Овертайм

* * *

Андрей резко открыл глаза. Запах. Нет. Дежавю. Этого просто не могло быть потому, что не могло! Кофе. Снова кофе. В его квартире, на его плите, в любимой турке.

"Придушу!" — единственное, что пришло на ум. Тратить время на одевание не стал. Уж голышом его точно не выставят за дверь. Из собственной квартиры!

Белая рубашка, голые ноги и еще влажные волосы — Анастасия Игоревна Барская, пританцовывая, бесшумно хозяйничала на кухне. Андрей чуть не присвистнул. Нет! Это была совсем не та дамочка, которая выперла его из своей квартиры в прошлый раз. Нынешняя Барская отличалась от прежней как день от ночи. Домашняя, доступная! Мужчина бесшумно потянулся, гордо выпятив грудь вперед. А все-таки хорошо было ночью! Так хорошо, что даже черт с ней, с рубашкой. Его. Последней чистой. Черт с ним, с кофе и всей этой кухней. Все успеется, а вот стол... До него они вчера как раз и не добрались. Непорядок. Остро захотелось наверстать упущенное.

Он еще немного постоял, смакуя собственные мысли, заинтересованно наблюдая за Настей. Рубашка, как назло, оказалась длиннее, чем следовало. А ведь так хотелось лицезреть, наконец-то, соблазнительную голую попу. Сколько ж уже можно изучать ее мельком или на ощупь?

Только Андрей решил сделать первый шаг, как женщина встала на носочки и потянулась за кружкой. Рубашка задралась, а дыхание Таранова остановилось. "Хороша!" — чуть не сказал вслух. Фантазии, одна пикантнее другой, понеслись перед глазами, как вдруг его осенила другая мысль, странная: "А если завтра будет не таким?". Сердце сжалось от незнакомого чувства, горьковатого, с еле ощутимым привкусом досады. Не к месту и не ко времени. Андрей резко втянул носом пахнущий кофе воздух. Реальность вернулась: белоснежная рубашка на обнаженной женщине, приятное возбуждение и удобный надежный стол. Наваждение исчезло.

— Милая, ты ведь не собираешься устроить мне "день сурка"? — вместо "доброго утра" с порога заявил Таранов.

От неожиданности Настя чуть не пролила кофе. Искусством подбираться незаметно капитан владел в совершенстве.

— Доброе утро и тебе... милый, — от последнего слова чуть не рассмеялась. "Таранов" и "милый" — более неподходящего сочетания не придумаешь. И как вообще женщины умудряются так называть своих мужчин? Словно плюшевых мишек или британских котят. Уж этот самец точно не тянул на плюшевого или мяукающего.

— Так как насчет "дня сурка"? — хищно сощурился. — Лично я переиграл бы все иначе. С самого начала...

— Андрей, ты бы, может, оделся... — удивленный взгляд Барской прошелся по телу мужчины, задержавшись пониже талии. — Хотя... Аргумент в пользу возвращения в кровать можно считать весомым...

— Я знал, что тебе понравится, — Таранов многозначительно ухмыльнулся.

— Нравится, — лгать было ни к чему. — Даже больше, чем все содержимое твоего холодильника, но кушать хочется сильнее.

— Обещаю накормить. Вот только перед этим тебе придется совершить, как минимум, три действия, — он уже представлял, как она сбрасывает рубашку, усаживается на стол и раздвигает свои чудесные ножки.

— Одно! — еще не зная, о чем пойдет речь, Барская тут же принялась торговаться.

— Нет, так дело не пойдет, — Андрей цокнул языком. — Три!

— Давай, два? — Настя игриво приспустила с плечика рубашку.

— Грязно играете, Анастасия Игоревна. Запрещенные приемы, — плечо так и приковывало к себе внимание. Так и быть, одежду он снимет сам — быстрее получится. — Ладно, пусть два!

