— Там чудовище!
— Какое чудовище?
Стелла вскочила и встряхнула его за плечи.
— Где чудовище? В трюме?
Маркус покачал головой:
— В море. Я на палубу вышел, решил свежим воздухом подышать... Подышал!
— Так какое чудовище?
— Морское, с гигантским чешуйчатым хвостом. Но это еще не все.
— Что там еще?
— То, что оно плывет к нам.
Час от часу не легче! Стоило ей прилечь отдохнуть, как появилось какое-то чудовище... Маркус не истеричка, не стал бы себя так вести, если увидел просто большую рыбу.
Достав оружие и представив самое худшее, что с ней могло произойти (на детали, конечно, воображения не хватало, но результат был заранее известен), девушка вслед за другом поднялась на палубу.
Маркусу не почудилось: среди мирной морской глади вырисовывался силуэт гигантского змея, рассекавшего волны клинообразной головой.
— Хорошая погода, не правда ли? — Адамаз стоял на корме лицом на восток; до этого его там не было, девушка могла в этом поклясться. Не было, она моргнула — и он появился.
— Неплохая, — выдавила из себя Стелла, не зная, на что ей смотреть: на морского змея, Адамаза или в ужасе метавшихся по палубе матросов.
— Только ей мешает наслаждаться морская гидра.
— Это Вы ее подослали? — Вот тебе и добрые слова, вот тебе ему не нужна Лучезарная звезда! Эх, Стелла, когда ты разучишься верить магам?
Адамаз промолчал.
— Так Вы? Конечно, кто же еще! — Принцесса решительно шагнула к нему.
— Хорошо подумай перед тем, как сделать. — Маг молниеносно переместился на другое место. — Мое предложение еще в силе. Тебе принадлежит вся власть мира, а цена за нее неимоверно мала.
— Я не предам моих богов, — нахмурилась Стелла, попутно пытаясь удержать Маркуса от ненужных расспросов. Она, конечно, потом ему все расскажет, но не здесь, не при команде.
— Они давно предали тебя. Власть, любовь, слава — все это будет только для тебя.
— Как я понимаю, если я соглашусь, гидра исчезнет?
— Я сделаю все возможное.
— Значит, Вы. А Вы показались мне другим, не таким, как они. Что ж, я ошиблась. Вы, наверное, всласть посмеялись над наивной дурочкой... Может, я и наивная, но не настолько. Я не имела и никогда не буду иметь ничего общего с колдунами. Я их не люблю, более того, терпеть не могу, просто не перевариваю.
— Ты отказываешься?
— Я отказалась еще тогда, разве Вы не поняли?
— Как бы не так, тогда ты задумалась, — возразил Адамаз.
— Задумалась, но не согласилась. — Стелла сжала мешочек, нащупала грани Лучезарной звезды и, сосредоточившись, зашептала: — Именем твоей хозяйки приказываю: пусть колдовские отродья исчезнут! Да придет вечный свет!
Губы сами собой добавили два коротких слова: "Ильгр алек!".
Самоцвет завибрировал; тепло разлилось по всему телу девушки. Ровное искрящееся сияние окутало ее, словно кокон, облаком света накрыло Адамаза. Вопреки ожиданиям он не исчез, только стремительно постарел, превратился в седого беззубого старика. Принцесса в недоумении смотрела на него: если чары звезды подействовали на Шека, должны были повлиять и на него.
— Тебе не под силу справиться со мной, потому что ты не знаешь секрета власти. Ты молода, выросла под шепот своей реки и наставления богов, но боги стареют, а ум исчезает вместе с властью. Звезда не спасет их, но погубит весь мир. Одна война будет сменять другую, на смену дождям придет засуха, благополучию — голод и болезни. Неужели ты хочешь погубить сестру, сравнять горы с землей, высушить реки? Но если ты будешь со мной, то сможешь уничтожить врагов и посеять ростки нового мира. Создай новый мир без богов, мир, где все люди будут счастливы.
Девушка усмехнулась и прикрыла ладонями мешочек с Лучезарной звездой:
— Я Вам не верю.
Гидра замерла в полумиле от них и, подняв голову, внимательно наблюдала за бортом "Валаги".
