Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

Ах да, про Гото я вам тоже ещё не рассказал!.. Так слушайте, рассказ будет совсем короткий.

Гото, он же Г0-Т0, большой криминальный босс из Обмена, работал вогговой Немезидой: пиратствовал на коммуникациях, перехватывал балкеры с топливом, вредил эффективно и разносторонне. А, поскольку являлся продвинутым дроидом (чего в каноне никто-никто не знал), умело скрывался от наёмных убийц и прочих неприятностей.

Мотивация у электронного капитана Блада была самая благородная. Он считал, что любые сделки с хаттами нанесут Республике невосполнимый репутационный ущерб. Сказать по совести, в этом вопросе я с Гото солидаризировался. Будь моя воля… впрочем, не стану повторяться. Главное, что в игре Вогга условием заключения сделки выдвигал требование избавиться от Гото. Или хотя бы узнать его подлинную личность.

И я ждал, когда хатт заговорит об этой проблеме.

Не заговорил. Даже не заикнулся. Гарантировал поставки в обмен на деньги, больше никаких условий.

Меня так и подмывало заговорить о Гото первым, но очень уж гладко шли переговоры, нельзя было поднимать вопросы, способные сломать всеобщий благостный настрой.

И я решил, что в новой реальности никакого Гото просто-напросто нет. Не он первый, не он последний.

А когда решил и немного уже расслабился, здание небоскрёба сотряс сильный взрыв.

Глава 10. Падение (часть 47)

47.

В первый момент мне показалось, будто здание рушится. Но нет, пол под ногами почти сразу прекратил сотрясаться, каркас и демпферы гасили вибрацию.

— Хэ-э-э! — гулко выдохнул Вогга. Я понятия не имел, как прочитать выражение его лица.

Хатт шевельнул ручкой. Паф! Соплеподобные наплывы на стенах и потолке лопнули все одновременно, обнажая сопла эмиттеров. Помещение расчертили багровые лучи. Мы оказались отделены друг от друга чуть видимыми полями, каждый в своей клетушке. Более плотная пелена отделила помост Вогги от остального пространства комнаты.

— Своевременное предостережение: Мастер...

— Тихо, — бросил я. — Великий Вогга хатт! Что происходит?

Он нервно забил хвостом из стороны в сторону, но не ответил. Слои драпировки на помосте раздвинулись, по краям выскочили две небольшие, но грозные на вид пушечки. Между ними поднялась панель с мониторами и какими-то кнопками.

Вогга ткнул ручкой в пульт. Звуки в помещении немедленно стихли, очевидно, сработала система звукоподавления. Хатт разинул рот и что-то пробормотал.

— «"Что происходит". Республиканские вероломы. "Что происходит".», — бесстрастно проговорила Бастила, и я понял, что девушка читает слова Вогги через Силу.

— Это западня, — сказал я как мог негромко.

— Для кого?.. — так же тихо ответила Бастила.

— Что значит… — начал было я. И осёкся.

Вогга выглядел обескураженным, вероятно, не меньше нас самих. Что бы ни случилось в здании, хатт этого не ожидал.

Либо очень, очень хорошо изображает испуг и изумление?..

Но зачем?..

Мысли метались в моей пустой голове. Тело тоже попробовало метнуться, но при движении силовое поле угрожающе загудело, и я предпочёл временно смириться.

Мы стояли посреди зала. Вогга общался с мониторами. Протокольник рутинно переводил, пока хатт ударом хвоста не выворотил бедного дроида из креплений. Металлическое тело прокатилось по полу, задело силовое поле и вспыхнуло искрами. Вогга беззвучно разевал рот и содрогался всей тушей.

— «Какой этаж.», — отрешённо произнесла Бастила. — «Идиоты, почему вы позволили им подняться так высоко. Что значит "он всего один".»

— Один? — не поверил я своим ушам. — Нападающий — всего один?

— Если это форсер…

Дальше можно было не объяснять. Единственный, но грамотно раскачанный джедай стоит целой армии.