— По рукам! — Барская победно подняла подбородок и запахнула рубашку. Хорошенького понемножку. После ночных подвигов страшно хотелось есть. Уже и сама не вспомнила бы, когда с ней такое случалось. В мыслях об омлете раскрыла холодильник и чуть не испугалась, услышав урчание собственного желудка. Громко. И вот сейчас этот обнаженный Аполлон надеется на десерт иного рода... Зря. Не на ту напал.

Неожиданно планы обоих спутал телефонный звонок. Андрей чертыхнулся, увидев на экране устройства фамилию вызывающего абонента. Конев-старший. Что могло понадобиться помощнику тренера в такое время? Настя вернулась к исследованию холодильника, а капитан, мысленно распрощавшись с приятными планами на утро, ответил на звонок. Чутье его не подвело. Дмитрий Иванович, извиняясь и матеря дирекцию ледового дворца, сообщил о переносе тренировки на утро. Очередной безголосый, но любимый публикой певец притянул с собой на концерт такое количество реквизита, что организаторы шоу сами не знали, успеют ли подготовиться. Тренировка местной хоккейной команды в этих условиях уже никого не волновала.

Разговор закончился. Наполеоновские планы на сегодняшнее утро полетели псу под хвост. Ничего не говоря, Андрей расстроенно посмотрел на Барскую, потом на стол и пошел одеваться. Понурые плечи и голый мужской зад мелькнули в коридоре, заставив женщину закусить губу от восторга.

— А как же два желания? — шутливо окликнула вдогонку Настя.

Таранов проворчал в ответ что-то невнятное, но она благоразумно не стала переспрашивать. Как цветисто и грубо умеют выражаться хоккеисты, знала не понаслышке.

Как бы там ни было, а звонок переменил и ее собственные планы. То, что так безумно началось с прошлого вечера, сейчас подошло к завершению. Ей нужно домой, Андрею — на тренировку, а как дальше? Случайные встречи в ледовом дворце, редкие совместные ужины и ни к чему не обязывающий секс? Типичное поведение для мужчины и... А вот какое поведение должно быть типичным для женщины, она не знала. Теперь не знала. Прошедшая ночь слишком многое поменяла в привычном и типичном. Оно уже не казалось таким комфортным.

Поддавшись спонтанному порыву, Настя двинулась в спальню. Андрей уже натянул на себя белье и принялся за носки. Продолжить у него не было ни единого шанса. Стоило рубашке упасть на пол, как планы на утро изменились во второй раз.

Лишь потом, в машине, когда, обжигая губы, пили кофе из пластиковых стаканчиков и заедали вредными гамбургерами, окончательно пришли в себя. Как подростки, громко хохотали, слизывали крошки с губ друг друга и неспешно, сладко целовались. Приятная слабость в теле и незатейливая еда не оставили места для мыслей и страхов. А выходя из машины, мужчина не терпящим возражения тоном потребовал ужин. Вкусный, сытный и домашний. Простой ответ на самый главный, но так и не заданный, вопрос. Ничего не закончилось.

Глава 19. Будни по-новому

— Здравствуйте, Александр Михайлович не сможет принять Вас на этой неделе. Нет, на следующей тоже не сможет.

— Здравствуйте, Александр Михайлович на месте, но сейчас он занят. Перезвоните, пожалуйста, попозже.

— Здравствуйте, Александр Михайлович благодарен Вам за приглашение, но, к сожалению, лично присутствовать он не сможет.

— Здравствуйте...

В приемной председателя Правления одного из банков, не зная роздыху, трудилась бойкая секретарша. Сам председатель с самого утра был весь в делах. Отвлечься, даже на короткое время, он себе позволить не мог. Обычный график — встречи, переговоры, аналитика. Для Александра Михайловича Барского привычно было работать в таком ритме. Секретари и другие ассистенты, не выдерживая темпа, сменялись, он — продолжал. Каждый день, расширяя свою собственную небольшую империю, преумножая капиталы и головную боль.

Настя появилась в приемной незаметно. Бросив короткое "здравствуйте", направилась прямиком в кабинет руководителя. Слишком быстро, чтобы быть остановленной. Секретарь схватилась за голову, увидев, как за гостьей закрылась дверь. Это однозначное увольнение. Подобная халатность не проходила для работников безнаказанно.

