Дружб@

Сквозь мокрые от слёз руки я увидела, как передвигаются тарелки на столе. Фрилансер быстро убрал всю посуду и присел на стул рядом. Шёл бы отсюда подальше. Не видит что ли, как мне плохо?

— Что случилось? — спросил.

Нет, ну этот в психологии достиг просто невероятных высот!

— М-мне плохо, выйдите пожалуйста, — прохрипела, шмыгая носом. — Мне надо поб-быть одной.

Тишина. Ушёл. Слава Богу. Это просто невероятно. Так сорваться. В мои-то годы! Ладно, во времена школьных издевательств, но тут-то! Видимо правы люди, что негатив со временем накапливается. Потерев глаза пальцами, я попыталась прекратить истерику, но дрожь била всё больше. Вот маразм! Ещё и таблетки умудрилась оставить дома! И ведь головой думала, когда собиралась, ничего не мешало! Иисусе!

— Поговорите со мной, — пробасили прямо над ухом. — Что случилось?

У меня чуть инсульт не приключился. Так он ещё тут! Уселся ещё ближе!

— Я... пойду ещё погуляю, — прокашлялась, отодвигая табуретку, но встать мне не дали.

Рука фрилансера, сидящего сбоку, внезапно надавила мне на плечо. Попой я снова опустилась на стул. Далее произошло странное. Я и сама не поняла, кто это начал, но мы крепко обнялись, сжав руки в замок на спинах друг друга.

— Простите пожалуйста! — завыла. — Простите, ради Бога! Вы так старались! Готовили! Специально! А оно всё остыло! Ааа...

Я уткнулась ему в грудь не в силах поднять глаза:

— Это полный провал! Дружба! Вы же просто идеальный человек! Я такой никогда не буду! — от собственных слов стало ещё обиднее. — Мне стоять-то рядом с вами стыдно! А теперь ещё и виновата! Из-за того придурка! Простите ради Бога! Простите, простите, простите! Обещаю сделать всё, что угодно, только не думайте обо мне плохо!

Мой словесный понос продолжался эдак минут десять, по его истечению слез заметно убавилось. Как раз в противовес сухости водолазки Панькова. Стыд снова проснулся во мне с необычной силой:

— Простите ради всех Святых! Ваша водолазка!

Фрилансер скукожился в три погибели и опустил подбородок мне на плечо:

— Она полностью в вашем распоряжении, — пробасил, томно вздохнув.

Так мы просидели ещё несколько мгновений. На этот раз я выбрала сектор посуше и тёрлась о ткань носом, вспоминая все ужасные моменты молодой жизни, попутно сравнивая их с тем, что произошло полчаса назад. В прошлом мне делали намного больнее, всё было страшнее и серьёзнее. Соответственно, особого смысла истязать себя из-за пустяка не было. Дойдя до этого умозаключения, я попыталась зафиксировать сознание на чувстве облегчения и спокойствия. У меня есть друг. Он поможет. Нет, он реально помогает. И это замечательно. Мало у кого в жизни есть настоящие друзья. Много людей вообще по этому поводу в облаках витают, тряся своими приятелями и собутыльниками. А у меня... у меня он почти идеальный. Мой друг по контракту. На деле мы конечно даже хуже, чем незнакомцы, но этот контракт! Как я вообще могла ему отказать? Познать такого умного, воспитанного, интересного человека! Мой друг — идеален и он... мой!

Слезы высохли окончательно, но голова казалась необычайно тяжелой. Да. У меня есть друг. И бояться мне нечего, потому что я у него одна. Мы вообще одни друг у друга. Удивительно, но осознание этого факта буквально ввергло меня в состояние эйфории. Я нужна! Нужна как воздух! И я уникальна! Это... это же прямо как в сказке!

Я посильнее сжала тушку товарища в объятьях от переполняющих меня эмоций. Фрилансер неожиданно закашлялся. Простудился? Ещё этого не хватало... А вдруг я его заразила? Господи, только бы не это!

— Вы как? — я расцепила руки и похлопала его по спине. — Всё в порядке?

