Миндаль для Белки

— А мистер Карлейн? — спросил Тейн дворецкого.

— Отдыхает.

— Как мило с его стороны.

Тейн подошел к двери библиотеки, помедлив, постучал, и только после приглашения, зашел внутрь. Гейдж сидела в огромном кожаном кресле, подвернув под себя ноги, и казалась настолько домашней, и настолько своей, что он с большим трудом подавил порыв броситься к ней, прижать, задушить в объятиях.

— Добрый вечер, — сказал он.

— Добрый вечер, ваша светлость. Приехали навестить леди Сейвудж?

Она не была колючей сейчас — смотрела спокойно, словно стараясь поддержать. Но его мало волновали слухи и статьи в газетах. Да, упал у ног мисс Карлейн — что с того? Постыдно, если бы написали: упал у ног Хэнскрафта.

— Я приехал поговорить с вами.

— Да, ваша светлость? — она поднялась раньше, чем он успел остановить ее, отошла за стол. Спряталась? Тейн подошел к столу с другой стороны, сократив расстояние.

— Мне давно следовало открыто поговорить с вами.

— Я думала, этот разговор уже состоялся.

Он невесело улыбнулся — да, она просила быть откровенным взамен на кольцо, и он так мастерски разыграл свою партию, что получил фамильную драгоценность, не сказав и грамма правды. Ему и сейчас претило делиться страхами, но откладывать в долгий ящик бессмысленно — Гейдж ускользала, а он хотел, чтобы она осталась. И еще до зуда в ладонях нетерпелось проверить: оттолкнет или нет?

Он рассказал ей все. О своем недостатке, о страхе быть осмеянным и отвергнутым, о малодушии, заставившем сохранить тайну и бежать, бежать, пока уста сами не разомкнулись.

— А после я подумал: что, если вы говорили правду о своих чувствах? И что, если они действительно настолько сильны, чтобы принять мою слабость? — закончил граф и с надеждой посмотрел на Гейдж.

Она, практически не дыша, слушала его признания, и даже рукой сзади облокотилась о кресло, чтобы не упасть. Господи, из-за каких нелепостей ломаются человеческие судьбы! Она отталкивала графа, когда думала, что получила предложение благодаря волшебным орешкам, а он отталкивал ее, думая, что страх крови — это недостойно мужчины.

О каком отвращении может идти речь, когда она любит его более десяти лет? Да, сначала иллюзию, придуманный образ, позже — его самого. Она бы приняла его любого, пока он не сломал крылья и не бросил их в пекло.

— Я люблю тебя, — сказал Тейн, как будто ему было мало содеянного, и Гейдж почувствовала сильный толчок в спину — полет в Ад. Сердце затрепетало и остановилось. Не верилось, что она все еще могла видеть, ощущать такую боль и продолжать жить. Как долго живут без сердца? Хрустальные глыбы, которыми отгородилась, дали трещину, но не пали.

— Я не верю.

Поединок взглядов. С бьющим через края отчаянием и где-то в глубине — жаждой его выплеснуть.

— То есть... — Тейн недоуменно покачал головой. — Тебя отталкивает не мой недостаток, а то, что ты не веришь в мои чувства?!

— Я не считаю твой недостаток недостатком — так будет точнее, но я действительно не верю тебе. Ты не мог полюбить меня вдруг, ни с того ни с сего. Так не бывает.

— А ты?

— Я любила тебя почти десять лет, — Гейдж решила выяснить отношения и, наконец, поставить точку. Граф вздрогнул, недоверчиво прищурился. — Я заметила тебя на своем первом балу, в Олмаке, и мы даже танцевали.

— Нет.

— Да.

— Почему я не помню?

— Почему ты должен был запомнить? Я была скучна, боялась смотреть тебе в глаза, несколько раз наступила на ногу, и не произнесла ни слова, даже когда ты заговорил о погоде.

— Тогда я не знал, что ты придерживаешься идеала в данном вопросе.

Гейдж улыбнулась, и почувствовала, как хрусталики в сердце превращаются в лед, и он начинает таять. Больно, и пока не стало невыносимо, она сказала:

— Не только. К примеру, рядом с собой мне бы хотелось видеть идеального мужчину.

— Ясно, — граф презрительно скривился, но Гейдж продолжила.

— Идеальный мужчина — тот, который в первую очередь будет думать о нас, а не о себе. Большего не нужно. Он может бояться мышей — и я поставлю мышеловку, он может бояться спать без света, и я буду петь ему на ночь колыбельную и гладить по голове, как ребенка, пока не уснет. Он может бояться высоты, и я сама достану для него Солнце, а если не удастся, обернусь звездой, чтобы он не сбился ночью с дороги. Он... мог бы бояться крови, и я бы привела его в чувство поцелуями, а если не вышло, и никого не оказалось рядом, несла бы на себе так долго, как хватило сил.

— Мог... — Тейн отметил, что последнее предположение об идеальном мужчине в прошедшем времени. Когда она перечисляла, какой может быть семейная жизнь, он увидел рядом с ней себя. И хотя не боялся спать без света, с удовольствием представил, как Гейдж обнимает его, поет тихо, почти шепотом, и он проваливается в сон под звуки ее голоса.

— Мне жаль, что этот мужчина не вы.

Он открыл глаза. Мираж растаял. Не было его и Гейдж, сплетенных, счастливых, сонных. Была она. Отдельно. И он.

— Прошу извинить, ваша светлость, мне нужно успеть подготовиться к балу.

Она оставила его одного, но это не значит, что он ее оставит. Тем более теперь, когда уверен: она не считает его страх изъяном, и ее не волнует мнение света, если он, не дай Бог, снова растянется у ее ног как девица, замученная диетами.

Сейвудж вышел из библиотеки. Под дверью переминался с ноги на ногу его камердинер.

— Милорд! — воскликнул тот радостно. — Как же я рад вас видеть!

— А, изменник, — граф прошел мимо, в холл, Уил семенил следом.

— Милорд, вы понимаете, ваша матушка настаивала, чтобы я сопровождал ее и... как я мог... это ведь сама леди Сейвудж... Но я бы никогда, ни в коем разе самовольно вас не предал. Только верой служу, могу даже колени преклонить пред распятием.

— То, что повторено дважды, уже не мода, а шаблон.

— Не совсем уразумел, что вы имели в виду, милорд. Не обидное? Ну, а если и так, то гневаетесь вы заслуженно. Да, я, наверное, сейчас же поеду с вами. Да, ну... Агнесс ведь все равно рядышком, да? Один город — это не расстояние для влюбленных, ведь так?

Граф усмехнулся. Уил, которого он знал до любовной горячки, никогда бы не признался в своих чувствах. Изменился и даже как-то похорошел, что ли? Или просто похудел?

— Вот что, — сказал Тейн, — оставайся здесь. Будешь моими ушами и глазами. Меня интересует все, что связано с мисс Карлейн. Я понятно объясняю?

— Что же не понять? Могу доказать свою понятливость сию минуту, милорд.

— Попробуй.

— Сегодня вечером мисс Карлейн, мистер Карлейн и ваша матушка едут в Олмак, искать жениха.

— Всем троим? — подтрунивал Тейн, но смешно ему не было. Олмак, значит. Заметив спускающегося по лестнице Артура, граф благоразумно покинул территорию.

Он не станет препятствовать появлению Белки в Олмаке. Хочет встретить будущего супруга там? Совсем не романтично, но мечты имеют свойство сбываться. Ради нее он приедет на эту душную, лицемерно-продуманную ярмарку невест.

План, не оставляющий Гейдж ни единого шанса отказать ему, уже готов. Дерзкий — несомненно, жесткий — возможно, скандальный — пусть так, но бесспорно эффективный.

Глава N 34

Артур ждал в холле. Обе женщины, спускавшиеся к нему по лестнице, были ослепительны, и плевать он хотел, что это мнение предвзято. Это его женщины, а у него хороший вкус, и точка.

Он поцеловал руку леди Сейвудж, улыбнулся одобрительно сестре — ей явно пошло знакомство с графом на пользу. Да, страдала, но как хороша без скорлупы старой девы. Наконец-то она настоящая! Внимание джентльменов к его сестре не было игрой. Стерлинг уже намекал, что счел бы за честь и все такое, а Хэнскрафт молчал, но его взгляд все чаще останавливался на Гейдж, а не на оконной раме — разве не показательно?

