— Это я, — девочка подняла руку... левую, правая все еще сжимала палочку.
Мужчина, похоже, это заметил и хмыкнул.
— Вам посылка от Кострова Анатолия Викторовича. — Он повернул пакет таким образом, чтобы стали видны все прописанные адреса и штемпели. Теперь можно было рассмотреть, как на нём в правом верхнем углу переливаются разными цветами буквы, складывающиеся в слова "международная магическая почта"
— Ого, а есть и такая? — не удержалась Гермиона, заставив мужчину улыбнуться, а родителей удивленно взглянуть на нее. Девочка в ответ ткнула в угол пакета. — Вот.
— А что тут? — удивился папа, разглядывая пакет.
— Обычные люди эту надпись не видят, — усмехнулся мужчина. — И да, такая почта есть, иначе, как отправлять что-нибудь в другие страны? Быстро, надежно, в любое место. — Тут он заговорщицки подмигнул и чуть склонился к уху девочке. — Хотя в данном случае это прикрытие, а посылка пришла дипломатической почтой, а я работаю курьером в дипмиссии по доставке особо важных документов. Анатолий Викторович попросил передать лично в руки. — Выпрямился. — Все пояснения внутри. Там же и письмо, но советую распаковать в спокойной обстановке. А пока, мисс, распишитесь за доставку. — Он быстрым жестом извлек откуда-то листок и положил его на пакет, ткнув пальцем в нужное место. — Вот здесь.
Гермиона озадаченно глянула туда, похлопала себя по карманам, растерянно глянула на мужчину.
— А у вас ручки нет?
— Маглорожденная, — хмыкнул мужчина, прозвучало совершенно необидно, скорее, как дружеская шутка. — Это же магическая почта где требуется доставить посылку строго адресату. А эти ваши буковки подделываются на раз. Приложи кончик своей палочки куда я показал.
Гермиона хлопнула себя по лбу, рассказывал же ей наставник, быстро достала палочку и приложила ее к листу. Мужчина глянул, кивнул, и лист испарился с той же скоростью, что и появился. А девочке еще вручили визитку.
— Вот. Если понадобится передать что-либо Анатолию Викторовичу, отправьте вызов, приложив волшебную палочку к визитке. Появимся даже в Хогвартсе. Я или кто будет свободен из дипломатической службы.
— А что, это обычное дело использовать курьерскую дипломатическую службу для доставки личных сообщений? — с удивлением поинтересовался папа.
— Конечно, — серьезно сообщил мужчина и незаметно снова подмигнул девочке. — Россия, сэр. Водка, медведи, взятка. Мне за это обещали нового ездового медведя.
— Мы были в России летом, — хмыкнул папа.
— Да? — ничуть не смутился курьер. — Жаль. Надеялся сработает. А сообщение не личное, оно связано с исполнением Костровым обязанностей куратора Хранителя рода Мишиных. Ладно, вижу, вы торопитесь, да и мне нужно возвращаться. Всего хорошего.
Вся семья с интересом собралась перед капотом машины, на которую и водрузили посылку. Гермиона осторожно сорвала упаковочную бумагу, которую до этого безуспешно пытался разорвать ее папа. Похмыкал, глядя с какой легкостью она распадается под руками дочери.
— Магия, — глубокомысленно покивал он под хихиканье женской части семьи.
Из пакета выпал конверт. Гермиона поспешно подняла его повертела, сунула к себе в сумку. А на обрывках упаковки сейчас стояла небольшая шкатулка из какого-то розового дерева, покрытая непонятными письменами. Девочка пригляделась.
— Тут что-то на старославянском. А вот на самой крышке руны, кажется кельтские. Даже странно — старославянский язык и кельтские руны вместе. И дерево очень необычное. В нем чувствуется магия, а значит его как-то специально обработали. — Девочка аккуратно приподняла крышку и заглянула внутрь шкатулки. Все стены и дно в ней оказались обложены, как мозаикой, небольшими камешками странноватого зеркально-матового цвета, а вот на самой крышке изнутри было приклеено зеркало. Тут же лежала свернутый трубочкой пергамент. Гермиона достала его, чуть развернула:
"ИНСТРУКЦИЯ" — гласила надпись, сделанная аккуратным почерком на современном русском языке. Девочка перевела.
