Невидимые знамёна

-Теперь это вспоминается с трудом, — после паузы ответил Гор-Гасс. — Путешествие с самого начало шло не слишком гладко. Многие славные воины вызвались сопровождать Избранного, были и сильные маги. Только каждому хотелось предводительствовать, и постоянно вспыхивали ссоры.

-Так часто бывает, — кивнул маг, улыбаясь не без самодовольства.

-Избранный ничего не мог поделать, он не был полководцем и не знал дороги. И дошло до того, — продолжал Гор-Гасс, — что каждый ехал со своим отрядом, порой отставая от остальных или сворачивая в сторону... Когда на нас напали Тёмные, мой отряд оказался отрезан от остальных. Нас окружили и перебили бы, если бы враг не отвлекся на основные наши силы. Я был ранен, потерял сознание и не помню, что было дальше. — Он сделал паузу. — Очнулся я только через несколько дней в лесном лагере. Мои люди выходили меня, но нагнать своих мы уже не могли. Нас осталась горстка, мы не знали, где враг, лошадей не хватало...

Он налил себе еще вина. Благородное лицо, изборожденное морщинами, казалось опечаленным.

-Мы могли бы попытаться вернуться, но это означало бы покрыть себя вечным позором, — сказал Гор-Гасс после паузы. — И мы решили, что раз уж не сумели помочь Избранному на его пути в Нан Кванти, то сделаем всё от нас зависящее, чтобы как можно сильнее мешать Тёмным.

-Это, полагаю, было нелегко, — хмыкнул Джамдир.

-Верно. Мы долго скитались по лесам, добывая себе пропитание охотой, — продолжал тот, — пока не набрели на эту крепость. Она оказалась заброшена, лишь птицы гнездились на башнях... И мы решили, что лучшего укрытия нам не найти: тогда мы уже выяснили, где находимся. Да, мы меж двух огней, но нас так мало, что Тёмные нас попросту не замечают!

-Ну и как же вы вредили им? — поинтересовался Тиррук. — Вижу, вы проторчали тут тридцать лет, и были весьма заняты, раз даже крепость в порядок не привели!

-О, это мы не делали этого специально, — усмехнулся Гор-Гасс. — Она выглядит заброшенной, мы стараемся не показываться на глаза лишний раз, и даже если Тёмные знают о ней, то считают слишком незначительно помехой, чтобы тратить на неё силы!

-Так что дальше-то? Чем вы тут заняты? — не отставал Тиррук.

-Сказать правду, большую часть времени отнимают поиски пропитания, — усмехнулся хозяин крепости. — По счастью, тут богатая охота, а за прочим приходится ездить в дальние деревни. Там не спрашивают, кто мы и откуда, и мы меняем дичь и шкуры на хлеб и вино. Что же касается прочего... — Он вздохнул. — Нас немного, но кое на что мы способны. Мы перехватываем отряды Тёмных — так мы раздобыли лошадей. Доводилось нам разорять их поселения... разумеется, не те, с которыми мы торгуем. При этом мы переодеваемся, чтобы нас можно было принять за воинов другого лэ. Несколько раз нам удавалось развязать нешуточные ссоры между Тёмными!

-А еще мы, бывает, пускаем пал по Хан Хаарти, — подал голос Фиро. — Там степь, если лето выдается засушливым, горит хорошо!

-Ну да, так-то мы и отбили от табуна наших коней, — улыбнулся Гор-Гасс. — Быть может, вам покажется, что убыток для врага невелик, но мы делаем, что можем!

"Партизаны просто, живут в тылу врага," — усмехнулась про себя Шура.

-А женщины у вас откуда? — поинтересовалась Нитмайя. — Опять же, сынок у вас...

-В большинстве своём это бывшие рабыни, которых мы отбили у Тёмных, — пояснил Гор-Гасс. — Вернуть их на родину мы, увы, не можем, но им лучше тут, чем в плену! Разумеется, мои люди брали их в жёны, поступил так и я, найдя достойную женщину, и дети наши продолжат наше дело!

-Где же ваша супруга? — удивился Тиррук. — Или у вас не принято, чтобы хозяйка встречала гостей?

