Высшая школа незримых искусств (общий файл)

А потом был приглушенный свет на кухне. Кроваво-алый огненный цветок над широким горлышком бутылки с островитянским ·пойлом? — в строгом соответствии с традициями. Пепел сожженной пробки, пропитанной специальным составом на сотне трав, придавал напитку пикантную горчинку, замечательно прочищая голову. По крайней мере, после первой опрокинутой залпом рюмки Иву больше не хотелось трусливо оставить двух небезраличных ему — чего лукваить? — женщин самим разбираться с мыслями Эллы по поводу убийств и ритуалов.

Элла пила мелкими глотками, поморщившись после первого же, но вернула рюмку на стол лишь после последнего. Люсиль, для которой напиток был в новинку, понаблюдала за обоими преподавателями и сошлась на компромиссе: сначала принюхалась недоверчиво, потом едва пригубила, чтобы оценить вкус, и в результате выпила залпом. Закашлялась и потянулась за стаканом с водой. Изабелла усмехнулась, разливая вторую порцию по опустевшим рюмкам, но вопреки ожиданиям Ива, ехидно комментировать не стала.

— Что вы знаете о ритуальных жертвоприношениях, Люсиль? — спросила Элла, отставив бутылку в сторону и приглашающее кивнув на полные рюмки.

Люсиль посмотрела на Ива — и нервно рассмеялась, расплескивая свою порцию. Попыталась вздохнуть и успокоиться... Но вместо этого начала прерывисто всхлипывать, пока глаза не покраснели и по щекам не покатились крупные слёзы. Не ожидавший подобного, Ив поначалу растерялся... а от вида Эллы, бережно обнявшей девушку за плечи, и вовсе потерял дар речи. Нет, он, конечно, привык, что от леди Дюпри можно ожидать чего угодно. Но, как правило, это самое "что угодно" проявлялось язвительностью и провокациями, а не...

Она ведь не на пустом месте вспомнила о мастере Джонсе.

Мастер Саймон Джонс, один из основателей ВыШНИ, по праву считался одним из сильнейших менталистов империи и ныне применял свои способности в колониальном дипломатическом корпусе. Курируя группу менталистов в Императорской академии в годы ученичества Ива, мастер Джонс проникся непонятной симпатией к амбизиозному свыше возможностей студенту и позже нередко приглашал на партию в карты или дегустацию экзотических напитков и блюд. Каждый раз привозя в столицу серьезные запасы любопытного колониального алкоголя, Саймон завел традицию раздаривать то, что не успевало выпиться до его очередного отъезда, первым попавшимся под руку знакомым. В итоге периодически бар Ива пополнялся неожиданными вариантами.

Например, такими, как это островное "пойло", на рюмочку которого сам мастер соглашался лишь в очень узком кругу проверенных приятелей. Полного состава этого напитка Ив не знал, но явно ведь в нем было что-то еще, кроме алкоголя, что здорово влияло на мозги.

Провокация, вот оно: простое и логичное объяснение поведению Эллы в музее, такси и сейчас. Точно выверенная фраза, просчитанная доза экзотического напитка, и почти незаметное ментальное воздействие — легкий толчок в правильную сторону, чтобы получить желаемую реакцию. Не очень понятно, правда, зачем Элле понадобилось доводить Люсиль до слез, чтобы потом самой же и утешать... Последнее, подарив подруге несколько недоуменных взглядов, Ив перехватил: укутал дрожащую Люсиль в свой пиджак — за ближайшим пледом пришлось бы идти в библиотеку, обнял и зашептал успокоительно:

— Ты умница. Благодаря тебе, у управления теперь есть, за что зацепиться. Они найдут ублюдка и мало ему не покажется. Ты хорошо держалась...

Через пару минут, увидев беззвучное от Эллы "ей надо поспать", Ив провел ладонью по волосам Люсиль, задержав пальцы на затылке. Вычертить прямо поверх волос плетение здорового сна много времени не заняло.

— Я устрою Люсиль в спальне, — сказал вполголоса, легко поднимая мирно уснувшую девушку на руки. — А после ты объяснишься.