Никто и никогда не имел права без приглашения переступать порог кабинета Барского, но эту посетительницу ничто не беспокоило. Она явилась выкрасть у дяди несколько драгоценных минут и останавливаться не собиралась. Один важный для нее вопрос не давал покоя уже много часов кряду, а дожидаться "аудиенции" не было никакого желания. Без лишних слов и реверансов Настя сразу перешла к причине своего прихода.

— Здравствуй, дядя. У меня есть к тебе один непростой вопрос. Прошу, ответь честно.

Хозяин кабинета весь подобрался. Необычного в визите племянницы не было, но ее тон... Давненько он не слышал подобного.

Молодая женщина, не дождавшись ответа, продолжила.

— Зачем ты закрыл путь Таранову на Чемпионат мира? — она даже не присаживалась. Злость, клокотавшая на дядю еще с прошлого вечера, наконец нашла выход. Случайно подслушанный разговор Андрея и вратаря помнился дословно. — Я все знаю, но поясни, пожалуйста, зачем.

Такого Барский не ожидал. Юра проговориться не мог, а самой Насте ни за что не узнать об этом. "Неужели Таранов пожаловался?" — с презрением подумал магнат.

— Дорогая моя девочка, — Александр Михайлович вышел из-за своего стола. Манера, в которой племянница обрушила на него свой вопрос, уж очень напоминала обвинительную. Защищаться он и не собирался, а вот заглянуть женщине в глаза — да. — А с каких это пор тебя так остро интересует судьба капитана моей команды?

— Дядя, ответь на вопрос, — Настя была упряма.

— Нет! Это ты ответь на мой вопрос!

С минуту оба сверлили друг друга взглядами, как дуэлянты перед выстрелом. Строго, сосредоточенно и хлестко. Оба догадывались об истинных ответах и требовали лишь признания.

— Дядя, мне уже давно не семь лет и даже не семнадцать, — Настя уселась в удобное кресло для посетителей, закинула ногу за ногу. Времени у нее сегодня было хоть отбавляй, можно и задержаться. — Играть с тобой в молчанку я не собираюсь, но если желаешь — пожалуйста.

— Да. Тебе давно не семнадцать... Вот только интерес к капитану говорит об обратном.

— Это дела не касается, — отмахнулась Барская. — Андрей заслужил свое право участвовать в Чемпионате. Зачем ты ставишь ему палки в колеса? Клубу никакой выгоды, тебе никакой выгоды, так для чего?

— Настя, дорогая моя племянница, — голос банкира звучал холодно и тихо. — А почему ты считаешь, что я должен тебе что-то отвечать?

— Дядя, спешу напомнить: именно я пресс-секретарь "Северных волков". У кого как ни у меня вскоре возникнет головная боль с ответом на этот вопрос. Или ты думаешь, что никто не заинтересуется? — она удивленно изогнула брови. — Или прикажешь тренеру держать лучшего форварда на скамейке запасных, чтобы не дай Бог, не вырвался вперед в личном зачете?

Барский задумался. Для себя он давно все решил, и, конечно же, никто держать Таранова на привязи не будет. Пусть честно отрабатывает свой гонорар, а для интересующихся всегда можно что-нибудь придумать. Старые травмы, усталость — повод найдется. Но такая рьяная настойчивость Насти ему не нравилась. Все говорило в пользу того, что ее связь с капитаном уже перешла на качественно новый уровень.

— А вот ты и придумаешь, что ответить журналистам, — сухо отрезал он. — Сочинять логичные легенды твоя работа, а не моя. Справишься.

— Значит, все-таки месть... — Настя брезгливо отодвинулась от массивного стола, будто не только его владелец, но и мебель вызывали в ней неприязнь. — Из-за какой-то речи... Нет, не понимаю.

