И все-таки, не смотря на благоприятствующие им обстоятельства, японцы решили подстраховаться. Их послы обратились к правительствам Англии. Франции, Германии и России с просьбой стать посредниками при заключении мирного договора с Испанским королевством. Так что пока американцы только начинали воевать, японцы уже стремились к миру. К заключению скорейшего мира их подталкивали и события, происходящие в Китае.
А в Китае началось восстание ихэтуаней. Оно началось не именно в эти дни. Первые столкновения с иностранными войсками начались ещё в ноябре 1897 года. Но это были еще разрозненные инциденты. Зато в мае 1898 года полыхнуло, так полыхнуло! Причем по всему Северному Китаю. Проблемы возникли разом у всех западных держав, но наибольшие — у Японии. Числившаяся правительственными войсками Резервная Армия вдруг вышла из повиновения Циньскому правительству и атаковала японские посты и гарнизоны вдоль всей недавно построенной Южно-Маньчжурской железной дороги. В половине случаев эти нападения были японцами успешно отбиты. Но в половине случаев они оказались удачными. Пытаясь восстановить положение, японцы отправили на борьбу с повстанцами имеющиеся на материке резервы. В результате этого гарнизон Люйшуня был ослаблен. И немедленно последовал удар по Люйшуню войсками "дядюшки Хо", которые теперь назывались Народно-Освободительной Армией Китая.
Обустраиваясь в Люйшуне, японцы неплохо укрепили его со стороны моря, но со стороны суши ничего, кроме разоруженных старых китайских укреплений не было. Этот фактор, а ещё и внезапность нападения и определило успех операции НОАК. Ворвавшись в город, китайцы припомнили японцам всё то "хорошее" что видели от них в последние годы. Нужно отдать должное мужеству, что проявили остатки гарнизона и прочие поданные микадо — в плен никто не сдавался и пощады у повстанцев не просил. Как только китайцам удалось справиться с организованным сопротивлением, так сразу рухнула всякая дисциплина в их войсках. Начались грабежи, насилия, зверские расправы над ранеными и беспомощными. Причем, не только над японцами. Жертвой китайцев становился всякий, в ком определили иностранца. Двое суток продолжалась кровавая вакханалия и лишь на утро третьего дня, комиссары с огромным трудом сумели восстановить дисциплину в войсках. На четвертый день войска НОАК начали покидать город, а вместе с ними и работавшие в Люйшуне китайцы. Все они прекрасно понимали: этого японцы ни за что не простят. Ни испытанного позора, ни сотворённых зверств.
И японцы среагировали вполне ожидаемо. К отправке на континент срочно готовились две дивизии Японской Императорской Армии. А в Париже начались переговоры с Испанией о мире. Как бы японцы не хорохорились, но положение у них было не очень хорошее. Формально они располагали достаточным количеством войск. Вот только собрать вместе эти войска было непросто. На Тайване уже три года шла партизанская война местного населения против японцев. В свете осложнения отношений с Америкой, приходилось держать крупную группировку в метрополии. Две дивизии пришлось держать на Лусоне и отдельные контингенты в Микронезии. Причем, на Филиппинах им противостояли не только испанские гарнизоны, но и повстанческие отряды Эмилио Агинальдо, уже успевшего провозгласить Филиппинскую республику. В общем, свободных войск было мало и потому две дивизии для Южной Маньчжурии — это были все свободные войска, которыми Япония располагала без объявления мобилизации резервистов.
Понимавшие суть японских проблем и не желавшие усиления позиций Америки на Тихом океане, европейские державы способствовали быстрейшему заключению мира между Японией и Испанией.
Согласно заключенным в Париже соглашениям, Япония, Испания, Англия, Франция и Германия признавали Лусон — территорией, находящейся под протекторатом Японской империи, а острова Микронезии её колониями. Прочие части Филиппин признавались подмандатными территориями европейских держав. Мандат на Висайские острова получила Испания и Франция (совместное управление), а Минданао достался Германии и Испании на тех же условиях. Америка, попавшая в столь сложное положение, оставила это дело без последствий и решила выжать всё возможное из ситуации, сложившейся в Вест-Индии. Вопрос с Филиппинами она отложила до более подходящего случая, не забывая однако оказывать помощь повстанцам Эмилио Агинальдо.
Начиная с этого момента, наша военная миссия переместилась на территорию, населенную монгольскими племенами и продолжила свою деятельность в другом направлении. Оставаться на в Маньчжурии нашей миссии было просто опасно. Точно также поступили и немцы. Только переместились они не в Монголию, а на свою ВМБ на Шаньдуне. Дансаранов получил задание заняться формированием и подготовкой конных полков из монгольских наёмников и передать "корейские дела" совсем иным людям.
