Под личиной зверя - 2. Обманутые надежды

Как бы то ни было, но в итоге группа действовала теперь будто в полном вакууме, не имея за спиной неусыпного надзора Республики. Впрочем, впечатление, скорее всего, обманчиво.

Лица касался теплый, сухой ветер. Под ногами скрипел песок, крупицы которого перекатывались по темной, каменной подложке. Каменные же иглы вырастали внезапно, словно кто-то бросил на поверхность планеты огромную щетку и немного присыпал ее землей. Каждая игла, в обхвате у основания не менее трех метров, подобно идеально-ровной мачте, устремлялась к небу на десятки метров. Никакой видимой новой 'поросли', никаких следов эрозии или выветривания. Силы природы точно сторонились странного образования, не рискуя к нему притронуться.

— Вошли в лес, — сообщил в переговорное устройство Макс. — Как обстановка?

— Все тихо, как в гробу, — тут же отозвался Нэш Кертис. — Вижу вас нормально. Помехи усилились, но пока ничего серьезного.

— Хорошо. Не забывай держать связь с орбитой.

— А как же.

Вскоре на ровной, занесенной тонким слоем песка поверхности странного леса появились первые булыжники. С виду — обычные камни примерно одного размера. Ничего странного или таинственного, за исключением одного: каменный лес должен выглядеть более запущенным, если учесть, как давно закончилась первая война между Ульем и Азгар Д'ор, как давно Азгар Д'ор заперлись в новом мире.

А что если за ним кто-то следит? Как вариант — аборигены, которые почитают эти иголки священным местом и потому время от времени проводят генеральную уборку, выметая скопившийся песок.

Чем дальше продвигалась группа, тем чаще попадались булыжники. Плотность камней увеличилась, и рисунок нескольких спиралей начал просматриваться довольно отчетливо.

Наконец они вышли к центру каменного леса. Небольшая округлая поляна диаметром не более двадцати метров. Здесь размер булыжников и расстояние между ними заметно уменьшились. Сразу несколько спиралей сходились в одной точке, центром которой был пьедестал с прозрачным шаром на круглой столешнице.

Циклоп ступил было в сужающийся круг, но Макс остановил его предупреждающим окриком:

— Назад!

Пехотинец одарил его непонимающим взглядом, но шаг назад сделал.

— Нэш, мы на месте. Посмотри, есть рядом какие-нибудь аномалии? — запросил Макс шаттл.

В ответ из коммуникационного устройства донесся треск, вскоре сменившийся голосом пилота:

— Да, вы в центре большой аномалии, — проговорил тот вроде бы с досадой. — Похоже, я совсем ослеп из-за нее.

— Ладно, сами разберемся.

Макс шагнул в круг, медленно направился к пьедесталу, когда коммуникатор снова ожил.

— Наблюдаю движение! — сообщил Нэш Кертис. — Точно эту дрянь не идентифицировать. Но что-то небольшое. Топает точно за вами. Расстояние десять метров. Сокращается.

Пехотинцы, слышавшие доклад в наушниках своих шлемов, как один развернулись в сторону, где остался шаттл. Потекли мгновения ожидания. Макс знал, что доспехи пехотинцев оснащены портативными сканерами, тепловизорами и датчиками движения. И наверняка вся эта следящая система работает на полную мощность. Но будет ли от нее толк в центре магнитной аномалии?

— Зараза, он пропадает! — снова донесся голос пилота. — Но движение продолжает. Вектор прежний. Расстояние пять... четыре метра. Смотрите внимательно. Уже должны видеть!

Макс мысленно шарил перед собой, выискивая признаки движения, признаки живой твари. Движение он уловил только тогда, когда от края поляны до незваного гостя оставалось не более метра и когда черная морда с белым ухом уже показалась из-за 'ствола' каменного шипа.

— Не стрелять! — крикнул Макс. — Отбой.

— Ну, кто там? — спросил Нэш Кертис.

— Леопольд, — присел на корточки Макс. Он уже и думать забыл о коте, а тот, оказывается, все это время шел за ними. И как только выбрался из шаттла?