-Она умерла, — ответил тот, и лицо его сделалось замкнутым. — Фиро был еще совсем крохой, и ему очень недоставало матери.

Юноша кивнул, подтверждая слова отца, и добавил:

-Я не помню её, как это ни печально...

-Она была очень слаба после родов, а зима выдалась холодной, и она заболела, — продолжил Гор-Гасс. — Как я уже говорил, среди нас нет мага, и нам не удалось вылечить её...

Шура покосилась на Сашу. Кажется, он воспринимал рассказы этих партизан, как и должен был: разве можно относиться к таким мужественным людям иначе, чем с уважением?

-Вот и вся наша история, — сказал хозяин замка. — Поведайте теперь вы, что привело вас в эти края. Вы слышали о Третьем походе, вы знаете моё имя... так кто вы и зачем идете на север?

-За тем же, зачем ходили и вы тридцать лет тому назад, — усмехнулся Джамдир. — Можете назвать это Четвертым походом, хотя я поостерегся бы давать громкие имена тому, что еще не совершено.

-Постойте... — Гор-Гасс даже кубок опрокинул, а его сын так и подался вперед. — Так значит... Вы идете в Нан Кванти?

-Верно, — кивнул Джамдир, — однако мы немного сбились с пути.

-И один из вас — Избранный? — Тот пропустил его слова мимо ушей.

-Совершенно верно.

Гор-Гасс обвел присутствующих пристальным взглядом. Надо думать, он прекрасно понимал, что Избранного Джамдир будет держать поближе к себе, значит, это кто-то из присутствующих. Вряд ли сам маг, конечно. Взрослые... возможно, но зачем тогда они тащат с собой подростков?

Ход мыслей мужчины так ясно читался по его лицу, что Шура едва сдержала улыбку, и это привлекло его внимание.

-Должно быть, этот мальчик... — начал он, и Шура мысленно застонала. Так и знала!

"Вернусь домой, — пообещала она себе мрачно, — отращу волосы и стану носить розовые юбочки. Надоело, что за мальчишку принимают!" По правде сказать, дома ее это не слишком задевало, а тут, как нарочно...

-Нет, — ответила она грубо. — Не этот и не мальчик.

-Это лишь подруга Избранного, — пояснил Джамдир, обнимая Сашу за плечи. Тот обиженно покосился на старшего Гор-Гасса, а младший насмешливо взглянул на Шуру.

-Вы умно придумали! — искренне произнес мужчина. — Я был уверен, что такой храбрый юный наездник — мальчик, и точно так же, полагаю, обманется и любой Тёмный!

Шура через силу улыбнулась, надеясь, что улыбка вышла не вовсе уж зверской.

-Это вы на что намекаете, господин? — вмешалась Нитмайя. — Что мы девочку за подставного Избранного держим? Ничего поумнее придумать не могли?

"А ведь он, наверно, не сильно-то и промахнулся, — подумалось вдруг Шуре. — Я ведь Джамдиру даром не сдалась, а так хоть какая-то польза!"

-Прошу прощения, — нахмурился Гор-Гасс, — но я лишь сделал предположение о разумной военной хитрости, которой, без сомнения, воспользовался бы любой на вашем месте. Отправляться в Нан Кванти столь малым числом — самоубийственная затея, и, чтобы оберечь Избранного...

-Справимся как-нибудь, — отрезала Нитмайя и встала. — Позволено ли будет усталым гостьям отдохнуть с дороги?

-Фиро, скажи, пусть проводят, — кивнул сыну хозяин крепости.

Нитмайя молчала до тех самых пор, пока за ними с Шурой не закрылась массивная дверь. Комната им досталась маленькая, зато с широкой кроватью. "Бывшая опочивальня госпожи Гор-Гасс, — сообщила служанка, маленькая, серенькая женщина. — Лучшая во всей крепости."

"Если это лучшая комната, — невольно подумала Шура, озираясь, — то неудивительно, что мать Фиро заболела и умерла!"

Здесь и летом-то было нежарко, а зимой, надо думать, стоял страшный холод. В углу притулилась жаровня, но Шура сомневалась, будто ей под силу нагреть этот каменный мешок. К тому же, в окошко без малейших признаков ставней, не говоря уже о стёклах, задувал ветер. Поди, зимой на полу сугробы наметает!