К возвращению Ива на кухню островного пойла в бутылке заметно убыло. Облокотившись о стол-остров, Элла обводила край рюмки пальцем, каждый раз меняя направление. Обернулась на вошедшего хозяина дома, подобралась и наполнила рюмки новой порцией напитка. Ив посмотрел не без подозрения, но отказываться не стал: после такого дня, как сегодня, алкоголя в крови требовалось больше.

— Я слушаю.

Изабелла спокойно встретила прямой взгляд, даже не усмехнулась вопреки обыкновению.

— Шаманы на островах вдыхают дым высушенных листьев анарис рудерали, чтобы общаться с духами. В больших дозах — обычный галлюциноген. Растворенный в алкоголе чудесно расслабляет... и снимает естественную ментальную защиту, — подтвердила Элла подозрения Ива.

— Вот почему с тобой Саймон не пьет? — хмыкнул он, разливая остатки из бутылки.

— И поэтому тоже, — Элла улыбнулась одними губами, и добавила серьезно, — Понаблюдай за девочкой пару дней. Я сняла основную травму, но сам понимаешь. В управлении хорошие ребята-психологи...

— Но могут увидеть лишнее, — Ив вздохнул. — Не делай так больше без предупреждения.

Леди Изабелла неопределенно повела плечами, и заметила, что ее, оказывается, уже ждет такси. Ив даже не удивился — Элла никогда не оставалась на ночь. Глупо было бы ожидать, чтобы спустя столько лет хоть что-то изменилось.

Глава 18. Сумрачно и зыбко

Новое утро оказалось неожиданно мирным. После эмоциональных горок со дня рождения в понедельник до обнаружения трупа во вторник,? среда казалась не просто тихой, а тихой подозрительно.

Проснувшись, Люсиль даже почти и не удивилась, что проснулась не дома. Спальня гостевая, не хозяйская, даже формально придраться не к чему. А уж учитывая ситуацию... Воспоминания о прошедшем вечере обернулись из смутного кошмара в реальность, с которой можно было лишь смириться. А что еще делать? Не истерить же, в самом деле! Одной истерики на ситуацию достаточно. И не бросаться на поиски истины как героиня авантюрного романа. Это в книжках студенты-недоучки и скучающие леди с легкостью находят упущенные следователями улики и раскрывают преступления то за кружечкой чаю в баре, то наведываясь к таинственным знакомым в криминальных кругах города, помогающих по непрописанным мотивам и всегда осведомленных обо всем происходящем. Даже если бы в жизни это работало так же чудесно, Люсиль и тогда бы вряд ли стала играть в детектива: ни знаний, ни навыков, ни талантов для этого девушка за собой не замечала, и мешать работе профессионалов не собиралась. Единственным разумным действием оставалось — привести себя в порядок, поблагодарить за заботу профессора Лотри и леди Дюпри и поехать на учебу.

Лишь спустившись на кухню и обнаружив записку на дверце холодильного шкафа, Люсиль сообразила посмотреть на время: стрелки часов показывали, что первая пара уже вот-вот закончится, так что на компанию за завтраком рассчитывать не стоит. В записке Ив за это извинился, просил не стесняться и съесть всё, что захочется. Письменные заверения, что он когда-нибудь всё же приготовит для неё давно обещанный завтрак, вызвали улыбку: Люсиль так и не смогла определиться, считать это дружеским приглашением в гости или двусмысленным намеком.

Несмотря на щедрое предложение, в холодильный шкаф Люсиль даже заглядывать не стала. Сварила кофе, вдумчиво подобрав сочетание пряностей под настроение. Насладилась результатами эксперимента, сидя на высоком табурете и облокотившись о стол-остров. Перец и ваниль чудесно оттеняли друг друга и дополняли землисто-пепельный привкус кофе. Понимая, что торопиться ей некуда, девушка неспеша продумывала планы на день.