— Легче пристрелить! — вполголоса выругался Циклоп. — Ты уверен, что эта блохастая зараза нам так нужна?

— Нет, но стрелять в него не дам. Что же тебе все не сидится? — спросил, обращаясь к коту. — То убегаешь, то идешь, словно привязанный.

Леопольд внимательно посмотрел на отчитывающего его Макса и уселся перед кругом, принялся умываться.

И вот что с этой заразой теперь делать? И ведь не на кого пенять, сам виноват. Потащил за собой — теперь отвечай. Вот только кот, по всей видимости, окончательно освоился и совершенно не боится новых мест и новых путешествий. Хоть успокоился — и на том ладно. И все же что-то делать с ним надо. Клетку какую придумать или вольер? В конце концов, животное, свободно бродящее по военному кораблю, — это проблема. И речь даже не о нарушении внутреннего распорядка и устава, а в банальной вероятности, что во время экстренной ситуации животное окажется под ногами одного из членов команды. И это уже не говоря о таких мелочах, как пыль и шерсть, которые кому-то надо убирать.

— Ладно, вернемся на корабль — разберемся, — проговорил Макс, поднимаясь на ноги.

Он развернулся и медленно подошел к точке схождения концентрических кругов, остановился возле пьедестала, а потом, не оставив себе времени на размышления, положил руки на белый шар.

Сквозь ладони вверх рванулся холод. Мир перед глазами подернулся серыми разводами, быстро набухающей пеленой. В ушах зашумело. Он будто вмиг очутился где-то за многие световые годы от безымянной планеты: выброшен в открытый космос. Но космос не пустой — полный призрачной жизни внимательных наблюдателей. Они смотрели на него, смотрели сквозь него. Смотрели в самую душу, сверлили холодными колючими взглядами мечущиеся в голове мысли. Вспарывали сознание и, разметав его содержимое, вновь сшивали по живому, чтобы через мгновение или столетие (время для Макса перестало иметь какое-либо значение), вновь разодрать только-только начавшую заживать рану.

И были вопросы: тихие, настойчивые, повторяющиеся много раз. Слов Макс разобрать не смог, но этого от него и не требовались. Неведомые призраки сами улавливали ответы в его подсознании.

Ощущение реального мира вернулось столь внезапно, что Макс едва устоял на предательски подогнувшихся ногах. Его будто пинком вышвырнули из промозглой комнаты, с силой захлопнув за спиной дверь.

Что случилось? Что это было?

Серые разводы перед глазами дрогнули и распались многочисленными черными точками. Зрение тут же сфокусировалось на шаре: черный, непроглядно черный шар. Он изменил цвет и более не был холодным.

За спиной кто-то что-то крикнул, но Макс не ответил. В ушах шумело по-прежнему. Нет, даже сильнее. А кроме того, ноги все еще норовили подкоситься, словно безымянная планета вздумала удивить своих гостей небольшим землетрясением.

И снова крик за спиной. На этот раз голос электронный, усиленный динамиками скафандра. Что не так?!

Макс резко развернулся, отчего чуть было не завалился на бок. Земля колебалась все больше. Нет — это явно не игры собственного тела. Нарастающий шум доносился откуда-то снизу — из-под поверхности. Булыжники, из которых складывались спиральные круги, подрагивали, расползаясь в стороны.

— Сюда! — разобрал Макс отчаянный вопль Сади.

Он успел сделать два шага, когда метнувшийся навстречу Циклоп выхватил его из круга.

— Совсем оглох?! — прогрохотал над самым ухом тяжелый бас. — Не видишь, что творится?!

Макс замотал головой. Только теперь к нему возвращалось полное осознание действительности. Заторможенность, оставленная 'беседой' с неведомыми тенями, рассеялась без следа.

— Я в норме, — выдохнул Макс.

— Нам еще не пора делать ноги? — спросил Циклоп. В его голосе звучала скорее издевка, чем реальное беспокойство о собственной шкуре.

А беспокоиться было о чем.

