действительно принимаю извинения, — как можно мягче произнёс я. Ведь, несмотря на неподобающую форму, она высказала достаточно разумные идеи, одну из которых я и проверю на ней же — попробую построить с ней хорошие отношения, тем более, что сыграть на её чувствах достаточно легко. Некоторое время, пока она осмысливала сказанное, до меня доносилось огорчение, затем по нитям побежало облегчение.