Тёмный эльф: сказка - ложь. Часть 1.

Иволгин раскрыл вторую папку, с материалами проверки и начал зачитывать:

— Девушка: Виктория Владимировна Власина. Девятнадцать лет. Студентка четвёртого курса Киевского государственного педагогического института иностранных языков. Учится на переводчика. Отец: майор Владимир Трофимович Власин.

— Стоп, стоп, стоп! Уж не тот ли это майор Власин?

— Тот.

После этих слов полковник еще более помрачнел.

— Это еще более усложняет дело. Если в этом замешана его дочка, то нам он ее так просто не отдаст. Где они живут, проверили?

— Да. Ни на квартире родителей, ни на квартире девушки никого нет. Она живет отдельно — бабушкино наследство. Удалось выяснить, что Власин с женой сейчас находятся во Франции. Где дочь неизвестно.

— Что дальше?

— Блондин: Николай Захарович Волков, 27 лет, сейчас нигде не работает, но не бедствует. Источник доходов установить не удалось. У него есть брат-близнец, Петр. С ним тоже самое. Оба служили, но им пришлось уволиться: там возникла мутная история. Подробности здесь есть, но к делу это отношение не имеет...

— Потом прочитаю, — согласился полковник. — Продолжай.

— Сироты. Опекались Власиным. На Колю зарегистрирован "Жигуль" зеленого цвета, на Петю — подержанный "Фольцваген", черного. На квартире проживания их нет: соседке поручено приглядывать за нею, так как они уехали в Крым "дикарями". Это сейчас проверяют, поскольку машин в городе не нашли. Возможно, они и девчонку прихватили с собой.

— Возможно, но вряд ли. Судя по описанию, — Волошин постучал пальцем по лежащей на столе папке. — Один из братьев точно в Киеве. Скорее всего, Крым — это ложный след, но всё равно надо проверить.

— Обязательно, — кивнул Иволгин. — Что касается брюнета, то на него ничего нет. Во всяком случае на данный момент.

— Абсолютно ничего? — спросил полковник.

— Да.

Аркадий Кириллович достал фотографии и еще раз внимательно всмотрелся в длинноволосого парня.

— Он и есть наш "гость", — азартно сказал Волошин. — А если учесть последнее описание, данное ребятами из группы Седова, то всё сходится.

Подчинённый согласно кивнул:

— И скорее всего он не человек.

— Тем лучше, — довольно улыбнулся полковник. — А теперь давай подумаем, что нужно сделать, чтоб таких проколов больше не случалось...

Глава 11.

Тьерран.

— Тебе надо торопиться, — произнёс Хранитель.

Мы стояли на балконе, прилегающем к моему кабинету. Насколько хватало видимости, простирались серые горы Драйкен'и'Кашррен. Медленно прячущееся за их зубцами солнце, заставляло неподвижные скалы отбрасывать длинные чернеющие тени. В ущельях клубился молочный туман, причудливо сплетаясь в диковинные узоры. Леденящие резкие порывы ветра рвались подхватить меня и скинуть с каменной площадки. Не имея возможности добиться своего, ветер бил меня в лицо наотмашь и зло дергал за косу, вышибая невольные слезы. Но я не отворачивался и не уходил — это мой дом, где я бывал слишком редко.

— Тебе надо торопится, — повторил стоящий рядом Хранитель.

— Я знаю, но сейчас не могу ничего поделать. Ваши ученые оказались слишком хороши, — я невесело улыбнулся, разворачиваясь лицом к Хранителю. — На нас практически не действуют яды, которые могут сделать люди.... Я уже почти восхищаюсь твоим миром, Хранитель.

— Они очень талантливы, — человек улыбнулся мне в ответ. — Никогда не знаешь, что они сделают в следующий миг. Даже мне тяжело за ними уследить.

Я пожал плечами и стал снова смотреть на горы, ставшие уже иссиня-черными в сгущающихся сумерках.

— Так зачем нужен этот разговор?

— Охотящиеся за тобой люди активизировали работу над своими изобретениями, а это приближает катастрофу. Тебе надо поторопиться...