Сначала исчез пьедестал с черным шаром. Он не растворился в воздухе, не взорвался — провалился под землю, которая раскрылась сетью змеящихся трещин. Трещины медленно, но верно поползли от центра поляны в стороны, расширяясь, с шипением выплевывая в воздух клубы прозрачного пара.

— Кажется, нам не рады, — констатировал происходящее Чед Парк.

— Быть того не может, — прогрохотал Циклоп, пятясь. — Такие замечательные ребята, как мы, — радость и гордость для любого хозяина. Даже если хозяин — инопланетный ублюдок с пылью вместо мозгов.

— Стоп! — неуверенно проговорил Макс, но его вряд ли кто-то услышал. Только стоящая рядом Сади нахмурилась, заприметив его внимательную настороженность. — Стоим! — выкрикнул он, стараясь перекрыть оглушающий шум, доносящийся из-под растрескавшейся земли. От ровного рисунка спиралей не осталось и следа — многие булыжники уже исчезли в трещинах.

Его услышали и остановились. Выкрики стихли.

Макс указал на поляну.

— Трещины остановились, больше не растут, — прокричал громко. — Похоже, дверь готова открыться.

— Я бы поставил на то, что сейчас под нами бурлит что-то очень горячее, рвущееся на свободу, — крикнул в ответ Циклоп. — Стоим-стоим, а потом раз — и душ из расплавленной породы и камней. Как тебе такое?

— Где шаттл, ты знаешь. Сам найдешь дорогу?

Лицо одноглазого побагровело. Он сжал кулаки и шагнул к Максу, нависнув над ним стальной горой.

— Вроде бы шутка не всегда уместна. Не находишь? — глядя в налитые бешенством глаза пехотинца, спросил Макс.

Циклоп молчал, сверля бывшего генерала скарабеев тяжелым взглядом, а потом, так и не проронив ни слова, отошел.

А поляна, между тем, исчезала на глазах. Внушительные осколки почвы низвергались в темное ничто. Клубы пара сделались редкими и вырывались под меньшим давлением, чем поначалу. Шум понемногу стихал. Прошло еще несколько минут, прежде чем на месте поляны с пьедесталом образовался темнеющий провал, в глубине которого стихали последние отголоски локального катаклизма.

— И что дальше? — спросила Сади, осторожно заглядывая через край провала.

— Что у вас там творится?! — ожил коммуникатор на руке Макса. — Прием. Кто-нибудь жив?

— Все в порядке. Мы открыли дверь. Сейчас будем входить.

— Я почти не вижу вас. Хотя сейчас вроде помехи исчезли. Почти.

— Возможно, так и останется. В любом случае, мы постараемся не задерживаться.

— Входить? — переспросил Циклоп, когда Макс прервал сеанс связи с шаттлом.

— А что еще? Похоже, я прошел проверку. Доступ открыт.

— Здесь бы пригодились 'Кондоры', — проговорил Чед Парк. — Им проще всего спуститься.

— У Азгар Д'ор ведь не было 'Кондоров', — сказал Макс и подошел к самому краю пропасти. Он поднял небольшой камень и бросил его в чернеющий провал. Все замерли, прислушиваясь. Звука падения так и не последовало. Зато случилось странное: спустя примерно полминуты камень выплыл обратно — медленно поднялся над провалом, да так и остался висеть.

Взгляды всех членов небольшой группы уставились на него.

— Признавайся, ты знал? — спросила Сади. — Почему молчал?

— Если честно, я думал, что там неглубоко и удастся спуститься своими силами, — растерянно проговорил Макс.

На груди скафандра Чеда Парка зажглись прожекторы. Мощные лучи скользнули во мрак провала, пробежались по стенкам.

— Как ножом срезано, — сощурился профессор Галлахер. — Посмотрите. Стены ровные — отражают свет. Возможно, подверглись воздействию высоких температур. И не сейчас, а во время возведения этого колодца. То есть верхний слой — площадка с камнями и пьедесталом — всего лишь крышка, прикрытие.

— Чувствуете? — Макс протянул руку над провалом.