-Ты чего так рассердилась? — спросила она Нитмайю. Та остервенело умывалась из тазика, принесенного служанкой, — других удобств тут не имелось.

-Да того самого! — огрызнулась женщина. От холодной воды и злости щеки у нее раскраснелись, и сейчас она выглядела моложе своих лет. Можно было представить, какой она была в ранней юности, — должно быть, настоящей красавицей. — Думаешь, я раньше не соображала, что Джамдир, приди нужда, любого из нас Тёмным кинет, как кость собакам?

-Как Нальто, — вставила Шура.

-Точно. Как Нальто, — скривила губы Нитмайя и села на кровать. — Только, знаешь, головой понимала, а так думала — не настолько ж он плох! Да и мы все знали, на что идём, и клялись собой пожертвовать ради дела, если придется... Только это мы клялись, а ты-то — нет! — Она принялась стаскивать сапоги. — Ну и это понятно было. А тут этот Гор-Гасс как сказанул — ну, меня будто обухом по голове! Думаю, если уж чужой это сразу заметил, то что ж мы-то ничего не видим, будто околдовали нас?

-Да вряд ли околдовали, — хмыкнула Шура, присаживаясь рядом. — Просто вы ему доверяете. Привыкли. Ну и...

-Вот то-то и оно... — Нитмайя растянулась на кровати, заложив руки за голову. — А с чего б иначе Джамдир тебе позволил с нами ехать? Ради Избранного? Да как же! Лишняя обуза в дороге не нужна, с одним-то хлопот полон рот, ты уж не обижайся...

-А чего обижаться? Правда же, — ответила девочка.

-По правде сказать, из тебя Избранный получше бы получился, чем из друга твоего, — припечатала женщина.

-И дома все говорили, что нам бы поменяться, — усмехнулась Шура. — Ему девочкой быть, а мне мальчиком.

-Это уж точно... — Нитмайя зевнула. — Ладно, ложись давай, хоть выспимся. Завтра, поди, на рассвете выедем, времени и так в обрез, а тут еще загостевались...

Устроившись под боком у Нитмайи, Шура задремала было, потом снова проснулась. За окном совсем стемнело, видно было краешек луны, показавшейся из-за облака.

Шура лежала без сна и думала о последних словах Нитмайи. А забавно вышло бы, окажись, что маги напутали, и на самом деле Избранная — это она, а вовсе не Саша! Но нет, такое бывает только в дурацких сказках! Да и не очень-то хотелось, постановила Шура, потому что...

Додумать она не успела — померещилось, будто в комнате есть кто-то еще. Приподняв голову, девочка осторожно огляделась. Лунного света хватало, чтобы различить внутренность комнаты — голые стены, и только, не спрячешься! Она перевела взгляд обратно и невольно вздрогнула: в зыбком свете, проникающем сквозь узкое окно, обозначился чей-то тонкий силуэт.

Женщина. Точно, женщина! Шура видела ее со спины и превосходно различала, что сквозь ее фигуру отчетливо просвечивает каменная кладка стен. "Снова призрак, как в Сиа Сонти, — сообразила она. — Только там они были гораздо ярче, как живые!"

Женщина неподвижно стояла у окна и будто бы глядела вниз, сжимая что-то у себя на груди. На ней было длинное платье, совсем простое, безо всяких там кружев и оборочек, но очень красивое. Оно казалось серебристым, но Шура не знала, было ли оно таким когда-то, или это лунный свет виноват. Тёмные распущенные волосы достигали поясницы, а на голове надета была маленькая шапочка из, как показалось Шуре, серебряной сетки.

Женщина чуть повернулась, будто прислушиваясь к тому, что происходит за дверью, и девочка смогла увидеть ее лицо — тонкое, очень печальное, но при этом еще и невозможно гордое. Как это уживалось вместе, понять было сложно, но в глазах ее читалась то ли яростная тоска, то ли тоскливая ярость, Шура не смогла бы сказать.

А глаза оказались ярко-голубыми, как у Фиро.