Папа засобирался.
— Так, если ты не хочешь опоздать на свой поезд, то нам пора. Как я понимаю, тут опять что-то ваше магическое, а значит мы это либо не увидим, либо не поймем, либо и то, и другое сразу. — Девочка покивала и торопливо убрала шкатулку к себе в чемодан, решив, что ознакомится с ней и письмом в поезде, чтобы, несмотря на их поведение и шуточки про магию, не напоминать родителям, что она маг.
На поезд успели почти в последний момент, закидывая сумки уже чуть ли не на ходу. Отыскав свободное купе, к счастью таких после рождественских каникул было полно, она сначала пыталась запереть дверь, пока не вспомнила, что они специально зачарованы от закрывания. Вздохнула, выглянула в коридор, убедилась, что там никто не шастает, после чего водрузила на стол шкатулку и, достав из сумки, вскрыла письмо. В общем, там ничего важного не было, Анатолий Викторович всего лишь потешался на тему того, что ей спокойно не сидится. Про шкатулку было написано, что это средство общения, сделанное относительно недавно.
— А на руны и надписи внимания не обращай — они для отвлечения внимания шибко умных. Самое главное в ней внутри. Если приходилось работать с омутом памяти, то в принципе разберешься. Принцип хоть и различный, но суть одна. В отличие от омута памяти, в шкатулку не нужно сливать воспоминания, она сканирует память сама и считывает те, на которых ты сосредоточилась в этот момент. Не переживай, лишнее не считает, только то, что сама показать захочешь. И чем лучше ты сосредоточилась, тем лучше сканирование, но, полагаю, с этим у тебя проблем быть не должно. А после она передаст мне эти воспоминания, а я смогу у себя уже просмотреть. Подробнее написано в инструкции. В крышку еще вставлено сквозное зеркало, поговорим как в видеотелефоне. Так что жду воспоминаний о твоем разговоре с директором, после просмотра я тебя вызову.
Собственно, этот абзац в письме и содержал все самое важное, все остальное формы вежливости, обычные вопросы и пожелания.
Перечитав несколько раз инструкцию, Гермиона раскрыла шкатулку, сосредоточилась на камнях, которыми выложено дно, пытаясь вспомнить все подробности той беседы. В глазах замелькали какие-то круги, камни вспыхнули, начав переливаться колдовским цветом, девочка словно в транс провалилась. Перед глазами замелькали моменты беседы и вдруг разом все кончилось. В шкатулке плавал странный туман, который словно растворялся во все еще сверкающих камнях. Гермиона пробормотала заклинание, помешав туман палочкой, и имела удовольствие проглядеть все отсканированное в зеркале на крышке. Как кино, только управлять обзором можно... с помощью палочки, конечно. Убедившись, что она передала все нужное и ничего лишнего, закрыла шкатулку, три раза постучала палочкой по крышке... открыла — внутри уже не было ни тумана, ни каких-либо других следов недавно творимой магии. Пусто и стерильно...
Девочка снова закрыла крышку и отставила шкатулку, размышляя, как скоро Виктор Анатольевич выйдет на связь. Минут через двадцать шкатулка вдруг начала сиять и переливаться. Торопливо подняв крышку, она устроила шкатулку так, чтобы ее было видно из зеркала.
— Здравствуй, Гермиона, — донесся голос Анатолия Викторовича. Звучал он изнутри шкатулки, словно из старого патефона, который она слышала в одном из присланных чёрно-белых советских фильмов. Не то, чтобы хорошо, но внятно и разборчиво. На крышке же в возникшем в зеркале изображении можно было рассмотреть лицо куратора.
