Путь индюка

И пояснил мысленно, что очки показывают разряженный бластер иначе, чем заряженный, это нужно, чтобы воин в бою знал, кто из товарищей может продолжать бой, а кто временно беззащитен. Вряд ли Пейн вытащил из бластера обойму и спрятал оружие туда, откуда его трудно достать. В опасном путешествии так поступать глупо, а Пейн — не дурак. Мерзавец, но не дурак.

Караван прошел мимо и скрылся из поля зрения. Каэссар выждал полчаса для верности, и только после этого они продолжили путь. За час до заката они достигли Плохого Места.

Когда до цели путешествия осталось примерно полчаса, Каэссар спешился, снял с шеи амулет Стентона и вплел цепочку в лошадиную гриву.

"Если все пройдет нормально, с помощью этого маячка мы найдем лошадь, где бы она ни была", пояснил Каэссар.

Дальше их общеее тело шло пешком. Вскоре выяснилось, что эта предосторожность оправдана — на том месте, где вчера стояли вигвамы экспедиции, сегодня разбили лагерь эльфы. У них не было ни вигвамов, ни даже простых палаток, они спали прямо на траве, как животные. Хорошо, что солнце еще не зашло, и что Серый Суслик подходил с запада — эльфы не могут смотреть на солнце, оно слепит их намного сильнее, чем других человекообразных. Эльфы поставили на дороге двух часовых, но в последний час перед закатом пучеглазые часовые почти бесполезны.

"Обходить их надо сейчас, пока солнце не село", подумал Каэссар.

Он принял управление телом, встал на четвереньки и пополз, выбирая путь так, чтобы местность была пониже, а трава повыше. Каэссар не высовывался из травы, чтобы осмотреться — биодетектор показывал эльфов-часовых прямо сквозь траву. Серый Суслик невольно залюбовался мастерством Каэссара, раньше Серый Суслик не догадывался, что человекообразный способен передвигаться так скрытно.

"В те времена, когда каждый воин был вооружен бластером, этому искусству учили всех", пояснил Каэссар. "Это сейчас можно позволить себе роскошь не прятаться от противника, а тогда все было просто: кто замечен, тот убит".

Через четверть часа Каэссар добрался до высокого кустарника, растущего вдоль ручья. Двигаться стало проще. Некоторые участки Каэссар даже отваживался преодолевать не ползком, а бегом, пригнувшись. Наконец, Каэссар мысленно произнес:

"Всё, пришли. Дальше идти нельзя, будем ждать темноты".

Серый Суслик не сразу понял, зачем ждать темноты, но Каэссар объяснил ему. Эльфы ничего не знают об очках, позволяющих видеть ночью. Если какой-то человекообразный спокойно и уверенно идет как бы по своим делам, эльфы будут воспринимать его как своего, они хорошо знают, как ходят в темноте люди и орки — медленно, с вытянутыми вперед руками, осторожно нащупавая ногой место для каждого следующего шага. Правда, те эльфы, с которыми Каэссар разговаривал позавчера, знают, что такое очки. Но сколько их, тех эльфов, выжило в той мясорубке? Вряд ли много. И поверил ли эльфийский вождь их докладу? Будь Каэссар эльфийским вождем — ни за что бы не поверил. Восемь орков, возглавляемые человеком с бластером, гонят еще одного орка, который, во-первых, видит в темноте, во-вторых, просит защиты у эльфов, а в-третьих, его лошадь не боится черного леса. Бред какой-то, а не доклад о боевом столкновении.

Серый Суслик лежал в кустах и ждал заката. Он думал, что все чаще ему трудно становится различать, какая его мысль действительно принадлежит ему, а какая Каэссару. Иногда источник мысли вполне очевиден, а иногда это совершенно непонятно. Кто из них, например, решил, что пора справить малую нужду? И кто из них думает прямо сейчас все эти мысли?

