Одна Урсиолла подошла к старинному резному буфету, а другая беззвучно шевелила губами, указывая на своего двойника.
Шарар, задремавший, было, у окна, встрепенулся и заворчал.
— Маркус, сейчас же отойди от нее, отойди от них обеих, — закричала девушка. Поведение пса красноречиво свидетельствовало о том, что в дом вошло Зло. — Одна из них колдунья!
Конечно, колдунья, иначе стал бы Мериад обращать на нее внимание.
— Что за чушь! — принц неохотно поднялся со своего места. — Это Урсиолла, и она одна. Вечно тебе что-то кажется!
Стелла беспомощно посмотрела на бога:
— Но Вы ведь видите, что их две?
Может, у нее галлюцинации, она ведь пригубила то злосчастное вино... Разумное объяснение, более разумное, чем предыдущее рассуждение о природе двойника Урси. О нем можно было смело забыть, это всего лишь плод больного воображения, разума, находящегося во власти ядовитого дурмана.
— Конечно, две, — хмыкнул Мериад. — Ты в своем уме, галлюцинаций у тебя тоже нет. Принц не видит вторую, потому что находится в ее власти. — Видя, что она не понимает, он пояснил: — Он неравнодушен к Урсиолле, соответственно, его мир временно зациклен на ней. Вильэнара знает это и, разумеется, этим воспользовалась. Понятнее, к сожалению, я объяснить не смогу.
— Но которая из них колдунья?
— Спроси у Шарара.
Он хотел, чтобы она разобралась со всем сама. И она разберется.
Принцесса отошла от окна и внимательно осмотрела обеих: которая? Решение было принято на уровне подсознания — девушка выбрала ту, которая беззвучно шептала слова.
За спиной послышался звон стекла; Стелла непроизвольно наклонилась, прикрыв голову руками. Как раз вовремя — что-то просвистело рядом с ней, обдав мертвенным холодом. У нее закололо в боку; невидимое копье вонзалось все глубже, мешая дышать. Ноги подкосились, и принцесса упала на колени, ухватившись руками за стул. Он с грохотом упал, лишив ее точки опоры. Оба образа Урсиоллы расплылись, превратились в два бесформенных пятна. Теперь у нее слезились глаза, а иголки жалили подушечки пальцев. Ком дурноты подступил к горлу; болела каждая клеточка тела.
Скрючившись, девушка лежала на полу, крепко сжав рукоять меча. Ей казалось, еще немного — и она задохнется.
И тут зрение вернулось к ней. Дышать стало легче, и, осторожно, приподняв голову, она увидела Вильэнару, распростершуюся на полу. Извиваясь, как змея, она безуспешно пыталась освободиться от мертвой хватки Мериада. Девушка слышала, как хрустят под его челюстями кости колдуньи, как булькает воздух в ее легких.
Стелла отвернулась, чтобы хотя бы не видеть, если уж никак не удается не слышать, и наткнулась взглядом на Маркуса. С круглыми от ужаса глазами он замер в углу комнаты, глядя на что-то или кого-то позади нее. Что там еще? Ну да, Вильэнара. Наверное, уже мертвая, со сломанной шеей.
Принцесса попробовала встать — ей это удалось не с первой попытки. Остатки боли все еще терзали тело, но это не помешало девушке выпрямиться и нетвердыми шагами добрести до стены. Ей нужна опора, а лучше стул. Да, стул, должен же здесь быть стул, или все они погибли в пылу схватки?
Только сейчас она заметила кровь, много крови на полу. Она была везде, даже на портьерах, но особенно много возле стола. Чья это кровь? Ее? Девушка осмотрела руки — на ладонях пара порезов, но не более. Еще один порез на щеке — это от осколков хрусталя. Но ничего серьезного. Тогда Маркус? Да, он бледен, но не ранен. Урсиолла? Где Урсиолла?!
Мертвенно бледная Урси полусидела — полулежала в глубоком кресле у двери в соседнюю комнату.
Пламя задрожало и погасло. Воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь редким цоканьем копыт и глухими ударами грома за окном.
