Дальше в докладной шли вполне конкретные предложения по организации этой самой "Красной Стражи". Чувствуется, что товарищу Ли Сяо-луну в течении прожитых им сорока лет, много чем пришлось в жизни заниматься. Уж больно чётко и толково он всё расписал.
А вообще, меня грызли на этот счёт немалые сомнения. Организация международного терроризма — палка о двух концах. Пока ты контролируешь этот процесс, он приносит немалую пользу. Вот только террористы могут со временем начать собственные игры. И момент обретения ими самостоятельности или смены заказчика всегда неожидан для кураторов.
Что-то ещё не давало мне покоя. Вернее вполне определённое словосочетание: та самая Красная Стража. На французском языке это выглядело так: Garde rouge. А как это звучит на китайском? Вызвав переводчика, я задал ему этот вопрос. Полученный ответ вогнал меня в шок. Ну ты и сволочь товарищ Ли! Маоист наш недоделанный!
16. Обратный отсчёт начат!
В 1897 году планировалась перепись населения по всей стране. Так было в моём времени, так произошло и в этом. Зато индустриализация страны здесь начата на десять лет раньше. Мой реципиент решился на этот шаг лишь в 1907 году, после скандальных результатов войны с Японией и подавления революции. И вроде бы успехи у него на этом поприще были неплохие, но пробежать за оставшиеся шесть лет накопившееся отставание он не смог. Да и не планировал. Модернизацию армии и флота он хотел закончить к 1921 году, а народное хозяйство страны планировали привести в порядок вообще к 1931 году. При этом, отказываться от грабежа собственной страны правящая верхушка совсем не собиралась. Вот потому и пошла в 1917 году страна под откос.
То, что я насущными вопросами занялся раньше на целое десятилетие, не отменяло самой угрозы революции. Она была просто неизбежна. Я не уверен в том, что у меня выйдет продержаться дольше, чем продержался настоящий Николай Второй. Вы спросите, а почему я все таки барахтаюсь на поверхности могучей реки Истории и пытаюсь плыть против течения? Ответ прост: если не получается предотвратить катаклизм, значит нужно постараться сделать так, чтобы он протекал в иных условиях. Получится — значит страна понесет меньшие потери. Тут у меня расчёты простые и немудрящие. Сама по себе революция — это ещё не катастрофа. Катастрофой её делает контрреволюция. Именно она вызывает гражданскую войну. И тут есть одна закономерность: чем более развита страна, тем меньше озверения проявляется во время таких войн. Не верите? А вы возьмите революции в Венгрии, Германии и Финляндии. Там тоже были "красные" и "белые". И тоже эти страны не миновали фазу гражданской войны. Но война эта была кратковременной, а уровень зверства не сравним с тем, что был тогда в России. Да и последствия этих войн не такие, какие были у нас. Ни миллионных смертей, ни массовой эмиграции. Да и разрухи не было. Последнее — тоже мной учитывается. В нашей Гражданской войне полегло четыре миллиона человек. Это результат боевых действий и террора. Но вот от эпидемий потери больше — порядка семи миллионов человек. Для меня это значит одно: развитая медицина способна предотвратить эти смерти. Да пусть хотя бы половина из этих семи миллионов не умрёт, это уже даёт смысл моим телодвижениям.
А потери во время Первой Мировой? Более совершенные приёмы вооруженной борьбы, да лучшая оснащённость армии способна уменьшить потери. Но тут я рассчитываю на другое. Предотвратить эту войну у меня не выйдет, но вступить в неё как можно позже — почему бы нет? А ещё лучше поступить так, как поступила Америка: торговала со всеми воюющими до тех пор, пока у этих ребят не кончился золотой запас. И только тогда она вступила в войну. В самом конце. Правда, чтобы поступить так, как поступила Америка, нам нужно совершить рывок. Чтобы было что предложить воюющим сторонам, кроме продовольствия. И пусть белые люди убивают белых людей в индустриальном количестве! Чем больше убьют — тем меньше будет желания нападать на Россию. Я готов им даже платить за самоистребление. С каких шишей? А с таких! "Неизвестные отцы" — это тоже оружие. Да еще какое! Ведь чем они сейчас заняты? Они создают один из мировых финансовых центров. А страну, располагающую таким центром очень трудно изолировать от внешнего мира. Пусть обанкротившиеся европейцы берут у моих поданных деньги в долг! Во время большой войны на это быстрее решаются. Зато слово "царские долги" будут означать долги царю, а не долги царя! А если кто против, то устроить непонятливым финансовый кризис и революцию, всегда будет можно. Так что берегу я своих "отцов" и всячески им буду помогать.