"Мы оба их думаем", подумал Каэссар, на этот раз точно Каэссар, а не Серый Суслик. "Наши личности сливаются, памяти перемешиваются, а мысли становятся общими. Поначалу я боялся, что мы не сможем поладить, и у твоего мозга начнется шизофрения. Но теперь я почти уверен, что мы справимся".

"Это хорошо", подумал Серый Суслик. "Но как привыкнуть к тому, что я — не только я, но и ты? Как мне воспринимать себя, каким именем себя называть?"

"Нам надо взять общее имя", подумал Каэссар. "Оно должны быть человеческим, потому что тебе хватит быть орком, пора переходить в высшую расу. Может, станем называться Джон Росс? Это мое настоящее имя, давно забытое. Мне оно привычно, а тебе все равно. К тому же, нельзя исключать, что какие-то историки еще помнят, как по-настоящему звали Джулиуса Каэссара. Тогда наше имя станет красивой подробностью в легенде о нашем возвышении".

При слове "возвышении", Серый Суслик мысленно усмехнулся. Этот древний вождь такой самонадеянный...

"Не самонадеянный, а оптимистичный", возразил Каэссар. "Не забывай, я уже был однажды верховным правителем Барнарда. И я знаю, как завовевывают власть, я уже проходил этим путем. Это не так трудно, как думают простолюдины, главное здесь даже не ум, а решительность и напористость плюс хитрость. Ну, и другие навыки тоже полезны. Знаешь, кем я был до того, как стать сенатором?"

Серый Суслик обратился к воспоминаниям Каэссара и мысленно ответил:

"Теперь знаю. Странно, что в легендах этого нет. Никто не знает, что перед тем, как стать вождем, ты командовал застенками СБ".

Каэссар мысленно рассмеялся:

"Скажешь тоже, застенками! Залезь в мою память поглубже, видишь хоть какие-нибудь застенки?"

"Вижу", подумал Серый Суслик.

Каэссар смущенно отозвался:

"Один раз не считается. Гм... Два раза тоже не считается. Это просто отдельные точечные воспоминания, они яркие, но не они создают общую картину. СБ редко кого-то карала своими руками, эта организация была скорее аналитическая, чем правоохранительная. Мы узнавали тайны и использовали их во благо общества".

"Так, как вы его понимали", уточнил Серый Суслик.

"Да, именно так", согласился Каэссар. "Но в целом мы его понимали правильно. Бывали, конечно, ошибки и перегибы, но недогибов было больше. Надо было сразу убить Красса, как только он полез в политику, а мы всё совещались, говорили о толерантности, о правах человека... Ну и дообсуждались до рабовладельческого строя. Воскресить бы этих уродов, и мордой в новейшую историю, и повозить, как следует. И жабу на лбу каждому выколоть, чтобы знали, когда можно говорить о гражданских правах, а когда нельзя. Уроды, сволочи..."

"На себя посмотри", подумал Серый Суслик. "Я раньше думал, что Питер Пейн — самый большой мерзавец из всех, кого я знаю. А теперь смотрю в твою память и вижу, что Питер Пейн по сравнению с тобой щенок".

"Это точно, щенок", согласился Каэссар. "Хороший щенок, талантливый, отличный пес вырастет. И никакой он не мерзавец, нормальный человек, с тараканами в голове, конечно, но у кого их нет? Знаешь, что Джизес Крайст по этому поводу говорил? Кто без греха, пусть первый бросит в меня камень".

"Грехи бывают разные", заметил Серый Суслик.

"Это да", мысленно кивнул Каэссар. "Совершить по-настоящему большой грех не всякому дано. А не совершить его, когда придет искушение — тем более. О грехах легко рассуждать, когда ты слабый и убогий, и не искушает тебя никто, потому что ты никому не нужен. А когда приходит искушение... Ты-то сам недолго раздумывал, когда преступал закон".

"То был закон человеческий", подумал Серый Суслик. "А закон божий — совсем другое".

