Под личиной зверя - 1. Перерождение

— Ей необходимо вернуть разум!

— А теперь послушайте меня. Во-первых, встреча с вашей женой обернется для вас смертью. И это в лучшем случае. Во-вторых, мы более не располагаем технологией, которую испытали на вас. Именно поэтому я снова спрашиваю: чего вы хотите?

Макс чувствовал, как первоначальное положительное впечатление об этом человеке стремительно тает. Внутри рождается неприязнь. Пока еще контролируемая, но если тема разговора не изменит своего русла, здесь делать нечего.

— Я уже ответил, — проговорил упрямо.

Галлахер поджал губы. Отвернулся к большому столу, на котором теснились модели каких-то странных угловатых приборов, несколько мониторов, стопки бумаг.

— Хорошо, давайте я попробую объяснить еще раз, — сказал со вздохом. — Я сказал, что не удивлен вашим появлением на этой планете. Почему? Слишком много совпадений. Мы назвали планету Схроном не просто так, а потому, что здесь огромное количество древних развалин. Мы не первый год занимаемся их изучением. Я имею в виду Республику. Но не только ее. Скарабеи колонизировали планету до нас. И знаете — они тоже ее изучают. Что-то ищут.

— Доктор Эванс что-то говорила о погоне Мантикоры за некими Азгар Д'ор, — буркнул Макс.

— Она права. Азгар Д'ор — это реально существовавшая раса. К нашему сожалению — давно ушедшая или погибшая. И, тем не менее, у нас остается шанс прикоснуться к ее технологиям. Не вызывает сомнения тот факт, что в далеком прошлом Азгар Д'ор уже встречались с Ульем. Чем закончился тот конфликт, сейчас не так важно. Важно то, что для борьбы со скарабеями им пришлось создать некие артефакты — предметы, обладающие возможностью концентрировать пси-энергию и преобразовывать ее в неизвестное нам излучение. Благодаря одному из таких артефактов мы с вами сейчас имеем возможность беседовать.

— И этот артефакт уничтожен Зрячими?

— К сожалению, — согласился Галлахер. — А другого у нас нет. Кроме того, профессор Тейлор не учел одного факта. Излучение артефакта не только нейтрализовало контроль Сверхсознания над вами, но и заблокировало часть ваших способностей. Вероятно, со временем они вернутся. Но! Ваша жена ничего не теряла, она продолжает совершенствоваться. Становится сильнее. С каждым днем. Вас Республике удалось захватить только потому, что вы были относительно слабы. А теперь прикиньте, насколько велика пропасть между вами и вашей супругой. Боюсь, вскоре ее разум утратит человеческую часть. Возвращать станет просто некого.

— Значит, надо найти ее, пока еще не поздно, — кулаки Макса сжались.

— И вы знаете, где ее искать? — брови профессора приподнялись.

— Не знаю, но найду. Уверен в этом. Ваша задача — новый артефакт.

— Но...

— Я не знаю, где вы его возьмете, — слова звучали так, словно ворочаются огромные камни. — Думаю, Республике не понравится, когда Улей получит сверхсильное существо. А ведь все к этому идет, не так ли? И еще: что скарабеи ищут?

— Нам это неизвестно, — сказал профессор. Казалось, последние слова Макса озадачили его. — Некоторые развалины, которые мы находили, носили явные следы пребывания скарабеев.

— Может, просто прятались в них? — криво усмехнулся Макс.

— Вы зря смеетесь, поначалу мы так и думали. Но когда такие следы начали попадаться все чаще, а места их обнаружения становились все менее доступными — первоначальную версию пришлось пересмотреть.

— Скажите, вам известно такое место: болото или болотистая местность с большими пирамидами?

— Разумеется! Это небольшая долина в горах. Довольно далеко отсюда. Занятное место. Некоторое время там работала научно-исследовательская экспедиция.

— Что это за пирамиды?

— На планете существовала еще одна раса. Она появилась значительно позже Азгар Д'ор. Было найдено несколько останков: гуманоиды, прямоходящие, явные признаки сходства с птицами.

— Пирамиды построили они?

— Официальная версия утверждает — да, они.

— Но?..

— Но существует и неофициальная. Дело в том, что развитие аборигенов застыло где-то на уровне бронзового века. Но этих знаний не могло хватить на возведение столь сложных сооружений, как пирамиды. Вы их видели?

— Издалека.

— Все они имеют одни и те же пропорции: около ста пятидесяти метров в высоту, двухсот тридцати квадратных метров в основании и приблизительный вес в шесть с половиной миллионов тонн. Кроме того каменные глыбы, из которых сложена каждая пирамида, настолько мастерски обработаны, а потом тщательно пригнаны друг к другу, что зазор между ними не превышает двух миллиметров.

Макс задумался. Где-то что-то подобное он уже слышал. Вот только где и от кого?

— И что все это значит?

— Ничего определенного. Сканирование пирамид и прилегающих к ним земель не выявили никаких аномалий. Исследования были признаны нецелесообразными. Тем более что некоторые пирамиды располагаются в районах боевых действий. А собственно, почему вас это заинтересовало?

— Несколько дней назад этими пирамидами без аномалий интересовалась моя жена.

— Откуда такие сведения? — Галлахер нахмурился.

— В тот вечер, когда ребята из Мантикоры приехали пригласить меня в гости, я видел снимки местности. Мне сложно объяснить все обычными понятиями... На одном из снимков я увидел болото с большими пирамидами. Больше ничего определенного рассмотреть на снимках было нельзя. Я, скорее, почувствовал. Почувствовал ее взгляд, ее присутствие. Так, словно она стояла рядом и смотрела на меня.

Профессор молчал. Глаза сузились, практически скрылись за нависшими бровями.

— Вы уверены?

Макс неопределенно повел плечами.

— Есть версия, что скарабеи чувствуют близость артефактов Азгар Д'ор, — рассуждал Брайан Галлахер. — Если принять это предположение за истину, тогда в ущелье Мустанга затевается что-то... Не может быть. Ущелье находится глубоко на территории Республики. Как ваша жена могла миновать все посты? Да и зачем? Неужели мы что-то пропустили?

— Вы же сами сказали: она становится сильнее.

— Да-да. Я обязательно уточню обстановку в ущелье!

— Но прежде вы расскажете, как мне контролировать свои способности.

— У вас высокий пси-потенциал. Вероятнее всего, именно эта особенность стала решающей при выборе вас и вашей супруги на роль... — он замолчал, подбирая слово. — На роль первых разумных представителей Улья. За исключением, разумеется, самого Сверхсознания.

— Знаете, что странно? Ни я, ни моя жена в своем мире никогда не замечали за собой никаких сверхспособностей.

— Во-первых, это не сверхспособности, — менторским тоном начал Галлахер. — Это вполне реальная энергия, присутствующая во вселенной. Сильно разреженная и до сих пор слабо нами изученная. Но это не мешает тем же Рэйфам эффективно пользоваться ею в своих целях. Больше того, Республика разрабатывает имплантаты-усилители, которые бы позволили усилить даже небольшие пси-способности.

— А во-вторых?

— Возможно, именно факт перехода между мирами или измерениями, как вам будет угодно, изменил ваше восприятие. У вас огромный потенциал. Но у вас нет контролируемого доступа к нему. Спонтанные же проявления могут принести столько же вреда, сколько и пользы. Полагаю, мы можем исправить это тренировками.

— Думаете, у нас есть на это время?

— Почему нет? Здесь вас никто не найдет. Этого места просто не существует.

— Боюсь, вы не поняли, что я сказал о пирамидах, профессор, — Макс поднялся с кресла. — Что будет, если моя жена доберется до технологии Азгар Д'ор?

— Не могу даже представить, — Брайан Галлахер медленно сел за рабочий стол, взял в руки одну из моделей, повертел ее в пальцах. Внешне модель напоминала корабль необычной формы: от центральной части, где могла бы располагаться кабина пилота, назад плавно загибались четыре крыла — словно лепестки цветка при сильном встречном ветре. — Потенциально скарабеи не способны управлять пси. Насколько нам известно. Технологии же Азгар Д'ор в большинстве своем основываются именно на этой энергии. Поэтому мы не воспринимали предпринимаемые Ульем поиски артефактов всерьез. А теперь боюсь предположить, чем все может обернуться для Республики. Если вы, конечно, правы в своих подозрениях.

— Я очень хочу ошибиться, — сказал Макс, подойдя ближе. — Но не разумнее ли предполагать худшее?

— Что вы предлагаете?

— Я уверен, что смогу почувствовать присутствие жены, если буду находиться недалеко от нее. Как долго вы будете уточнять обстановку в том ущелье?

— Полагаю — пару дней.

— Тогда не будем терять времени. Вы говорили о тренировках. Предлагаю приступить к ним немедленно.

В комнату тактично постучали.

— Минуту, — профессор прошел к двери. — О, проходи, заждались...

В дверном проеме показался мужчина в темно-зеленой униформе, поверх которой был наброшен белый халат. В руках мужчина держал пластиковый поднос с несколькими тарелками, каждая их которых накрыта крышкой.

— Заговорились мы, — сказал Галлахер. — Сначала обед, потом тренировки. Как считаете?

Макс почувствовал запах жареного мяса и понял, что готов съесть целого быка. Казалось, он не ел уже целую вечность. Перелет и беседа с профессором на время вытеснили мысли о голоде, но теперь они возвратились снова. Какая уж тут тренировка, когда в животе пустота.

— Поставьте поднос на стол, — махнул рукой Галлахер, — а потом готовьте опытную камеру.

— Сегодня? — удивился вошедший.

— Да, не будем медлить.

* * *

Макс сидел на простом металлическом стуле посреди плотно закрытой камеры. Перед ним, в трех метрах, расположились два соединенных торцами стола. На их поверхности лежат различные предметы: пустые упаковки из-под универсальных пайков, куски арматуры, пара камней, закрепленный в держателях кусок стекла.

Хоть профессор и говорил, что первая тренировка должна обойтись без непосредственного применения силы, но Макс настоял хотя бы на минимальном опробовании своих способностей. Так как никаких специализированных муляжей на базе не оказалось, решено было использовать подручные предметы.

Макс отлично помнил ощущение теплого ветра, после которого тело наполнялось неведомой ему энергией. Что в схватке с солдатами Мантикоры, что в драке со сварглами — в решающие моменты в игру вступал внутренний зверь. Он знал, что и как направлять, знал пределы своих, а значит и его, Макса, возможностей. Теперь надо сделать все то же, но целенаправленно.

Профессор Галлахер предложил работать по программе подготовки Рэйфов. Идея хорошая, если бы не одно 'но': представителей этих элитных войск Республики готовили к выполнению особых операций с самого детства.

Макс выудил из памяти раздробленные фрагменты информации относительно Рэйфов, которая когда-то крутилась по новостным сетям. Детей собирали по всем колониям, проводили специальные тесты на выявление скрытого потенциала. Первоначально такая политика вызвала недовольство среди населения, но все резко изменилось, когда стали появляться первые неконтролируемые всплески пси-активности у тех людей, которым удалось миновать отбор. Оказалось, что со временем способность контролировать пси-энергию снижается. Человек, который еще вчера жил обычной жизнью, назавтра превращался в смертоносное, неконтролируемое оружие. Разум не справлялся с захлестывающей его мощью и попросту выгорал, но тело продолжало нести смерть. Макс помнил случаи, когда такие вот скрытые псионики, прежде чем их обезвреживали, уничтожали десятки мирных обывателей.

Но даже те, кто с самого детства учился контролировать свои необычные способности, не всегда оказывались в силах удержать их в узде. Именно поэтому самым сильным псионикам ученые Республики вживляли имплантаты, подавляющие деятельность центральной нервной системы. Человек становился абсолютно послушным, безынициативным, безопасным — идеальная машина для убийства.

Максу предстояло обучиться самоконтролю не за годы — за дни.

Он уже пытался воздействовать на выставленные на столах предметы. Как сказал профессор: самая примитивная работа с энергией — передвижение предметов. Самое легкое задание — и тут же полный провал. Сколько Макс ни старался, но не смог передвинуть даже клочок бумаги. Целых полчаса бился, концентрируясь на ненавистном белом квадрате, — ничего. Напряжение в камере для опытов нарастало. Макс начинал звереть. В конце концов, Брайан Галлахер предложил поступить иначе: Макс должен сконцентрироваться, прочувствовать энергию в себе — и только потом попытаться управлять ею снова.

Теперь он сидел с закрытыми глазами и старался выбросить из головы все мысли. За ним следило множество датчиков и камер, но их присутствие нисколько не отвлекало.

Взгляд как бы внутрь себя. Прочувствовать собственное тело, слиться с ним воедино, минуя барьеры, выставленные Сверхсознанием. Впрочем, пока никаких барьеров нет. Есть сила. Она легко ощущается, струится по венам, готовая откликнуться на малейший приказ. Макс попытался ударить — метнуть сгусток энергии в сторону столов. Тщетно. Сила, такая податливая и живая, осталась глуха к его воле. Она по-прежнему пульсировала, но казалась неосязаемой, словно туман.

Макс чувствовал, как сначала схлынувшее было напряжение возвращается снова. Кем он оказался?! Всего лишь несуразным придатком к таящемуся внутри зверю? Зверю, который, в отличие от него самого, способен разметать тяжеловооруженных пехотинцев. Сколько продлится такой симбиоз? Когда Сверхсознание найдет способ вернуть себе верного слугу?

Перед внутренним взором промелькнула недавняя картина затуманенной пропасти и странного сооружения в виде многогранной призмы. Произошедшая там встреча со Сверхсознанием — отличный пример собственного бессилия. А что если в следующий раз не появится та холодная сила, выбросившая его обратно в реальность?

Руки непроизвольно сжались в кулаки. Внутренний зверь поднял голову, оскалился.

Знает, тварь, что без него никак!

В камере, из установленных под потолком динамиков, раздался озабоченный возглас, но слов Макс не разобрал. Все его внимание сосредоточилось на звере. На том осколке Улья, что продолжал жить в его сознании. Если бы удалось выжечь его!

Возглас в динамиках повторился. На этот раз он звучал еще громче.

Просит остановиться или остановить. Остановить что?

Макс почти наяву видел оскаленную, ухмыляющуюся морду твари из собственного сознания. С желтых кривых клыков стекает ядовитая слюна. Она выжигает человеческое начало, распространяет вокруг себя разрастающееся пятно ненависти и отвращения ко всему, что так или иначе связано с человеческой расой.

Что ж, если иного пути нет, пусть будет ненависть. Макс перестал сдерживать эмоции, позволил себе погрузиться в пучину раскаленной добела ярости.

Из глаз зверя на него смотрело Сверхсознание. Смотрело в ожидании единственной ошибки или слабины, после которой не останется иного пути, кроме как вернуться в лоно Улья.

Сила переполняла, разрывала на куски.

Время вспять не повернуть. Судьба распорядилась так, чтобы в одном теле обосновались два существа. И если эту данность уже не исправить, то решить — кто победит в борьбе за контроль — можно и нужно!