Эх! Мечты-мечты! Вас бы ещё осуществить! Хотя, первые успехи уже есть. Полубанкрот Савва Мамонтов, получив кредит от "Неизвестных отцов", взял подряд на строительство железной дороги до Архангельска. Кроме того, ему уже навязывают строительство дороги на Мурман. А на самом Кольском полуострове развернулся Макаров. Впрочем, на месте ему не сидится. Фирма Armstrong Whitworth вот-вот достроит "Ермака". А на подходе ещё три ледокола! Тут стоит похвалить англичан. Управляются они с работой быстро и при этом достаточно качественно. То, что при проектировании кораблей они допустят ошибки, нас не особенно волнует. Дело новое и потому ошибки и промахи неизбежны. Впрочем, насчёт дальнейших заказов нам пока что неясно. В идеале, к началу века должен заработать завод в Северодвинске. Именно на нём мы собираемся строить суда ледового класса. Ну а со временем и кое-что иное.
Заселение Сибири тоже началось, но успехи на этом поприще пока что скромные. Зато с Дальним Востоком дела обстоят лучше. Но этому способствует то обстоятельство, что Владивосток давно имеет статус "порто-франко". Причем теперь это обстоятельство не единственное. Строительство "Дальзавода" много кого привлекло в эти края.
А ещё, как это не странно, к делу подключился еврейский криминал. Вездесущие зухеры, быстро сообразили, что заниматься привычным делом безопасней именно там. Что государство еще долго будет закрывать глаза на их фокусы, если они совместят свой бизнес с общественной пользой. И понеслось! Из Одессы в направлении Владивостока пришлось пустить дополнительный рейс. Это корпорация "Цви Мигдаль" принялась вывозить несчастных дщерей Израиля на Дальний Восток. Впрочем, на этот раз девиц никто не обманывал. В контрактах, заключённых ими, чётко прописывалось: три года работы по "жёлтому билету" и забудь про проклятую "черту оседлости"! Перед тобой девушка будет открыт весь мир. Бесплатное образование в Еврейском Высшем Училище в поселке Тихонькая на берегу Амура. Там даже своя синагога недавно построена. Гарантированная работа по специальности. Вступление в брак по собственному выбору! Там много молодых мужчин барышня! Очень много! И они охотно закроют глаза на ваше прошлое. Отлучение от синагоги? Забудьте про синагогу девушка! На берегу Амура вы станете свободной и сами выберете, кому молиться и молиться ли вообще. В крайнем случае, у "Цви Мигдаль" есть собственные синагоги, от которых вас точно не отлучат!
Но что там еврейки и их несчастная судьба! Меня собственно говоря она не трогала. И ничего фантастического в случившемся не было. Жизнь их народ сам себе устроил такую, что работа в борделе стала для их девушек одним из путей на волю, подальше от замшелых порядков, принятых в кагале. А девкам, как и прочим, хотелось свободы и семейного счастья. Вот такие дуры и ловились на посулы ловких молодчиков. Те действовали цинично и просто.
Свое начало эта эпопея берет в 1870-х годах, когда толпы эмигрантов устремлялись в Новый Свет, и те, кому в силу различных обстоятельств не удавалось попасть в Соединенные Штаты, направлялись в Аргентину.
Экономика этой страны развивалась в те годы не менее стремительно, чем экономика США, повсюду требовались рабочие руки, и местные власти всячески поощряли иммиграцию из Европы. За 1870-80 гг. население Аргентины выросло на 150%, но большинство новоприбывших составляли искавшие счастья молодые крепкие мужчины, а потому не стоит удивляться и тому, что в эти же годы мужское население страны по численности в 10 раз превосходило женское.
Такой жуткий дисбаланс просто не мог не породить в стране индустрию проституции, сулившей тем, кто ей занимался, буквально золотые горы, заправлять этой индустрией стали евреи, прибывшие из Европы. В Аргентине их называли руфианос, что в переводе с испанского означает сразу и "сутенер", и "хулиган" и "подонок".
Так как местных женщин для создаваемых ими публичных домов не хватало, то "руфианос" решили набирать их за границей, причем именно среди евреек их собственной родины, то есть Российской империи и Восточной Европы.
Это было гнусное время для евреев, когда, с одной стороны, по многим городам и весям России уже прокатились еврейские погромы, а с другой во многих еврейских местечках была поистине ужасающая бедность. Куда-нибудь пристроить дочерей, выдать их удачно замуж в безопасное место — об этом мечтал каждый глава еврейского семейства. И этим же беззастенчиво пользовались приезжавшие из Аргентины торговцы живым товаром.
Первый способ вербовки назывался "ловля на живца". В еврейском местечке появлялся богатый, очаровательный молодой человек, не скрывавший, что он прибыл из далекой Аргентины в поисках невесты. И вот уже осуществлено сватовство, даже сыграна свадьба, отец дал за дочерью подарок и ее провожают на пароход — в Аргентину, к новой счастливой жизни, где нет ни голода, ни ужасов погромов...
Второй способ: набор еврейских девушек "в горничные в богатые американские еврейские семьи". Полное содержание плюс пара долларов в неделю, дающие возможность скопить на приданное и затем выйти замуж за хорошего еврейского парня. Такой вербовкой занималась в местечках обычно какая-нибудь женщина, на самом деле точно знавшая, что суждено тем, кому она вручает билет на пароход — в Аргентину...
