Гарри Поттер и случайности

— Даже таблетки не действуют?

— Хм, может быть на полпути и до следующих месячных хватит, а потом вряд ли. При регулярном сексе, конечно. Ты их принимаешь?

— Мать против, они ей сильно здоровье в своё время попортили. А самой до восемнадцати не выписывают... Хотелось бы попробовать ваше зелье в постели, да жаль, парня нет.

— Оно наверняка работает только если один из двоих колдун или ведьма.

— Проблема... Вряд ли я встречу кого-то из ваших, кроме Гарри.

Мелисса пригорюнилась, положив голову в ладони-лодочки стоящих на локтях рук. А Гермиона внимательно посмотрела на Гарри, и опять повернулась к Мелиссе.

— Я смотрю Гарри тебя даже без волшебства зацепил. А как же принципы?

— Принципы-шминципы. Они нужны для репутации. Я не супермодель во внешности, к которой всё равно очередь желающих сходить на свиданку. Если трахнешься просто так с местным, то всем станет известно, и нормальные парни сменят своё отношение. С полными незнакомцами — рискованно, неизвестно что от такого ждать, можно нарваться. Бывали случаи. А тут, знакомый почти незнакомец, милый, симпатичный, с опытом и гарантией удовольствия. Прямо на мой недотрах. И слюньки текут, и не только они... Это я что, вслух говорю? — вдруг вскинулась Мелисса.

— Именно.

— Ой!.. Я тогда пойду.

— Сиди пока, страдалица. Я могу тебе помочь. Ты спрашивала, чем мы отличаемся от обычных людей? Есть ещё кое-что, и тоже из-за магии. — Гермиона кратко просветила Мелиссу по уже знакомой Гарри женской теме, но самое интересное приберегла под конец. — Влюблённая до безумия в уже имеющего пару мужчину ведьма может, мучаясь от его недоступности, даже сама не желая, натворить спонтанным взрывом магии всякого, в том числе очень плохого тем, кого она считает виновным в своей трагедии. Сопернице в первую очередь. Поэтому среди женских обычаев есть один, с помощью которого можно разрешить эту ситуацию. Кстати, если просто сказать "Обычай", то подразумевается именно он. Претендентка приходит к сопернице и просит разрешить ей поступить по Обычаю. Удачливая соперница может отказать, если готова рискнуть здоровьем, а может и согласиться. Претендентке даётся одно свидание с этим мужчиной, и по его результатам он по собственной воле может сменить себе партнёршу на новую. Заклинание запускает магический контракт о непричинении вреда и сохранении всего случившегося в секрете между всеми знающими на какой-то срок, обычно год.

— И что это даёт претендентке, если мужчина всё равно останется со старой своей дамой?

— Одно дело — когда тебе не предоставлялось шансов, и совсем другое — когда ты его использовала, но не судьба. Подавляющему большинству помогает остыть, перевернуть страницу и жить дальше.

— А если мужчина против?

— Когда как. Кого-то можно уговорить, особенно если без секса, а другому — зелье в зубы, и в койку. Если обидится на бесцеремонность, стирают память.

— Что, даже если у них дальше поцелуев пока дело не зашло претендентка может трахнуть парня?

— Нет, нельзя превышать уровень отношений начальной пары, но если претендентка занизит и вместо постели предпочтёт погулять за ручку, то?..

— То почти без шансов, парни не меняют секс на воздушные поцелуи... Так ты мне?.. — Гермиона кивнула. — Ой, как здорово! Я хочу, в смысле хочу по Обычаю.

Гарри слушал и всё больше не верил собственным ушам. Итак слишком уж нескромный разговор сворачивал в совсем уж непристойную сторону. Он даже подумал, что его кто-то оконфундил. Он ущипнул себя — больно, значит не сон, сцена после сильного зажмуривания не меняется. Как?! Как такое может быть, что жутко ревнивая Гермиона предлагает другой девушке переспать с ним, с Гарри, с её собственным любовником?! Кто-то сошёл с ума, причём придумал для своего сумасшествия логичное объяснение. Да уж, не с его куцым умишком пытаться найти изъян в словах слишком умной подруги.

