Тебе назло

— Прекрати.

Я его руками обхватила и крепко прижалась на несколько мгновений.

— Я так скучала по тебе.

— Да. Настолько, что замуж собралась.

Я голову подняла, чтобы ему в лицо посмотреть, заметила ехидную усмешку на его губах, и локтём свою голову подпёрла, чтобы поудобнее было.

— А сам-то.

Зря я это сказала, Завьялову мои слова и тон не понравились, хотя, скорее всего, он попросту не знал, что мне ответить. Он сделал попытку сесть, и мне пришлось отодвинуться. Я на подушку откинулась, за ним наблюдая.

— И настроение у нас пропало, — прокомментировала я его поведение.

— А чего ты с утра начинаешь?

— Я начинаю? Это же ты сказал!..

— Ладно, Вась, всё. — Генка руку вскинул, меня останавливая, и с кровати поднялся. Я на его татуировку на спине уставилась.

— Просто тебе сказать мне нечего, вот и весь разговор, — проговорила я негромко.

— Вась, ты скоро в Москву вернёшься.

— Ты мог бы поехать со мной.

— Что ты выдумываешь? — Он остановился в дверях спальни, прикрываясь халатом, и на меня оглянулся.

Я же старалась говорить уверенно и ни в коем случае не перегнуть.

— А что? На данный момент московским филиалом занимаются наёмные сотрудники, управляющий вообще мне не нравится. А мы с тобой могли бы...

Генка голову на бок склонил, приглядываясь ко мне.

— Я тебе поражаюсь. У тебя голова работает без перебоев и остановок. Тебе эта гениальная мысль пришла сегодня ночью?

Я встретила его взгляд, спокойно покачала головой.

— Нет.

Завьялов красноречиво поджал губы.

— Ясно.

— Что тебе ясно? — выкрикнула я, когда он с моих глаз скрылся. — Думаешь, мне не надоело тебя уговаривать? Но я предлагаю тебе единственное верное решение! Мы уезжаем в Москву, занимаемся семейным бизнесом, и всё, наконец-то, сложится. Гена, это ведь ненормально, столько лет по углам прятаться. И не говори мне, что всё это ничего не значит! Болван упрямый, — добавила я тише.

— Я слышу, между прочим.

— Вот и хорошо, что слышишь.

Из коридора послышался его смешок.

— Кто-то собирался платье свадебное в Милане заказывать.

Я на постели вытянулась, край лёгкого одеяла на груди расправила.

— Ну и закажу, в чём проблема-то.

Генка в спальню заглянул.

— Мозги парню крутишь, да?

— Нет. Просто перебираю варианты.

— Вот слышал бы тебя Филин.

Я усмехнулась.

— Если бы он слышал, ты бы передо мной сейчас не с голым задом стоял, а с цветами и обручальным кольцом.

Ни одного намёка на веселье я в Генкином взгляде не заметила.

— У тебя уже есть одно.

Я кольцо, подаренное Никитой, с пальца потянула. Хотела сделать это красиво, театрально, а оно вдруг застряло, я даже губу закусила от усердия, а оно всё равно никак не снималось.

— Вот то-то и оно, — хмыкнул Завьялов.

— Ладно, — согласилась я на дальнейшие объяснения и, повысив голос, когда Генка снова из спальни вышел, — давай зайдём с другого бока! Поговорим о твоей Свете. Что она тебе сделала такого ужасного, что ты собираешься её жизнь в ад превратить?

— Не собираюсь.

— Собираешься. Господи, Завьялов, я с тобой четыре года мучаюсь, мне лучше знать. Да ты её жизнь в кошмар превратишь. Когда она поймёт, что ты за человек, она самой себе не поверит, что замуж за тебя вышла. Она ведь и про "Чёртово логово" не знает, я права? А когда узнает? А когда все узнают? Её папа — директор школы, а зять, значит, содержатель притона?

— Вась, я тебя в ванне утоплю, ты дождёшься.

