Офицер криво улыбнулся:
— Я считаю, что нашел бессмертных. Имеющих прямое отношение к "тринадцатому". Это не так?
-Мы не бессмертные, — поморщился старшина. — Убить нас можно. И, кстати, не "тринадцатый". Просто жертвы одного закрытого генетического проекта.
— "Кроссинговер" называется, — встрял стрелок.
— "Кроссинговер", — подтвердил старшина. — Планы клонирования одаренных личностей, если вы в курсе, блистательно провалились в свое время...
— В курсе, — сказал насторожившийся офицер. — Гения недостаточно родить, такой был вывод. И?
— И тогда создали нас! — снова влез стрелок. — Чтоб, значит, выручали! Проект "Кроссинговер", тройное скрещивание, убойный набор хромосом...
— Ну что ты несешь? — поморщился офицер. — До генетического конструирования человечеству, как... до Альфа Центавра на ракетной тяге!
— Лабораторные образцы погибли, — кивнул старшина. — А мы — нет.
— Мы не образцы, мы испытателями были! — ухмыльнулся стрелок. — Добровольными! Ну, дураки были, что с нас взять по юности? Денег очень хотелось! И что-то ученые в нас переклинили, что мы перестали стареть!
— И вас выпустили из лаборатории? — не поверил офицер.
— Чуть на составляющие не разобрали, — признался старшина. — Но мы жить хотели, и даже очень. Пришлось бежать. Так и бегаем с тех пор. Так что мы не "тринадцатый", кэп, у нас просто жизненного опыта до черта.
— И ненависти ко всему миру, — с непонятной интонацией сказал офицер. — Значит, вы просто дезертиры? Понятно. Действительно не "тринадцатый". Он-то защитник и единственная надежда России, а вы... просто жить хочете. Понятно. Больше у меня вопросов нет. Пока что. Почему дисколет летает, как теоретически не способен, и почему у нас связь есть после олл-аут, я понял сам. Потому что вы — в том числе инженеры с Луны-2, с закрытого полигона. Но это неважно. Важно то, что вы, ребятки, многое могли бы сделать для России, но предпочли сбежать в неизвестность. Даже "тринадцатый" — мелковатый проект при ваших возможностях.
— Мы не "тринадцатый"! — отрезал старшина.
— Я понимаю. Вы — дезертиры. И очень хочете жить. Да, понимаю, но второго такого предательства не прошу. Ясно?
— Его не будет! — клятвенно заверил стрелок.
— Слишком легко согласились. На вранье похоже.
— Потому что решение легко принять, — серьезно объяснил стрелок. — Чтоб что-то изменить в России, раньше нам требовался лидер. А мы, кэп, на эту должность не подходим, никто из троих, потому что жить хочем. Это ж убийственная работа! Вот и... сдезертирили. Зато сейчас у нас есть вы и все вам приписываемое. Мы не предадим, товарищ младший лейтенант, вы только правьте.
Офицер с подозрением уставился на экипаж. Дезертиры ответили ему открытыми, абсолютно честными взглядами.
— Тогда к делу, — нехорошо улыбнулся офицер. — Что мы можем сделать для успешного похода на Клондайк?
Стрелок тихо взвыл и беспомощно уставился на старшину.
— И нечего смотреть, я тоже считал, что Клондайк — дезинформация для пущей секретности! — буркнул старшина.
Противно загудел какой-то датчик, пилот лениво потянулся и убрал звук.
— Что это было? — немедленно напрягся офицер.
— Первый приводной маяк прошли, — отозвался пилот. — Без них в межзвездном пространстве не полетаешь, если что.
— В смысле, не полетаешь? Астронавигацию уже отменили?
— Ну астронавигация, — проворчал пилот, не отрываясь от привязки на следующий маяк. — Подумаешь, астронавигация. А разброс какой? Это двигатели у нас суперсовременные, послезавтрашнего дня, мы даже не до конца понимаем, как они работают... А все остальное? Стреляем тем же, чем в позапрошлом веке, смотрим тем, что в прошлом веке придумано. Если кто не согласен, пусть выйдет без приводных хотя бы обратно на центральную базу флота, я посмотрю.