— Вроде что-то пульсирует? — спросила Сади.

— Да. Думаю, идти надо именно здесь. Это нечто вроде гравитационного лифта.

— А если нет? — спросил Парк.

— Никаких сомнений... — Макс ухмыльнулся и ступил за край.

Он успел услышать вскрик Сади и раскатистую брань Циклопа, а потом все стихло. Он точно висел в темноте — ни свиста воздуха в ушах, ни ощущения падения. Ночное зрение оказалось не в силах распознать даже намека на движение. Макс задрал голову вверх — светлое пятно стремительно уменьшалось. Значит, он все же падает. И притом довольно быстро. Он уже приготовился к долгому спуску, когда темнота сменилась багряным свечением — и ноги плавно коснулись пола.

Коммуникатор на руке разрывался сигналом вызова.

— Все в порядке, — ответил Макс, осматриваясь по сторонам. — Немного подождите, я проверю — безопасно ли здесь.

Он стоял в начале длинного сводчатого коридора, вдоль которого из неровного каменного пола вырастали каменные же клыки. Клыки изгибались, завивались спиралями, а острие каждого из них источало багровое сияние. На полу через равные промежутки виднелись вырезанные в камне круги, диаметром примерно в два метра, заполненные непонятными письменами и знаками. Макс остановился возле самого первого круга, коснулся рисунка пальцами. Вырезано явно не примитивными инструментами — линии до сих пор гладкие, будто стекло трогаешь.

И никаких признаков какого-либо оборудования. Даже в основании колодца, где, по логике, должны располагаться гравитационные излучатели, — ничего. И самое главное: куда делись камни и земля, которые еще недавно образовывали вполне обычную поляну, а потом с грохотом рухнули в пустоту?

Ответов нет.

Ну, нет — и нет. Черт с ними! В конце концов, дело не в них. По крайней мере, сейчас.

Убегающий вдаль коридор отдаленно напомнил переход между станциями в метро. Только с очень оригинальным дизайном. Не хватало разве что шума отбывающих и прибывающих поездов.

— Все тихо, как в склепе, — проговорил Макс в коммуникатор. — Думаю, можно спускаться.

— Просто прыгать? — спросил Чед Парк.

— Да, один шаг — и вы уже здесь. Технология действительно похожа на гравитационный колодец, но сильно усовершенствована.

Вскоре Чед спустился на дно колодца. Макс следил за тем, как происходит приземление, но, кроме того что скорость свободного падения закованного в бронированный скафандр пехотинца резко уменьшилась, ничего не заметил. Вроде бы фигуру бойца окутывало еле заметное мерцание воздуха, которое пропало, как только тот коснулся пола, но так это могло оказаться обманом зрения.

— Хорошая нора, — глухо проговорил Парк.

По голосу чувствовалось, как пехотинец напряжен и сосредоточен.

— Шаттл, прием, меня слышно? — спросил Макс, вновь активизировав переговорное устройство.

— Да, капитан, — послышался веселый голос Нэша Кертиса. — Слышно, как из консервной банки, но и на том спасибо.

Пилот явно переборол в себе недавнее волнение и вернулся к обычному бесшабашному настроению.

* * *

Группа, благополучно собравшаяся на дне странного колодца, двинулась по коридору. Первым шел Макс, за ним Чед Парк и Циклоп, следом Сади и профессор Галлахер. Завершали движение трое пехотинцев. Оружие наготове, сканеры, датчики движения и тепловизоры активированы. Ни одна мышь не прошмыгнет в радиусе десятка метров незамеченной. Тем более, на руках доктора Эванс гордо восседал главный охотник — Леопольд. В его сверкающих зеленым глазах плавали отражения багряных светильников.

Они шли быстрым шагом минут пятнадцать. Коридор петлял, периодически от основного ствола в стороны убегали узкие ответвления, но путники не обращали на них внимания. Скорее всего, под землей разбита целая сеть ходов. Сунуться в нее без знания схемы — верная смерть, даже если древние строители обошлись без хитроумных ловушек.