— Не утопишь, ты без меня не сможешь. Я просто пытаюсь рассуждать. — Я кулаком по Генкиной подушке стукнула, полюбовалась на образовавшуюся вмятину. — В Москву нам надо. Чтобы ото всех подальше. — И шёпотом добавила: — Ото всех родственников. — Я всерьёз этой идеей увлеклась. Смотрела в стену напротив, на картину, которую сама когда-то на вернисаже купила, и раздумывала. Как мне Генку уговорить, отцу всё объяснить, и вообще, как свою дальнейшую жизнь строить. Замуж за Никиту я уже не выхожу, в этом сомнений нет. А замуж, между тем, хочется. И свадебное платье из Милана хочется, и просыпаться каждое утро вот так, как сегодня, и именно с этим мужчиной, тоже хочется. И мне уже не восемнадцать. Чего я, вообще, боюсь? Папка меня всегда учил, что нужно уметь ставить перед собой правильные цели, а потом идти к ним. Главное, не переборщить и удачу не спугнуть. В моём случае, у удачи есть имя — Генка Завьялов. Его нельзя спугнуть, ни в коем случае.

И я созрела для того, чтобы перейти в наступление.

— Ты о чём думаешь?

Я в растерянности моргнула, на Завьялова, вновь появившегося в дверях спальни, взглянула, и поторопилась головой качнуть.

— Ни о чём.

Он нахмурился, брови на переносице почти сошлись.

— Кому ты врёшь? Вась, ты чего затеяла?

Я пару секунд соображала, после чего решила правду сказать:

— Думаю, как мне тебя женить. На себе естественно.

Генка плечи расправил, расслабился, не услышав в моём ответе для себя никакой опасности. На что я, по сути, и рассчитывала, надеясь привычным ответом бдительность его усыпить.

— Стратегию продумываешь?

Я кивнула.

— Только без крови, ладно? — попросил он.

— А это уже от тебя зависит. — Я одну руку на мягкую спинку кровати над своей головой положила, а на Генку взглянула с призывом. Он хмыкнул, но не рассмеялся, взгляд на мне задержал, наверняка, заценил мою соблазнительную позу, обнажённое тело, лишь краем одеяла прикрытое. Я одну ногу в колене согнула, улыбнулась, оставалось только пальцем Генку поманить, что я и собиралась сделать, но помешал звонок в дверь. Мы оба замерли, взглядами встретились, и я машинально на себя ещё одеяло потянула. А Генка подбородок выдвинул, взгляд сразу хищный сделался, огляделся в поисках одежды.

— Здесь сиди, — сказал он мне, а я только кивнула. Планы планами, а люди правильно говорят: поспешишь — людей насмешишь.

Дверь за собой Генка прикрыл, а я с кровати свесилась, стараясь понять, где моя одежда. Платье в кресле нашлось, а вот нижнее бельё у этого же кресла на полу валяется. Смотрится очень эротично, сразу воспоминания о прошедшей ночи накатывают, но чужим вряд ли стоит всё это видеть. Пока я раздумывала, стоит ли мне встать и начать второпях одеваться, или лучше затаиться и переждать, услышала звук отпираемых замков на входной двери, а следом и голоса. У меня мелькнула мысль, что это Света решила любимого навестить, но голос был хоть и тихим, но мужским. Я, как могла, прислушивалась, стараясь понять, что происходит.

— Ты с кровати, что ли, упал? — расслышала я чуть раздражённый голос Завьялова, и сразу поняла, кто пожаловал. Таким тоном он только со Стасиком обычно разговаривает. — На часы смотрел?

В ответ послышался смешок, больше похожий на девичий.

— Я ещё и не ложился.

— Очень зря.

— Ну... Не с кем было. А ты, я смотрю, не один. — Стасик, видимо, приметил мои туфли в прихожей.

Генка ему что-то ответил, я не расслышала, они ещё поговорили, недолго правда, а потом Генка рыкнул:

— Стой здесь.

— А пива нет у тебя?

— У меня что, пивная?

Так и не решив, как лучше поступить, одеваться или нет, я на подушки снова откинулась. И как раз вовремя, потому что Генка в спальню вернулся и мазнул по мне предостерегающим взглядом. Я же только губы поджала, всем своим видом показывая, что никаких глупостей делать не собираюсь, лежу себе и лежу, и только наблюдала за тем, как Генка бумажник из кармана пиджака достал, и теперь купюры перебирает. Мне очень хотелось ему сказать, чтобы он Стасика послал подальше вместо того, чтобы снабжать того деньгами, но знала, что сейчас любое моё слово будет принято в штыки и приведёт к скандалу. Генка и без этого прекрасно знает, что я против его сомнительной доброты, и поэтому сейчас даже не смотрит в мою сторону. Достал пару пятитысячных купюр, а в этот момент дверь спальни открылась, и в комнату Стасик заглянул.

