1.Контрабандист Сталина

— Да я только недавно женился. А институт? — несколько растерялся профессор.

— Да некуда это от вас не денется. Весной вернётесь в Россию. Денег подзаработаете, насколько знаю сейчас у вас с финансированием не очень.

— Сейчас такое время, что у всех не очень.

— Ну, так тем более — напираю я. — Побудите в Европе, посмотрите, что там нового. Купите себе и своим близким, что вам надо. Тем более в весе покупок я вас особо не ограничиваю. У меня свой пароход и у вас будет отдельная каюта.

— М...— профессор.

— Давайте решайтесь, я договорюсь. Тут вы пока точно никому не нужны.

Профессор не отказался ещё от одной чашки кофе, обдумывая моё предложение.

— Хорошо, я согласен — через несколько минут согласился Бехтерев.

Глава — 28.

Пока я занимался домом и новыми моими подчинёнными, если можно так выразиться, семьёй Митрофановых которых привёз Потоцкий. Силантий, глава семьи, с детства работал в одном из московских ресторанов и к сорока годам дослужился до старшего помощника повара. Но в прошлом году попал под какие-то разборки местных властей, где его записали в "подкулачники" и с "треском" уволили. Каким уж там образом Силантий был знаком с Потоцким, я выяснять не стал. Но Александр Александрович его очень хвалил, как человека и специалиста и ручался за него. В принципе мне было всё равно, лишь бы качественно выполнял свои обязанности. Я так Силантию и заявил. Предупредил, чтобы он, если возникнут проблемы, честно мне докладывал обо всём.

С ним была жена и великовозрастный детина, у которого явно были "не все дома". Жену представили мне как садовника, а их сына дворником.

— Александр Александрович, а вы точно уверенны, что с этим их сыном проблем не будет?

— Да что вы князь, он смирный— смирный и работящий — глядя на меня "четно-честными" глазами Потоцкий.

— Я понимаю вас. Вы хотите пристроить своих знакомых в связи с трудным положением в стране и подальше от столицы. Это похвально. Но чтобы в своём доме я его не видел, как и других лишних людей. — Чёрт, придётся строить ещё отдельную пристройку к дому с отдельным входом.

— Зачем? — удивлен Потоцкий.

— Для обслуги и охраны. Или вам одного эпизода не хватило. Мне так за глаза — не знаю, может я, и "дую на воду", но пусть будет лучше так. — Всё равно всё за мой счёт.

В это же время кабинет Ворошилова.

Утром в довольно бедно обставленном кабинете вокруг рабочего стола покрытым зелёным сукном метался нарком Ворошилов и тихо повторял одни и те же слова по кругу: — Гадский грек. Сволочь. Гадёныш.

Затем в раздражении отдёрнул шторы и открыл окно. Порыв ветра ворвался в кабинет и растрепал волосы на голове наркома обороны. Таким "взъерошенным воробьём" и застал своего друга Будённый.

— Клим, ты это чего? Что случилось? — нахмурился Будённый.

— Этот гадский грек. Гадёныш. Представляешь, зашёл с утра за разъяснением по УРам к своре Хмелькову, а там меня из-за его заумных слов опять высмеяли. Правильно их Коба собирается разогнать, а часть отправить на китайскую границу — в обиде зло выпалил Ворошилов. (Хмелько?в Сергей Александрович (1879— 1945) — Российский, советский военный инженер-фортификатор, доктор технических наук, профессор, генерал-лейтенант инженерных войск. Это ему страна обязана строительству "линии Сталина" убедив "оторвать с кровью" такие нужные в тот период народные средства. Основываясь только на своём опыте в обороне крепости Осовец, сумел настоять в необходимости такого масштабного и дорогого строительства. На самом деле ничего особо нового он и не придумал. Тупо использовал старые разработки ещё царских ведомств. Вот уж кого действительно надо было репрессировать за такие "художества". А с другой стороны бывшим военным не за что было любить коммунистов, вот они и вредили, как могли. Тем более постоянно стоял вопрос о новой интервенции и в надежде на изменения строя. На самом деле военных строителе репрессии практически и не коснулись. — прим. Автора)

— Ну и что ты там опять ...спросил? — аккуратно спросил Будённый, чтобы ещё больше не разозлить друга. Хотя вопросы и комментарии Ворошилова стали притчей во языцех в наркомате обороны и не только.