Тем временем, японцы начали высаживаться в полуразрушенном и основательно разграбленном Люйшуне, а НОАК готовилась к новым боям с ними. Учитывая, что сейчас японцам будет не до Кореи, наша военная миссия при посольстве в Сеуле приступила к подготовке государственного переворота в этой стране. Произвести его было уже несложно, ибо сидящая в русском посольстве королева Мин тоже не сидела без дела и сумела с нашей помощью обрести поддержку в значительной части корейского общества. А за рекой Ялуцзян было сфомировано зародышевое ядро корейской Армии Справедливости. "Неизвестные отцы" тоже не сидели без дела. Созданные ими дочерние компании готовы были приступить к модернизации корейской экономики. Правда, сомнения насчёт того, что на Корейском полуострове получится обойтись без большой крови, меня всё-таки одолевали. Но как ни крути, начинать когда то было нужно. И вот, в конце июня 1898 года я наконец то решился. Вторгшиеся из Маньчжурии отряды Ыйбёна устроили в Сеуле резню среди прояпонски настроенных поданных и освободили королеву Мин вместе с её супругом и сыном из вынужденного заточения в нашем посольстве. Спустя неделю после переворота, ван Коджон провозгласил образование нового государства — Корейской империи. О признании нового государства первыми заявили мы. Спустя сутки, то же самое сделали немцы. Остальные пока что раздумывали. Да и не до Кореи всем было. События в Китае и в Вест-Индии отодвинули корейские дела даже не на второй, а на третий план.
21. Конец века
Не знаю, почему так вышло, но революционеры считают моё царствование временем небывалого террора. Особенно 1897-98 года. А что такого особенного происходило в это время? Согласен, что мой закон о самоуправлении в сельской местности сократил жизнь много кому. Предки "дорогого россиянина" так и не смогли оставить в этой жизни потомства. А незачем было злить народ! Про "дорогого россиянина" я помянул не просто так. Перед заброской, я просил моих кураторов ознакомить меня с биографией его предков. Не высказав никакого удивления и прекрасно понимая, зачем мне это понадобилось, они ознакомили меня с объективкой предков этого типа. Знакомство с объективкой только укрепило меня во мнении, что даже отдельно взятому селу будет сильное облегчение, если жизнь этого рода вовремя прервется. Правда, трудиться самому не пришлось. Жизнь всё сама расставила по местам.
Ещё большее удивление вызвала у меня судьба Сосо Джугашвили. Сперва Тифлисская семинария его приучила к марксизму.
"... Другое дело — духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма..."
Но недолго Сосо был марксистом. Большинство грузинских марксистов стояло на позициях "легального марксизма" и склонялось к национализму. Это претило сыну осетина и грузинки, которому всячески давали знать, что он к "высшей расе" имеет опосредованное отношение. В итоге, юный Сосо потянулся к более толерантным русским вольнодумцам. Итог его общения с русскими людьми оказал ошеломляющее действие прежде всего на меня.
— Сергей Васильевич, Вы ничего не путаете? — переспросил я Зубатова.
— Ваше императорское величество, эти сведения очень точны: заинтересовавший вас Иосиф Джугашвили. действительно состоит сейчас в тифлисской группе "Народно-монархического Союза" и его вот-вот исключат из семинарии за занятия "политикой".
Вот вам бабушка и Юрьев день! Это что получается? Юноша порвал с марксизмом и стал государственником? И кто продолжит дело Владимира Ильича? И что вообще с этим делать? С одной стороны, социал-монархистам не хватало радикальности. Теперь у них есть человек, который сумеет придать их партии боевой настрой. С другой стороны, они могут не оценить этого человека должным образом. И останется Коба деятелем провинциального масштаба.
— Сергей Васильевич! На этого юношу срочно нужно завести уголовное дело. Стоп! Я не точно выразился. Обвиняйте его в незаконной политической деятельности! Судим нормальным образом и приговариваем к ссылке туда, где "Макаров телят не гонял". Метеостанция на Шпицбергене — самое место для такого деятеля!
Прекрасно понимавший, что у меня по некоторым людям есть сведения из недоступных ему источников, Зубатов не стал высказывать по этому поводу своего удивления. Он лишь уточнил: что дальше делать с этим "чудесным грузином"?
— По отбытии ссылки — учеба за казенный счет. Выясните пожалуйста, к каким областям знаний у этого юноши лежит душа.
— Ваше величество! По госпоже Крупской...
— Не стоит препятствовать её личному счастью. Удовлетворите её прошение!
Итак, пути Ильича и "чудесного грузина" отныне разные. Но это и неплохо. Джугашвили и без Ильича не пропадёт, а Ильич и без грузина обойтись сумеет.
Но я о зверских репрессиях не договорил. Следующей по значимости категорией репрессированных были воры рецидивисты. В отношении их я рассуждал просто: дешевле закопать преступника в землю, нежели кормить его, одевать и охранять. И всё это за счет общества! Помнится, как в моём времени ворьё обнесло квартиру моего сослуживца. Тот только что успел получить эту квартиру и начал завозить в неё свои вещи. Самым ценным имуществом был новенький мебельный гарнитур, купленный в ГДР. Человек даже не успел его распаковать. Вот его в отсутствии хозяина и умыкнули под видом грузчиков из мебельного магазина ворьё. Воров милиция нашла быстро, А украденного найти не смогла. Конечно, воры сели в тюрьму, но это не радовало пострадавшего.
