Дети иного мира

— Тогда предлагаю с переправой не медлить. На рассвете обработаем реку, в обед переправимся, до темноты успеем отойти километров на пятнадцать и подыскать место для ночлега, — подвёл итог Андрей.

Утром на выбранном участке реки возле лагеря загремели взрывы. Биологи научной секции морщились, но молчали — все понимали, сейчас не до "экологических" переживаний. С грустью на берег смотрели и солдаты: берег усеяла оглушённая рыба, но есть её было нельзя. На определение съедобности здешней флоры и фауны даже с реактивами и методиками завтрашних уйдёт не меньше недели — а перед этим сверх того добавить несколько дней на перемещение и обустройство нового базово лагеря. К тому времени рыба стухнет. Радовались лишь подчинённые Андрея. Вместе с рыбой на берегу лежало штук шесть крокодилов, и можно было не сомневаться — уцелевшие попрячутся. Переправляться начали сразу после полудня. Когда сапёры закончили свою работу, уже были собраны несколько катамаранов, которые начали курсировать между берегами.

Оказавшись в лесу, группа Андрея е двинулась вперёд. До темноты ещё оставалось немало времени, но далеко отходить не планировали. Судя по речным хищникам, встретиться в лесу могло что угодно. Если придётся срочно эвакуироваться, лучше оставаться вблизи радиуса действия миномётов.

Выглядевший с другого берега ровной зелёной стеной, лес внутри распался на стоявшие довольно далеко друг от друга обычные земные лиственницы и ели. Пахло хвоей и мхом, который проминался под ногами, километров через шесть пришлось обходить небольшое болото. И как положено в нормальной тайге, людей сразу окружила туча мошки и комаров. Лишь слегка опасаясь репеллентов, гнус живым плащом кружился вокруг каждого человека, упорно пытаясь лезть в глаза, нос и уши. Лишь когда нашли подходящую прогалину и запалили костёр — дрова горели и грели плохо, огонь шипел, сильно дымил — клубы отогнали мошку, позволяя свободно вдохнуть.

После ужина геолог экспедиции, ещё до катастрофы несколько раз ездивший с друзьями на археологические раскопки, обвёл рукой прогалину и неожиданно попросил Андрея:

— Командир, похоже, на этом месте раньше жили люди. Разрешите, пока есть час светлого времени, покопать? Поискать следы.

Андрей задумался. То, что когда-то места считались обитаемыми, рассказывал Агенор. Как и то, что страна была густонаселённая. И дольше всего непонятной катастрофе люди пытались сопротивляться именно на западных границах. Но стоят ли затраченные усилия, с учётом завтрашнего перехода, возможности отыскать какие-то подсказки куда идти? В это время вмешался биолог.

— Согласен. Точно жили. Трава другая, растёт всё медленно и плохо. Я такое видел на старых полях, где химикаты сыпали или отходы. Кстати, я тут замерил. Радиационный фон повышен. Сейчас ненамного и безвредно, но пару сотен лет назад он был куда выше. Возможно, химикаты были на основе урановых солей.

— Хорошо. Рыжик, Сом, поможете. Копать по очереди.

Час спустя поляну изрыли несколько траншей, а люди возбуждённо передавали друг другу находку: диск из серебра. Чеканка почти стёрлась, но пальцы чувствовали чей-то выдавленный профиль и вязь незнакомых букв. Никто не сомневался, что им попалась монета. Геолог тем временем комментировал, жестикулируя и показывая направление руками.

— Здесь, похоже, большое подворье было. Тын, вон там хозяйственные постройки. Там дом, а туда дорога уходила. Я прикинул, могу примерно сообразить, как она шла. Командир, я считаю, нам надо по ней. Она наверняка вела в крупное поселение. Там наверняка велись храмовые записи или летописи. Хрен с ним, если не поймём, наверняка картинки будут. В Средние века надписи любили картинками дублировать, грамотных то мало.