Джедай… или ситх.

Нихил мёртв… неужели Дарт Сион?! По наши души? Но как он мог узнать, что мы…

Опять громыхнул взрыв, на этот раз куда ближе. Освещение в зале на мгновение померкло, несколько багровых лучей погасли. С потолка сыпались чешуйки непонятной трухи. Я ожидал уколов головной боли, но ничего не чувствовал.

— «Хэ-э», — индифферентно продублировала Бастила, — «как он прошёл двадцатый этаж. Почему не сработали турели.»

— Сработали, — пробормотал я одними губами.

— «Сработали.» — подтвердила джедайка. Взгляд у неё был совершенно отсутствующий, я не ощущал привычного Силового сродства с ней. — «Где К'Сооч, немедленно найдите К'Сооча. За что я плачу этому форсеришке такие деньги.»

Даже в безэмоциональной передаче Бастилы чувствовался избыток восклицательных знаков. Вогга паниковал уже всерьёз.

Я попытался прислушаться к Силе, но ничего не смог прочитать. Кто бы ни шёл за нами… Или всё-таки за Воггой? Так, успокоимся, попытаемся рассуждать логически: кому может быть нужно убрать Воггу? А нас? Ч-чёрт, я не знаю, я ничего не знаю, канона больше нет, я убил канон, я хуже сраного Диснея!..

— «Газ, идиоты. Выпускайте всё, что есть.», — пауза, очень выразительная пауза. — «Как. Как уже.»

Ещё один взрыв. На этот раз гораздо слабее, но совсем рядом, почти в упор. Расписные дюрастиловые двери выбило из креплений, толстые плиты споткнулись о силовое поле, упали на пол с тяжёлым стоном, как сметённый со звонницы колокол. С помоста донёсся взвизг: звукоподавление в зале больше не работало.

Замирая от неопределённости ситуации, я во все глаза смотрел на вход. Дым быстро рассеивался. Спустя несколько томительных секунд на пороге появилась напряжённо сгорбленная спина какого-то человека. Я предположил, что это и есть упомянутый К'Сооч, последняя линия обороны.

Человек пятился, отступал и на каждом шаге взмахивал ярко-зелёным световым мечом. Горел лишь один клинок, и я решил, что тот, кто теснил джедая, использовал оружие из кортозиса или другого материала, способного противостоять форсерскому мечу.

Ничего подобного. За пару шагов из редеющего дыма выступила высокая фигура в скафандре со включённым камуфляжем. Несмотря на массивность брони, двигался новый персонаж быстро, очень чётко и плавно, словно танцевал неведомый танец. В руках он держал самый обычный бластерный карабин.

До этого момента я был уверен, что в прямом столкновении с джедаем человеку с обычным бластером ловить нечего. Как бы не так: агрессор даже не пытался стрелять. Он просто двигался вперёд, на каждом шаге парируя выпады К'Сооча. Джедай отступал, замахивался, почти-почти наносил удар — но человек в скафандре всякий раз оказывался чуть быстрей, короткий тычок стволом карабина всякий раз очень точно попадал в кисть руки с мечом, сбивая атаку. Гудящий клинок чуть-чуть, самую малость не доставал до цели.

Холодное мастерство нападающего поражало. Я сочувствовал джедаю, как форсер форсеру, но человек в скафандре… чёрт, я ему завидовал. И пытался угадать, как он завершит схватку.

Не угадал.

К'Сооч коснулся спиной силового поля, вынужденно остановился, замахнулся снова. Я ожидал увидеть очередной тычок в руку, но нападающий поступил иначе. Он быстро переступил на месте, пропуская горящий клинок мимо себя, так близко, словно не «мимо», а «сквозь». Затем выбросил вперёд карабин.