— Гарри, алло! Хогвартс вызывает Гарри!

— А? Что? — Гарри сфокусировал зрение на пододвинувшей кресло и теребящей его за плечо Гермионе и сказал: — Вы с ума сошли, — тут он заметил, что Мелиссы нет за столом.

— Да что тут такого? Обычай действительно существует, со мной Джинни недавно поделилась подозрением, что её мать так заполучила Артура в мужья. Да что ты переживаешь? Симпатичная девчонка, ты ей очень нравишься, она тебе тоже.

— Не сказал бы.

— Отвращения не вызывает, а зелье добавит симпатии на часок. Она сама понимает, что с нашей стороны — чистая благотворительность, безо всякого продолжения.

— Но... Но так неправильно, спать с двумя сразу — аморально! Разврат какой-то! Уж не говорю про измену.

— Измена — когда тайно или даже нагло в лицо, да ещё думают, что так тебе, обманутому или обманутой, и надо! Мелисса мне понравилась, от тебя не убудет — мне точно хватит. Вижу, не убедила. Ладно, веришь или нет, но причина есть... И вообще, кто обещал меня во всём слушаться, а?.. Вот и договорились. Будешь послушным мальчиком.

— Мальчиком не получится, — пробурчал Гарри, внутренне сдаваясь. — Только зелья много не надо.

— На час, и самое слабое. Только разденьтесь заранее, а то чинить за вами одежду — это слишком. Набираешь в рот и целуешь её. А там всё само получится, люди вы... Опытные.

И Гермиона вдруг захихикала, а Гарри невольно подхватил. В таком состоянии их и застала вернувшаяся Мелисса.

— Куда идём? — спросила она.

— К нам, мы тут неподалёку номер снимаем, но сначала предлагаю хорошенько подкрепиться. Мы платим. Мелисса, ты местная, что тут поблизости с хорошей кухней на твой вкус. Не пафосно, но без грошовой экономии.

— Отлично, пошли. Есть тут один паб, ростбифы на любой вкус. И скумбрия своего копчения под пиво. Не волнуйтесь, по пинте на нос как бы безалкогольного под хороший заказ нам дадут. А вы что, сами по себе? Вас одних, без взрослых отпустили?

— У нас совершеннолетие в семнадцать наступает.

— Везёт же некоторым...

Потом обсуждение съехало на учёбу Мелиссы, учителей, какие предметы ей нравятся, какие нет. Гарри постепенно перестал прислушиваться, воспринимая их разговор фоном. Пока не услышал восклицание Мелиссы:

— Так вы не только магию, но и все обычные школьные предметы изучаете?!

— Нет, — ответила Гермиона. — Это только я такая уродка, не хотела полностью рвать с обычным миром. Училась заочно, с помощью родителей, конечно. Летом сдавала экзамены. — Увидев обалдевшую физиономию Гарри, кивнула на него Мелиссе. — Ему не нужно, он и так в нашем мире знаменитость. Избранный.

Гарри вздохнул и покачал головой. С темы избранности Гарри болтовня девушек быстро свернула всякую ерунду, от одежды до сравнения мест для отдыха. А Гарри в очередной раз не понимал женщин — неужели Гермиона не переживает? А Мелиссе разве не нужно морально подготовиться? Они... Как будто идут просто кушать пирог на день рождения хорошего знакомого.

Подобные мысли не позволили ему в полной мере оценить вкус еды и пива, нахваливаемые обеими его спутницами. Очнулся он от них только перед дверью в номер, едва успев остановиться и не столкнуться с достававшей ключи из сумочки Гермионой...

* * *

Мелисса буквально выпорхнула из душа в гостиную. Гарри не понял, как она умудрилась создать такое воздушное впечатление о себе, при её-то телосложении. Магия, и без капли настоящей магии. Он вскочил, задев стол и слегка расплескав чай, который они молча пили вместе с Гермионой.