"Разница не так велика", подумал Каэссар. "Есть установленные правила, которым принято следовать. Если ты глуп, лучше следовать им неукоснительно, иначе слишком часто будешь понимать их смысл только после того, как сделаешь очередную ошибку. Но если ты достаточно умен, тебе доступны не только слова, но и дух законов. И ты сам можешь решать, когда следовать букве закона, а когда для соблюдения духа закона приходится переступать через его букву. А бывают случаи, когда закон вообще не нужно соблюдать. Но следовать своим решениям непросто, здесь не только ум нужен, но и сила духа. Но если твоему разуму хватает и ума, и силы, ты сможешь жить по своим законам, и не сойти с ума. Это не означает, что тебе все дозволено, высшая мера ответственности — ответственность перед самим собой. Чтобы приобрести невроз, необязательно быть осужденным".

"Ты так думаешь, будто веришь в бога Сэйтена и пророка Моргена", подумал Серый Суслик.

Каэссар неожиданно возмутился:

"Морген — не пророк, а демагог! Ты читал его откровения? Так прочти в моей памяти, я из его бредней многое запомнил. Кое в чем он прав, но ерунды в его речах больше, чем здравого смысла. В эволюцию он не верит, другие люди для него как домашние животные, сатанист — высшая форма человека, в школе детей учить вредно... Нет, я все понимаю, у меня самого тоже каша в голове, только другая, но я не строю из себя пророка, я делаю то, что должно, а свершается то, чему суждено свершиться. И если есть во вселенной боги, пусть судят меня, я их суда не боюсь. Потому что я всегда жил по совести".

"Даже когда приказал пытать ту женщину?" спросил Серый Суслик. "И когда убил Барсука просто так, чтобы театр устроить?"

"Даже тогда", подтвердил Каэссар. "Джизес Крайст не зря говорил, что кто погубит душу ради него, тот спасет, а кто спасет, тот погубит. Не всегда получается сохранить благодушие и благопристойность, иногда нужно действовать решительно, не думая о том, как потом жить с таким грузом на совести".

"Цель оправдывает средства?" спросил Серый Суслик.

"Когда как", ответил Каэссар.

Тем временем красное солнце коснулось горизонта, и эльфийский лагерь начал пробуждаться. Один за другим пучеглазые воины потянулись в кусты. Вначале Каэссар забеспокоился, что эльфы обнаружат их укрытие, но потом понял, что эльфы предпочитают гадить ближе к лагерю. В лагере зажглись костры, эльфы начали готовить завтрак или как там у них называется трапеза, совершаемая вскоре после пробуждения.

"Сейчас пойдем, готовься", подумал Каэссар. "Надо пройти вон к тем руинам, там раньше плотина стояла, на этой речке была запруда для купания. В ней, правда, не купался никто, потому что вода вечно холодная, но не суть. Там внизу, в фундаменте, еще один вход есть. Будем надеяться, видеокамера еще работает".

"А если не работает?" спросил Серый Суслик.

"Тогда придется эльфам сдаваться", ответил Каэссар. "Но не хотелось бы, слишком уж они отвратительны. Да и труднее будет среди эльфов к власти подниматься, мы с тобой другой породы, это у нас на лице написано. Ладно, пойдем, и да помогут нам боги".

Джон Росс встал и пошел. Сейчас его телом управлял вроде бы Каэссар, но полной уверенности не было. Да какая разница, кто именно управляет телом? Джулиус Каэссар и Серый Суслик — очень разные личности, у них разные взгляды на жизнь, но ситуаций, где явственно проявляется эта разница, не так много. Гораздо чаще личности Джона Росса пребывают в согласии, вот сейчас, например, когда задача проста и понятна — добраться незамеченным до нужного места и войти внутрь.

Это оказалось проще, чем они опасались. В какой-то момент Серому Суслику показалось, что кто-то пристально смотрит на них издалека, но этот кто-то был далеко, а хаос каменных блоков — совсем рядом. Уже видно было, что если обойти развалины плотины по самому краю, к нужному месту ведет удобный проход, по которому, кстати, давно никто не ходил, иначе следы обязательно сохранились бы. Сейчас следы останутся, но это не очень существенно. Когда Джон Росс войдет внутрь и подключится к компьютеру, эльфы будут уже не страшны.