— Если б база находилась рядом с массивными космическими телами, то запросто, а если как сейчас, то, конечно...
Офицер вдруг озадаченно замолк.
— То есть если пойти на Клондайк через "черную бороду" ...
— ...то получится на порядок дальше, и выйдем с таким отклонением, что расходников не хватит на коррекцию, — лениво продолжил пилот. — Хотя задумка показательная. В том смысле, что...
— ... что дебилы-десантники считают так же! — радостно подхватил стрелок. — Они считают, что стоит зайти с тыла, и победа в руках. А тыла-то и нет в космосе! Какая разница, откуда мы на Клондайк свалимся? Там Седьмой флот! Они нас засекут знаете на какой дистанции? На офигенно большой, вот на какой! И как дадут!
— Полагаю, виноваты космооперы, — задумчиво сказал старшина. — Там столько хрени показывают, но выглядит красиво, и новички-дурачки впечатляются. И с тыла там заходят, и противник всегда светится, как на выставке, и бронирование на истребителях, как будто это танки, и от лазеров на виражах уклоняются, и... и не о том мы говорим. Почему Клондайк? Вот настоящий вопрос. Логичней было бы урвать свой кусок от империи. Напасть на одну из дальних лун, как предлагал Быков... почему?
И экипаж внимательно уставился на офицера.
— Застрелите, если дам неверный ответ? — криво усмехнулся он.
Стрелок серьезно кивнул.
— Можете стрелять, — вздохнул офицер, — но гражданскую войну я отказываюсь начинать. Понятно? Или мы все вместе, или никак! Я не враг России!
— Почему Клондайк? — настойчиво спросил старшина.
— Потому что это наша работа, — пожал плечами офицер. — Мы призваны защищать Россию, верно? Ну так на Клондайке тысячи наших пленных, и для меня они гораздо важнее, чем какие-то территории! Они и есть Россия, понятно?
— Понятно, не кричи. А ты понимаешь, что генерал Маркелов нас именно врагами считает? И уничтожит при первой возможности? Его мысли о судьбе России не остановят.
— Понимаю, — тоскливо сказал офицер. — А вы понимаете, что в бунте ради захвата власти нет смысла? Какая разница, Маркелов на троне или я, если мы будем придерживаться прежних правил? Нам, старшина, надо менять не властителя, а правила. Или так, или никак.
— И по новым правилам военные должны защищать родину, — пробормотал старшина. — То есть — идти на Клондайк для освобождения военнопленных, вместо того чтоб бороться за власть... А как называются твои новые правила, если не секрет? Коммунистическая идеология? Или новая религия?
— Никак не называются, — пожал плечами офицер. — И они не мои правила. Они — общие. Военные должны защищать свою страну, начальство должно координировать деятельность общества для блага населения... ну, это же очевидно!
— Не, погодите! — возмутился стрелок. — На Клондайк?! А ничего, что я еще жить хочу?!
— Олег, кэп по большому счету прав...
— Убить меня хотите?! — взвыл стрелок. — Сергей, хоть ты им скажи!
— В нейтралке нет наблюдателей, — флегматично заметил пилот. — Пока что нет. Я так думаю. Не перехватят, как в прошлый раз. Или как в девяносто девятом. Нормальная идея.
— Хорошо, нейтралка! — разозлился стрелок. — Пусть даже попадем в Клондайк не целясь, но метко, как умеет наш кэп... А там Седьмой флот. И?
Глубокое молчание было ему ответом. Только пропищал приветствие очередной приводной маяк.
— Седьмой флот — сила! — наконец с уважением признал офицер. — Нам и с Пятым не справиться. А если очень быстро?
— "Локи" разогнать и потом маневрировать? Кэп, а ты физику изучал?
— Я в академии, между прочим...
— Я сказал, физику, а не то кастрированное убожество, что преподают в школах! Не изучал. Так вот: на "Локи" не получится. А "семерки" для освобождения бригады военнопленных маловато будет.
— Сергей... — подал голос старшина.
— Я девяносто лет Сергей, и что?! Мы — не — разгонимся! Точка!
— Хорошо, не разгонимся, — терпеливо сказал старшина. — Есть же другие способы. Там, между прочим, наши техники, а мы им лично кое-что обещали.
— А где время на саму операцию по освобождению возьмем? — брюзгливо спросил пилот. — Как будто я не хочу ребят вернуть. Я тупо погибнуть не хочу! Пока астероид найдем, купол сковырнем, эвакуацию еще непонятно чем проводить... а Седьмой флот спать будет, да? Нашлись тут... патриоты! Лучше б физику учили!
— Я учил физику, — тихо сообщил офицер. — Я вообще очень хорошо учился. И понимаю, что "Локи" держит предел Фридмана. Так?
— Не знал, что предел Фридмана уже включили в программу военных академий, — неохотно сказал пилот. — Это... меняет дело, да. Предел Фридмана не всякий понять способен.
— Но вы, ребятки, этот предел на "семерке" разок ненароком проскочили. И еще парочку базовых положений теории нарушили. Не заметили, наверно, такую мелочь? А я заметил.
— Свалился нам на голову умник! — с тоской сказал стрелок. — Глазастый, черт бы тебя побрал. Принципиальный. Упертый, аж противно. Вот мы... вот мы только раз нарушим что-нибудь на "Локи", а кто-нибудь глазастый заметит вроде тебя... а что там замечать, технические средства контроля примерно равны у всех участников конфликта, и экспертные отделы работают, сам в таком сидел... да за нами начнут гоняться все без исключения! Дружно, объединив усилия! Еще раз на пыточный столик не хочу, мне семьдесят первого хватило по самые увулы!
— Кэп хочет, он там не был, ему любопытно! — брюзгливо добавил пилот.
Офицер подавленно молчал. С этой стороны он операцию не догадался рассмотреть — а должен был, коли понял, с кем его свела судьба.
— Мы пойдем на Клондайк, если Седьмого флота там не будет, — решил старшина. — Делай, что хочешь, хоть на коленях умоляй отойти, хоть дожидайся, когда они на америкосов отвлекутся, но чтоб их у Клондайка не было. Понял?
— Борух, ты совмещение программ контроля пространства отладил? — вдруг неприятным голосом спросил пилот. — Включи-ка. А то я понять не могу, что вижу.
— М-мать... — прошипел старшина, и сфера осветилась разноцветными отметками.
Экипаж завороженно изучал картину. Офицер тоже вгляделся. Выглядело, как будто старшина свел воедино все программы контроля пространства и еще добавил анимации. Крохотные кораблики на сфере выглядели б потешными, если б это не было так страшно. Далеко впереди шел яростный бой.
— Я бы предположил, что это карательный корпус ложным вектором по наши души прет, — подал голос стрелок. — Только для карательного корпуса что-то их мало... а для нашего пополнения все же много. И какие-то они разносортные, что ли. Убей меня об стену, если вот это не контейнеровозы! И кто их крошит, а?
— Грузовики, приписаны к центральной базе, если верить опознавателям, — определил старшина. — И автоматов стая, на подчинении идут. Чего они в центре тащат, вообще не пойму... а вот с кем рубятся истребители, вопрос, конечно, интересный. Я бы сказал, что это "Один", но какого черта он делает здесь? Он против американеров стоял.
— Истребители — в прикрытии, — вдруг глухо сказал офицер. — "Одина" и крыло SS тормозят. Своими жизнями. Это, ребята, все, что осталось от нашей центральной базы, если я правильно понимаю Штерна. Мстительная сволочь. Личный состав в спас-модуле уходит по приводным маякам к нам. Но они не уйдут. Сейчас "Один" сожжет истребителей и догонит.
— Дать ребятам смену вектора, — неуверенно сказал стрелок. — Правда, себя выдадим.
