Ходок по Дороге

Поначалу чтение этого письма вызвало у меня скорбный смех, но потом заставило призадуматься. Холдер, конечно, красавец, кто бы спорил... Резюме ему подавай, альтернативно гетеросексуальному кадру... Но пока все козыри, на самом деле, у него в руках. Единственная наша сильная карта — это Дорога, только там у нас есть шанс все изменить. Судя по вопросу из списка: "встречали ли мы на Дороге места или явления силы", на самом деле про наши приключения нынешним американским тюремщикам толком ничего не известно. Так что есть над чем подумать. В самолете я мог строить из себя несгибаемого, однако наша с Катей задача не в том, чтобы героически погибнуть. Но чтобы попасть на Дорогу, нужно сначала войти в доверие к Холдеру и его хозяевам, а для этого надо ответить на его вопросы, написать непротиворечивый отчет и договориться с Катей об одной версии произошедшего и общей линии поведения, не выболтав лишнего. И как это сделать? Комната наверняка прослушивается. В компьютере, скорее всего, установлен клавиатурный шпион, и все что будет написано на дисплее уйдет к куратору. Я, конечно, не параноик, но наверняка нас для этого и посадили вместе в этот "карантин" — понаблюдать и послушать о чем мы будем говорить и как себя вести. Остается лишь общаться друг с другом тихим шепотом прямо на ухо, что, кстати, тоже выглядит подозрительно.

Однако, вышло несколько по другому. Потому что Катя тоже поняла, в чем наша проблема. И у нее был свой способ с ней справиться...

— Подожди, Ваня, — тихо сказала она мне, когда я, обдумав все как следует, на утро третьих суток в нашей камере начал нашептывать ей свои умозаключения. — Не здесь. В ванной.

Девушка уверенно взяла меня за руку и повела за собой в санблок. Включила воду, начав набирать большую ванную, а затем, обняв меня обоими руками, притянула к себе и горячо поцеловала в губы.

— Ну, же! Не стой столбом, — прошептала она затем мне в ушко, — можешь уже начать раздевать меня.

— Кать ты...

— Льющаяся сверху вода заглушает звуки, — тихо ответила подруга, помогая мне снять пижаму. — Ванная здесь большая, мы легко влезем в нее вдвоем, а еще в ней есть режим джакузи, пузырьки шумят... И мы в ней... пошумим. Что может быть естественнее, чем шепчущиеся любовники? Мы можем долго, со вкусом и обо всем переговорить. Ни один "жучок" не услышит, а если и услышит, то не разберет о чем разговор.

— Я-то не против попробовать — зашептал я, справившись с удивлением. — Идея годная! Но ты говорила, что кроме как с мужем, ты ни с кем не собираешься... Не уверен, что я смогу в должной мере сымитировать процесс, — моя рука залезла Кате под пижаму и аккуратно потянула ее вверх, а потом я прижался своей грудью к ее обнаженной груди и вновь поцеловал девушку, пустив в ход язык и дождавшись ответной реакции.

— Изображать любовника и говорить о делах непросто, — добавил я, с трудом оторвавшись от губ медички и опустив руку ей пониже талии. Целовалась подруга неумело, но энтузиазма у нее было хоть отбавляй.

— А не надо ничего имитировать, — загадочно улыбнулась Катя, прижавшись ко мне еще сильнее. — Надо делать. А потом говорить. Я была глупой и пугливой тогда, во время ночевки, извини... Мы с тобой связаны одной Дорогой, одной судьбой и одним делом, Ваня. Ты мне больше чем муж и больше чем командир. Давай пойдем до конца, так будет правильно. Только будь, пожалуйста, нежен, я немного боюсь.

— Обязательно, — только и ответил я. — Ты самая лучшая девушка на свете, Катя. И я готов идти с тобой до конца. По Дороге и не только.

Оставшееся до визита Холдера время мы с Катей провели весьма продуктивно. Шум падающей воды, жаркие объятия и долгие беседы на ушко в ванной, переходящие в общение в кровати, мне запомнились надолго. Но все когда-то кончается...

Глава 19.