— Пива-то и правда нет, — сообщил он расстроено, а увидев меня на постели, выдал паскудную улыбочку. — О, Василис, здорово. — Его взгляд по всему моему телу прогулялся. — Классно выглядишь.

Я одарила гостя равнодушным взглядом. Мне же хватило и мимолётного взгляда на Стаса, чтобы понять, что он за прошедшие после нашей последней встречи месяцы, ещё больше похудел, потускнел, зато глаза лихорадочно блестят — то ли от голодной жизни в целом, то ли из-за отсутствия пива для опохмелки именно сегодня. Глазами меня ел, не обращая внимания на свирепое выражение, появившееся на лице брата. Хотя, это и не удивительно, осторожностью Стасик никогда не отличался.

— Тебе где было сказано ждать? — рявкнул на него Генка.

Стасик глаза на него вскинул и тонкие брови вздёрнул. Он вообще весь был такой — тонкий и хрупкий, в чём только душа и мерзость характера держится.

— Ой, да ладно, — сказал он Генке. — Я — могила, ты же знаешь.

Стасик смешно прикоснулся к губам костяшками пальцев. Тоже мне, мафиозо.

— Ген, дай ему денег, — не выдержала я, в конце концов.

Завьялов братца подтолкнул и потребовал:

— Вышел из спальни.

Стасик вышел, Генка следом за ним, и я только услышала:

— Светка отставку получила? Хотя, я тебя понимаю...

Я глаза закрыла и перевела дыхание. А потом пробормотала себе под нос:

— Нужно уезжать.

В Яблоневку мы вернулись по отдельности. Я на такси приехала, а Генка сначала в клуб и ресторан отправился, проблемы решать. Я успела до возвращения папки, спокойно приняла ванну, позавтракала, потом долго смотрела на себя в зеркало, пытаясь понять, сумела ли я уничтожить следы бессонной ночи на своём лице. А встретившись на лестнице со Светланой, отвернулась. Не из-за стыда или чувства вины, а просто не хотелось портить себе настроение. Ведь как только глазами с ней встречусь, вспомню, что Завьялов не пообещал мне отменить свадьбу, так и расстроюсь. А сейчас не время для того, чтобы в своих силах сомневаться. У меня планов громадьё.

Но проблема моя в том, что я, сосредотачиваясь на собственных проблемах и желаниях, порой забываю об остальном и недооцениваю возможности других людей, способных мне навредить. Вот и сегодня, думая о прошлой ночи, я позабыла о бурных событиях вечера. И уж точно не ожидала, что папке ещё в дороге кто-то о случившемся доложит. Правда, он не стал меня ругать, едва переступив порог дома. Он дождался приезда Завьялова, когда мы все в гостиной собрались, и вот тогда начал орать. До того самого момента, когда он голос повысил, я даже не догадывалась, что ему уже всё известно. Заметила, конечно, что он молчалив и неразговорчив, но, если честно, решила, что он от отдыха устал, с ним такое бывает, несколько дней в отрыве от проблем и дел — и вот он уже мрачный и раздражительный. А оказывается, это было по нашу с Генкой душу.

— Сколько раз и в каких выражениях я должен повторить, чтобы ты поняла? — рявкнул он на меня с такой выразительностью, что я поневоле вздрогнула. — Я не хочу, чтобы ты появлялась в "Логове"! Тебе ресторана мало? Какого хрена тебя туда понесло?

Я глаза старательно отводила, перехватила взгляд Ники, но легче мне от этого совсем не стало.

— Пап, но я же не знала, что у нас с милицией мысли сходятся.

— А должна была знать! Должна знать, что тебя быть там не должно ни под каким предлогом! — Он к Завьялову повернулся. — И кому мне за это голову оторвать? Тебе? Ты зачем остался? Чтобы глаз с неё не спускать! А в итоге она отиралась в клубе и теперь все менты в городе обсуждают, как она себя вела в тот вечер!

