Война Слепоты, книга 1: Поступь битвы

— Вы уверены, что справитесь?

— Роль наседки тебе не идёт, — покачал головой Зилен.

Сарина и Миреска переглянулись.

"Он не понял".

"Конечно, он не понял. Выкладывай, что ты там придумала".

Сарина протянула руку. На её раскрытой ладони лежала пара слабо искрящихся собственным светом многогранных кристаллов, забранных в простенькую, плохо сочетающуюся с этакой роскошью оправу. Похоже, самодельную. Не задавая дополнительных вопросов, Миреска взяла эти странные клипсы и прицепила к ушам.

— Эй! Это что там у вас?

Сарина не ответила. А Миреска...

...мир вырастает, кружась дрожащим вальсом, кутаясь в пыльные бури, как в ажурные занавеси. Мир поёт нетвёрдым голосом, пробуя себя в роли примадонны — и робеет, впервые оказавшись на сцене. Мир рушится, но всё никак не упадёт, поддержанный вечными законами материи, которая с необходимой естественностью пронизана поэзией, магией и тайной, — всем тем, что только и заставляет тусклое косное вещество одеваться обманчивым блеском, приводит его в движение, наполняет жизнью.

Мир велик и страшен. Но он же, если сдвинуться на тин в сторону, мал, хрупок и раним. Всё зависит от позиции наблюдателя.

Зритель — вот кто нужен миру, нужен отчаянно.

"Ну что же ты? Не надо... я буду твоим фокусом, обещаю. Я придам тебе смысл, я подарю тебе тайну, пропитаю магией, одену блеском. Живи! Я, часть тебя, обязуюсь служить тебе, как душа служит телу, как разум служит сознанию, как ритм служит музыке. Я подарю тебе себя — целиком, без остатка. Я отдам всё — живи же! Живи!"

Принимаю.

И возвращаю всё, что было мне дано. Живи...

Миреска просто не смогла бы ответить.

— Ваша задача — разведка, — ворвался в шлюзовую отдающий металлом голос Мич. Генерал не смогла прибыть лично, слишком много иных обязанностей приковывало её к координационному центру базы. Но обойтись без напутственного слова? Это было бы уже слишком. — Нам нужна информация. Но она не нужна нам слишком дорогой ценой. Поэтому возвращайтесь, как только возникнет хотя бы тень угрозы вашей жизни и свободе. Все мы рассчитываем на вас. Удачи!

"Присоединяюсь".

"В самом деле, что ты мне дала? Это ведь пси-активные кристаллы. Я права? Но откуда ты их взяла?"

"Один из самых удобных и мощных источников пси-энергии. Да. А откуда взяла... да сама сделала. Не концентрируйся на этом, важно другое. Твой ранг — третий, но с этими клипсами ты можешь делать некоторые вещи, доступные лишь Владеющим четвёртого ранга. Пока ты носишь эти украшения, они поднимают тебе и энергетику, и сенсорику".

"А как насчёт адаптации?"

Тень смущения на фоне веры в необходимость сделанного:

"Я немного сжульничала и ускорила процесс".

Миреска только головой покачала.

"Ты неисправима".

"При чём тут мой характер? Обстоятельства таковы, что..."

"Брось. Ты всегда найдёшь себе оправдание, но суть в том, что ты следуешь только тем правилам, которые тебе выгодны. Или, во всяком случае, не слишком сильно мешают".

"Так поступают все виирай... когда могут".

"Не все".

Сарина не стала продолжать спор, и Миреска словно в пустоту провалилась. А когда провалилась — обнаружила, что весь обмен мыслями занял едва ли больше тин-цикла. Потому что на этот раз это были именно мысли: абстракции, почти не скованные проговариваемыми про себя словами. Сверх того, Сарина больше не проецировала ей свои мысли. Миреска сама читала то, что подруга позволяла ей читать. Легко. Но... почти не понимая, что и как делает. А на периферии — только линию внимания протяни — ощущались массивы каких-то дополнительных возможностей.