Паньков осторожно поднял голову. Наши взгляды пересеклись. Всё-таки в этой внешней схожести было что-то символическое! Будь у меня брат, он бы выглядел точно как Паньков! Такой же высокий крепкий брюнет с серыми глазами!

В порыве нежности я даже забыла свой вопрос и обхватила милое лицо руками:

— Вы ведь мой друг?

Фрилансер ничего не ответил, продолжая пялиться на меня своими серыми глазищами.

— Так странно! Ведь я — это полный провал! Ничего не умею, кроме как орков рисовать для каких-то долбанутых арт-директоров! И то знаю многих, кто сделал бы это лучше! А вы, вы такой идеальный, что мне прямо не верится, — я растянула пальцами его щеки. — Вы настоящий?

Паньков хотел что-то сказать, но судя по всему, передумал. Его руки на моей спине неожиданно разошлись и отзеркалили мои. Было странно ощущать перчатки на лице. Оказалось, что они очень тонкие и эластичные.

— Вы иногда мне тоже кажетесь ненастоящей, — пробасил. — Будто по каталогу выбирал.

Я несколько секунд держала серьезное, даже немного возмущенное выражение лица, но в последний момент не удержалась и прыснула. Фрилансер слегка покраснел и убрал руки.

— Вам лучше? — спросил. — Что случилось-то?

— Встретила Дмитрия, — я скорчила рожицу. — У этого точно не все дома.

Если фрилансер и удивился, то никак этого не показал.

— Что он хотел?

— Жениться, — немного подумав, я добавила. — Якобы. Кольцо в ванне. Еле сняла. Не знаю, кому раньше он его всучивал, но предназначалось оно явно не мне.

Фрилансер долго не отвечал. А когда решил проявить признаки жизни, просто встал и засунул тарелку с овощами в микроволновку.

— Что вы ему ответили? — поинтересовался.

— Что?

— Вы ему что-то сказали?

Я потерла глаза, стараясь хоть как-то привести себя в порядок:

— Что я могла ему ответить? Он же не серьезно. Сказала, что шутка провалилась и смоталась по-быстрому. Спасибо кстати, что Максимуса цепью снабдили, иначе он бы меня засудил.

Паньков поставил передо мной разогретую порцию тушеных овощей и пошёл в ванную. Через несколько минут вернулся с преподношением Дмитрия.

— Зачем вы его достали? — изумилась. — Спустите в сортир.

— Оно стоит триста двадцать тысяч и имеет пару такой же цены, — проинформировал фрилансер, кладя украшение на стол.

Мой идеальный друг — экстрасенс?

— Откуда вы знаете? — приподняла брови.

— Содействовал покупке этим утром.

Я даже вилку прикусила. Но товарищ в этот момент выглядел не лучше. С такой сосредоточенностью, с которой он уставился на кольцо, обычные люди смотрели разве что на ядовитых змей. Я явно что-то пропустила.

Звонок в дверь прервал наше парное разглядывание дорогого украшения. Я взглянула на часы. Почти одиннадцать. Кто же это мог быть?

— Сидите здесь, — бросил друг и пошёл открывать.

Еда после такого выпада товарища в горло не лезла. Решив, что имею полное право передвигаться по квартире на правах друга, я беззвучными шажками выкралась из кухни.

В полутемном коридоре разувался Дмитрий Николаевич. Красный как помидор, каким я его и запомнила, он нервно стягивал с себя плащ. Закончив, он по-хозяйски закинул шапку на вешалку и ни разу не оглянувшись, тут же протопал в зал. Я удивилась — это слабо сказано.

В зале до сих пор горел включенный фрилансером свет. Бывший натурщик сел в свободное кресло полупрофилем ко мне и тут же опустил голову между колен. Паньков устроился в офисном кресле напротив. А я лишь чуть высунула нос из темноты коридора. Кажется, с такой позиции меня и не видно почти.

— Дан, я облажался, — прохрипел Дмитрий. — Она мне отказала.

На лице Панькова одна эмоция сменяла другую. Чтобы отвлечься, друг взял стилус моего синтика и начал крутить его в руках. Стоило надеяться, что таким образом он его не сломает. Я не имела понятия, где и как заказывать другие.