Эх, знал бы он, что Гейдж поедет к Алистеру разыскивать Сейвуджа, не уснул бы. Пусть ласки леди Сейвудж и разнеживают, нашел бы силы подняться, отговорил ее от этой затеи, а не получилось — запер в комнате. Но уж как вышло.

Он помог им сесть в карету, разместился напротив, уперся взглядом в леди Сейвудж. А что если... мелькнувшая фантазия манила новизной. Карета слишком мала для этой затеи или в самый раз? Он усмехнулся. Пора кончить в эту милую, зовущую, сногсшибательную женщину. Ее сын оказался не так хорошо воспитан, как она утверждала — это будет платой за ложь.

Словно прочитав его мысли, графиня облизнулась. Голодная кошка. Его кошка! Он мог бы прямо сейчас наброситься на нее, но чем дольше ожидание, тем сладостнее месть.

Он подмигнул ей и отвернулся к окну. Его кошечка застыла с приоткрытым ртом. Для него приоткрытым. А может, именно в него кончить, как и мечтал?

— Когда мы, наконец, приедем? — Артур закинул ногу на ногу, поежился, устраиваясь, проигнорировал взгляд леди Сейвудж. Она спровоцировала его специально? И теперь улыбается? Этому ротику не избежать расправы.

— Я, наоборот, мечтаю, чтобы мы ехали вечность, — призналась Гейдж.

— Вы оба ужасно непрактичны, — смеясь, сказала леди Сейвудж. — Если мы приедем в Олмак мгновенно, как хочется Артуру, окажемся там первыми и единственными. Да, все стенки наши — подпирай любую, джентльмен один на двоих, и тот ваш брат. А если будем ехать бесконечно, то бесконечно придется ждать, когда все закончится, и опять же безрезультатно — джентльмен тот же, и это снова ваш брат.

— Чем я так плох? — подыграл Артур, и облегченно вздохнул: страсть утихла, он мог сесть удобней.

— Тем, что за вас невозможно выйти замуж, — с готовностью пояснила леди Сейвудж.

— По крайней мере, у одной из вас такая возможность есть.

Он снова отвернулся к окну, рассматривая мощеную мостовую, но растерянность леди Сейвудж заметить успел. Говорят, дождь приносит удачу? Артур не был с сестрой во время ее сезонов в Лондоне — и логично, учитывая юный возраст, но сегодня постарается сделать все, чтобы вечер не стал для нее пыткой.

Она выглядела великолепно в платье небесного цвета, которое обнимало внушительный бюст, порхало бабочкой вместо рукавов-колокольчиков, и легко спускалось туникой книзу. Перчатки были весьма условны — кружево, облегающее кисти, изысканной змейкой ползущее вверх по руке, остановленное кокетливым бантиком. Они были в одну цену с платьем и веером вместе взятыми, но Артур не поскупился.

— Ты думаешь, — пошутила Гейдж, — если я буду в более дешевых перчатках, мне не видать жениха?

— Я не делаю ставку на женихов, — отрезал Артур, — они непредсказуемы. Хочу, чтобы кружевная паутинка привела к тебе мужа.

И ведь приведет! Артур уверился в этом, стоило попасть в Олмак. Многие джентльмены задерживали взгляд на его сестре, заинтересованный, говорящий откровенно тому, кто умеет видеть. И это несмотря на бесчисленное количество мисс в невинно-белых платьях дебютанток. Возможно, не последнюю роль сыграли газетчики, раструбив на весь мир о сногсшибательном обаянии Гейдж. Не устоял даже лорд Сейвудж, кричали они. Хоть раз граф сыграл на их стороне, и Артур почти простил его за содеянное ранее.

— Все, что ни делается, ведет к лучшему, — сказала леди Сейвудж после того, как ее сын выставил Гейдж за дверь, и они в спешке собирались в Лондон. Ее мудрость уже принесла плоды. Гейдж расцвела — раз, и теперь красивой ее считает не только он — два.

— Божественны, — сделал комплимент Стерлинг и записал свое имя в карточку Гейдж на первый танец.