Я помолчал, размышляя.

— Интррресно.... Ты не можешь вмешиваться напрямую, но почему ты не скажешь мне, где находится лаборатория? Это ускорит мою деятельность...

Хранитель не успел ответить: окружающие меня скалы Драйкена подернулась дымкой, поплыли, и я очнулся на своей кровати в бомбоубежище, приспособленном братьями под свои нужды. Видимо организм справился со снотворным гораздо быстрее, чем я предполагал.

Я встал и отправился искать своих спутников, идя по коридору на звук возбужденных людских голосов.

Не дойдя нескольких шагов до комнаты с винным баром, остановился: говорили явно обо мне.

— Что мы обсуждаем?! — воскликнул Ник. — Тут не о чем спорить. Надо от него избавится, пока он спит.

— Тише, ты! Услышит, — перебил его брат.

— Не услышит, он без сознания. И это не меняет сути дела. От него надо избавляться.

Интррресно, до чего они договорятся?

— Как ты можешь!? — воскликнула Тори.

Так, значит и она там. Становится всё забавнее.

— Ты что? Собираешься пойти и прирезать его в постели? — взвизгнула девчонка.

— А почему бы и нет!? — огрызнулся Ник. — Он-то не стеснялся тебе угрожать.

Похоже, что у человечки пропал дар речи.

— Коля, ты не прав, — сказал Петр. — Даже если мы его... хм... от него избавимся, то нам это не поможет. Я сегодня засветился по полной программе: меня слишком многие видели.

— Ну и что? Когда его найдут, мы уже будем, во-первых, не нужны, а во-вторых, далеко.

— И как ты собираешься это провернуть? Думаешь, нас так просто выпустят? И что делать с Викторией? С родителями?

— Вы! — закричала девушка. — Такие же, как этот дроу! Но с ним-то всё понятно: он — нелюдь! А вы?! Что с вами случилось? Как вы можете так легко и спокойно рассуждать об убийстве!

— Не мы такие — жизнь такая, — как мне показалось, чуть смущенно ответил Ник. — Сестричка, пойми, он же опасен и непредсказуем. Ты сама сказала: он — нелюдь. А что от него можно ожидать?

— Вот именно! Не становитесь таким, как он! — Девчонка всхлипнула.

— Виктория, — умоляюще произнес Ник. — Мы же все в подобной ситуации оказались из-за твоего эльфа.

— Да!? А бездушными чудовищами вы стали тоже из-за него? — она опять всхлипнула, а потом неожиданно злым и спокойным голосом добавила. — Ты прав, он шантажировал вас мною, вел себя эгоистично и расчётливо. Но надо быть справедливыми: несмотря на все отрицательные черты его характера, Терри не сделал нам ничего плохого. Даже наоборот: вылечил меня от этого снотворного, помог убежать Пете из окружения, из-за чего подставился сам. А ты хочешь пойти и прирезать спящего?

Интерррестная трактовка моих действий, но меня это устраивает. Не хотелось бы терять этих людей.

— Тебе не кажется, что всего этого не было бы, если бы он не свалился тебе на голову? — ехидно поинтересовался Ник.

— Какое это теперь имеет значение? История не терпит сослагательного наклонения, — возразил брат. — Теперь надо думать, что делать в уже сложившейся ситуации. Я тоже переживаю за Вику, и я тоже хотел бы оградить ее от неприятностей, но твое предложение — это не выход. Нас всё равно будут искать, при любом раскладе. Так что лучше пусть нас будет трое, чем двое. Потому, что придётся, как ни крути, удалять с поля наших оппонентов. Иначе не будет никакой жизни.

В комнате повисло молчание.

— Ладно, — буркнул Николай. — Согласен. Пусть будет трое.

Виктория.

Я злилась. На темного, на братьев, неведомых мне охотников за эльфами. Но больше всего я злилась на саму себя. А еще мне было стыдно.