По хорошему, ей бы стоило посидеть над дипломом: мастер Симмонс как раз прислал комментарии к плану, и затягивать с развернутыми аннотациями глав до зимних каникул не хотелось бы. Тем более, странный разговор с Ивом в музее подкинул несколько идей, которые можно попробовать вписать в диплом. Реставрационные артефакты, конечно, на других принципах работают, чем защитные плетения, но идея дублирования слоев заслуживала всестороннего рассмотрения. Сейчас, когда мысли не возвращались по кругу раз за разом к мертвым, Люсиль даже припомнила, что видела нечто похожее в черновиках профессора Валуа. И если Ив, как правопреемник неопубликованных работ профессора, подпишет разрешение на использование тех результатов... Надо будет ему напомнить, когда Люсиль придет в лабораторию за этими записями. Или заметки про подавление нежелательных эффектов обратной связи через дублирование слоев она видела в тетрадях, которые остались здесь, в библиотеке? Определенно, стоит проверить...

Вот только в библиотеке настигло разочарование: коробки оказались в запертом шкафу, а где лежит ключ, Люсиль не знала. Уже собираясь сдаться и отправиться домой, девушка заметила дверь напротив. Мысль 'а что, если ключ...' хоть и не успела толком оформиться, как Люсиль заглянула в домашний кабинет Ива. Копаться в чужих документах она не будет, только посмотрит, не оставил ли профессор ключа на столе, и все. Да и любопытно, что скрывать. То, как человек организует пространство для работы, может многое рассказать о человеке. Дополнить картину, сложившуюся из лаборатории и кабинета в Школе, продуманности кухни и обстоятельной организации гостевых спален.

Ключа в прямой видимости не оказалось, а кабинет Ива был под стать библиотеке: сочетание современных материалов и продуманности каждой детали. А еще Люсиль больше не сомневалась, какой у профессора любимый цвет: хотя основной палитрой оставались теплные деревянные оттенки, синий тут и там повторялся в элементах декора. Широкие полосы на светлых шторах, абажур люстры над столом, оттенок стекла в книжном шкафу напротив стола, головки воткнутых в карту булавок, — синего было ровно столько, чтобы глаз за него не цеплялся, но атмосфера умиротворения и спокойствия создавалась.

Карта империи и колоний, висевшая над креслом, заслуживала отдельного внимания. Среди пометок около булавок, зачастую воткнутых далеко от городов, Люсиль разобрала даты, но не слова. Самая большая группа булавок расположилась на территориях восточных колоний, захватывая приграничные территории Царств и спускаясь на юг едва ли не до Черной Пустыни — разве что без единой отметки в терра инкогнито. Девушка нашла на карте столицу и Харсу, прикинула расстояние: примерно половина между большим и указательным пальцами. От столицы до Анцара — самой западной пограничной крепости восточных колоний, охраняющей единственный наземный путь туда из империи, — разведенные пальцы уложились почти четыре раза. Почти месяц пути в одну сторону, если лошадьми.. Географию в школе Люсиль учила, конечно, но тогда краем ее личного света был дом дедушки — всего двое суток от столицы, и все, что дальше, представлялось одинаково 'где-то там'. Северная академия подарила новый масштаб, а рассказы Джейда о путешествиях и лекции леди Дюпри наполняли его реальностью.

Интересно, а у Ива про каждую из дат на карте есть занятная байка?..

Размышления о путешествиях Люсиль решила оставить на потом, вернувшись в фантазиях о дипломе. Пока доехала до кампуса, успела дойти в мыслях до черновой схемы защитного плетения-ловушки: в случае попытки взлома, двери и окна можно срастить в монолит, а дальше положиться на уже существующие защитки от механических повреждений. Но прикинув скорость подобной "реставрации", Люсиль от этой идеи отказалась. На полное сращивание двери со стеной — не говоря уже о полном заращивании окна или дверного проема целиком — уйдёт никак не меньше двадцати минут. И это ускоренный процесс, в отличае от реставрации, не требующий учитывать соответствие струкуры. Да за двадцать минут можно десять раз вскрыть дверь сотней других способов! И даже не самый старательный первокурсник успеет найти ключевые нити "реставрации" и расплести их. Нет, сама по себе реставрация для защиты не поможет... а вот дублировать основные и вспомогательные слои защиты, чтобы повысить устойчивость плетения, может быть интересным вариантом, который стоить просчитать подробнее и не только в голове.