— Вы так хороши сегодня, — сказал Хэнскрафт и поставил свое имя вторым.

Вскоре карточка заполнилась.

— Это успех, — шепнула леди Сейвудж. — Я чувствую, один из джентльменов непременно станет вашим мужем.

— Вы так думаете? Но танец не обещает кольца.

— А кольцо не обещает супруга, — парировал Артур, бросив еще один жадный взгляд на леди Сейвудж.

— Вынуждена согласиться, — приуныла леди Сейвудж, и воспряла, найдя верные слова. — Но не ошибается тот, кто ничего не делает. У меня изумительная интуиция, моя дорогая, и поверьте, ваш будущий муж в этом зале.

Гейдж просмотрела список. Хэнскрафт? Стерлинг? Или пять других, незнакомых пока, джентльменов, оставивших за собой сразу два танца?

— Вы думаете, — спросила Гейдж, читая имена джентльменов, — что вскоре я сменю имя мисс Карлейн на, скажем, леди Хэнскрафт? Или Стерлинг? Или, к примеру, неразборчиво так написано... Се.. Сел...

Она запнулась, стараясь рассмотреть имя, и вдруг услышала за спиной, в шаге от себя:

— Позволите?

Только усилием воли она не бросилась вон из зала. Сделала вдох, выдох, медленно, с грацией королевы, обернулась.

— Позволите? — повторил лорд Сейвудж и, не дожидаясь ответа, забрал у нее карточку. — Ни один из них не станет вашим мужем.

Он самодовольно улыбнулся, чем вывел Гейдж из оцепенения. Она хотела забрать карточку у графа, но он отвел руку, и, не обращая внимания на просьбу леди Сейвудж вести себя прилично, и на угрозу Артура расправиться с ним, разорвал ее и отбросил в сторону.

Леди Сейвудж возмущенно ахнула, Артур сжал кулаки, Гейдж влепила Тейну пощечину. Он рассмеялся и громко, чтобы слышали все, сказал:

— Жарко! — склонился над ней и уже тихо, только для нее: — Но поцелуи приятней.

Он выпрямился.

— Леди Сейвудж права: ваш будущий муж сейчас в этом зале, но его имени не было в карточке. Я не сделал ничего предосудительного — просто убил ложь.

— О чем вы?

— О том, что ваш будущий муж — я. О, слышите? Этот вальс умоляет присоединиться к нему.

Умоляет...

Присоединиться...

К нему...

— Гейдж, — позвал Артур, пытаясь остановить ее, но она уже прикоснулась к руке графа. И тут же отняла свою, когда тело обожгла сладкая дрожь. Она смотрела в темные омуты и не могла сдвинуться с места. Граф словно гипнотизировал ее.

Умоляет...

Присоединиться...

К нему...

Бежать? И боли больше не будет. Сердце дрогнуло, и еще одна льдинка растаяла. Бежать не хотелось...

— Первый танец за мной, если не ошибаюсь?

Гейдж обернулась. Стерлинг. Вот и путь к отступлению, и не одной, постоянно оглядываясь, а под руку, сжигая мосты. Она бросила еще один взгляд на Тейна — прощальный, скорее всего, он не простит ей унижения, и, заставив себя беззаботно улыбнуться, присоединилась к танцующим.

Граф скрестил на груди руки, какое-то время наблюдал за парой, а после развернулся на каблуках и вышел из зала.

— Он опоздал, — поделился мнением Артур.

— Сомневаюсь, — поделилась своим леди Сейвудж.

Никто лучше нее не знал Тейна, и если он что задумал, неизбежное случится. Она посмотрела на Гейдж. Сколько танцев ей осталось до объятий ее сына? Один-два? Возможно, он окажется более терпелив, и позволит ей насладиться последним вечером свободы?

Да, слугам платит Тейн, он хозяин, но она — мать хозяина, а значит, во главе. Не было тайн, которые бы всегда оставались тайнами, плюс интуиция, на которую графиня никогда не жаловалась. Не даром она сказала, что Гейдж встретит своего мужа именно сегодня, и именно здесь. Один танец сменился вторым, третий и четвертый закончились... Когда же?