Отчет о прошлых выходах на Дорогу и ответы на вопросы Холдера я приготовил в срок, еще раз похвалив себя за то, что никогда в жизни не спешил сотрудничать с администрацией и откровенничать с начальством. Ни в университете, ни на работе, ни в питомнике. Иначе моя откровенность с Торбышевым или с Маринкой могла бы вылезти нам боком. А теперь проверить изложенные в отчете сведения будет весьма непросто. Что могут знать американцы? Что Катя из русской Империи, которая воюет с Альянсом Свободных Наций? Ну, так это, скорее всего, случилось в другом мире. Мало ли что там могло произойти? Чин у медички невеликий, отвечать за действия своего государства она никак не может, даже если американцам война Империи со "свободными" и не понравится. У нас на двоих одна Дорога? Понятия не имею, почему так произошло! Про "эльфов" я никому кроме Кати не говорил... Способен ли я добыть из другого мира разные вещи, включая устройства, сделанные по инопланетным технологиям? Да, это правда, способен. Только отпустите меня на Дорогу, я вам это докажу! Больше всего меня радовало, что про нашу последнюю миссию мы вообще никому не успели отчитаться. Не нужно знать Холдеру про мою присягу русской Империи и про то, как мы лихо жгли "джонов" на шоссе. Лучше расписать все так, чтобы нигде не попасться на вранье, и в то же время не сказать ничего лишнего. Что я и проделал, согласовав детали нашей версии с Катей.

Резюме же я не стал писать вовсе. Делать мне больше нечего! Мы с Катей Ходоки и, смею надеяться, из лучших. Надо знать себе цену, даже если ее пытаются сбить, и не спешить прогибаться под изменчивый мир. Плевать мне на корпоративную культуру корпорации Трокман Байоложди, на которую сослался Холдер, потребовав от нас резюме, я не в офис бумажки перекладывать нанимаюсь. Утрется мистер Джон, ему надо, пусть он и пишет.

Американец появился в нашем номере ровно через неделю, как и обещал. В этот раз он сменил черные джинсы и свитер на строгий костюм и был деловит и сосредоточен, отчего мне стало даже как-то неловко за нас с Катей, одетых в одни пижамы веселенькой канареечной расцветки. А что делать? Других вещей нам не выдали. Не исключено, что специально, чтобы показать нам наше место и сделать посговорчивее. Ну-ну, учтем и припомним. Я не злопамятный вообще-то, но иногда положение обязывает-с...

Холдер коротко поздоровался с нами, сел без приглашения за стол, раскрыл толстую кожаную папку с бумагами и сказал тоном строго учителя, вынужденного распинаться перед нерадивыми учениками:

— Я прочитал ваш отчет, господа. И нашел его неполным и неубедительным. Не говоря уже об отсутствии резюме. Почему так? Вы думаете, что можете игнорировать распоряжения руководства компании?

— Не-а, — помотал я головой. — Потому что лишняя писанина — лишние проблемы. А всякого начальства в последнее время у нас и так слишком много. Мало ли кто это прочтет и куда этот отчет попадет? — вздохнул я.

— Что вы имеете в виду? У вас не должно быть секретов от руководства Трокман Байолоджи, — нахмурился Холдер.

— Я тоже так думал. — Сделал я скорбную физиономию, — что у меня не должно быть секретов от моего работодателя и я среди своих. Еще пару недель назад. А потом вдруг оказалось, что моя, так сказать компания, без моего ведома продала меня на сторону и вся информация попала к вам. Жизнь сложная штука, мистер Холдер, а документы есть документы, они по-всякому сыграть могут. Основные события для вашего руководства я в отчете изложил, а нужные моменты всегда можно уточнить по ходу дела. Лучше скажите, что вы от нас хотите. Мы с Катей подумаем, как вам помочь.

— Все настолько просто? — хмыкнул Холдер. — Ты даже не будешь препираться и валять дурака, Ваня?

— Я передумал, — кивнул я. — Еще в самолете. А теперь посидел недельку взаперти, поразмыслил о том, что плетью обуха не перешибешь и утвердился в этом мнении. Раз уж нас сдали свои же, то нам надо как-то жить дальше.