Натыкаясь на поваленные стулья, Стелла дошла до двери и хотела выйти в коридор, когда из темноты столовой донесся душераздирающий крик. Может, он был не таким уж и громким, но мрак и тишина сделали свое дело, обострив чувства до предела.
Девушка замерла, прислушиваясь, а потом ухватила себя за голову: Маркус! Как же она могла оставить его там?! Она, подруга... Вдруг это он кричал? А она трусливо думала о себе, хотела сбежать!
Стелла стрелой метнулась обратно, на мгновенье ослепнув от вновь вспыхнувшего огня. Вот он, Маркус, от сердца отлегло. Стоит всего в паре шагов от нее. Не он...
Смолкли звуки грозы за окном; небо очистилось.
Принцесса осторожно глянула через плечо принцу — никого, только Шарар.
— А где она? Что случилось? — Девушка вернулась к Урси и помогла ей подняться. — Где они?
Она не решилась назвать имен, но надеялась, что Урсиолла поймет.
— Он исчез, — прошептала Урси. — Была сильная вспышка, вроде молнии, и он исчез. Он все равно исчез бы после грозы.
Итак, она его знает. Тем лучше, меньше объяснять.
— Простите, что не успела предупредить об опасности, — оправдывалась адиласка. — Это очень сильная колдунья, ее чары сильнее умений харефов.
— Не корите себя, Урси, Вы не виноваты. Но кто же кричал? У меня кровь застыла в жилах!
— Не знаю, — покачала головой Урсиолла и на всякий случай отыскала глазами Маркуса. — Это был не человек.
Стелла еще раз осмотрела столовую, тщательно, уголок за уголком. Крови не было, мебель стояла на своих местах. Да, немного не прибрано, но не более. Только на полу — клок черной шерсти. Принцесса подняла его и прошептала:
— Спасибо, Всемогущий! Вы только что спасли жизнь троим неблагодарным смертным.
— Стелла, как ты там? — Маркус суетился вокруг Урсиоллы. Неужели у них все так серьезно? Надо поговорить с ним, еще раз объяснить...
— Нормально, — ответила девушка, брезгливо отдернув ногу от пяточка пола, где сначала стояла, а потом лежала Вильэнара. — Опасность миновала. Никто не будет возражать, если я открою окна? По-моему, нам всем не хватает воздуха.
Глава III
Пробудившееся ото сна солнце розовило парус корабля, почти при полном безветрии покидавшего гавань Суфы.
Город остался далеко позади, и лишь зловещие стены старой крепости все еще пугали путешественников неясными темными силуэтами башен на горизонте.
Плотно укутавшись в плащ, Стелла стояла на палубе и наблюдала игрой света и тени в морских глубинах. Чтобы успеть на корабль, пришлось рано встать, и, стоя здесь, на открытой всем ветрам площадке, она все еще пребывала во власти сна. Глаза то и дело закрывались, и, чтобы случайно не упасть за борт, девушка периодически меняла положение тела и считала дни, проведенные вдали от родины. Она уехала в августе, сейчас уже сентябрь — и того месяц, даже чуть больше. Как же быстро летит время!
Ей нужно вернуться до зимы — итого, у нее минимум шестьдесят дней. Казалось бы, много, но, кто знает, что ее ждет впереди? Хорошо бы Эмануэла снова остановила бег времени, как тогда, в имении барона Фемиса.
Шарар заворочался у ее ног и потянул за край плаща. Стелла наклонилась к нему — что там еще? Демоны? Но никакими демонами на палубе не пахло, зато из камбуза потянуло волшебным ароматом завтрака.
Конечно, он хочет есть, он же собака.
— Ладно, беги! — принцесса отпустила его в кают-компанию, чтобы выпросить кусочек съестного у Маркуса.
— А ведь он прав, нужно поесть, — аккуратно потянув спину, девушка не спеша последовала за Шараром.
Принц уже сидел за столом и за обе щеки уплетал яичницу с грибами.
— Хочешь есть? — Он на время отложил вилку в сторону.
— Нет, конечно. Только вы с Шараром способны завтракать по сто раз на дню.
— Положим, сегодня я еще не завтракал. Я бы рад, но времени не было.