Назавтра уже через полтора часа группа убедилась, что геолог не ошибся. На полузаросшей прогалине попались несколько явно обработанных человеком плит, лежавших на остатке гравийно-песчаной подушки. А к вечеру разведчики вышли к самым настоящим развалинам. От деревянных домов города остались лишь фундаменты — они хорошо угадывались на огромной поляне небольшими холмиками и чёткой планировкой улиц, разбросанных вокруг центральной крепости. От внешней стены остался лишь оплывший вал, от внутренней тоже. Зато два каменных строения в центре натиску времени и оплетавших камень кустарников сопротивлялись куда успешнее. Башня донжона гордо возвышалась аж до уровня второго этажа. Похожее на церковь вытянутое прямоугольное здание лишилось только купола крыши и одной стены.

По команде Андрея четверо, взяв автоматы наизготовку, неторопливо двинулись к развалинам. Остальные заняли позицию так, чтобы отразить как возможное нападение со стороны леса, так и помочь огнём передовой группе. Разведчики шли неторопливо, на взгляд геолога даже слишком — Андрей видел, как от нетерпения мужик закусил губу. Но молчал — в вопросах безопасности решающее слово было за военными.

Две стремительные тени вынырнули из развалин башни, метнулись к людям и упали, остановленные автоматными очередями. Андрей мысленно ругнулся: "Ну что за зоопарк! Нормальное зверьё человека бояться должно, а не жрать, едва увидит". Будь люди вооружены холодным оружием, твари успели бы добежать. Разведчики тем временем подобрались к развалинам. В провал двери башни полетели несколько гранат, следом активированный брикет сухого напалма. Пыхнуло жаркое пламя, к нему поднялся жирный чёрный дым, нестерпимо завоняло горелым мясом. Один из бойцов заглянул внутрь и крикнул:

— Там гнездо, похоже, было. С выводком.

Андрей кивнул и присмотрелся к животным. Очередные химеры. Размером с кавказскую овчарку серые крысы на собачьих лапах и с пушистыми хвостами. Судя по половым органам — самцы. Тогда понятно, отчего они самоубийственно кинулись на гостей, и почему в округе такая тишина. Хищники, и похоже из опасных.

В подступающих сумерках развалины наспех обследовали, но никого больше не нашли. Лагерь всё равно организовали подальше, на открытом пространстве. Горелым воняло всю ночь и утром, но даже возле развалин за ночь запах выветрился и уже не вызывал приступов непроизвольной тошноты.

У храма разломана была именно западная стена, внутренности хорошо освещались рассветным солнцем. Утробу здания кустарники оплели намного сильнее, чем снаружи. Но даже они не смогли до конца скрыть хорошо сохранившуюся мозаику на восточной стене. Древние мастера постарались на славу. Отлетели лишь немногие стеклянные чешуйки, остальные как и столетия назад, искрились на свету сочными цветами всех оттенков радуги. Андрей несколько секунд всматривался, потом задумчиво произнёс:

— Что-то мне это напоминает...

— Карта, ей богу карта! — догадался один из бойцов. — Смотрите. Если продолжить вот эту синюю полоску — это наша река. А дальше на северо-восток два холма, они на наших картах есть.

— Тогда чистим, — принял решение командир. — Только... Учить никого не надо, но сначала тыкаем лопаткой, а потом рубим. Был у меня в молодости нехороший опыт с живностью на одной планетке.

Аккуратная работа заняла несколько часов, пока карта, наконец, не засияла во всей красоте. Две части. Подробный план окружающей местности и общий план всей страны. Там были нарисованы крупнейшие города, самые главные храмы и замки. Пусть за прошедшие столетия многое изменилось, пусть картина не выдерживала масштабы — совместив её с данными аэрофотосъёмки, можно хотя бы примерно понять, что и где находилось. Геолог удивлённо присвистнул:

— Обалдеть. Словно нас специально ждали, и подсказку дали.