— А ты с ним согласна? — посмотрел на Катю американец.

— А разве у нас есть другой выход? — пожала плечами девушка. — Для меня здесь вообще все чужое. Пусть Ваня решает, я сделаю, как он скажет.

— Вот видите, — развел я руками. — Катя согласна и я практически паинька. Так что вы хотели?

— Что-то тут не то, — нахмурился Джон. — Какие-то вы стали слишком покладистые! С вашим психологическим профилем и твоим поведением в самолете все это не вяжется... Но ладно. Ответь-ка лучше мне на один важный вопрос. Что именно произошло на четырехсотом километре Дороги?

— А вот об этом мы с Катей пока не скажем, — хитро улыбнулся я. — Пусть это останется пока нашим маленьким козырем, игра и без того идет в одни ворота. Отвечу лишь одно — вы правы, на Дороге действительно есть места силы. И хорошие Ходоки могут влиять на события в другом мире. Мы — из их числа. Я еще у нас был приказ, от старого, так сказать начальства. И мы его выполнили, найдя точку силы. Возможно, после этого что-то в мире и в самом деле изменилось, вашим ученым лучше знать...

— Про подобный приказ ничего в документах из ГНЦЭМТ нет, — нахмурился Холдер, перебирая какие-то листы в папке. — И при вашей передаче нам подобного не сообщали...

— Значит, ваши осведомители рассказали вам не все, — отмахнулся я. — Но капсула зафиксировала воздействие, которое сильно напрягло ваших ученых, не так ли? Я верно догадался? — внимательно посмотрел я в глаза Холдеру и понял, что угадал. — Так вот, вы правы, мы действительно кое-что сделали. Кое-что, из того, что влияет на будущее. И можем это действие повторить. Как со знаком плюс, так и со знаком минус. Все зависит от того, договоримся ли мы о цене, мистер Холдер! — искренне улыбнулся я.

— Я бы на твоем месте вел себя скромнее и не торговался, — отложил папку Джон. — Если вы будете плохо себя вести, мы можем просто пустить вас на донорскую кровь. Д-антигена в ней столько, что одно это окупит все расходы компании.

— Вы из тех идиотов, которые режут на суп курицу, несущую золотые яйца? Тогда конечно, — согласился с ним я. — Мы в ваших руках. Но зачем угрожать? Мы готовы работать с вами, но мы не можем рассказать вам все, не получив хоть каких-то гарантий жизни и безопасности. Может, все-таки договоримся, а? Давайте так: мы выполним ваше поручение на Дороге, а вы заплатите нам за это. И если мы станем друзьями, то я расскажу вам о точках силы больше. В любом случае у вас останутся наши тела в капсулах, нам бежать некуда, а добровольные помощники лучше, чем запуганные и злые.

— Хорошо, — подумав, решился Холдер. — Давайте попробуем. Сейчас идет аудит компаний Шеврон, Эксон Мобил, и Локхид Мартин. Определенные проблемы есть и у телеканала Фокс. Вы можете изменить ситуацию так, чтобы все они обанкротились в течение ближайших пары недель? Или хотя бы сменили руководство?

— Что? — искренне удивился я. — Вы серьезно? Я вам что, банкир или налоговик?

— Еще как серьезно, — нервно забарабанил пальцами по папке Холдер. — Ты только что предлагал нам свою помощь? И при этом отказался объяснять, что именно вы делали на Дороге и что из себя представляют места силы? Вот и получай работу. Возьметесь за нее с напарницей?

— Вообще-то это несколько чересчур — озадачился я. — Как я могу вмешаться в работу компаний?

— Не надо вмешиваться в их работу, — возразил Холдер. — Надо помочь текущей реальности измениться с неправильной на правильную, только и всего. И тебе как Ходоку, такое должно быть под силу, раз уж ты однажды вмешался на Дороге в конструируемое нами будущее. Позвольте, я вам обрисую ситуацию, чтобы было понятнее. Я думаю, вы немного наслышаны о нашей внутриполитической обстановке. В Америке сейчас идет столкновение двух укладов: отжившего свой век старого и нового. И от победы одного из них зависит, в каком будущем мы все будем жить. В глобальном гуманистическом мире с открытыми границами или в новом средневековье с ракетами и интернетом...