— Здравствуйте, дядя Толя. Ой, какая штука интересная! А с родителями так можно говорить?
— Увы, они не смогут воспользоваться ею, для этого надо быть магом. Но давай не отвлекаться, у меня не очень много времени. Ты сейчас в комнате?
— В купе Хогвартс-экспресса.
— Прости, где?
— Ну в поезде, который в школу нас везет.
— Гм... надо будет уточнить у наших, кто знает. Прости, я совершенно не в курсе, что у вас там и как в школе происходит. Теперь по делу. Воспоминания я просмотрел, должен признать, твой письменный доклад оказался довольно точный, даже не ожидал. Полагаю, Мишин учил выделять главное?
— Да. Он говорил, что это главное, что нужно уметь.
— Ну, в целом он прав. И по разговору... Сразу могу сказать, что не стоит себя считать обязанной Дамблдору за то, что он скрыл твои данные, так что можешь на эту тему не переживать — в тебе он заинтересован больше, чем в твоем разоблачении, которое не принесет ему никакой пользы.
— Как так? А разве я не стану темным магом в глазах министерства?
— Тормозни. Тебе стоит уяснить один важный момент, не знаю, как его упустил твой наставник. Законы обычного мира и магического не всегда совпадают. В обычном мире ты подданная английской короны и подпадаешь под законы Великобритании. В магическом все немного не так. Собственно, как такового гражданства у магов нет — есть принадлежность магическим школам или направлениям. И я имею в виду не школы Хогвартс там, или Шармбатон. И та, и другая относятся к одной — западноевропейской школе. Таким образом, ты относишься к магам западноевропейского направления. С другой стороны, ты еще и Хранитель рода Мишиных и попадаешь под принадлежность русской школы, которая стоит особняком как от европейской, что западной, что восточной, так и от любой другой. Говоря языком обычных людей, у тебя в магическом мире двойное гражданство. И по этой причине ты подпадаешь под действие договоров международной конференции магов. И эти законы имеют преимущество перед национальными.
— А-а-а! Мне наставник говорил об этом. Вспомнила!
— Ну вот. И по этим законам ты ничего не нарушаешь. Конечно, ваши бюрократы могут доставить тебе кучу неприятностей, но ты в любой момент можешь собрать вещи и уехать. И Дамблдор это прекрасно понимает. Потому и спрятал все документы о тебе. Что ваши идиоты из министерства не знают — о том у них голова не болит.
— То есть Дамблдору нужна моя помощь, как я и предполагала, а потому он решил оказать услугу?
— Не все так просто. Твое предположение верно, но лишь в малой степени. Думаю, он сделал бы тоже самое, даже если бы ему твоя помощь была не нужна.
— Почему?
— Потому что он давно уже создал себе определенный имидж. И если он может сделать кому-то доброе дело, которое не нарушает его планов, и которое не потребует от него особых усилий, то с большой долей вероятности он его сделает. Дамблдора можно назвать коллекционером, только в отличие от обычных, он коллекционирует людей, которые ему чем-то обязаны. Он политик и политик неплохой. Естественно, ему нужны те, кто будет его поддерживать. Кто знает каких высот достигнет тот или иной человек в будущем? И разве он откажет в маленькой просьбе своего бывшего учителя в качестве ответной услуги?
— Но чем ему могу помочь я? — удивилась Гермиона.
— Пока ничем. Но и ваш директор не играет на один-два хода. Он, как настоящий гроссмейстер, обдумывает всё шагов на двадцать вперед. Потому предупреждаю, будь с ним предельно осторожна. И не пытайся с ним играть, уровень у вас разный. Если он что-то просит сделать, не сочти за труд посоветоваться со мной.
— А... А что вы скажете по нашему разговору?
— По разговору... — Даже в не очень большом экране крышки было видно, как озадачен Анатолий Викторович. — Слишком мало данных. Понимаешь, есть у Дамблдора, как политика, одна особенность... Он никогда не врет.