"Это спальня госпожи Гор-Гасс, — сообразила Шура, — и, похоже, это она и есть. Но почему она там стоит? Может, она вовсе не от болезни умерла, а выбросилась из окна? Нет, оно узкое слишком, не пролезешь... Стоп, чепуха какая-то, — нахмурилась она. — Гор-Гасс сказал, что они все женились на бывших рабынях. А эта вон какая! И одета тоже... Может, ее муж приодел, хотя откуда тут взяться таким тряпкам? Вообще она на крестьянку не похожа, — заключила Шура, — и вряд ли такую бы даже Тёмные отправили в деревню рабыней! Может, Гор-Гасс у кого-нибудь наложницу отбил? Или еще что-то в этом роде? Как бы разузнать..."

Женщина тем временем снова прислушалась, и в глазах ее мелькнула безнадежность. Она сняла что-то с шеи, огляделась, нащупала трещину в каменной кладке под окном и быстро спрятала туда неведомый предмет. Потом выпрямилась, отошла к дальней стене, прислонилась к ней и... растаяла.

Так Шура и не узнала, кого же ожидала госпожа Гор-Гасс. Но вот сдержать любопытство и не заглянуть в импровизированный тайник не смогла, потихоньку слезла с кровати, стараясь не разбудить Нитмайю, на ощупь отыскала трещину, почувствовала там что-то холодное... Вынуть это что-то не получалось, завалилось оно достаточно глубоко. Наконец, Шура сообразила воспользоваться ножом, чтобы выковырнуть эту вещицу, и дело пошло на лад.

В руках у нее оказалась тонкая-тонкая цепочка с небольшой подвеской, изображающей полумесяц, должно быть, из серебра, а может, и нет: Шура никогда не видела, чтобы серебро так искрилось, да и оно должно было бы позеленеть от старости за столько лет! На остром кончике полумесяца пристроилась звезда — наверно, бриллиант...

"Наверно, надо отдать Фиро, — подумала Шура, забираясь обратно на кровать и разглядывая безделушку. — Это же его матери вещь..."

С другой стороны, решила она затем, — если женщина спрятала украшение, значит, не хотела, чтобы его кто-то получил. Шура еще более укрепилась в подозрении, что эта женщина была никакой не крестьянкой. Рабыней, быть может, но тогда она принадлежала какому-то знатному человеку, раз он так ее одевал и дарил драгоценности. Почему она решила, что это не подарок Гор-Гасса? Да очень просто: он ведь говорил, что живут они бедно, всё, что при себе было, еще в первые годы сменяли на еду и одежду, кроме разве что оружия да фамильного перстня! Ну, можно, конечно предположить, что Гор-Гасс занимался грабежом на большой дороге, там и раздобыл подвеску, но тогда зачем его жена ее прятала?

"Опять какие-то тайны, — вздохнула Шура. — Может, положить ее на место, да и дело с концом?" Но безделушка так красиво искрилась в лунном свете, будто стосковалась по нему за годы темноты среди грубых камней, что расставаться с ней не хотелось. Не будет большой беды, если она оставит ее себе, решила, наконец, Шура. Может, удастся что-то узнать о прежней ее хозяйке, и тогда она отдаст украшение Фиро, а если нет... "Я точно не Избранная, — хмыкнула Шура, — им так думать не положено! А что? Герою и его спутникам всегда достаются сокровища, а нам с Сашкой — шиш! Нет, его еще, может, одарят, а меня так точно нет. Ну и буду заботиться о себе сама!"

Недолго думая, она надела цепочку на шею, убрала украшение поглубже, под рубашку из травы кьян, и, наконец, уснула...

17. Оборотень

-Вставай, соня! — тормошила ее Нитмайя. — Солнце уже высоко, только нас и ждут!

-Ага... — Шура зевнула, слезла с кровати, поплескала в лицо холодной водой, пригладила давно не мытые волосы и решила, что сойдёт.

-Ты чего полночи ворочалась? — спросила женщина. — Снилось чего?

-Не помню, может, и снилось... — Шура живо припомнила ночное видение, только рассказывать о нем совершенно не хотелось. — А тебе?

-Да и мне какая-то ерунда мерещилась, — ответила та. — То пожар, то кровищи море... Говорят, бывает в старых замках, видится то, что раньше было. А тут, видно, воевали всерьез, вот и причудилось. Ладно, пойдем уже! Завтракать, похоже, на ходу будем...