— Дан, дай мне ещё неделю, — по-деловому сказал Дмитрий. — Дней пять хватит. Вообще ты мог бы послать Рика на подписание, он замечательный специалист... Что скажешь?

— Нет.

— Почему? — удивился. — Это же не так срочно! К тому же, я этим обычно не занимаюсь...

— Ты сказал, что я не знаю твою невесту.

— ... у нас есть другие... Что?

Фрилансер, как я и предполагала, не относился к тем людям, что жалуют сумбурную информацию. Расправив ладонь, он показал злополучное кольцо, приютившееся у него на крайней фаланге указательного пальца:

— Я требую объяснений. Какого чёрта ты творишь? Хочешь проблем? Я ведь тебя предупреждал.

С моего места мне было плохо видно, но кажется Дмитрий нахмурился. То-то же, нечего над беременными прикалываться. Ему вообще приходила в голову мысль, что это время может быть неудачным для шуток?

— Откуда? — спросил. — Ты заходил к ней?

— Что если да?

Натурщик ударил по подлокотникам кулаками:

— Сволочь! Сколько можно вертеть бедной девушкой, она ведь и не знает тебя толком, подонка! Искалечишь ей жизнь и будешь потом носиться рядом как напоминание...

Паньков махнул рукой:

— Не начинай.

— А почему нет? — завелся. — Давай вспомним тот день! Как замечательно для тебя всё сложилось!

— Не было ничего замечательного.

— Да? А мне казалось ты прямо сиял после последней операции...

Фрилансер снял кольцо и кинул своему подчиненному. Тому не стоило никаких усилий поймать его одной рукой.

— Мне надоело твоё нытье, — пробасил Паньков. — Каждый раз одно и тоже. Я терпел это шесть лет подряд, но больше не собираюсь.

— Да ладно? — натурщик протёр украшение о штанину и припрятал в нагрудный карман рубашки. — Нашёл занятие поинтереснее? Давай уже взглянем правде в глаза, Дан. Я верчу тобой как хочу. И буду вертеть, пока эти чертовы шрамы не рассосутся, что вряд ли когда-нибудь случится! Так что не твоё дело, кто моя невеста! И да, я собираюсь приехать как только бумаги будут подписаны! Не пройдет и месяца!

У меня аж глаза на лоб полезли.

Панькову от слов натурщика стало вообще плохо. Ещё никогда не видела человека настолько тихого и угасшего. Мой друг сильно ссутулился, поник, буквально сжимаясь в два раза. И какое-то непонятное выражение лица: смесь вины и страдания. Это не был фрилансер, которого я знала!

Внезапно мне стало как-то тревожно. Я даже сама не поняла, как оказалась рядом.

Дмитрий никак не ожидал увидеть меня, поэтому даже не нашел слов приветствия, молчаливо глотая воздух. Я на всякий случай отобрала стилус у безрадостного товарища, мало ли. В ответ Паньков как-то резко выпрямился, тем не менее не изменившись в лице. Как будто мое появление ещё прибавило ему страданий.

— Настя? — спросил натурщик, будто не веря своим глазам.

Получив утвердительный ответ, Дмитрий начал активно оглядываться. Поиски однако не увенчались успехом. После вечерней прогулки Максимус всегда ложился спать.

— Что это значит, Дан? — через силу поинтересовался Дмитрий.

— Мы живем вместе, — на удивление спокойно, но так же безрадостно ответил хозяин квартиры.

Состоялся обмен взглядов исподлобья.

Натурщик долго молчал. На скулах у него играли желваки. Все-таки красивый мужик. Даже в моменты ярости. Так и просится на холст! Я уже было хотела сказать это вслух, но предмет мысленного рассуждения резко встал с кресла и предложил мне руку:

— Погнали отсюда. Я провожу тебя домой.

Такого выпада я не ожидала, поэтому впала в ступор. С чего он взял, что мне сейчас надо домой? Я даже не помню, в какой сумке ключи оставила.