— Как? — Девочка вспомнила, что обычно говорил о политиках папа. Да и наставник тоже. — Разве так можно?
— Маги вообще предпочитают не врать, — хмыкнул дядя Толя. — Но Дамблдор — это действительно мастер. Он не врет. Он делает так, чтобы его враги сами обманывались. Так что я могу сказать, что все, что он говорил — было правдой. Но намного интереснее не то, что он сказал, а то, о чем он умолчал. И вот это может оказаться намного важнее и интереснее. Потому делать какие-то выводы на основе той информации, что сообщил ваш директор, крайне опасно. Имей ее в виду, но не спеши ею пользоваться. Скажем так, я попросил наших аналитиков поглядеть твоё письмо. Ты умница, что расписала не только ваш разговор, но и указала обо всём стоящем, что успело произойти в вашей школе. Кстати, воспоминаниями о эпичном превозмогании тролля не поделишься? — Гермиона вспыхнула от смущения, из-за того, как он это произнёс. Правда, Анатолий Викторович почти сразу вернулся к серьёзному тону. — В общем, могу сказать, что вокруг этого вашего Поттера началась какая-то игра. Грубо говоря, директор его чуть ли не специально выставляет вперед, как знамя света и многих других красивых слов. Так что, если хочешь приключений, будь рядом, и они обязательно случатся. Тем не менее, я не думаю, что приключения будут слишком уж опасными. Скорее контролируемыми... Да, именно так. И игра эта имеет смысл только в одном случае...
— Если Волдеморт десять лет назад не погиб, — прошептала Гермиона.
Анатолий Викторович наградил девочку задумчивым взглядом.
— Верно. Тебе не мешало бы потренироваться, как аналитику. Если хочешь, пришлю несколько пособий... О! Понял, не надо так сверкать глазами, следующей почтой пришлю. Но, в целом, верно. А еще этот ваш трехголовый пес в коридоре. Не думаю, что он просто так там сидит.
— То самое приключение?
— Скорее всего.
— А если этот песик вырвется?
— Не думаю, что кому-либо грозит что-то серьезное. Вот с троллем да, это мне не нравится. Тут явно не ваш директор постарался, а потому — кто знает. Песик же, скорее всего, отлично контролируется. Максимум, пожует кого-нибудь.
— О, это очень успокаивает.
— Стражей можно по-разному натаскивать, церберы же достаточно умны. Так что, если он что и защищает, то от взрослых. Детей он не тронет.
— Я бы спорить не стала...
— Или вам дадут подсказку, как его пройти.
— Э-э-э... пройти?
— Гермиона, ты же училась у Мишина, а этот род славился не только снятием проклятий, но и защитой. Если бы ты хотела что-то спрятать, стала бы ты так явно указывать на место, где это что-то спрятано? Порой тайна места охраняет вещь лучше любых запоров.
— А может этот цербер и отвлекает внимание?
— Возможно. Меня интересует другой вопрос, кто там еще участник шоу, кроме директора и этого Поттера...
— Думаете, такой есть?
— Обязательно есть. Кто-то же выпустил тролля. Прямо идеальное отвлечение всех преподавателей от защиты того, что там ваш цербер охраняет. А веселый парень, ваш директор, однако. И не побоялся же устроить все это в школе. Вопрос — зачем? Знаешь, я бы посоветовал тебе держаться от Поттера подальше, так ведь не послушаешь.
— Он мой друг, — насупилась Гермиона.
— Тогда, — вздохнул Анатолий Викторович, — могу посоветовать держать уши и глаза открытыми. Будут вопросы — задавай. Скидывай воспоминания, я с тобой свяжусь вечером после занятий. Когда там у вас они заканчиваются?
— Отбой у первого курса в десять.
— Ну вот, после десяти и свяжусь. С директором же будь осторожна. Всегда помни, что главное не то, что он говорит, а то, о чем он молчит.