Ствол ударил К'Сооча в лицо. Форсера шатнуло, он застонал, вскинул руки… Человек в скафандре поймал его правую кисть, сжал, вывернул — меч выпал на пол и погас. Нападающий, выпустив карабин, рывком подтянул к себе джедая, левым предплечьем надавил на подбородок, чуть качнулся корпусом…

Хрустнули позвонки. Голова К'Сооча запрокинулась назад. Человек в скафандре отпустил мёртвое тело.

— Назидательное злорадство, — прозвучало словно сквозь подушку, — Смотрите, Мастер: вот настоящий Мастер.

Со стороны помоста доносился металлический звук, словно кто-то пытался силой прокрутить заклинившую лебёдку. Я увидел, что поворотный механизм помоста действительно застрял на полпути. Вогга суетился, кричал, нажимал какие-то кнопки, но никак не мог убраться с поля внезапного боя. Обе турели смотрели в потолок.

Человек в скафандре неторопливо двинулся к хатту. По призрачному камуфляжу гуляли кровавые волны. Я ожидал, что силовое поле станет помехой нападающему — ничего подобного. Человек шёл неторопливо, но размеренно, словно одинокий воин в чистом поле. Багровые лучи касались его шлема и плеч, вспыхивали и тут же гасли, фигура нападающего мерцала, на мгновение снова становясь нереальной.

Очень скоро пелена силовых полей оказалась разорванной в клочья, как дурной сон.

— Тикаем, хлопцы, — произнёс я одними губами.

«Хлопцы» поняли правильно. Тихонько, на носочках направились мы к выходу. Бастила замешкалась, я схватил её за руку и потащил за собой.

На пороге я обернулся. И карабин, и рукоять светового меча так и лежали на полу: человек в скафандре не удосужился их подобрать. Он стоял возле помоста, наклонившись к Вогге, и, кажется, что-то спрашивал. Великий хатт мелко тряс ручками и блудил глазами. Бабочка с его груди слетела, от парадного вида респектабельного негоцианта ничего не осталось — хатт вернулся к природному имиджу гигантской сопли.

Но это всё я отметил мельком: судьба Вогги, честно говоря, интересовала меня в последнюю очередь. Я смотрел на человека в скафандре и не мог заставить себя уйти.

Он почувствовал мой взгляд, распрямился, встал вполоборота.

«Вот настоящий Мастер», само собой всплыло в моей голове.

— Реван… — еле слышно выговорил я.

Глава 11. Восхождение (часть 48)

Глава 11. Восхождение

48.

Аттон так и шлялся в своей нелепой малиновой рубахе: сменить гардероб среди снежной пустыни не представлялось возможным.

— Иди в рубку, — сказал Кондор. — Замёрзнешь.

— Ну уж нет, — отозвался парень, смахивая с лица снежинки.

Руки у него дрожали — то ли от холода, то ли от неуместного возбуждения: Рэнд вытаскивал из спидера очередное женское тело. Миралука уже лежала на аппарели, пришла очередь пленной альбиноски.

«Пленной?..», мимоходом подумал Кондор, но тут же отбросил мысль: определение статусов можно было отложить на потом. Его внимание привлекло лицо девушки, след от удара коленом. Он присмотрелся.

М-да. Левый глаз заплыл полностью, возможно, была сломана скуловая кость. Перестарался.

— А ты злобный типус, партнёр, — заметил Рэнд. — Подпортил девушке внешность, а.

— Я не плюшевый гизка, — ответил Кондор.

— И такую внешность!.. — продолжал парень, совершенно не слушая. — Синяк будет сходить до-олго. Мог бы, знаешь, пережать сонную артерию. Ну, не мне тебя учить.

— Значит, не мог. Она слишком хороший боец.

— «Боец»! — фыркнул Рэнд. — Да ты в броне сверху донизу, как «Василиск».

Кондор промолчал. Была ли на «василисках» бронированная кабина? Или мандалорские представления о воинской доблести исключали дополнительную защиту для пилота?..