— Не поможет! — отрезал старшина. — Они в пределах безусловного обнаружения, на грузовиках систем частичной невидимости никогда не было! Люди там, если я правильно понял кэпа. М-мать Даждь-бога... Экипаж, к бою. Сергей, у нас одна ракета! Всего одна! Выведи на "Одина" так, чтоб он пикнуть никому не успел! Понял? Олежка, не промахнись, я тебя прошу!
— Чтоб не пикнул, это только под самые хорды! — процедил пилот и взялся за управление. — А там скачки гравитации, мать их, с семьдесят первого ненавижу! Ребра крошит...
— Отставить! — твердо сказал офицер. — Слушать приказ. Скрытно выдвинуться на вектор атаки европейцев! Под невидимостью, на одной хорде, но чтоб ни одна гадина не заметила! Там сбросить невидимость, включить габариты, опознавательные огни, вообще все, что светится, и атаковать "Одина"! Демонстративно! И снова уйти в невидимость!
Экипаж мгновение обдумывал приказ.
— Сбросить невидимость прямо перед лазерными батареями "Одина"? — нервно хихикнул пилот. — А он нам как даст — пыли не останется! Но... может сработать! У "тринадцатого" — р-репутация, не то что у нашей сраной "семерки"! Борис, делаем, а? По-другому людей не спасти, что "Одину" наша единственная ракета? Зато репутация — страшная!
— Выдвигаемся! — хрипло решил старшина. — М-мать Даждь-бога, сохрани сынов своих, укрой божественной волей, одари любовию...
"Семерка" летела в пространство боя даже не на одной хорде, а вообще по инерционной. Пилот предельно точно дал импульс — и выключил все, что могло бы их выдать. Абсолютно черное тело — вот чем они теперь были. Они летели, и гигантский корпус "Одина" становился все больше и больше, пока не закрыл собой полусферу. Офицер в очередной раз облился холодным потом и постарался сдержать лязганье зубов.
— Мамочка, мамочка, мамочка... — безостановочно бормотал стрелок.
— Не ракетой! — прошипел старшина. — Трассерами! По куполам лазерных батарей, понял, Олежка? Давай!
И дисколет разом засветился, засиял, словно бакен причальной зоны.
Трассеры забились резко, так, что заныли зубы.
— Получай! — заорал стрелок. — За всех!
Даже без оптики было видно, как заметались под куполами канониры.
— Сейчас, сейчас... — бормотал напряженно старшина.
И вдруг офицер почувствовал, как будто что-то щелкнуло в пространстве. Или в голове. Или у самого сердца.
— Прыгаем! — завопил он, не раздумывая, но мгновением раньше дико заорал пилот, дисколет рванул, закрутился, ушел в маневр... и конус безусловного поражения только мазнул по сфере черной полосой.
— А теперь — ракетой! — заорал старшина. — Мы под невидимостью! Прыгай, Сережка!
— У-у! — вырвалось у офицера.
Грудь сдавило так, что чернота подступила к глазам.
— Ракету! — хрипел где-то далеко старшина. — Стрелки, ракету! Подохнем!
Офицер словно во сне увидел, как безвольно мотнулась в компенсаторе голова Олега, нашарил панель управления огнем... ракета ушла в нестерпимое сияние хорд "Одина". Дисколет крутнулся, сорвался в маневр — и тяжесть отступила, оставив после себя тягучую боль во всем теле.
— Получай! — шевельнул губами офицер.
В черноте космоса словно расцвел огненный цветок.
— Молодца, кэп, — прошептал старшина. — Двигатель ему ты выбил. С одной ракеты "Одина" не сжечь, но поломали хорошо. Олег, Сергей?
— Ненавижу... — еле слышно отозвался пилот.
— О-у... — согласно простонал стрелок.
Сферу огласил гомон боя.
— Уходят! — констатировал кто-то решительный и властный. — Уходят европейцы! Испугались, суки, русской ярости! Всем оставшимся в живых — взять спас-модуль в защитную сферу! На лабораторной платформе, вы живы? Искать приводной маяк! Нам нужен вектор!
— База-центр, смените фазу, обратная полярность, частота тридцать и три, — прошептал старшина. — Приводной маяк в границах следовых величин, слушайте внимательно...