Я часто гостила у своих деда с бабкой. Они держали упитанную желтоглазую козу с удивительно добрым характером и птичник, шум которого каждое утро будил меня, когда я жила в деревне. Но один день запомнился навсегда. Через пару дней мне должно было исполниться шесть лет, и бабушка решила сделать жаркое из петуха. Обычно меня не пускали на кухню, чтоб не мешалась под ногами. В этот раз я умудрилась тихонько пробраться туда: очень хотелось посмотреть, как будут "патрать" птицу — маленькая девочка с трудом представляла себе этот процесс.

Бабушка вытащила из корзинки перепуганного рыжего петуха и, поудобнее перехватив его за шею, положила его на деревянную доску. Неожиданно для меня она взяла нож и быстро отхватила голову несчастной птице. Меня настолько потрясло увиденное, что я несколько минут отрешенно смотрела на упавшую петушиную голову, с тонким голубым веком, навсегда закрывшим маленький глазик. Потом у меня началась истерика: я долго рыдала и билась в руках успокаивавших меня родственников. У меня сердце разрывалось от сострадания к погибшей птице. Я никогда не думала, что смерть — это настолько ужасно и больно.

После этого я несколько лет не ездила к ним, и вообще не могла есть птичье мясо.

Потом воспоминания стерлись и я стала относится к своим тогдашним переживанием с иронией и насмешкой. Мне казалось, что я стала достаточно взрослой и циничной, чтоб спокойно относится к убийству. Как же: в первую очередь важны свои интересы и интересы семьи. И не важно, что для достижения этого необходимо сделать.

Сегодняшние события показали всю глубину моих заблуждений: в душе я осталась маленькой шестилетней девочкой. Возможно, сравнивать птицу и эльфа несколько странно, но богатое воображение рисовало картину: Терри отрубают голову — и мне становилось страшно, как тогда.

Я достаточно спокойно отнеслась к профессии своих братьев, да, и мой папа не был ангелом во плоти. Но всё это было далеким и не относящимся ко мне: как милицейские сводки по телевизору. Сейчас же всё было по-другому. И пусть это не лично я стала бы убивать дроу, но я бы знала об этом... Этого было достаточно, чтоб мне становилось так же тоскливо, как в детстве.

Из-за этой слабости, которую, как мне казалось, я переросла, мне было стыдно. И потому я злилась на себя.

Неожиданно тихо открылась дверь, и на пороге появился предмет нашего недавнего спора собственной персоной.

— Покормить проснувшегося тут могут? — спросил эльф.

У нас, всех троих, отвалилась челюсть. Мы не ожидали увидеть бодрствующего темного так быстро: лечить-то его было некому. И уж тем более нас поразил такой спокойный вопрос на вполне миролюбивую тему, особенно после состоявшегося неприятного разговора.

— Ну, ты, блин, даёшь! — хмыкнул Коля. — Куда в тебя, такого худого, столько лезет?

Долгоживущий пожал плечами, насмешливо блеснув глазами.

— Что поделать — необходимость.

Тьерран.

Необычная в этом мире еда. У меня в тарелке лежали макароны и консервированный лосось. Как объяснил Петр, первое — это изделия из твёрдых сортов пшеницы. Что такое "твёрдые" сорта он объяснить не мог: знаний в области сельского хозяйства у него было явно недостаточно. Что касалось рыбы, ее после стерилизации "закатывали" в железные банки, что позволяло долго хранить продукт. Объяснить всю специфику производства консервов никто не смог: с одной стороны, они сами её плохо знали, с другой стороны я сам с трудом понимал некоторые вещи. Слишком разнились наши миры, так что даже знания, полученные от Тори не всегда помогали. Например, я прекрасно умел пользоваться одеждой, но понятия не имел, как её шить. Так и люди этого мира — пользовались многими вещами, совершенно не представляя себе их устройства. Всё это не позволяло мне вникнуть в суть, но почерпнутые тут идеи вполне можно воплотить в жизнь у нас, с соответствующей корректировкой на наши реалии.