— Надо было раньше вставать, — хмыкнула Стелла.
— Да нормально я встал, просто ты носилась по дому, как ураган. Бедная Урси боялась встать с кресла, чтобы не столкнуться с тобой.
— И все равно умудрилась позавтракать. Еще раз повторяю: надо было раньше вставать. Мы с Урсиоллой поднялись за три часа до отплытия, уложили вещи, поели и пошли будить тебя.
— Могли бы разбудить и раньше, — буркнул принц, вернувшись к поеданию яичницы.
— Я честно пыталась — ты спал, как сурок. Я решила, что толку от тебя все равно никакого, да и девушки по определению собираются дольше мальчиков... А Урси действительно бедная, но по другой причине — столько времени провести в твоем обществе!
— Да брось ты! Твой характер намного хуже моего.
— Зато я могу побороть природную лень, а ты ни за что не пожертвуешь часиком утреннего сна.
Маркус промолчал. Разумеется, у него нашелся бы ответ и не один, но он боялся, что яичница остынет.
Кают-компания была в полном их распоряжении: кроме них на корабле плыл еще один пожилой господин, который предпочитал завтракать в каюте. Они видели его лишь однажды, на посадке, да и то мельком. Воспользовавшись обстоятельствами, оба устроились так, как им удобно, то есть не возбранялись ноги на табурете и локти на столе.
В дверь постучали. Странно, кто стал бы стучать в дверь кают-компании?
Стелла неохотно спустила ноги с табурета и крикнула:
— Войдите!
На пороге возник перепуганный капитан.
— Ваша милость, — принцесса расписалась в корабельном журнале, как графиня Эстер, — ветер почти стих.
— Ну и что?
Разве штиль — что-то страшное? У него такое лицо, будто случилось что-то непоправимое, грозящее им гибелью. Например, надвигается ураган. А тут всего лишь штиль.
— Там, впереди... В общем, "Маругва" исчезла.
"Маругва" — это большое торговое судно, вышедшее из порта часом раньше них; когда они приехали в порт, оно как раз снялось с якоря. Большая добротная посудина, гораздо больше их корабля. Кажется, она перевозила бочки с парфюмерной эссенцией или что-то в этом роде, в общем, какой-то дорогой груз.
— Как это исчезла? Корабль не щепка, он не может исчезнуть, безо всякого следа.
— След-то как раз есть. Это-то мне и не нравится, очень не нравится. На воде — красное пятно, — шепотом добавил он.
— Почему красное? Если корабль затонул, то пятна вообще не должно быть. Щепки, остатки товара, но пятно...
— "Маругва" перевозила вино, первоклассное вино. Она, как и мы, держала курс в Санину, но, видно, не судьба! — вздохнул капитан.
— Вот уж не думала, что закаленный морской волк, а я думаю, Вы не первый год на мостике, будет сочинять всякие сказки! Вам просто привиделось.
— И судовой журнал тоже? Мои ребята выловили его из воды. Согласитесь, никто в здравом уме не выбросит его за борт. "Маругвы" больше нет — и точка! Она затонула при полном штиле, и не воронки, не щепок, не обломков мачты, не спасшихся — ничего! Это-то Вы как объясните?
— А почему я должна Вам что-то объяснять? Кто из нас моряк: я или Вы?
Судно резко наклонилось. Капитан, что-то нечленораздельно пробормотав, выбежал вон.
Маркус отставил в сторону тарелку:
— По-твоему, он сумасшедший?
Принцесса пожала плечами:
— С утра был нормальным, не мог же он за несколько часов сойти с ума? Там что-то происходит, то, чего ни я, ни он не понимает. Ты доедай, а я поднимусь на палубу.
Наверху ее чуть не сдуло ураганным ветром, до предела вздувшего паруса. Волны неистово бились о борта корабля — это и есть штиль?
Но ведь в небе не было предвестия бури, да и сейчас нет: оно чистое, а ветер бушует.