Голова кругом.

— Приготовились! — скомандовал Зилен. И, подавая пример, захлопнул забрало шлема.

— Три секунды на проверку герметичности, устная перекличка.

— Первый готов! — Посох.

— Левый готов! — сержант Ласкис.

— Правый готов! — Миреска.

— Лидер готов, — заключил Зилен. — Пошли!

Внутренние двери малого шлюза распахнулись.

А Миреске почудилось, что в небесах раскрылся огромный глаз, немедленно прикипевший взглядом к их четвёрке. Этакое беспокойное и благожелательное внимание. "Родительский контроль". Поддержка свыше.

"Спасибо, Сарина".

Ответа не последовало. Но, пока клипсы мягко пульсировали в одном ритме с её сердцем, Миреска не нуждалась в словах.

На поверхности, как всегда, было дымно. А ещё — пыльно, пепельно и ветрено. Бури в клочья рвали пелену дымов, но те, даже тяжко раненные, восставали снова и снова. Дымы заволакивали собой низины, не оставляя просветов, дымы упорно пытались отвоевать не принадлежащие им безраздельно равнины и возвышенности. Но ветра тоже не дремали, они плохо умели дремать, как и вообще вся мёртвая природа молодой планеты. И ветра в клочья полосовали дым, рвали его на куски, уносили прочь от истоков, чтобы тот потерял свою плотность, иссяк, развеялся. И унесённое действительно слабело под натиском ветра. Но навстречу бурным порывам уже вставали новые полки дымного воинства, и порой дым набирал достаточно сил, чтобы оттеснить поутихшие ветра с их господствующих позиций.

Сквозь дымное царство летели четыре фигурки. Летели почти вслепую, но быстро. Кому-то их полёт мог показаться безумием: в плотной пелене, к тому же упорно липнущей на самоочищающиеся объективы, даже при полном сенсорном усилении не всегда возможно было разглядеть объект размером с тысячетонную скалу, находящийся в какой-то сотне метров, на расстоянии, пролетаемом менее чем за тин-цикл. А включать радары ни один из четвёрки разведчиков, разумеется, и не думал. Но любой пилот-Владеющий лишь хмыкнул бы: тоже ещё "безумие"! Ха!

И пилот был бы прав.

Все четверо прошли школу Сарины, все владели мгновенным предвидением. А Миреска, особенно получив чудо-клипсы, вполне могла работать на подстраховке, контролируя не только себя, но и товарищей.

Для неё дым не то чтобы вовсе не существовал. Напротив, она остро ощущала все его неоднородности, границы слоёв, направления и скорость их смещений и прочие детали. О, она очень хорошо ориентировалась в этом дымном царстве. И потому сама мысль о том, что в дыму она или другой член команды могут не вписаться в изгиб ущелья, разбиться, потеряться — просто не приходила в голову.

А ведь ещё был глаз в небе. Сарина тоже приглядывала за четвёркой, и уж ей-то обыкновенный густой дым точно не был помехой...

"Мы должны быть уже близко", — сообщил Миреске при помощи боевого коммуникатора Зилен. — "Ты чувствуешь?"

Та не стала задавать глупых вопросов, а просто заученно расслабилась-развернулась внутри себя, чтобы стряхнуть с мыслей плёнку утомления — лёгкого и почти неосознаваемого, но вполне реального. Пси-ощущения немедленно обострились. Не сильно, и уж тем более не радикально, но чтобы заметить ускользавшее от внимания прежде — достаточно.

"Да. Там (отметка на виртуальной карте)".

Правда, что именно она чувствует, Миреска точно сказать не могла. Что-то техногенное, это во-первых. И что-то, при этом оставляющее странный "запах" чужеродности, во-вторых. "Запах" был неформализуем, зато — для Владеющей, даже столь неопытной — отчётлив и несомненен.

А потом в поле ощущений появилась ещё одна отметка, и ещё, и ещё... машинально транслируя Зилену данные по каждой очередной находке, Миреска как-то постепенно осознала, что её собственная сенсорика тут почти ни при чём. Это снова Сарина помогала им, фильтруя потоки данных. И схема добычи этих данных была куда сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. В своём плетении Сарина использовала и свой разум, и информацию Ока, и аналитические программы компакта, но в основном — отчасти как реперную точку, отчасти как мобильный "сенсор" — всю четвёрку разведчиков как единое целое.

Как в своё время сказала Сарина, одним из талантов её линии было плетение пси-кружева, управлять которым могли другие виирай. Тогда как назвать способность просеять сквозь призму своего разума чужие ощущения — в данном случае по большей части ощущения Мирески — и на их основе заметить то, что даже сама Миреска не замечала?

"А ведь она всё ещё не является Высшей..."

К сожалению (или к счастью), времени на абстракции практически не осталось. Четвёрка приблизилась к первой отметке настолько, что пора было переходить от полёта к ходьбе.

"Опасность?"

"Пока нет".

Возможно, на это утверждение Зилен мысленно фыркнул, но индикатор быстрых команд просто мигнул, подтверждая приём.

Марш, а вернее, карабканье по скалам при плохой видимости и градиенте тяготения 1,72 от нормального кому-то мог показаться задачкой ещё сложнее, чем полёт сквозь дымную неизвестность. Но долгие тренировки, мускульное усиление АБ и мгновенное предвидение превращали это просто в работу. Долгую, нудную, но ничуть не страшную. И с закономерным финалом.

"Я его вижу".

"Я тоже".

Чужеродно "пахнущая" техника при ближайшем рассмотрении оказалась чем-то вроде конического зонда, выплавившего себе в камне ровную площадку и закрепившегося на ней при помощи механических лап. Судить о назначении устройства по его внешнему виду было трудно; с равным успехом эта штуковина могла оказаться и мирным исследовательским автоматом, и тороидальной бомбой. Последнее, впрочем, было маловероятно. Хотя... если учесть, что никаких видимых устройств дальней связи штуковина не имела...

"Заберём для исследования?"

Зилен поколебался.

"Нет. Объект эвакуируют без нас. Мы только отцепим его от скалы. У кого есть предложения, как это сделать?"

"Они с нашей техникой особо не церемонились", — заметил обычно молчаливый Посох. "Предлагаю оторвать объект силой. В конце концов, наружная механическая часть — не главное, важнее не повредить содержимое".

"Ха! Ну, действуй".

Примерившись, Посох ухватился за одну из лап объекта и потянул. Потом рванул, на полную катушку пользуясь мускульным усилением. Лапа слегка согнулась, но в скале она сидела слишком прочно и выходить не желала.

"Давай попробуем подойти к делу чуть иначе", — предложила Миреска, одновременно внимательно вслушиваясь в шорохи будущего. Как отреагирует объект? А вернее, какую реакцию заложили в него непредсказуемые творцы? Никакой опасности для четвёрки в будущем по-прежнему не просматривалось...

Пока.

"Иначе — это как?"

Миреска показала. Через пару арумов лапа объекта, обмотанная сверхпрочным волокном, за концы которого тянули все четверо разведчиков, поддалась. Согнувшись ещё сильнее и захватив кусок расплавленного камня, за который цеплялась. Вторую лапу виирай извлекли аккуратнее, повторно расплавив камень, в котором она засела, а третью и последнюю просто отрезали. Из какого бы там сплава ни была сделана лапа, встроенный лазер справился с задачей без особых проблем.

"Как там транспорт для перевозки этой штуки? Вылетел?"

"Да. Объект эвакуируют и исследуют. А нам идти дальше".

"Может, не идти, а лететь?"

"Не спеши, Ласкис. Если эта штука способна за нами наблюдать, пусть её создатели до поры видят как можно меньше".

Сержант мигнул зелёным, молча соглашаясь.

И снова поход сквозь дым, а потом — полёт. Четвёрка сократила себе дорогу, но к следующему чужеродному объекту подобралась, как к первому: пешком.