— На кой хрен они мне нужны в тюрьме? — возмущался он, — их ведь нужно кормить там за наш счёт! И ментов, что их охраняют кормить нужно! А оно мне надо? Пусть они гуляют на свободе, но обязательно возместят мне ущерб!
Ага! Размечтался! За время отбытия срока, с ворья удержали в его пользу аж целых 65 рублей! Большего они оказывается не заработали. А отсидев назначенный судом срок, стали свободными от всяких обязательств людьми. А ведь гарнитур стоил тысяч пять! К чёрту такое правосудие! Вор должен не в тюрьме сидеть, а на суку висеть! Правда, я учёл, что есть такие, которые оступились по молодости да глупости своей. Таких по суду сажали. Но если человек взялся за старое — виселица однозначно! Так что больше одной "ходки" скоро ни у кого не будет.
Правда, были с этим делом и сложности. Две трети повешенных оказались евреями! Именно это почему то начало возмущать и нашу передовую общественность, и зарубежную. Да окститесь вы! Я ведь не вешаю тех евреев, которые заняты честным трудом. "Черту оседлости" конечно не отменили, но ведь туда и не загоняют тех, кто трудится за пределами её. Вон сколько ихнего брата в Сибирь рвануло! И ведь не люмпены какие. Люди повысили свой образовательный уровень и рвутся работать в устроенных мной "шарагах". Пять лет в "шараге" — забудь про эту проклятую "оседлость"! Нет образования — срочная служба в армии тоже годится. И ведь не сказать, что это не нашло понимания среди трудовой еврейской молодёжи. Так что не нужно мне о горькой еврейской судьбе сказки рассказывать. Каждый человек — кузнец своему счастью.
Следующий по значимости шаг — посадка революционеров. Москва была от них очищена ещё раньше. С образованием КГБ, наступила очередь и Питера. В отличии от своего батюшки, я не держу попусту людей в ссылках да по тюрьмам. Душа обязана трудиться! Кто-то угодил в "шараги". Ну а кто-то работает на селе народным учителем. А метеостанции в Заполярье? Люди ведь и на них нужны. Не бесплатно они там торчат. Оплата по существующим на воле расценкам. Да и не так всё ужасно, как рисуется в листовках подпольщиков. Работая в "шараге", человек может даже ученую степень заработать. И публиковать свои труды в научной периодике. Кстати, выяснилось, что в 'шарагах' вольней дышится творческому человеку, нежели в легальных научных учреждениях. Многие студенты-выпускники стараются туда устроиться работать.
Со студентами я разбирался отдельно. С чего они бунтуют? Да от безделья и инфантильности! А ещё потому, что быть вечным студентом выгодно. Иные пребывали в студенческом звании чуть ли не до сорока лет! Формально, у нас хватает людей, получающих образование по нужным специальностям. А по факту имеем людей, которые вроде бы учатся, но никак не выучиться не могут. Зато отсрочки от призыва в армию имеют. И службой никакой не озабочены. Даже в частных фирмах. И кому такие нужны? Может лучше будет, если вместо богатеньких бездельников станем учить "кухаркиных детей"?
Одну из мер по преодолению этой беды, подсказала мне Аликс. Мер этих было две: снятие запрета со студентов на женитьбу и узаконить поступление девушек на учёбу в высшие учебные заведения. Не знаю, зачем ввели запрет на женитьбу? В советское время женатый студент намного серьёзней относился к учёбе. И уж если брал "академку", то лишь потому, что нужно было семью кормить. Да и в военных училищах не запрещали курсантам жениться. И никто не опасался, что женатый курсант будет в учёбе от холостых отставать. Наоборот! Командование прекрасно знало о том, что "женатики" намного ответственней относятся и к учёбе, и к службе. И "залётов" у них много меньше, чем у холостых. А уж если есть дети... Тут вообще отдельная песня. Не мешали они нам.
Все эти изменения в существующих порядках я преподнес студентам аккурат на Татьянин день. Консерваторы из Святейшего Синода сразу встали на дыбы.
— Ваше императорское величество! Но ведь это приведет к росту безнравственности среди молодых людей!
Чего? Это с каких пор, вступление в законный брак стало безнравственным деянием? Посмотрите господа на крестьян! Они рано женятся. Но ведь мы не считаем это развратом. Почему тогда такие же отношения между образованными людьми вы числите развратом? Совместное обучение? Что вам не нравится? Юноши и девушки в гостях друг у друга частенько сидят за одним столом. Почему это нельзя делать в учебной аудитории? И учтите, присутствие девушек, наверняка дисциплинирует юношей. Стыдно быть "вечным студентом", когда поступившая вместе с тобой в институт девушка успешно его закончила.
Но то высшее образование. Простому народу оно конечно было не заказано, но большинство детей рабочих и крестьян выбирало всё-таки техникумы. Там и учиться было не так обременительно, до и стипендии студентам платились. Небольшие конечно, но семье студента всё легче было. На "технари" у меня был особый расчет. Они ведь в практическом плане дают достаточно знаний для тех, кому судьба работать на низовых должностях. И про ПТУ я не забыл. Мало их пока что. Но ведь дорог почин.