— Да что ты говоришь! — Александр Михайлович с трудом сдерживал гнев. — Какой-то сопляк демонстративно, при всей публике, позорит меня перед Советом Директоров, а я должен быть добр? Или ты думаешь, что кто-то купился на его клоунаду с тем верзилой, с Коневым. Девочка, запомни: в реальном мире наказывать необходимо за любую осечку, за любой промах. Иначе прослывешь слабаком, и тебя сотрут в порошок при первой же возможности.

— Это твое окончательное решение? — Настя поднялась с места. Лекцию о реалиях современного бизнеса она выслушивать не собиралась. Сама знала неплохо, спасибо бывшему мужу и журналистскому прошлому. — Или его можно изменить?

— Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к любому изменению решений.

— Знаю. Отрицательно.

— Верно. Спрашивать не имело смысла.

— А если я попрошу? — еле слышно, словно не до конца решившись, проговорила женщина.

— Как для себя? — Барский внимательно из-подо лба следил за ней.

Не ответила. Замешкалась. Разговор слишком быстро приобрел совершенно другую окраску. В кабинете больше не было банкира и пресс-секретаря. Только она и дядя. И она готова была просить. Делать то, что согласно собственным неписаным правилам запрещалось. Ни для кого и никогда. Ради Андрея? А стоил ли он этого? Ответить сложно. Настя не знала ответа. Слишком быстро Таранов появился в ее жизни, чтобы стать настолько важным. Но и оставить все так — еще сложнее.

— Настя? — Барский подошел вплотную и взял ее за руку. — Ты знаешь, я никогда не вмешивался в твою жизнь. Не лез с расспросами во время развода, не учил жить. Но сейчас... Ради хоккеиста, который при первой же возможности променяет тебя на какую-нибудь... Нет. Ради самой себя не проси.

— А если ты в нем ошибаешься? — о будущем Настя пока предпочитала не думать, но в том, что Андрей совсем не такой, каким рисует его дядюшкино воображение, верила всем сердцем.

Молчание. Минута, вторая. Барский выжидал время, спокойно и расчетливо. Его умная девочка поймет все сама. Всегда понимала — его школа. А вот лишний раз показывать ей свою жестокость он не хотел. Ей — никогда не хотел. Кому угодно, но не Насте. Она ведь родная, единственная.

И Настя поняла. Опустила голову на грудь, закрыла глаза. Вот так. Все просто. За нее опять все решено, невиновные признаны виновными, а мера пресечения обжалованию не подлежит.

— Спасибо, дядя, — поджала губы. — Ну, я пойду. Работы еще много, и тебя отвлекать не хочется. И так...

— Иди, родная, — Барский развел руками. — И не держи зла на старика. Ты слишком хороша для того, чтобы унижаться ради кого-то.

Настя ушла, но последние слова дяди еще долго преследовали ее в мыслях. В проницательности Александру Михайловичу нельзя было отказать. Одна фраза, и как метко ударила. В больное место, как в яблочко. Будто во сне Настя добралась до машины, уселась за руль. Куда дальше? Не знала. Ни в выборе пути, ни в жизни. Утреннее радостное состояние улетучилось, но думать о будущем и пугать себя невеселыми перспективами не хотела.

Да, Андрей моложе, да, дамочек, желающих залезть в штаны к красавцу-капитану, всегда было и будет много. Встреча с полуобнаженной Репиной в раздевалке до сих пор вызывала оторопь. И да, он уже влюблен. Беспросветно и окончательно — в хоккей. Но есть ли у нее выбор? Когда-то, испугавшись, уже пробовала выбросить его из своей жизни. Не вышло. Так к чему сейчас пугаться и портить себе пусть даже короткое, но счастливое время?

Рефлексия ничего не дала. Отмахнувшись от бесполезного внутреннего диалога, Настя завела машину. Нужно двигаться. Так точно будет легче. Уж лучше выкручивать руль, маневрируя в безумном потоке автомобилей, чем насиловать собственный мозг. С него хватило и дядюшки. Выезжая с автостоянки банка, Настя надавила на газ. В офисе сегодня делать нечего. Две намеченные встречи должны были состояться не там, а все необходимые документы находились с собой. Свободного времени — минимум два часа.