Генка виновато опустил глаза и кивнул, признавая. Я же заупрямилась.

— А как я себя вела? На место их поставила? Адвоката вызвала! Папа, то, что они творили, иначе как произволом назвать нельзя!

— Это не твоё дело! И без тебя бы как-нибудь справились! Тоже мне, защитница!

Я на диван села и руки на груди сложила, обиженная его тоном.

— Я ничего плохого не сделала.

— Да? Ты так считаешь?

— Да, я так считаю! Ника, скажи ему! Я не виновата, что они явились не вовремя! — Мы некстати с Генкой глазами встретились и одновременно вспомнили, насколько не вовремя нагрянула милиция.

— Тебя там быть не должно. Почему ты этого никак не поймёшь?

— Мне не пятнадцать. Или ты всерьёз думаешь, что я никогда в ночных клубах не была?

Генка за папкиной спиной выразительно покрутил пальцем у виска, глядя на меня, а Ника чуть слышно хмыкнула. Отец серьёзно кивнул, каким-то непостижимым образом уловив все действия, что были произведены за его спиной.

— Они правы, ты зря это сказала.

— Пап.

— Что?

— Ну, прости меня. Да, наверное, мне не стоило туда ходить, но мне было скучно.

— Скучно?

— Да, представь себе! — Я тоже разозлилась. — Мне что, скучно не может быть? Я никогда не была пай-девочкой, тебе это отлично известно.

— Вот именно поэтому я и прошу тебя держаться подальше от таких заведений. Что ты не пай-девочка и тебе уже не пятнадцать. Пора уже начинать задумываться о своей репутации. Мне не нравится, когда имя моей дочери на каждом углу треплют. Хватит и того, что я твой отец. На тебе и так... — У него подбородок дёрнулся. — Клеймо. И уж точно мне не нравится, что ты перед милицией засветилась. Раньше только твоё имя на слуху было, а теперь тебя в лицо знают. Это, по-твоему, хорошо? — Папка неприятно усмехнулся. — Как свёкор-депутат отреагирует, не подумала?

Я по-детски надула губы, ничего не могла с собой поделать. Папка зверствовал, а я не понимала, почему он делает это с таким пылом. Ну ладно, позлился на меня, отругал, но у него в глазах такой огонь, что реально страшновато. Вон даже Генка помалкивает.

— Мне всё равно, как он отреагирует, — сказала я. — Я, вообще, передумала.

— Что ты передумала? — спросила Ника.

— Замуж выходить передумала! — воскликнула я, и тут же себя поправила: — То есть, за Никиту.

В комнате воцарилась тишина, а я на Завьялова глаза подняла. У него было такое выражение на лице, словно перед ним динамитная шашка разорвалась, а он по случайности целёхонек остался. Только онемел.

А Филин на жену посмотрел, потом снова на меня, искоса так.

— Вась, ты издеваешься?

Я уверенно покачала головой.

— Нет. Я решила.

— Вась, почему? — это уже Ника. Наклонилась ко мне, пытаясь взгляд мой поймать.

Я настолько поразилась их реакции, что совершенно по-дурацки руками всплеснула.

— Господи! Да просто передумала! Папа, я вообще не понимаю, почему ты так реагируешь! Он же тебе не понравился!

Он снова с Никой переглянулся, словно совета у неё спрашивая, и слова подбирал очень осторожно.

— Я этого не говорил. Просто... Нужно больше времени, чтобы присмотреться к парню, понять... чем он живёт.

— Не нужно больше присматриваться, замуж я за него не выхожу.

— Ты внятно скажи — почему.

— Я его не люблю. Ника, ты же сама мне говорила, что если не люблю, то и не надо!..

— Ты ей говорила? — тут же переспросил папка.

Ника лицо рукой прикрыла, скрываясь от его взгляда. А Завьялов отошёл к окну и в кресло сел. Такое чувство, что у него от страха колени затряслись. Зато я сумела отцовские мысли перевести на что-то другое с моего неудачного визита в "Чёртово логово", с чем себя и поздравила. Хотя, пока не поняла, к лучшему это или нет.