Адамаз сделал шаг вперед, в ответ Стелла отступила назад; Маркус поспешил заслонить ее.
Спасение пришло оттуда, откуда его не ждали.
— Зачем ты это сделал, Адамаз, зачем вызвал гидру? — На палубе появилась хрупкая женская фигурка. Скользнув по ней глазами, Стелла с удивлением узнала в ней Вильэнару. Она была не похожа на себя, полу призрак-получеловек, изможденная, бледная, с темными кругами под глазами. Высокий воротник — будто корсет. А вдруг он действительно держит ее шею? Ослабь его — и голова отвалится. — Отец предупреждал тебя, чтобы ты не вмешивался, но, видно, у дряхлых стариков плохая память.
— Я не старше твоего отца, — с укором возразил Адамаз.
— Но отец никогда не вмешивался в дела людей. Глупые боги погрузили его в долгий сон, тем самым, сами того не подозревая, вырыли себе могилу. Они старели, перекраивая мир, разрешая распри людишек, а отец — нет. Они сохранили его могущество.
— Я не вмешиваюсь в дела людей.
— А как же она? — Вильэнара указала на Стеллу; впервые при взгляде на противницу лицо ее осталось бесстрастным. Она была мебелью, декорацией. — Убирайся!
— Ты слишком мала, чтобы приказывать мне.
— Я говорю от имени отца.
— Он мне не указ, я ничем ему не обязан. А эта девушка все равно не отдаст вам звезду. Это величайшее сокровище мира!
Колдунья скривилась и, обернувшись к змею, вместе со словами заклинания выбросила вперед руку. Гидра испарилась, оставив после себя широкие круги на воде.
В ответ Адамаз ударил посохом по доскам. Корабль закачался под натиском гигантской волны. Но она не причинила Вильэнаре никакого вреда, как, впрочем, и членам команды.
— Ты смешон, Адамаз! Уйди сам, или я заставлю тебя уйти.
Колдунья с вызовом посмотрела на мага, и тот покорился, исчез.
— Не бойся, сейчас мне не нужна твоя смерть. — Теперь внимание Вильэнары сконцентрировалось на парочке на корме, разумеется, прежде всего, на Стелле. — Можешь вздохнуть спокойно. Но тебе будет непросто доплыть до Лиэны. Есть кое-что страшнее смерти в пучине моря, и ты узнаешь, о чем я говорю. До скорой встречи!
Колдунья сделала несколько шагов по палубе и растворилась в морской синеве.
— Все в этом мире сошли с ума, — прошептала принцесса.
— Может, тебе лучше отдать ее? — тихо спросил Маркус.
— Что отдать и кому? — устало переспросила она.
— Звезду. С тех пор, как мы покинули Лиэну, нас преследуют неприятности.
— Я не заставляла тебя ехать, вспомни, я всячески тебя отговаривала, но ты настоял на своем. Пойми, я не могу ее отдать, прости. Вот доплывем до Лиэны, покончим с мятежом Кулана и снова будем жить долго и счастливо. — Она улыбнулась. — Как прежде.
— Ты прекрасно знаешь, что этого никогда не будет. В одну и ту же реку не войдешь дважды.
— Знаю, но давай не будем о грустном. Споем?
— "Веселого кузнеца"? — подмигнул принц.
— "Веселого кузнеца", — кивнула девушка. — Помнишь, его любила напевать старая Арнас?
— Конечно, помню. Она угощала меня вкусными пирожками.
— Не знала, что ты такой сладкоежка! — рассмеялась Стелла.
— Я ел пирожки, а не пирожные.
— Значит, обжора.
— Не больше, чем ты.
И они хором затянули:
Я зашел к нему вчера,
Чтобы подковать коня.
Ночь была еще светла:
До полудня часа два.
Видно, много я тогда
Выпил славного вина...
Конец куплета потонул в дружном хохоте.
Корабль покачивался на волнах в такт мелодии; море белыми барашками разбегалось в разные стороны, разрезаемое носом "Валаги". И постепенно забылась таинственная гибель "Маругвы", морская гидра, Адамаз, Вильэнара...
Солнце искрилось в водной глади, слепило глаза впередсмотрящему.