— Дима, холодильник на кухне, — зачем-то сказал фрилансер после недолгой паузы.

Причем тут это?

— Понял, — с какой-то обреченностью в голосе ответил наш гость и действительно вышел из зала.

Когда мы остались одни, хозяин квартиры устало вздохнул и погладил шею, старательно пряча взгляд. Я же надеялась на быстрый и плодотворный диалог. В этом нежелании товарища объяснить происшедшее было что-то нехорошее. Интуиция меня редко подводила.

— Что у вас с Дмитрием? — выдавила, дивясь собственному спокойствию.

Мы немного помолчали, пока на кухне гремела посуда. Тревога внутри меня росла с каждой секундой. Мне это не нравилось, я знала, что начинала раздражаться, когда что-то выводило меня из себя.

— После того случая, — выдохнул мой друг. — Дима хотел, чтобы ему дали умереть. Но я протестовал. И аппарат не отключили.

Я чуть не упала на ровном месте от полученной информации.

— Он что?!

Паньков резко закрыл диалог небрежным взмахом руки. В следующую секунду в залу вернулся Дмитрий. А мне пришлось выйти из транса и прятать синтик под кровать. Парни накрыли рабочий стол и притащили все мыслимые и немыслимые алкогольные запасы из соседней квартиры, предназначенной для светских раутов. Нашелся так же торт-полуфабрикат и какие-то заморские пирожные с ромом. Озадаченной мне была вручена миска с фруктами.

Расставив стулья вокруг стола и включив телевизор, рыцари начали поглощать продукты под вечерний выпуск новостей. Не знаю, зачем это делала я, видимо по инерции, но чуваки явно налегали на еду из какого-то спортивного интереса. Скорость, с которой пирожные и жидкости скрывались у них в глотках, была просто космической. Смотреть на это было даже как-то... забавно.

Да, забавно и в то же время грустно.

У фрилансера, пишущего о корыстности дружбы, все это время был друг. Настоящий. Они были знакомы минимум со студенчества — почти треть жизни. Служили вместе (с их то разницей в возрасте). Это даже очевидно, что постоянно имея друг друга на виду, они поддерживали близкие отношения. Шесть лет... ух! Да они вместе прошли через огонь и воду! Совместный опыт, как принято считать, объединяет. Как те же единые цели и эмоциональные переживания. А сколько их могло накопиться с момента их знакомства? И что если они вообще друзьями детства были, в один садик ходили?

Я не смогла удержаться от сравнения. У нас с Паньковым всё было не так. Не было ни совместного опыта, ни каких-то особых воспоминаний о проведенных вместе днях или мероприятиях. Ровным счетом ничего. Только договоренность и подвешенные языки в паре общих тем на обсуждение. Товарищ по контракту настоящему другу не ровня.

Как же все-таки обидно.

Паньков мельком взглянул на меня, но Дмитрий зачем-то окликнул его и они снова принялись за пищу, перекидываясь какими-то короткими словами, смысл которых я едва улавливала. У них тоже были общие темы и свой внутри пользовательский лексикон. Удивительно, как я раньше не заметила, что Паньков не выражал явного негатива в адрес подчиненного! И работали они в одной фирме, несмотря ни на что. Фрилансер ведь у них шеф, давно мог его уволить. А вместо этого он ждал. Терпел любой каприз, закрывал глаза, потому что дорожил. Думал, что друг перегорит, забудет и вернется. Даже испытывал чувство вины, давал вести себя на этом. Это ведь так много стоит для того, кто ищет внутренней гармонии!

Чувство восторга и восхищения внутри меня заливала горькая зависть. Получается, дружбе не обязательно быть двухсторонней. Но безответная, она должно быть такая же тяжкая как любовь, о которой пишут в книгах. Паньков страдал и страдает до сих пор.

Дмитрий сказал что-то забавное и рассмеялся собственным словам. Паньков прекратил есть, наблюдая за этой улыбкой. Опять у меня внутренности скрутило.

Как ему однако повезло! Получить такой подарок судьбы, суметь удержать его в этом мире и иметь возможность всегда находиться рядом!