Андрей покачал головой.

— Памятник гордыни. Крупно показана провинция и страна. Это по-прежнему всё наше, хотя, я так понимаю, к моменту постройки давно только на карте и в головах. Зато если карта не врёт, до столицы самое большее две недели ходу. И не зря главный храм на ней выделен особо. Начнём разведку с него.

День за днем потянулась размеренная, однообразная тяжелая работа. Впечатления скользили мимо сознания, бездушным грузом оседая в памяти. День отличался от следующего или предыдущего только числом преодоленных препятствий и количеством пройденных километров, да очередной химерой, которая пыталась закусить неведомо как попавшими в её владения чужаками. Причём экспедиции на север и запад — а отчёты группа Андрея получала из базового лагеря регулярно — ничего подобного не встретили.

Сегодняшний день дался особенно тяжело. В целом похожий на тайгу западной Сибири лес с самого утра представлял собой сплошной бурелом пополам с кустарником. И ни одного подходящего места для ночёвки. Обе встреченные поляны были забракованы: слишком малы. Третья, похоже, тоже из бывших поселений — разведчики научились их отличать по бледному желтовато-зелёному цвету травы на пустырях — давала надежду на отдых, поэтому командир приказал её проверить.

— Тут кровянка, — раздался с дальнего края поляны голос одного из бойцов.

Андрей задумался. С одной стороны, кровянка вещь поганая. Они познакомились с ней на четвёртый день разведки: полуживотное-полурастение, которое может, хотя и медленно, двигаться, выдирая корни. Оплести жертву, впрыснуть токсин, а потом выпить кровь, да и остальное по возможности поглотить. На человека её, конечно, не хватит, но биолог экспедиции выдал заключение, что серьёзное отравление и пара дней головной боли и тошноты попавшемуся неудачнику гарантированы. Зато кровянка — опасность известная, понятно и как её обезвредить. Хотя занятие и неприятное, чтобы выжечь термитными патронами основное "тело", нужно выманивать тварь на поверхность свежей кровью, а потом сжечь. Но скоро вечер, а в темноте бродит гадость посерьёзнее. И встречать её лучше не на марше, а в лагере, ощетинившись растяжками и автоматами.

— Выжигаем, — принял решение Андрей.

"Сюда бы излучатель-стерилизатор... Ага, ещё скафандр биозащиты, комплект скаутов и, чтобы не мелочиться, вездеход планетарной разведки", — ехидно прокомментировал внутренний голос. К сожалению, даже базовый набор колонистов иных планет был делом не отдалённого будущего, а линией горизонта — к которой стремишься и которая всегда ускользает. Им хотя бы до уровня двадцать первого века дотянуться...

Вечером оба кашевара превзошли сами себя, и наутро все проснулись в приподнятом настроении. Последний марш-бросок сделали без задержек, почти не останавливаясь, и уже к обеду вышли к древнему городу. Время не щадило творенье человеческих рук. И всё равно при виде крепостных стен, оплетённых непривычными для здешнего климата лианами, дворцов, храмов и домов охватывало благоговение. Рисковать вести разведку на узких вертлявых улочках в преддверии заката не стали. Ранним утром Андрей отправил шестерых бойцов под командой заместителя и в сопровождении биолога экспедиции. Прежде чем начинать археологические изыскания, необходимо убедиться, не спряталась в развалинах ли очередная гадость.