Чем ближе ночь, тем интенсивнее наливались всеми оттенками красного и золотого вода и туго надутые паруса, превращая их в подобие мозаичной картины из древнего императорского дворца. Казалось, мир застыл, наблюдая за величием окончания дня и наступления ночи.
Стелла с книгой в руках сидела на палубе и рисовала в своем воображении точно такой же закат, но уже над Лиэрной.
Маркус сидел рядом на связке канатов и огрызком карандаша рисовал на обрывках листов чаек, с протяжными криками низко парящих над волнами.
Повсюду разлилось умиротворение и спокойствие. Небо темнело, красные и золотистые краски блекли; из-за горизонта степенно выплывал тонкий край молодого месяца.
В золотом сиянии заката впередсмотрящий разглядел черный парус. Словно ворон, расправив паруса-крылья, он стремительно приближался к "Валаге".
Обеспокоенный дозорный слез с мачты и побежал к капитану.
— Капитан, пираты! — донеслось до принцессы.
Захлопнув книгу (все равно она половины не понимала), Стелла всмотрелась в пунцовеющую даль; взгляд остановился, нет, не остановился, впился в бриг под черными парусами, четко вырисовывающийся на фоне пылающего неба. В нем было что-то зловещее, пугающее, от чего засосало под ложечкой.
— Маркус, пойди, спроси, что случилось, а я ненадолго спущусь в каюту.
Уже на лесенке она знала, что у нее в запасе всего пара минут. Все нужно сделать четко и быстро. Первым делом девушка достала кошелек, пересчитала монеты и разложила их по разным мешочкам. Закрывшись на ключ, она спрятала их в нижнем белье (разумеется, если захотят, они и здесь их найдут, но есть надежда, что до такой степени её раздевать не будут — не приведи боги!), затем уложила вещи и по очереди перетащила их на палубу.
— Ну? — Стелла подскочила к Маркусу, озираясь в поисках лодки — удастся ли спустить ее на воду?
— Капитан говорит, это пираты. Он очень напуган.
— Я заметила, он из пугливых, — хмыкнула девушка. — Вот что, мой друг, нам нужно бежать и, чем скорее, тем лучше. Корабль их задержит и, может быть, мы сумеем уплыть.
— Уплыть? Куда? Вокруг море. Мы быстро выдохнемся и умрем с голоду.
— Значит, ты предлагаешь остаться? Нас здесь ограбят и убьют.
— Может, они проплывут мимо?
Принцесса с нарастающей тревогой бросила взгляд сначала на пиратский корабль, затем — на суетящихся на палубе матросов — уж они-то были уверены, что пираты не проплывут мимо .
Корабль под зловещими парусами приблизился к "Валаге" на достаточное расстояние, чтобы рассмотреть пиратский флаг на фок-мачте.
Твердой походкой, не поддаваясь панике, Стелла подошла к побелевшему капитану и напрямик спросила:
— Они нападут?
— Да, — пробормотал он, нервно валяя пальцами шарики из понюшки табака. — Это пираты с острова Сарсидан. Местные пользуются их покровительством, но при случае, думаю, выдадут их властям. Только вот случай никак не представиться, — усмехнулся капитан.
— Почему Вы решили, что они с острова Сарсидан?
— Да потому, что они одни остались. Раньше пираты жили на Рашаре, но дакирцы полностью их перебили. Я Вам скажу, нам по-крупному не повезло: этот корабль — чуть ли не единственное пиратское судно во всем море Уэлике. И надо же было с ним встретиться! — с досадой пробормотал он.
— Если он один, то почему его до сих пор не потопили? — удивилась принцесса.
— Да он неуловим, собака! Они, бесовские дети, юркие! На Вашем месте, Ваша милость, я без разговоров отдал им все свои украшения.
— Значит, Вы сдадитесь без боя? — нахмурилась девушка. Какая тебе лодка, они дрожат, как кролики в садке, и даже бежать не пытаются. Мелькнула шальная мысль: может, самим попробовать? — мелькнула, и тут же угасла: пираты слишком близко, поздно.
— Да какой там бой! — махнул рукой капитан. — Мы не королевский корвет, у нас ни одной пушки нет.
Все произошло быстрее, чем она ожидала. Корабли поравнялись, сблизились на предельное расстояние; железные крюки вонзились в просмоленные доски. Загорелые обветренные пираты проворно запрыгали на палубу "Валаги". Матросы, словно овцы, сгрудились на юте и молча наблюдали за тем, как новые хозяева фут за футом прибирают к рукам их корабль. Впереди этих видавших виды удальцов был высокий худощавый человек с козлиной бородкой в грязно-синем камзоле и громадных, будто не по размеру, ботфортах.
— Так, что тут у нас? — Пират деловито осмотрелся; двое помощников, словно телохранители, застыли у него за спиной. — Что везете? Не духи ли?
Прищуренные глазки забегали по палубе и остановились на капитане.
— Нет, Ваша милость, ткани. — Капитан был бледен, как полотно. — Я осмелился отложить для Вашей милости десять кусков.
— Десять? — Пират сплюнул и растер плевок сапогом. — Двадцать давай. Наверное, у тебя и золотишко найдется, а?
— Что Вы? Я не успел ничего продать.
— А если я проверю? — Он достал нож и приставил его к горлу судорожно сглотнувшего капитана.
— Матерью родной клянусь, всеми богами на свете, нет ничего! — пролепетал бедолага.
— Что за народ пошел: и взять-то нечего! — вздохнул пират и нехотя убрал нож. — Эй, ребята, — обернулся он к своим, — проверьте трюм: вдруг наш капитан привирает? Если найдете чего, о чем он не обмолвился, вздерните голубчика на рее.
Судя по выражению лица капитана, он уже мысленно примерил веревочную петлю.
— А не найдется ли чего у красавицы? — Пират шагнул к принцессе. — Уж у нее-то есть золото. Не жадитесь, сеньора, поделитесь с ближним.
Заметив на ее шее ожерелье из зубов Снейк, он с наглой ухмылкой потянул к нему, но вынужден был отдернуть руку, когда, отшатнувшись, девушка вытащила меч.
Её передернула от мысли, что эти грязные пальцы коснуться ее шеи.
— А у нее зубки! — рассмеялся пират. — Ничего, мы еще проверим, что у нее припрятано. А как с Вами, сеньор? — повернулся он к Маркусу. — У Вас-то, наверняка, есть деньги, и лучше Вам их отдать добровольно.
Принц с бесстрастным выражением лица порылся в карманах и отдал какую-то серебряную мелочь. Прекрасно понимая, что его обыщут, Стелла облегченно вздохнула: как же хорошо, что он спрятал кошелек в особом тайнике.
Пираты разбрелись по кораблю; капитан, тяжело вздыхая, приказал матросам вынести из трюма двадцать отрезов первоклассного атласа — все же, человеческая жизнь дороже убытков.
Стелла не давала покоя предводителю головорезов: он то и дело прохаживался вокруг нее, бросал любопытные взгляды, ехидно посмеивался, поглаживая бородку. В очередной раз пройдя мимо, он остановился и бесцеремонно ухватил ее за руку.
— Какое у Вас колечко! — Глаза его блестели. — Грех не отдать его мне.
Продолжая ухмыляться, он потянул вторую руку к ее лицу:
— Если уж брать колечко, то в паре с сережками. Заодно посмотрим, какие у Вас ушки. Я бы и на все остальное с удовольствием посмотрел, — сально добавил пират. — Может, договоримся, пупсик, я бы тебе что-нибудь оставил.
Не выдержав, чувствуя, как к горлу подступает ком отвращения, девушка влепила ему пощечину.
— Ах ты, благородная сучка! — выругался пират.
Воспользовавшись ситуацией, Стелла высвободилась. Щеки её горели от возмущения.
— Значит, сама отдавать не хочешь? Ну что ж, мерзавка, я сам сниму с тебя побрякушки.
Он сделал шаг вперед, она сделала шаг назад.
— Убери от меня свои лапы, — сквозь зубы процедила девушка.
— Тебе руки мои не по душе? Так я тебя с кое-чем другим познакомлю. Тебе понравиться, — он облизнул губы. — А ну, задирай юбки, шлюха!