— Гарри, улыбнись, и спасибо тебе огромное. И тебе, Гермиона. Ты была права, поза совсем не важна. И остальное. Даже жалко, что Гарри у меня не первый. Зато первый раз без резинки, и просто нет слов, как приятно. В теле как будто все жилочки хотят танцевать. Зелье — оно такое... Такое!

— Волшебное, — подсказала Гермиона.

— Точно! Хочется танцевать или хотя бы прыгать.

— Блаженны прыгающие, ибо они — допрыгаются, — с суровым видом а-ля МакГоннагал начала Гермиона, но не смогла удержаться от улыбки в конце.

Гарри усмехнулся и уселся обратно, а Мелисса залилась хохотом.

— Я обязательно друзьям скажу, а то есть у нас — прыгуны. Сейчас Лайме позвоню и... Ой! Я такая!...

— Что случилось? — спросила Гермиона.

— Можно с тобой минутку посекретничать?

— Конечно.

Девушки ушли в спальню, а Гарри пересел на расширенный трансфигурацией диван и расплылся на нём, с каждой секундой возвращаясь к хорошему настроению. Хотя сам новый опыт с Мелиссой он бы не назвал идеальным, но стоит быть честным с самим собой — только из-за смены Гермионой роли с простой подруги на любовницу. Он наконец перестал хотя бы мысленно спотыкаться на этом слове, а стал составлять предложения, в которых оно присутствовало вместе с его и её именами. Идея Гермионы про "подругу с привилегиями" ему не нравилась, уж слишком близко к случайно подслушанной им у компании Дадли фразе "позвать подружку на потрахушку".

Вернувшиеся девушки разделились: Мелисса, пообещав всё выяснить, пушинкой вылетела из номера, а Гермиона, заперев за ней дверь, сначала уселась Гарри под бочок, но сразу повернулась, растянулась во всю длину и легла щекой ему на грудь. Он стал нежно водить тыльной стороной пальца как бы перерисовывать её черты — линию волос, брови, нос, подбородок. Лицо девушки обмякло, глаза закрылись и только едва трепещущие крылья носа показывали, что она не окаменела, как тогда, под взглядом василиска.

Честно сказать, Гарри был не против иногда утихомирить подругу. Один на один её было очень много, пусть даже он не принимал близко к сердцу большинство её цепляний. Но без неё... Без неё было плохо, жизнь становилась пустой, и смысл ей придавало ожидание её возвращения.

— Поаккуратней с Мелиссой, — вывела его из задумчивости подруга. — Она не глупа, но дурить могут даже умницы-разумницы. Чтобы от тебя не было даже намёка на возможность продолжения. А если спросит, скажи честно.

— Она сама понимает, мне кажется.

— Мужчины! Без "кажется", сделай одолжение, просто скажи ей всё прямо, без экивоков.

— Хорошо. Как ты поняла?

— Глаза не блестят, взгляд отводишь. Прям как книжку читаю про слабые угрызения совести ловеласа после соблазнения очередной дурочки и его желании побыстрее и без проблем отделаться от неё.

— Стой, она ещё вернётся?

— Да, к вечеру или даже раньше, дело есть.

— Скажи, после выветривания любовного зелья у всех чувство вины?

— У Мелиссы точно нет.

Гермиона замолчала и покрепче обхватила Гарри.

— Тебя ещё что-то беспокоит?

— Сейчас — да. Куда девалась ревнительница статута Гермиона Грейнджер? Разве так можно?

— Хорошо, поговорим о секретности. Надо бы развеять некоторые твои заблуждения насчёт его соблюдения. Запрещено не говорить о магии, а делать так, чтобы маггл мог доказать другому магглу, что существует магия и что существуют маги. Второе — гораздо важней и опасней для нас. Мелисса, если будет это доказывать, попадёт в сумасшедший дом. Тем более, что у неё нет никакой уверенности в моей правдивости. Любовное зелье может оказаться возбуждающим составом. Или наркотиком. И всё, доказательства закончились.

— Ну а вдруг? Нарвётся на фанатиков, те поверят и начнут охоту на ведьм.