— Лардек? Эвеллан? Кто же из них? Точно не Вильэнара: она мертва, я до сих пор помню, как хрустели ее кости. — Хватаясь за такелаж, Стелла добрела до мачты и обняла ее — это был единственный способ устоять на ногах. Матросы кричали, чтобы она спустилась в каюту, но девушка не могла, боялась, что, стоит разжать руки, ее сдует в соленую бездну.
Наконец она решилась и, шатаясь, добрела до заветной двери.
Избежать травмы не удалось: напоследок ветер больно ударил ее о дверную притолоку.
— Там такое творится! — Девушка потерла шишку на лбу. — Настоящий шторм! Ты не против, если я прилягу?
— Стелла, кто это тебя?
— Ветер.
Она добрела до каюты и с облегчением рухнула на кровать.
— Боюсь, твой завтрак безнадежно испорчен, — улыбнулась девушка.
— Ничего, как-нибудь переживу. Так что там?
— Я же говорю, кошмар! Жуткий ветер, еле на ногах стоишь. Немудрено, что "Маругва" так быстро затонула.
— Надеюсь, "Валага" крепкая посудина, — мрачно ответил принц, постаравшись занять наименее травмаопасное положение.
— Надейся. Надежда — это все, что у нас осталось. Даже не знаю, стоит ли молиться богам. В прошлый раз помогло, но вдруг там, — она указала на потолок, — никого не осталось? Мы теперь в воле Лардек, а она играет на стороне Эвеллана.
— Так ты думаешь, что это не просто стихия?
— Маркус, буря без грозовых туч! Это Лардек.
Шторм окончился так же быстро, как и начался. Какую цель преследовал его автор, так и осталось загадкой. Он даже пошел "Валаге" на пользу, отнеся ее на порядочное расстояние от Суфы в более-менее верном направлении.
Стелла, к которой вернулось былое спокойствие духа, снова поднялась на палубу.
Картина снова казалась мирной: спокойные зигзаги волн, свежий ветерок, надувавший потрепанные паруса. Убедившись, что кораблю ничего не грозит и, проверив, целы ли в трюме лошади, девушка вернулась в каюту. У нее была масса свободного времени, его нужно было чем-то занять.
Принцесса потянулась за дорожной сумкой, достала книгу и раскрыла на первой попавшейся странице.
— Ты читаешь? — удивился Маркус. — И о чем?
— Не знаю, — смутилась девушка. — Книга на сиальдарском, а у меня с ним проблемы.
— Но хоть название ты знаешь?
— Конечно. "Аромат Омченто".
— Любовный роман? — усмехнулся принц.
— А вот и нет! Она об Исте?
— Книгу тебе дала Урсиолла?
— Да. Она сказала, что мне полезно почитать о нравах и обычаях Адиласа.
— По-моему, ты и так слишком много знаешь.
— Слишком много никогда не бывает.
— Ну, прочитаешь ты эту книгу, и что? Тебе это как-то пригодится? Ты же не в послы себя готовишь.
— А если в послы?
— Стелла, брось, девушек в послы не берут.
— Ты опять? Небось, считаешь, что мне такие книги читать незачем.
— Ну, если честно...
— Понятно. Типичное мужское мнение. В Скаллинаре женщина служанка, в Сиальдаре и Грандве — любовница и украшение дома. От нее только и требуется, что быть красивой, поверхностно разбираться в светской жизни и искусстве и хорошо танцевать. Кое-где, правда, женщинам еще колдовать разрешают.
— Ты опять начала свою демагогию! Я просто хотел сказать, что бесполезно забивать голову огромным количеством знаний.
— Ну-ну! Твое "если честно" имело совсем другой подтекст.
— Вечно ты все придумываешь! Мне иногда кажется, что ты родилась не в добропорядочной королевской семье, а в племени варинс.
— Я уж молчу, где родился ты. Ладно, забыли!
Принцесса углубилась в чтение, но ненадолго — сказалась скудность словарного запаса. Она захлопнула книгу и легла.
— Будешь спать? Если я хочешь, я вернусь в кают-компанию.
— Да нет, буду мечтать о безоблачном будущем. Сходи, проведай лошадей.
Принц скоро вернулся, влетел в каюту, выпил стакан воды и выпалил:
