Правда ранит людей

— Кажется... сели... — медленно произнесла Лила, утирая пот со лба.

Приземление вышло экстремальным даже по меркам их компании. Сначала почти отвесный спуск в атмосфере, потом резкое торможение, имитация взрыва метеора и падение до земли с выключенным двигателем и огнями в режиме радионевидимости. Только над самой поверхностью она превратила падение в дугу и сумела посадить корабль достаточно мягко, чтобы тот потом смог взлететь вновь.

Разумеется, это был риск, огромный риск. Но по сути перед командой в качестве выбора оказалось просто два способа изощрённого самоубийства — либо сгореть в атмосфере под зенитным огнём, либо же высадиться за периметром и погибнуть или на границе зоны, или днём, когда их, валящихся с ног от усталости, застигнет рассвет. Оба варианты были сложно выполнимы, но в первом все надежды были только на корабль и его пилота, а вот во втором немалые скрытность и выносливость требовалась уже от каждого участника команды, и маршрут едва ли одолела бы даже Лила, не говоря о Фрае. При такой альтернативе шансы проскочить незаметно мимо противовоздушной обороны уже не казались столь ничтожными.

Сели они в пригороде, на относительно уцелевшей парковке рядом с полуразрушенным супермаркетом. По предварительным расчётам, они успеют справиться со всеми делами за ночь и покинуть планету к утру, однако по опыту зная, что забытые в планах овраги всегда подворачиваются в самый неподходящий момент, Лила перестраховалась. Если ведётся воздушная разведка, то среди опустевшего города ярко-зелёный корабль заметят с первыми лучами солнца, потому она применила ещё одну разработку профессора — над кораблём раскрылся громадный зонт, грубо раскрашенный под серый бетон и щебень. Фарнсуорт утверждал, что пока корабль стоит на земле, зонт будет медленно мимикрировать под местность, но ему никто особо не поверил.

К выходу подготовились быстро. До объекта было всего несколько километров, но никто не знал, сколько займёт его изучение и какие сюрпризы ещё встретятся по пути. Глядя как Лила скалывает свой "хвост" на затылке, чтобы он не помешал в случае чего, Фрай спросил:

— Дорогая, а у нас на корабле есть зонтик?

— Зонтик? — переспросила Лила. Такая причёска в сочетании с форменной чёрной курткой прибавляли ей лет десять.

— Ага. Серый или чёрный. Дадим его Кэт, и её тоже не будет видно с воздуха, если мы тут прошатаемся до утра.

Лила хмуро смотрела на него секунд десять, прежде чем до неё дошло, и она перевела взгляд на свою подопечную в том же летнем лесном камуфляже.

— Ну и юмор у тебя... Но, в общем-то, верно подмечено. Кэт, а ты не будешь слишком выделяться в таком виде?

— Никак нет. Это адаптивная модель. — Катрин поправила воротник, коснулась нужного сенсора и комбинезон сменил цвет на тёмно-серый.

— Прекрасно. А ты сам? — ехидно поинтересовалась Лила. — Так в своей красной куртке и пойдёшь? Ты же специально покупаешь старые модели, цвет тебе не поменять.

— Спокойно, я всё предусмотрел. — Фрай открыл гардероб шлюзового отсека, покопался там, — Так, скафандр-бикини Эми, походный мешок для песка профессора, женская форма СС последнего размера... Форма СС? Сдаётся, Бендер, что-то ты нам не договариваешь... Так, вот оно! — Фрай выудил тёплую куртку цвета хаки, оставшуюся после нептунианских приключений.

— Ладно, покатит... Тьфу ты! Поживешь с тобой, наберёшься словечек.

— Так точно, капитан! — довольно ухмыляясь, Фрай отдал честь. — А это что?

— Пистолет. — Лила протянула ему кобуру, вторую закрепила на поясе. — Чёрт его знает, что там до сих пор водится. Безоружными мы идти не можем. Хорошо, вперед. Кэт, на этот раз, держись поближе к нам, идём плотной группой, не рассеиваться.

— Есть.

Двигались в темноте, стараясь не привлекать внимания светом. И от возможных наблюдателей и от тех тварей, что могли тут остаться. Для Фрая нашелся старый прибор ночного видения, Катрин не отрывалась от ночного прицела, а Лиле пришлось обходиться своими силами. К счастью, несмотря на раннюю осень, небо ещё не затянуло облаками, а света звёзд ей было вполне достаточно, благо в темноте она видела куда лучше обычного человека.

По пути всё время попадались следы уличных боёв — разрушенные баррикады, следы от выстрелов, иногда кучами блестели стреляные гильзы — оружие тут применялось самое разнообразное. На одном из перекрёстков Фрай придержал Лилу за плечо и локоть.

— Осторожно, не упади. Тут дыры в асфальте.

Полсекунды подумав, она решила, что помощь не была излишней и просто сказала:

— Спасибо. А что это?

— Следы миномётного огня, — пояснила Катрин, обходя несколько широких воронок. — Калибр — 120 миллиметров. Вероятно, на этом перекрёстке была хорошо укреплённая оборона. Мисс Лила, пока в окрестностях не замечен противник — расскажите больше деталей. Как именно закончились бои за город, это важно знать.

— Да, конечно. Идём, объясню на ходу. После гибели города выдвинули несколько версий. Официальная — поведение местных животных изменилось из-за активности людей, как попытка себя защитить. Согласно неофициальной — одна из сторон применила биологическое оружие. До сих пор спорят, какая именно, а некоторые говорят, что сразу обе. Но все противники официальной легенды признают его применение.

— И мы тут так спокойненько идём?! На тебя мутагены не действуют, но как же Кэт? Или я? — воскликнул Фрай. Он тут же попытался задержать дыхание, словно это могло помочь.

— Спокойно. Даже если оружие и впрямь применяли, оно было разового действия и направлено на животных. Говорят, больше всего досталось местным волкам — они стали действовать стаями с точно просчитанной организацией и научились убивать людей и других гуманоидов, даже если они вооружены.

— А если они на нас сейчас из-за ближайшего поворота попрут?

— Это маловероятно, — прокомментировала Катрин. — После гибели людей звери наверняка отошли в лес, даже если они и были изменены. Сейчас мы в городе, однако если цель достаточно близко к городской черте, нас могут учуять.

— Да, но расслабляться не следует, продолжайте смотреть по сторонам, — приказала Лила.

Некоторое время они шли молча, выполняя распоряжение и оглядывая окрестности. Первой странности заметила Катрин:

— Изменился характер боёв.

— Что?

— Здесь не было баррикад. Здесь не было боёв за дома и другие объекты. Здесь шло наступление. Смотрите, — она указала на относительно целую стену. — Окна или двери ничем не укреплены, хотя с этого места можно контролировать весь сектор, однако этот дом использовали только как прикрытие для движения вперёд под заградительным огнём. Стреляли плазмой по навесной траектории, довольно специфичное и дорогое оружие. И ещё...

Она выдвинулась вперёд. Перед ними как раз открылась солидная площадь, что удивительно для такого молодого города — выложенная когда-то камнем и, возможно, даже мозаикой. В прежние времена центр площади занимал какой-то памятник, но сейчас всё что осталось от него — оплавленный каменный "пень" не выше метра. Вся земля вокруг была изрыта небольшими гладкими кавернами, блестящими в свете звёзд. Иногда из них торчали части оружия или иные куски. Катрин медленно пошла, указывая автоматом.

— Насколько я поняла раньше, у представителей двух сторон было разное оружие. У одних — лучевое устаревших моделей, у других — и вовсе баллистическое, но довольно новое. — Фрай с Лилой отметили, что она избегает деталей, например, не перечисляет модели и фирмы. Похоже, Катрин приноравливается к общению на их уровне. — Здесь же, смотрите, можно совсем рядом увидеть части и того и другого. Вот лазерный карабин. Вот это был реактивный пистолет, а там — ствол гранатомёта, вплавленный в камень. Такой эффект даёт протонное орудие. Складывается ощущение, что представители обеих сторон вместе прорывались здесь под огнём. К тому объекту, который нас интересует.

— Они могли идти в разное время. Или просто одна из сторон одержала победу и воспользовалась трофейным вооружением. — Заметила Лила.

— Шли одновременно. Прошу мне верить. Насчёт трофеев — может быть. Но по тому, что довелось увидеть, оружия у обеих сторон хватало с лихвой. Что странно для партизан. А если человек привык к гранатомёту ТМ-54у "Шершень", то он не поменяет его на равнозначный позитронный бластер. И наоборот. Это конечно всё условно. Но картина становится всё более странной.

Лила не стал спорить. Вместо этого, когда они вновь двинулись дальше, она заметила:

— Ты явно предпочитаешь гранатомёты. Даже на твоём оружии он есть. Странно, архаично, и давно широко не используется.

— Это ошибочное мнение. Гранатомёт предельно универсален. Можно использовать самые разные заряды, от осветительных, до плазменных. Стрельба навесом, рассчитываемая мощность заряда и возможность применять в ближнем бою. Опять же, в наше время, когда противником может быть инопланетянин или робот, значение гранат нельзя недооценивать. Даже несмотря на то, что для меня это неправильно, я предпочитаю использовать это оружие.

— Неправильно? — Отреагировал Фрай на её последние слова. Остальное он практически не понял. — А кто тебе запретит? Если это так хорошо, то почему нет?

— Это оружие не положено бойцу, осуществляющему охрану, таковы правила. Важное качество солдата — универсальность. Если клиент работал с другим бойцом моей специализации, он будет ожидать всего того же самого от меня. И он обязан это получить. Мы солдаты, мы не имеем права на личное отношение к предмету или мнение, не совпадающее с приказом. Мы не должны отличаться друг от друга. Есть диверсанты, разведчики, снайперы — они пользуются разным оружием и имеют разные навыки. Но для командира один снайпер не должен отличаться от другого. Не важно, о чём думает солдат и чего он хочет сам, он должен соответствовать требованиям. — Она замолчала, потом сухо произнесла: — Прошу меня простить. Мне не стоило говорить этого.

— Да нет, почему же, это было очень интересно. — Не согласилась Лила. — По-моему, ты права. В первой мысли. Слушай, в конце концов, любой солдат он в первую очередь ещё и человек. Или другой разумный. В обычной армии. Но даже ты — человек, а не штампованная винтовка или танк. У тебя есть свой взгляд и свои желания. Собственное мнение.

— Это неправильно. Если в бою мне отдают приказ, командир знает, что я могу, а что нет. Если я буду отличаться от других солдат — либо приказ будет неверен, либо он будет слишком долго пытаться сформулировать иной. Это приведёт к поражению. Один из моих сослуживцев также предпочитал пользоваться необычным оружием: хотя его специализация это уничтожение и перехват, в рукопашной он использовал не штатный штык или виброклинок, а косу раза в полтора больше него самого. Несмотря на выдающиеся скоростные данные, он был несколько раз серьёзно ранен, и в результате вынужден перейти на меч и метательные ножи для ближнего боя.

— Слушай, но ведь отличия это не только слабость, но и сила. Отличаться от других, это хорошо. — Подхватил любимую тему Фрай. — Ведь если ты можешь больше других, то зачем ограничивать себя ради правил?

— Таковы нормы. Таков приказ. — Ответила она тихо.

— Кэт, ты собираешься так прожить всю жизнь? По приказу? — Лила слегка разозлилась. Эта ситуация зацепила её.

— Да.

— Ладно, сейчас ты ещё ребёнок. Но когда повзрослеешь — ты всегда будешь только подчиняться? У тебя может быть своя цель?

— Нет. Всё решено, у каждого своё место. Я солдат, я всегда выполняю приказы.

— Эй, а что там такое? — Фрай прервал их, указывая куда-то в сторону.

Лила и Катрин обернулись быстро, но оружие вскидывать не стали — в тоне Фрая не было тревоги или предупреждения об опасности. Их взгляду предстала небольшая площадь перед широким зданием официально-бюрократического вида. Вероятно, раньше в нём располагалась местная власть или бюрократический центр этого района, но сейчас было невозможно утверждать наверняка — от фронтальной стены практически ничего не осталось, а из обломков выглядывали перекрученное крыло и борт десантного бота. Лила осторожно подошла ближе, под ногами шелестели опавшие листья, они густо устилали всю площадь. Вид разбитых кораблей всегда наводил её на грустные мысли. Каждый корпус, взорванный или смятый, плывущий в вакууме или лежащий на острых скалах, словно говорил ей, что не стоит считать себя неуязвимой. Их пилоты тоже могли называть себя лучшими пилотами Вселенной, и где они теперь. Она не могла бы точно сказать, пришли эти мысли вместе с работой пилота, или уже позже, когда она увидела брошенный корабль предыдущей команды "Планет Экспресс".

— Странно, он похож на самолёт ещё из моего времени, — произнёс Фрай, разглядывая находку.

— Да, десантные корабли этой серии стилизовали под древние конвертопланы, — ответила Катрин. — Это же и стало причиной уничтожения — такие размашистые крылья представляют собой удобную мишень. Вероятно, они проводили десантирование или разведку, когда самолёт поразили с земли. Похоже, попадание пришлось в крыло, взрывом двигатель отбросило куда-то вон к тем домам, а сам корабль — швырнуло на здание.

— Они стоят на вооружении ДАП. Но войска в город не входили. Похоже, это один из кораблей "Пандион", только вот что-то маловат он для эвакуации целой станции, — Лила достала фонарь, включила на четверть мощности и провела лучом вдоль борта. Сквозь грязь вполне ясно различался логотип — чёрная скопа в круге. — Что и требовалось доказать. Похоже, под конец тут уже все с ума посходили, раз начали палить по эвакуационной команде.

— Вряд ли это была эвакуационная команда, скорее штурмовой отряд, — сказала Катрин, и после начала показывать: — В темноте не очень хорошо видно, но, думаю, сумеете разглядеть: куча мелких пробоин звездообразной формы, вон в той стене, в той, возле того окна, и на тех остатках баррикады. Такие следы остаются от гиперзвуковых пуль, такими снаряжается оружие штурмовых групп корпорации. Здесь шел бой десанта против представителей обеих сторон, почти как на площади.

— Да, на эвакуацию это мало похоже, — согласилась Лила.

— Так точно. Небольшой отряд не смог бы и зачистить местность от бунтовщиков перед подходом основных транспортов. Впрочем, зачистить объект тоже. Вероятнее всего, они прибыли, чтобы получить и вывезти кого-то или что-то важное, так я предполагаю. Но они не успели развернуться, и были уничтожены. Ещё одно предположение — они могли не знать, что бунтовщики по какой-то причине объединились, иначе действовали бы осторожней.

— Девочки тише, — Фрай вдруг шикнул на них. Хотя громко говорила только Лила. — По-моему, там что-то впереди, слышите?

— Где? — Она замерла, прислушалась. — Так, объект там, значит, на пару километров восточнее идёт перестрелка. Нужна высота. Вон то здание в конце улицы, Кэт, за мной, Фрай, прикрывай нас.

Она побежала к относительно целому гражданскому дому, не тратя времени на попытки пробраться в подъезд сразу запрыгнула на пожарную лестницу. Катрин следовала за ней, прикрывая, Фрай остался внизу. Лестница была покрыта пятнами ржавчины, но ещё не прогнила насквозь, потому подъём не занял много времени. Осторожно ступая по старому покрытию, Лила подобралась к краю плоской крыши — от реки дул сильный ветер, из-за резкого порыва можно было и равновесие потерять.