Воспоминания путались, дробились, смеялись, ускользали. Память фальшивила упорно и в каждой мелочи, до которой пытался дотянуться Кондор. Он знал, что воинское искусство народа, к которому принадлежала альбиноска, предусматривало работу по доспешному противнику — но не помнил ни принципов этой работы, ни названия народа. Он знал, что такое «Василиск», помнил ощущения от управления боевым дроидом — но не мог понять, ему ли на самом ли деле принадлежат эти ощущения.

Он не помнил себя прежнего — и содрогался при мысли, что может помнить кого-то иного в себе.

А, быть может, сам он — лишь воспоминание. Кого-то другого… кого на самом деле даже не существует.

— И-и… уф, — пропыхтел Рэнд, пытаясь подхватить сразу обеих девушек. Парень явно слишком сильно соскучился по женскому обществу.

— Миралука, — приказал Кондор, поднимаясь на аппарель.

Он подступил к альбиноске, решил было перекинуть тело через плечо, но передумал, подхватил на руки. На пороге шлюза Кондор обернулся.

Снег заметал спидер и рампу, понемногу стирал границу между тёплым нутром «Чёрного ястреба» и стерильной белизной пустыни. Снег казался безразличным и хищным, как пустота, которой всё равно, что превращать в часть себя. Следовало как можно быстрее закрыться от снега, от пустоты, от ненастоящего внешнего мира, от чужой фальшивой памяти.

Но сперва…

— Давай двигай… партнёр. Я-то без экзо, а девчонки мёрзнут!

Аттон был прав. С девушкой на руках Кондор поспешил вглубь корабля. У медотсека он остановился, пропуская Рэнда вперёд: койка миралуки была ближе ко входу. Парень, привычно жалуясь на груз, уложил слепую девушку на прежнее место, склонился, поправляя простыни. Вероятно, спохватился, что выглядит слишком заботливым — выпрямился, скорчил стандартно-раздолбайское выражение лица…

— Привет, — сказала Изгнанница, с интересом рассматривая вошедших. — А вот и наша пропажа.

Аттон пробурчал что-то, Кондор только кивнул и направился к свободной койке. Первую, ближнюю ко входу, вновь заняла миралука, на второй сидела Изгнанница… так, третья. Новое лицо: незнакомый краснокожий забрак.

«Гость», о котором Аттон говорил по радио? Забрак выглядел спокойным, но скрытое напряжение в нём всё же чувствовалось. Впрочем, Кондор был уверен, что напряжение это вызвано не страхом: гость был именно гостем, а не пленным. Он сидел лицом к Изгнаннице и, казалось, до появления Кондора эти двое вели весьма оживлённую беседу.

Не корабль, а проходной двор.

Мысленно пожав плечами, Кондор прошёл к четвёртой койке и положил на неё альбиноску. Перекинул ленты фиксаторов через горло, руки и живот, бёдра. Убедился, что освободиться девушка не сможет, и лишь затем принялся сворачивать проволочные закрутки.

Очевидно, умение брать пленных входило в число забытых талантов Мандалора Наивысшего. Проводка врезалась в тело девушки глубоко и накрепко, но равномерно, нигде не пережав сосудов. Как и синяк, багровые борозды на коже выглядели страшнее, чем были на самом деле.

Теперь Кондор видел, что настоящей альбиноской пленница не являлась: пигментация у её кожи и волос имелась, просто по-настоящему светлая, почти прозрачная. В остальном — девушка как девушка, обычная чистокровка, молодая привлекательная…

— Кхм, кхм, — донеслось от входа.

Кондор повернулся. И встретил взгляд Изгнанницы. И, сам не зная почему, смутился под этим взглядом.

Он не умел ни понять причины своего смущения, ни прочитать мысли женщины. Единственное, что стало понятно Кондору: по какой-то причине Изгнанница не желала видеть… чего? Жестокости? Но он обращался с пленницей весьма гуманно. Фиксаторов? Но как иначе удержать несомненно опытного бойца от побега и, вероятно, диверсий?..