— Ладно, придётся зайти с другого бока. Как ты думаешь, почему ни один из родственников магглорожденных, наблюдавших их магию в действии, никогда всерьёз не предположил, что это — волшебство? Случайности, бред, галлюцинации, наркота, миражи, цирковые фокусы, розыгрыши для скрытой камеры — люди готовы признать причиной что угодно, только не настоящее волшебство.

— Что, никто и никогда?

— Именно и точно так. Если кто-то и допускал такое, то молчал в тряпочку, а не трепался на каждом углу, мол, видите, моя дочь — настоящая волшебница. Добавь, что никто из магглов, кому маги доказали существование волшебства воочию, так и не рассказал о нём уже своим родственникам, друзьям, знакомым, даже на суде или на исповеди в конце концов молчат.

— Я даже не задумывался. А действительно, почему?

— Потому, что статут секретности не только договор между магами, но и магия. Даже больше магия, чем договор.

— Ну ни фига себе! Заклинание на весь мир?! Как такое вообще возможно?!

— Гарри, Гарри. Ну за что!.. — и не найдя слов, Гермиона шлепнула себя ладонью по лбу и прикрыла ей глаза. Вздохнула и сказала: — Мы, можно сказать, с первого курса наталкиваемся на глобальные заклинания, а с третьего ты начал знакомится с ними сам. Вспоминай давай, не ленись.

— Ну, не знаю. Вроде не помню ничего.

— Вот-вот. А подумать? Как, например, я получила приглашение в Хогвартс? Точнее, как меня нашли?

— Точно, книга Мерлина! Заклинание на всю Британию.

— Именно. Дальше. С чего началось твоё возвращение в волшебный мир на третьем курсе?

— Блин, ну я тупой. Автобус Ночной Рыцарь, специальное заклинание позволяет вызывать его на всех дорогах... Погоди, дальше... Дальше — фиделиус! Конфундус и обливиэйт на весь мир!

— Есть ещё много всяких-разных. Ты даже не подозреваешь, насколько много. Сделанные у нас пророчества или те же крестражи действуют даже в Антарктиде, в отличие от разоружалки и чар призыва на квиддичном поле Хогвартса. Само наличие большинства глобальных заклинаний можно понять только при серьёзном анализе свойств магии и реалий волшебного мира...

— Получается, любой волшебник может магичить глобально?

— Что-то стандартное, типа фиделиуса — да, могут. А вот создать и исполнить что-то новое дано мало кому. Причём талант и умение махать палочкой, как в битве двух монстров магии в атриуме Министерства, в этом вопросе совершенно не помогают. Скорее даже мешают. Тут больше проблема воспитания и мироощущения. Например, среди этих немногих нет и не было выросших полностью в магическом мире.

— Значит, статут секретности — что-то типа фиделиуса на весь волшебный мир и конфундуса на всех остальных жителей Земли? — не стал погружаться в философскую заумь Гарри.

— Уточню. Магглы становятся знающими секрет, а волшебники ещё и хранителями. Их тоже не тянет просто так проболтаться или демонстрировать волшебство где ни попадя, но усилием воли или войдя в раж до полной потери самоконтроля, вполне могут раскрыть тайну.

— Это как я обычно летом? Но тётя Мадж довела, и я сорвался?

— Примерно. Доказать факт существования чего-то, во что нет веры, требует гигантских усилий. Если, конечно, это что-то не угрожает твоей жизни или здоровью.

— Авроры!

— Молодец! Сумасшедшие тёмные маги, плюющие на статус — самая большая угроза тайне существования волшебного мира. А бездоказательная болтовня и фокусы... — Гермиона крутанула кистью руки.

— Война фигня, главное — манёвры!

— Точно.

— Это надо... Принять, — Гарри задумался было о сумасшедших магах, но мысли сами вдруг свернули на недавнее. — Тебе не кажется, что какой-то слишком уж откровенный у нас с Мелиссой разговор получился.

— Заметил... Не понимаю, то ли мне тот тапок проклясть, то ли размножить и регулярно тебе подбрасывать, то ли в памятник трансфигурировать?

— Может просто отмечать день тапка вместо моего дня рождения?