— Что такое экспесивное развитие?

— Э...вообще-то экспансивное — поправил Будённый, отличающийся неплохой памятью. — Но и чего тебя туда понесло, к этим троцкистам? А винчестер на столе у тебя зачем?

— Да я не только туда заходил. А этот грек... помнишь, сколько нам наговорил? Вот я решил сам проверить. Немцы делают "круглые глаза" и отнекиваются от противотанкового ружья. Заявляют, что нет у них такого. Сколько выпускали в Германии пулемётов во время войны, мне у нас никто сказать не может. Не знают. Про тактику малых групп тоже никто у нас не знает. Ещё и спрашивают, не сам ли я это выдумал. Спросил про винтовку, ответили что маузер. Но чувствую, что и тут гадский грек, что-то другое имел в виду.

— Но, а что ты хочешь. Византиец. Да ещё и обученный германцами... это серьёзно — улыбнулся Семён Михайлович и подкрутил ус.

— Попался бы мне этот ...византиец в двадцатых, я бы ему... — покрутил кулаками Ворошилов, изображая, что откручивает шею от головы.

— Клим...не выдумывай. Может и хорошо, что не попался. Слишком он не предсказуем. Всё могло пойти и не так как ты думаешь. Так зачем тебе винчестер?

— А ты зачем зашёл? — обиделся Ворошилов, за отказ друга в поддержке.

— Да вот сегодня после обеда узким кругом будем опять изменённый пулемёт Дегтярёва испытывать, который уже по счёту — вздохнул. — Поедешь? Вот и винчестер прихватим, посмотрим, как стреляет — Будённый.

— Ты ещё скажи грека прихватить? — нарком обороны.

— А что... не плохая мысль. Смотришь, что дельного и посоветует.

— Тьфу, на тебя. Тоже мне ещё друг.

— А как друг, я тебе могу посоветовать пригласить его к себе на обед. Подпоим и всё сами и узнаем.

— Ну-у, Семён, голова. Тут-то я его своим борщом и накормлю. Посмотрим, какой он герой — заулыбался Ворошилов, почувствовав, что хоть тут сможет утереть нос греку.

Дальше два друга направились к Сталину. Сталин, озабоченный проблемой недопоставок и заготовок продовольствия на склады, выяснениями отношений с политическими противниками, на их предложение только махнул рукой.

— Заберите саквояж с ценностями у Поскребышева и передайте Сакису — на прощанье Сталин.

— Чего он такой злой сегодня? — Ворошилов, идя по коридору к автомобилю. Сегодня решили не брать коней, чтобы лишний раз не напугать своих лошадей стрельбой.

— А с утра с Зиновьевым поругались за Петерса. Опять Гриша в Прибалтике что-то мутит, никак успокоиться не может — Будённый.

— Так что там с Христофоровичем? — Ворошилов.

— Пока освободили от всех должностей и посадили под домашний арест. А отвечать за это будет персонально Ягода, пока со всем этим окончательно не разберутся — усмехнулся Будённый и подкрутил ус.

— Умеет же Коба найти нужное решение — вздохнул от зависти Ворошилов...

Сначала проводил профессора Бехтерева домой, чтобы он собирался в дорогу. Потом стал разбираться с Силантием и опять с Матвеем. Ходил с ним вокруг дома, прикидывая как лучше всё устроить. Увидел, как в ворота въехали два автомобиля. Пошёл разбираться. Два дорогих паккарда остановился около крыльца моего дома. Из одного вышли так хорошо знакомые мне военачальники с большим саквояжем. Здороваемся.

— Это тебе — махнул рукой Будённый. Знакомый охранник, выйдя из другой машины, небрежно сунул мне свёрток с формой РККА с хромовыми сапогами и ремнём. Ну, хоть фуражку дали, а не свой дурацкий колпак — почему-то промелькнула мысль.

— Э... что это такое? — опешил я.

— Призываем тебя в рабоче-крестьянскую красную армию — подошёл ко мне в плотную Ворошилов, и даже наклонил голову вперёд, уставившись мне в глаза.

— Вы...это...с ума сошли? — еле выговорил я и "захлопал" от такой наглости глазами.

— Ха-ха — весело заржали, как их любимые кони Ворошилов с Будённым, увидев мою крайне растерянную физиономию. — Испугался. Небоись,... не обидим.

Опять стали смеяться и отпускать "пресные" шутки в мой адрес. Су...

— На буржуй. Держи, и это тебе — вдоволь отсмеявшись, Будённый небрежно сунул мне в руки саквояж, который до этого стоял у его ног.

Ах так... собаки дикие... ну теперь моя очередь шутить.

— Я понимаю, почему у вас свои такие плохие машины. Ведь само начальство на американских свою жо...— опомнился я и чуть смягчил окончание — ездит. До своих машин руки-то не доходят...или головы?

— Нечего язвить. Подожди, мы ещё всех вас уделаем. Дай только срок — всё ещё в хорошем расположении духа Ворошилов.

— Ну, раз так, то проходите. Как раз скоро обедать будем — не стал я портить хорошее настроение военачальников. Взял тяжёлый саквояж в руки, и приглашаю Ворошилова с Будённым в дом.

— Нет. Некогда обедать. Давай быстро смотри, и поедем на военный полигон — Будённый.

В моём кабинете я быстро пересмотрел содержание большого саквояжа. Вверху много разных золотых ювелирных изделий, в основном женских, с драгоценными камнями. Каждое изделие было просто завёрнуто в бумагу. Ни коробочек, ни какой другой упаковки и близко не было. Оригинально... ничего на это больше не скажешь.

Камни на изделиях довольно крупные. Гарнитуров не было, как и общей тематики драгоценностей. И это хорошо. Но были клейма известных ювелирных домов, хотя в принципе все изделия довольно рядовые. Кроме двух перстней с изумрудами. Вот эти изумруды меня и насторожили, а вернее Сакиса в моей голове. Почему-то он...или я, сделали вывод, что это редкий вид драгоценных камней из Венесуэлы.

— Вот эти не возьму. Слишком заметные. Надо заменить. Лучше вместо них сюда мне пару хороших сейфов привезите — отодвинул в сторону перстни. Пора уже мне тут сейфами обзаводиться. Прикинули с Сакисом стоимость драгоценностей, где-то на 22-25 тысячи английских фунтов в розницу в Европе будет, если отшлифовать и правильно упаковать. Дальше на дне лежали бело-серые банкноты Англии по 1000 фунтов. Банкнота номиналом в одну тысячу фунтов и изображение сидящей Британии, рельефную печать, в верхнем левом углу. Сама банкнота с водяными знаками содержит слова `Банк Англии'. Подписана Эрнест Масгрейв Харви, главный кассир и выпущенные из Манчестера 2 декабря 1919 года. ( Банк Англии начал выпускать эти 1000 британский фунт банкноты в 1725 году. Они были изъяты из обращения только в 1945 году. — прим. Автора) Плохо что слишком большим номиналом, но для моих целей сойдёт.

— Добро. А теперь едем на полигон. Посмотрим как ты стреляешь, а обедать поедем ко мне — серьёзным тоном, не оставляя мне шансов на возражение, как только я пересчитал деньги Ворошилов. — Переодевайся.

— Будешь техническим специалистом. Может, что хорошего и посоветуешь — дополнил Будённый.