— Понятно, — кивнул я. — Националисты и глобалисты. Одни хотят спасти США. А другие желают использовать последнюю сверхдержаву и ее ресурсы как живой инкубатор для зарождающегося в ней "чужого". То есть для нового мира по версии левых, с транснациональными корпорациями, новой голубой и трансгендерной этикой, диктатом феминизма и прочими прелестями.

— Вам в России сейчас вот так все объясняют? — покачал головой Холдер. — Звучит глупо и по сути не верно. Идиотские пропагандистские штампы.

— Может и не верно, — не стал я спорить. — Но Трокман Байолоджи и фонд Гейтса — это две международные корпорации, которые традиционно поддерживают демократов, так? А компании, которые вы хотите банкротить — чисто американские корпорации, стоящие за национальным ВПК и республиканцами? Что же, мне действительно все ясно.

— Что тебе может быть ясно? В этих делах ты просто дикарь, Ваня — покачал головой Джон. — Ты говоришь неполиткорректные вещи, что уже нехорошо, а заодно все сильно упрощаешь. Мы не за геев и феминизм. Меньшинства нужны, чтобы сломать старый закоснелый уклад. Мы за нового человека и новое человечество. Свободное человечество.

— Да мне без разницы, — усмехнулся я. — Я не сочувствую ни американским патриотам, ни американским левым, ни свободному человечеству в целом. Плевать на них всех с высокой колокольни. Я просто думаю, как выполнить вашу просьбу, мистер Холдер. Это будет весьма непросто. Но попробовать можно. Только давайте обговорим сначала нашу с Катей награду.

— И что вы хотите в награду? — хитро прищурился Холдер. — Миллион долларов и американское гражданство? Миллион евро? Или еще больше?

— Не... — покачал я пальцем. — Дело не в деньгах, точнее не только в них. Что такое миллион-другой баксов? Это всего лишь выписка с банковского счета, которого нас легко лишить или куча наличных в углу, которая пошло выглядит и тоже отбирается на раз-два. Хотя бы и вместе с жизнью. Мы тут с Катей посовещались и решили — хоть какой-то гарантией станет ситуация, когда из нас сделают известных личностей. Не только в Америке, но и во всем мире. Настолько известных, чтобы наше исчезновение не могло просто так пройти незамеченным. А то будет как со шпионом Скрипкиным — говорят, что он выздоровел после российского покушения, сменил имя и живет где-то в глуши. А в реале его после больнички никто в глаза не видел. Наверняка его пепел уже давно спустили в канализацию.

— Кем же ты хочешь стать? — ухмыльнулся Джон. — Нобелевским лауреатом?

— А можно? — быстро спросил я. — Я не против. В науках я не силен, а вот премию мира нам с подругой на двоих можно дать. Почему нет, чем мы с Катей хуже других награжденных за мир?

— Ну, ты наглец, — хохотнул Холдер.

— Разве? У вас, левых, денег до хрена и большая часть мировых СМИ в кармане. За хорошую услугу платят дорого. Ну ладно, обойдемся пока без нобелевки, — горько вздохнул я. — Однако, если вы из шведской школьницы-прогульщицы с медицинским диагнозом сделали мировую звезду борьбы за экологию, то и из нас что-нибудь путное наверняка выйдет. Вам виднее... Но мировой славы и аплодисментов всего прогрессивного человечества мы хотим обязательно. А еще денег конечно. И недвижимость в Новой Зеландии.

— Почему в Новой Зеландии?

— Там климат хороший. И от разборок далеко.

— Хватит! — хлопнул рукой по столу Холдер, встав с места. — Замолчи! — Американец прошелся взад-вперед по комнате нервной походкой, а затем снова обернулся к нам. — Наглец! — еще раз сказал он. — Но знаешь, Ваня, такому тебе я верю больше, чем тому Тихомирову, что был в самолете. Надо брать от жизни все, не так ли?