Главное, что я понял из сбивчивых и путаных объяснений, что консервы можно хранить намного дольше, даже чем солонину. Для продолжительных морских путешествий такое хранение пищи — просто находка. Не зря я попал в этот мир. Совсем не зря.

Выпив горячий чай, я почувствовал, что силы, потраченные на борьбу со снотворным, начинают восстанавливаться. Хорррошо.

— Девочки и мальчики, к сожалению, эту хату тоже надо бросать, — сказал Петр.

Ник кивнул:

— Да уж. Мобилы надо тоже скинуть.

— Мы так и будем бегать с места на место? — раздражённо спросила Тори. — Давайте уже что-то делать?

— Ты что-то предлагаешь? — с сарказмом спросил Ник.

— Предлагаю! — с вызовом ответила девчонка. — Надо захватить "языка"!

Ник закатил глаза, а Пётр засмеялся:

— По-моему кто-то боевиков пересмотрел. И где мы его возьмём?

— Нууу... можно попробовать поймать... на живца, — несмело предложила она, мельком глянув в мою сторону.

Все трое уставились на меня, ожидая моей реакции: живцом-то явно предстояло стать мне. Я же с интересом посмотрел на девушку: оказывается, у нее могут быть дельные мысли.

— Разумно, — ответил я.

— Ладно. Обдумаем это в более спокойном месте, — согласился Ник. — Но сейчас всё равно надо валить отсюда.

Тори пожала плечами и пошла собирать свой нехитрый скарб.

— Я поеду на вокзал (прим. автора — имеется ввиду Киевский центральный железнодорожный вокзал). Там куча тёток тусуется, которые квартиры посуточно сдают — договорюсь.

— Купишь заодно новые мобилы, — напомнил Петр.

— Ладно. Ждите меня...

Я ушёл: не стал дослушивать разговор братьев. Им вполне по силам грамотно организовать наше отступление. В данный момент мне больше всего хотелось посмотреть на захваченные трофеи. Если уж я так прокололся с пленным, то надо хотя бы из техники побольше информации выжать.

Найдя сумку с интересующими меня предметами возле входной двери, я подхватил ее и отправился в тир. Ружье можно будет там же опробовать. Плотно закрыв за собой дверь, чтоб мне никто не мешал, я стал выкладывать из сумки приборы. Итак: ружье — его время придет позже. Рация — здесь я бессилен. А вот и следящий прибор, с которым я решил разобраться в первую очередь. Что-то ещё осталось в сумке — под пальцами проскользнул какой-то гладкий предмет. Интеррресно, что там? Я вытянул на свет цилиндр из белого прозрачного материала с желтой жидкостью внутри. Из цилиндра торчала длинная тонкая игла. Шприц — всплыло в сознании название этой вещи, и тут же пришло знание о ее назначении. Так. Именно из него мне вкололи дозу снотворного. Видимо, его прихватил Петр. Я встряхнул шприц, вглядываясь в жидкость на просвет. Жаль, что я не алхимик и у меня нет под рукой лаборатории — узнать из чего состоит этот препарат было бы очень полезно, но жалеть о несбыточном ни к чему. Вернёмся к поисковому прибору.

Небольшая черная коробочка с пятью кнопками: четыре одинаковые были расположены квадратом, пятая, большего размера — под ними. Над кнопками находился небольшой мониторчик. Опытным путем я выяснил, что большая кнопка является включателем для этого устройства. Загорелся голубым светом экран, и на нем появились крупные черные цифры: три нуля и две восьмерки. В правом верхнем углу экрана виднелись буквы, составляющие непонятную мне аббревиатуру. Я сразу почувствовал легкое колебание Силы, исходящее от механизма в моих руках. Принцип работы, как у наших артефактов, но вот механизм действия... Явно отличен.

Интеррресно. Колебания от поисковика идут очень слабые: нужно было бы наводнить город людьми с такими приборами, чтоб вычислить меня. Похоже, что преследователи так и делали, но всё равно их было слишком мало, чтоб с такими слабыми артефактами вычислить меня в огромном городе. А они меня находили! Причем очень быстро.