Наследница темного мага

— Пойду проветрюсь, — попрощался с другом и направился в холл.

Дважды по просьбе эла Барольда мне приходилось накладывать на нее связующее заклинание. Благодаря этому и чутью моей второй сущности я без труда мог определить ее местонахождение. Но сейчас это почему-то не срабатывало. Я знал, что Рамина в академии, но не мог вычислить, где именно.

И это заставляло меня нервничать.

Пробежавшись по парку, но так и не отыскав ее, вернулся к центральному входу. Припустил мелкий дождь, и по-хорошему бы следовало вернуться в замок и продолжить поиски там, но что-то подсказывало, что Рамина где-то поблизости.

Решил осмотреть площадку за замком и территорию возле ангаров. Может, девчонка психанула из-за дуэли и решила спрятаться? Не слишком разумное объяснение, но чем ближе я подходил к ангарам, тем отчетливее улавливал ее присутствие.

Остановившись на развилке дорог, ведущих к служебным помещениям, я позволил своей второй ипостаси частично высвободиться. Превращаться я не собирался. Зато обострились все рецепторы. Сейчас я чувствовал ее как никогда остро и безошибочно определил, в каком направлении следует двигаться.

Рванул по выложенной кирпичом дорожке в сторону складов. Миновав несколько построек, замер как громом пораженный. Клочок земли на отшибе, который после реставрации замка так и остался не застроен — теперь я видел, что на самом деле представляла собой эта площадка. Кто-то наложил заклятие морока, скрыв кладбище от посторонних глаз. А сегодня завесу заклинания частично вспороли. И я даже знал, кто. Чувствовал следы ее магии.

Шагнув в подрагивающее марево, пересек черту.

Рамина обнаружилась по другую сторону кладбища, у самой стены. Сидела на корточках перед могилой, направив на нее руки. Чуть поодаль, прижавшись друг к другу, стояли ее закадычные друзья.

Сила, окружавшая кладбище, была чужой и враждебной. Она пропитала каждый камень, отравила каждое растение. И то, что сейчас творила глупая девчонка, уж точно не походило на светлую магию, которой учили в академии. Заметил, как росшее возле надгробья растение зашевелилось и впилось в сырую почву своими сухими стеблями. Земля под ногами дрогнула.

Я бросился к Рамине и едва не напоролся на вспышку пронзительного зарева, отделившуюся от могилы. За ней, словно салюты в небо, стали взмывать снопы света, вырываясь из всех могил.

Адепты испуганно закричали, а Рамина вдруг сжалась в комок, словно подбитый зверек. То, что произошло дальше, я наблюдал много раз. У молодых метаморфов, которые превращались в первый раз в своей жизни.

Понимая, что Рамине сейчас помочь не смогу, я бросился к ее друзьям, закричав:

— Отойдите от нее! Скорее!

Те испуганно отскочили. Загородив их, замер, ожидая окончания превращения. Я не знал ни кем она обернется, ни как скоро это произойдет, но хорошо представлял, на что способно обезумевшее от боли и впервые вырвавшееся на волю чудовище.

— Ну что же вы стоите?! Помогите ей! — заплакала девушка у меня за спиной. — Пожалуйста. Ей же больно...

— Мы сейчас ничего не можем для нее сделать, — вместо меня ответил адепт и вздрогнул, когда в метре от нас земля вспенилась, и на волю вырвался еще один светящийся сноп.

Было невыносимо наблюдать за ее мучениями. Рамина корчилась на земле, рыдала, раздирала свою одежду, не понимая, что причиняет ей боль. Ее тело менялось. Девушка резко выгнулась, словно одержимая, и мелькнувшая неподалеку вспышка осветила серебристое оперенье на ее руках. Очень быстро оно покрыло все ее тело. Волосы побелели, ногти на руках превратились в острые когти.

Крик ее заглушили взорвавшиеся в небе фейерверки. Ткань корсажа затрещала, распоротая растущими крыльями. А потом она затихла. Только громыхавшие вдалеке салюты нарушали тишину кладбища.

— Давайте унесем ее отсюда. — Фабиола дернулась было к подруге, но адепт ее удержал.

— Стой же, глупая! Еще ничего не закончилось.

Словно в подтверждение его слов, два огромных крыла, скрывших от нас девушку, встрепенулись. Взмыв над землей, перерожденная несколько раз покружив в небе, стрелой понеслась на нас. Нужно было остановить ее, но мне не хватило духу причинить ей новую боль.

Хищница замерла совсем близко, словно прислушиваясь к своим ощущениям. Адепты у меня за спиной даже не шевелились. Да и я, если честно, испытал настоящий ужас, когда она зависла надо мной. Ни ее черты, ни стальные, как ртуть, глаза даже отдаленно не напоминали Рамину.

Я затаил дыхание, отчаянно молясь, чтобы мне не пришлось воспользоваться своей силой. Если она приблизится еще хотя бы на шаг...

Издав то ли стон, то ли всхлип, птица взмыла над кладбищем и растворилась в грозовом небе.

Велев адептам возвращаться в замок и не высовываться из комнат, пока не разрешу, я отправился на поиски Рамины. Заклятие Барольда не выпустит ее за пределы академии, но она и здесь может натворить бед. Одно вселяло надежду, в такую погоду едва ли найдутся желающие побродить по парку, а значит, гости в безопасности. В относительной.

Судя по признакам, что я увидел, ипостасью Рамины являлась ювария — хищная птица, с телом и лицом женщины и мощными, покрытыми серебристым опереньем крыльями. Юварии были существами редкими в наше время. Я вскользь читал о них в книгах по метаморфии, но не уверен, что все, что там описано, правда. Летописцы частенько приукрашивали сведения выдумкой.

Оставалось непонятным, как эту ипостась обрела Рамина. Если бы она была полукровкой, я бы это почувствовал. Разве что крови оборотня в ней слишком мало... Но если так, как она вообще смогла перевоплотиться? И что, дарх побери, за ритуал они там проводили?!

Заблокировав прореху в заклинании морока, я поспешил в парк. Если мне не изменяет память, юварии тесно связаны с природой, и укрытию среди каменных башен замка Рамина предпочтет густые ветви деревьев. По крайней мере, я на это рассчитывал.

Это ее первое превращение, к тому же далось оно ей нелегко. Скоро девушка снова станет собой и лучше бы, если бы в этот момент с ней был кто-то рядом.

На счастье, парк действительно был пуст. Из замка доносились громкая музыка, голоса и смех. Праздник был в самом разгаре, и мне надо было отыскать Рамину до того, как гости начнут расходиться.

Через полчаса безуспешных поисков я вышел к фонтану. Прислушался, впитывая в себя окружающие звуки, и к своей радости уловил тихий шорох в кустах. Раздвинув цветы, увидел Рамину. Она сидела возле дерева, спрятавшись от дождя под его ветвями. Сжавшись в комок и обхватив себя за плечи, дрожала. Почувствовав мое появление, девушка вскинула голову. В ее синих глазах появился страх.

Я быстро стянул с себя фрак и попробовал накинуть его на оголенные плечи. Рамина в испуге шарахнулась. Наверное, ювария в ней все еще бодрствовала, и девушка попросту не узнавала меня.

— Все хорошо. Это я, Кайн.

Она все-таки позволила укутать себя, хоть дрожать и не перестала. Обняв ее за плечи, помог подняться. Рамина пошатнулась. Покрепче обхватив девушку за талию, стал создавать переход. Не стоило даже думать вести ее в таком состоянии через весь замок.

— Спасибо, — прошептала она и, прижавшись ко мне всем телом, прикрыла глаза.

Ее кожа была горячей (да это и понятно, температура у метаморфов в моменты превращения намного выше, чем у людей); я чувствовал ее прикосновения, ее близость, будоражившую во мне запретные желания.

Следовало представить ее комнату, а вместо этого воображение рисовало мою собственную опочивальню. Кажется, моя звериная сущность, следуя первородным инстинктам, отзывалась на рождение юварии. И неизвестно, на что это естество рассчитывало, подсовывая мне образы звездной ночи и утопавшей в полумраке постели.

Мысленно обругав себя и назвав последней сволочью (нашел о чем думать, когда она едва не умирает от усталости!), я с горем пополам создал телепорт и, хвала Диаре, оказался все-таки в ее комнате. Передав Рамину с рук на руки подруге, помчался за настойкой агари, снимавшей боль после превращения.

Одно радовало, Рамина настолько вымотана, что в ближайшие дни о новом перевоплощении и думать забудет.

— Комнату и ужин. Ужин сразу. Да поживее! — велела служанке вошедшая в таверну девушка. Обведя взглядом просторный зал, заняла единственный свободный столик, как назло, расположенный в самом центре.

Служанка прытко побежала исполнять заказ. Рамина же в изнеможении плюхнулась на стул. Снова посмотрела по сторонам, едва не подавившись набежавшей слюной. Если ей сейчас же не подадут ужин, она точно конфискует его у кого-нибудь из этих пьянчуг. И не побрезгует.