Утреннее солнце золотило стены, постепенно прогоняя ночные тени с безмолвных улиц. Лишь изредка раздавался шум то ли какого-то зверя. А может вездесущие крысы задевали и роняли очередной камень. От шума все замирали, ощетинившись стволами автоматов. Но тревога проходила, и отряд шёл дальше. Темными провалами дверей и окон смотрели постройки, на некоторых улицах превращаясь в разрушенные "пеньки" фундаментов или ветхие обломки развалин. И не понять, постарались это прошедшие столетия, или их разрушили ещё когда город был жив. Недалеко от центра раскинулась широкая площадь, половину которой занимал дом, похожий на громадный крытый рынок — купола давно провалились, но камень стен и прилавков устоял. Плиты мостовой сопротивлялись натиску времени хуже, местами уступая деревьям. Да и там, где кладка осталась целой, сквозь стыки пробивалась трава. Несколько минут все обсуждали, куда двинуться дальше — прямо к дворцу правителя или на соседнюю площадь, где виднелся шпиль какого-то грандиозного сооружения... И решили направо: всё-таки на карте мозаика указывала именно на главный храм.

Едва разведка вернулась обратно в лагерь, биолог поспешил с докладом к начальнику экспедиции:

— Мы поняли, в чём дело! Там, в храме, мы фрески нашли. Причём если старые, до катаклизма, больше условные такие, то чем дальше — тем реалистичнее. Смотрится, конечно, не очень красиво, зато фотография позавидует. И ещё дары. Причём вот ведь: я по датам прикинул, когда делали подношения — народу всё меньше должно было оставаться, жить всё тяжелее, а на храм тратили всё больше.

— Ну, это-то как раз понятно, — усмехнулся Андрей, — задобрить богов и оставить память о себе в веках хоть так.

— А ещё вокруг храма защита стояла, недавно совсем рухнула, лет тридцать назад. Я узнал по рисункам Агенора, там "сферы времени" стояли вокруг. Пока действуют — внутри всё замедляется в тысячу раз. Тоже ресурсов и даже человеческой крови требует, особенно заклятие очистки — если внутри периметра окажется хоть что-то живое, не сработает. Так в храме радиационный фон высокий. Не знаю, от чего всё пошло, разбираться надо. Но в результате огромный кусок земли стал, как в Припяти: от лучевой болезни не умрёшь, но на детях скажется. И раком болеть многие будут. А ещё мутации среди растений и животных. Нежизнеспособные или бесплодные уроды должны были в основном рождаться. Так, судя по всему, здешние маги "лечить" природу пытались. Вот в результате химеры всякие и поползли. Вы представляете, что означает наше открытие для науки? Особенно биологии? Например, в плане управляемых жизнеспособных мутаций. Надо осмотреть и найти в руинах...

— Я чётко понимаю другое, — остановил его Андрей. — Задача экспедиции выполнена, угрозы колонии с этой стороны нет. День отдыха, и мы возвращаемся обратно.

Глава 3. Необычная просьба

О том, что Белозёрова и Рота ждут в приёмной и просят их принять митрополит Мефодий и глава духовного управления мусульман ходжи Тимур, секретарь передал уже вечером. Сразу после совещания по продовольственной безопасности. Электроника за пределами городов перестала работать раньше, чем рассчитывали. В итоге две трети самой современной сельхозтехники и машин встали. В деревнях ругались почём свет стоит: нужно было собрать старый урожай и постараться вырастить ещё один, раз уж на дворе начало мая... Неделю спустя пришло тревожное сообщение от климатологов: первые же анализы грунтов, годовых колец деревьев и проверка метеозондами рассказали, что климат в месте расположения колонии резко континентальный. Погода неустойчивая, какие будут урожаи, не угадаешь. Необходимо построить хотя бы зачатки ирригации, и развивать резервную сеть гидропонных теплиц. Питаться как в первые два месяца скудным пайком на основе переработанных водорослей хлореллы не хотелось никому. Но строительство — это не только материалы, но и время, и рабочие руки. Остановили большую часть заводов, прекратили занятия в школах и университете. Всё равно приходилось подключать армию. И сейчас Белозёров, Рот и двое сенаторов вместе с сотрудниками разных департаментов судорожно пытались "накроить десять шапок из шкуры одного барана". Решить, какую часть армии можно временно передать хозяйственникам без критичного падения обороноспособности... И где именно дополнительные люди нужнее всего.