От первого он внешне не отличался ничем. Не тронув его и даже не подходя ближе, четвёрка развернулась и отправилась дальше. Миреска попыталась вникнуть в происходящее глубже, без слов прося у Сарины поддержки.

Владеющая мягко втолкнула в сознание ученицы единый образ происходящего.

Кружащие по произвольным орбитам чужие корабли. Им нет нужды в стабильных орбитах: гравигенераторы второго рода позволяют полностью нейтрализовать тяготение планеты и маневрировать в её окрестностях, как вздумается. А энергию чужаки не экономят. Их корабли сеют крохотные звёздочки: устройства вроде того, которое четвёрка разведчиков выковырнула из камня. Устройства однотипны. Во всяком случае, уловить существенные отличия между ними при помощи способностей Сарины не удаётся. И устройств этих — тысячи. Если так будет продолжаться, в скором времени планета покроется равномерной сетью датчиков (?датчиков?).

"Ясно. Но что нам делать дальше?"

На этот раз ответ пришёл как бесплотный шёпот из-за плеча:

"Ждите".

— Миреска интересуется, что им делать.

— Ты уверена, что все эти сыплющиеся сверху объекты, во-первых, полностью автоматизированы, а во-вторых, не имеют конструктивных отличий?

Сарина не сочла нужным отвечать на уже задававшийся вопрос вслух.

— Ладно. Извини. Если бы что-то изменилось, ты бы сообщила.

Генерал энергично до агрессивности потёрла виски.

— Клянусь Судом! — пробормотала она. — Не пора ли мне в отставку?

— Сайгра хочется.

Замечание Хезраса не было вопросом, но Мич призналась со вздохом:

— Хочется. Дурные привычки изжить трудно. Ладно. Что делать дальше? Пусть попытаются очистить от чужих зондов какую-нибудь местность. Не обязательно мирными методами. И, естественно, не слишком близко к базе. Посмотрим, как отреагируют эти, сверху.

— А если они просто пришлют замену?

— Уничтожить замену. Мне нужна ясная реакция. Если они действительно агрессивны...

Сарина кивнула и ушла ещё глубже в себя.

— Ну, как?

— Ничего особо выдающегося. На первый взгляд. Железо, никель, углерод и кремний. Плюс более-менее стандартный набор присадок. Более-менее стандартная структура. Сочетание прочности и твёрдости — примерно как у обработанных в вакууме сплавов из серий Т-412х и Т-414х.

— То есть понять по самому материалу, что это делали не виирай, нельзя?

— Без углублённого исследования — нет.

Старший сержант техслужбы Тимар покачал головой.

— Я ожидал большего.

— Ты удивишься, но я тоже ожидал большего, — хмыкнул капитан Рейенг. — Но мы ведь пока только слегка ковырнули верхний слой.

— Да уж. Внутри это должно быть действительно чуждым.

— Не вскроем — не узнаем.

— А как вскрывать?

— Надо подумать. Во всяком случае, традиционные армейские методы нам не подойдут.

Тимар представил себе объект в разрезе (причём разрез был выполнен при помощи боевого лазера) и хмыкнул.

Рейенг нравился сержанту больше предыдущих начальников. Во-первых, даже в прежние дни всеобщего уныния капитан не унывал сам и старался, чтобы его подчинённые — пусть не часто, пусть робко — но улыбались тоже. Во-вторых, капитан ничуть не старался поставить этих самых подчинённых на предписываемое правилами место. Видимо, оттого, что знал очень много, умел дать совет даже узким специалистам и мог не вымогать зримые знаки почтения. Его уважали и без этого. Ну и, в-третьих, Рейенг совершенно не боялся запачкаться. У некоторых других капитанов техслужбы руки не поднимали ничего тяжелее светового пера; но начальник Тимара, как обладатель высшей технической квалификации, которую ему не хотелось терять, выполнял самую ответственную и сложную работу сам, никому её не передоверяя.