В зале было душно, поэтому девушка сняла плащ и перекинула его через спинку стула. И плевать, что сейчас все только на нее и пялятся! Если б можно было, она бы и платье стянула. Только бы не умирать от жары.

Вскоре вернулась служанка и ловко расставила на столике блюда. Рамина с жадностью вонзила зубы в жареную куриную ножку, позабыв о приличиях и столовых приборах. Впрочем, в этой забегаловке о них многие забывали.

— Тебе бы к лекарю, милая, — покачала головой сердобольная девушка, увидев, как трясет новую постоялицу. — Ты ж вся горишь, словно свечка.

— Сама разберусь, — огрызнулась Рамина. — Принеси запить чего-нибудь. Да похолоднее!

Служанка покачала головой, но спорить не стала, решив не напрашиваться на новую грубость.

Постояльцы продолжали коситься на странную девушку, одетую в дорогое платье, но лишенную всяких манер. Привлекла она и внимание двух мужчин не самой приятной наружности, до этого с упоением резавшихся в карты.

— Узнаешь? — толкнул один мордоворот другого.

Последний скосил взгляд на девушку.

— Так это же та пигалица, что опоила хозяина и стырила его камень! — спустя пару минут усиленной мозговой деятельности осенило громилу.

— Пойдем побазарим.

Мужчины поднялись и двинулись к ни о чем не подозревающей девушке.

— Не против компании, дорогуша?

— Против, — исподлобья взглянула на них Рамина и, отодвинув от себя опустевшую тарелку, занялась рисовой похлебкой. Если б только у нее было больше денег, она бы ни за что не переступила порог этой задрипанной халабуды и не терпела бы приставания вонючих бомжей.

— Выбирай солнце: поднимаешься и выходишь сама, или я тебя за волосы отсюда выволоку, — "ласково" предложили ей.

Рамина сглотнула застрявший в горле кусок хлеба и в изумлении воззрилась на говорящего, чья физиономия кривилась сейчас в злобной усмешке. Вот теперь ей стало страшно. И, наверное, оттого кровь прилила к лицу. Сейчас она действительно чувствовала себя зажженной свечой.

Девушка огляделась. Судя по тому, как все дружно сосредоточились на еде и выпивке, выручать ее никто не собирался. То есть номер с рыданиями и мольбами о помощи не пройдет. В заклинаниях она тоже была несильна. Все, что выучила в прошлом году, уже давно успело выветриться из ее головы.

— Не пойду, — мотнула головой девушка.

Мужчины резко дернулись, попытавшись ее схватить. Рамина подскочила и, понимая, что выбора у нее все-таки нет, припустила к выходу. На улице у нее хотя бы появится шанс от них скрыться.

Оказавшись снаружи и почувствовав короткое облегчение от ледяных капель дождя, холодящих кожу, Рамина побежала по полуночной улочке. К сожалению, далеко удрать не удалось. Высокие каблуки мешали двигаться быстро, да и не привыкла она к столь внезапным забегам.

Попав в глухой проулок, девушка хотела рвануть обратно, но путь назад был отрезан. Мерзко скалясь, мордовороты шли на нее. Девушка отступала до тех пор, пока не уперлась в бугристую стену.

Увидев, как тянется к ней рука одного из преследователей, зажмурилась. И почувствовала, как ее уносит во тьму.

Отгремели салюты, разъехались приглашенные, и замок погрузился в тишину. Лишь мерный шорох дождя да далекие раскаты грома, изредка сотрясавшие небо, нарушали покой академии.

Высокая фигура в длинной мантии, спрятавшись под покровом ночи, неспешно брела в сторону ангаров. Миновав длинный ряд построек, остановилась возле небольшой полянки. Взмах руки, усталый шепот губ, и морок растворился, явив взору могилы с изрытой землей. Некоторые надгробья расколись надвое, другие и вовсе были выкорчеваны из земли, словно здесь совсем недавно бушевал ураган. Но теперь на кладбище было зловеще тихо.

Осторожно ступая меж поваленных белых плит, темная фигура приблизилась к единственному уцелевшему надгробию, исписанному темными символами. Рядом, на земле, оплетенная высохшими стеблями розы лежала раскрытая шкатулка. Унизанная перстнями рука потянулась к ней, и, повинуясь этому движенью, стебли поползли прочь. Подхватив свою находку, фигура развернулась и так же неспешно направилась обратно в сторону замка.

134