Был и третий вариант, при котором еврейским девушкам честно объяснялось, для чего они нужны в Аргентине. И желающие, как это ни грустно признать, находились. В основном, по принципу "хуже, чем здесь не будет". Но было, безусловно, хуже. Кошмар для набранных девушек, большинство из которых было в возрасте 13-17 лет, начинался еще на пароходе. В течение всего времени плавания их избивали и насиловали, чтобы полностью сломить их волю и превратить в "коров" — запуганных, готовых выполнить любую волю хозяев животных. Вербовщики не боялись ничего — по обе стороны океана все представители таможенных служб были куплены ими с потрохами и смотрели сквозь пальцы на все, что они творят.
Проблема была еще в том, что помимо молодых евреек, зухеры не брезговали и славянками. Множество молодых полячек, украинок и белорусок вербовалось ими якобы на сезонные работы в Европу. Ну поля там прополоть, на молочной ферме навоз грести, за свиньями ухаживать. Наивные дурочки всегда находились и велись на посулы. А дальше с ними происходило то же самое, что и с еврейками.
Сейчас однако зухерам-руфианос стало работать намного трудней. После того погрома, что устроил дядя Алексей в западных губерниях, многие из них угодили туда, куда Макаров телят не гонял, а оставшимися занялся Отдел социальных технологий из "конторы" Зубатова. Этих ребят предупредили сразу: вербовочная деятельность у нас не запрещена, но вербовать людей нужно туда, где требуются они государству. В частности — на Дальний Восток и Крайний Север. Создавайте легальные вербовочные конторы, набирайте не только шлюх, но и рабочую силу. Слова вам никто не скажет. Не обязательно вербовать одних женщин. Мужчины там тоже нужны ибо работа там предстоит хоть и тяжкая, зато несложная и денежная — лесорубом, землекопом, батраком в колхозе...
Что удивительно, ради того, чтобы навсегда порвать с "чертой оседлости" немало евреев согласилось на эти условия! Худо-бедно, а три десятка тысяч молодых парней рвануло в окрестности будущего Биробиджана как нахлыстанные. На что они рассчитывали, я не знаю. Для меня важней было другое. Решив, что "жиды без выгоды не пошевелятся, но раз они поехали, значит там хорошо", в гораздо больших количествах в том направлении рвануло славян. По сути дела, каждый завербованный еврей, тянул за собой на восточные земли десять-пятнадцать славян.
А мне стоило подумать о наследнике. Тем более, что моральный террор со стороны родных и близких по поводу развода и вступления в новый брак, не ослабевал. Меня вполне устраивал в качестве наследника брат Георгий. Но у Георгий был ещё не женат. А пора бы уже! Но дело в том, что предлагаемые в качестве невест принцессы, не нравились ему и не устраивали меня. Чтобы покончить с этим вопросом раз и навсегда, я хорошенько подготовился и собрал ближайшую родню на семейный совет.
— Как известно, королеву Викторию зовут "бабушкой всей Европы". И вы знаете, почему это так. Но у этого родства есть изъян — её величество является носителем опасной болезни, которая передается через женщин мужскому потомству.
— Николя! Говорить о женских болезнях публично, это дурной тон! — вспылила моя maman, — тем более, репутация её величества находится на должной высоте и ни о каких порочащих её связей нам не известно.
— Вообще то maman, я веду речь не о позоре, а о несчастье. Мне недавно стали известны некоторые подробности личной жизни покойного Сергея Александровича. Я был поражен тому несчастью, что выпало на его долю. Впрочем, в этих бумагах о его трагедии сказано все.
Я выложил на всеобщее обозрение папку с сфабрикованными по моему заказу документами. Бояться тщательной экспертизы сейчас не стоило. Над письмами и прочими бумагами трудились лучшие "липачи" России, которых только сумели найти пошедшие навстречу моей просьбе "Неизвестные отцы". Из этих бумаг следовало, что вскоре после женитьбы, дядя Серёжа получил письмо от одного из английских врачей, который наблюдал за состоянием здоровья молодой Елизаветы Фёдоровны, когда она жила и воспитывалась у своей бабушки, королевы Виктории в Осборн-хаусе. Врач этот писал о том, что молодая супруга великого князя является носителем и переносчиком опасной для мужского потомства болезни — гемофилии. Искать этого врача и о чём-то его расспрашивать сейчас было бы проблематично. Буквально восемнадцать дней назад этот почтенный человек скончался от брюшного тифа. Необычная причина смерти для мирного времени. Но чего только в жизни не бывает?
А дальше, из черновика письма покойного Сергея Александровича, к своему живому еще царственному брату, потрясённая родня узнала о том, что дядя скрыл эти сведения не только от нас, но и от своей супруги. Он принял решение воздержаться от близости со своей супругой, подыскав для этого наиболее уважительную причину. Изменять жене с другими женщинами он посчитал низостью. А потому стал избегать женского общества.
— Но мне твой отец ничего про это не говорил! — удивленно произнесла Мария Фёдоровна.
— Maman! Отец, как благородный человек не мог делиться такими тайнами даже с близкими ему людьми. Не стал бы этого делать и я, если бы меня не принудили к этому важные обстоятельства.