Неудивительно, что Люсиль даже не заметила, как оказалась практически у входа в корпус теоретиков. Очнулась лишь услышав неподалёку громкий спор. Агрессивных голосов было несколько и различить слова у девушки не получалось, пока гомон не перекрыл знакомый голос:

— А теперь мы все успокоимся, аккуратно расплетём эти художества и разойдёмся по своим делам, — подчёркнуто спокойно, с расстановкой, произнёс Джейд.

Люсиль удивилась: она была уверена, что если Маре слег с лихорадкой, то на учебе на этой неделе вряд ли появится. Впрочем, в голосе слышалась глухая хрипотца недолечившегося человека...

Не проверить, кого это Джейд там успокаивает, Люсиль не могла, поэтому поспешила завернуть за угол корпуса и рассмотреть спорщиков. Открывшаяся взору толпа вызвала легкое недоумение: на тропинке за корпусом напротив друг друга сточки стихийники — третий-четвёртый курс на вид, не старше, — и менталисты примерно того же возраста. Менталисты оказались как раз напротив Люсиль, благоразумно не спешившей подходить ближе, но на девушку не обратили никакого внимания. Все шестеро удерживали фирменный сосредоточенно-отстранённый взгляд на стихийниках. Приглядевшись, Люсиль различила дрожание незримой структуры вокруг нескольких человек и неодобрительно покачала головой: что же такого не поделили студенты зримого и ментального факультетов, раз готовы перевести выяснение отношений на специализированные плетения против друг друга? Ни одно из плетений, заготовки которых Люсиль разглядела, она не знала, но с уверенностью могла сказать, что безобидными они не были.

В случае разногласий, обычные студенты просто бьют друг другу морды. Студенты-видящие делают это с применением незримого... после чего с треском вылетают из учебных заведений, если стычка была за пределами специально оборудованных полигонов. За пять лет в Северной академии Люсиль не слышала ни об одной драке. Сильви рассказывала пару лет назад про эпизод в Имперской академии, прогремевший на столицу, потому что сцепились два избалованных баронских сынка и их родители пытались оспорить исключение нерадивых чад с постановкой на учёт в управлении правопорядка. А тут вдруг — и массовый конфликт стенка на стенку?

За широкими спинами спорщиков Люсиль не сразу разглядела Джейда, стоявшего между недружелюбно настроенными группами, но чуть в стороне.

— Повторяю. Последний. Раз, — чуть понизив голос и добавив металла, что в сочетании с хрипотцой прозвучало особенно внушительно, проговорил Джейд, делая два шага вперед и оказываясь ровно посередине доорожки. — Делаем глубокий вдох и не делаем глупостей.

— И с чего бы нам слушать еще одного дружка этого ублюдка? — отозвался рослый парень из менталистов.

— С того, что уже три минуты у меня в руках законченная сфера Хаота с реверсом и я сомневаюсь, что смогу побить исторический рекорд.

Лидер менталистов заметно побледнел. Люсиль тоже ошеломлённо замерла, сделав импульсивный шаг назад. Сфера Хаота — одно из немногих специализированных стихийных плетений, известных даже не видящим: огненный каркас, тонкая водная пленка, удерживающая сжатый воздух в середцевине... На зре новой империи, плетение нередко применяли в военных конфликтах, чтобы переломить ход сражения. Плетение средней сложности, требующее нескольких минут на завершение... которое взрывалось сразу, как сфера закончена. Оружие самоубийц. Дополнительное плетение-оболочка позволяет отсрочить горение и взрыв... но упомянутый Джейдом рекорд не превышает шести минут. Достаточно времени, чтобы оказаться в толпе врагов и позволить союзинкам отступить из зоны поражения... Стоит ли говорить, что ни один видящий в здравом уме не станет сплетать эту сферу?