Он спустился вниз по крутому склону, чудом не упав, и попал в небольшой и очень темный закуток, в дальнем конце которого... гм... а это точно то место?

— Эй! — тихо произнес Каэссар. — Компьютер, ты меня видишь? Это я, Джонни.

Несколько томительных секунд ничего не происходило, в душе Каэссара нарастала паника, постепенно распространявшаяся и на душу Серого Суслика. А потом кто-то из них заметил, что откуда-то сверху-спереди доносится негромкое шуршание.

"Открылось!" мысленно воскликнул Каэссар. "Помнит меня мой дом!"

Он пошел вперед, но не так, как раньше, а так, как по представлениям эльфов должен ходить человек в темном месте — вытянув руки с растопыренными пальцами и осторожно ощупывая почву перед каждым шагом (здесь было настолько темно, что даже очки не помогали видеть). Он шел долго, наверное, минуту, а потом в мозгу что-то щелкнуло, он растопырил руки и понял, что находится в узком коридоре.

— Закрыть вход! — негромко приказал Каэссар. — Когда закроется, включить свет.

Снял бесполезные уже очки, а в следующую секунду зажмурился, потому что вспыхнул свет. Расширенным зрачкам привыкших к темноте глаз он показался таким же ослепительным, как вспышка бластера. Хотя на самом деле электрические лампы дают не такой уж яркий свет, Каэссар это помнил из прошлой жизни, а Серый Суслик просто принял к сведению.

Пару минут тело, управляемое двумя разумами, стояло и моргало, привыкая к освещению. А потом Джон Росс пошел вперед по коридору, низкому, сырому и грязному.

"Как все запустилось за миллион дней", подумал Каэссар.

Коридор закончился стальным люком, примерно таким же, как в доме, но не горизонтальным, в полу, а вертикальным, в торце коридора. Когда Джон Росс приблизился, люк открылся сам, без напоминаний.

— Дом, милый дом, — сказал вслух Каэссар. — Дом, ты меня слышишь?

— Слышу, — отозвался голос откуда-то сверху.

По мнению Серого Суслика, этот голос звучал очень странно. Было непонятно, принадлежит ли он мужчине, женщине или ребенку, и, кроме того, он странно растягивал звуки, так иногда говорят орки, которые в младенчестве выпадали из люльки и разбивали головы. Но, по мнению Каэссара, это был нормальный синтезированный голос.

— Доложи обстановку, дом, — приказал Каэссар. — Что с реактором, компьютером, антеннами?

— Все в порядке, — ответил дом. — Реактор в норме, текущий запас энергии — восемь процентов от номинала.

Каэссар попытался свистнуть, но губы непривычного тела не сложились должным образом, и вместо свиста получилось шипение.

— Вовремя мы успели, — произнес Каэссар вслух. — Еще сотня тысяч дней, и можно было бы не суетиться.

— Не понимаю, — сказал дом.

— Не бери в голову, — сказал Каэссар. — Лучше скажи, компьютерное железо в порядке?

— В целом да, — ответил дом. — Утрачен один терминал виртуальной реальности, на втором этаже, его вынес гость по имени Питер Пейн, я сохранил видеозапись этого момента. Поскольку защита внешнего периметра была отключена, я решил не препятствовать этому действию. Обращаю внимание, что помещения на первом этаже сильно повреждены гостями.

— Я знаю, — кивнул Каэссар. — Спутниковая связь в норме?

— В целом да, — ответил дом. — Все спутники обнаружены на расчетных орбитах, но два спутника не отвечают на запросы. Вероятная причина нештатной ситуации — программные сбои.

— Теперь понятно, кто бомбил эту местность, — сказал Каэссар. — Продолжай пытаться восстановить контроль, если за сутки не получится — уничтожь оба спутника. Да, кстати, самое важное чуть не забыл. Система жизнеобеспечения в порядке?

— В полном порядке, — ответил дом. — Водяные баки наполнены, вода пригодна для питья. Пищевой склад тоже в порядке.