И что он подразумевал этим выражением? С одной стороны мне и самому интересно посмотреть, с другой мне лишний раз "светиться" совсем не хочется. Зашёл в спальню, закрыл саквояж в шкафу и быстро переоделся. Пришлось напялить крайне неудобную форму с красными полосками. Форма сидела на мне чуть мешковато, немного большая. Хотя с размером почти и угадали, как с формой, как и с размером сапог. Покрутился перед маленьким зеркалом, вздохнул и сильнее надвинул фуражку на лоб. В зеркале на меня смотрел крайне недовольный бородатый и усатый командир с двумя кубарями. Бриться я перестал, как шли в Россию из Бельгии, так лишь слегка подправлял усы и бороду. И как всё южане довольно сильно зарос.

— Господа, что хотите, делайте, но это недоразумение с красными полосками я одеваю в последний раз — выйдя к Будённому с Ворошиловым, заявляю им.

Дальше мы ехали два часа до полигона в другом районе под Москвой. Тут нас уже ждали. На полигоне уже стояли три легковых автомобиля и два грузовика АМО. Удивительно, но военных было не очень много и все в годах. На испытаниях было и трое штатских. В одном с большими залысинами, глубоко посаженными глазами и щегольскими усами я узнал по фотографиям Дегтярёва. А вот двух других, тоже усатых, я не узнал.

— Начинаем — дал команду Будённый, так как он отвечал за принятия пехотного пулемёта на вооружение.

Все проходило как-то скомкано и бестолково. Много слов, дурных рассуждений о применении, много воспоминаний из гражданской войны и всякого такого. Кстати все военачальники тоже были в фуражках, а не в будёновках. Видать такие головные уборы не пользовались уважением у технических специалистов.

Надо признаться, что пулемёт несколько отличался от знакомого мне дома. В частности приклад был в форме хвоста рыбы, а не такой как все знают. Несколько другие кожух и сошки и без привычного пламя гасителя.

Прошли испытания. Пулемёт показал себя в общем-то не плохо, и для меня ожидаемо, за исключение смены дисков. Что-то там было не очень хорошее совмещение и установка. В условиях боя явно будут проблемы. Заметил, что на этих испытаниях не только я стараюсь остаться в тени, но и один из штатских. Он смотрел на все это грустными глазами, без всякого одобрения.

Разобрали после испытаний образец. Послушал, что рассказывал Дегтярёв о своём изделии. Заводчане убеждали, но, не особо стараясь, в принятии ленточного питания и трудности с производством круглого магазина. Как я понял, спор проходил уже не в первый раз и они, наверное, устали спорить. Как я понял, на использовании диска настаивали военные, основываясь, что так можно стрелять и с коня. А так как за этот проект отвечал Будённый, то это могла быть и его идея. Военные опять стали вносить пожелания к переделке образца. Договорились о новом испытание, как только будет готов новый образец.

Потом постреляли из винчестера, расстреляв все патроны. Всем он понравился. Признали хорошим оружием,... но недостаточно дальнобойным, и мощным. Ну и дорогим соответственно. Хотя некоторые военные и высказались на закупки небольшой партии. Тут же встал вопрос патронов к нему. Я тихо попросил Ворошилова подарить образец Дегтярёву, а ему ещё за это привезти пару.

— Но что скажешь...хитрый грек? — когда мы в трёх пошли обратно к машине.

— Что у вас всё с ног на голову — усмехнулся я. До этого я ничего не комментировал и никуда не лез, хотя пострелять так и хотелось. Вроде как даже обещали, но потом забыли или вспомнили моё напутствие по дороге.

— Объясни — мы остановились около паккарда, наблюдая, как загружаются заводчане в грузовики. В открытой машине на ходу всё же говорить плохо.

— У вас совесть есть? Конструкторы ездят на грузовиках. Да кто вам, что хорошее создавать будет, при таком отношении к ним?

— Опять ты за машины. Ну, проблема у нас с машинами...но это временно — Ворошилов. — Вот запустим свои заводы всех и обеспечим.

— Вот и будете тогда всю жизнь отставать в вооружении. Раз не цените своих специалистов, то и им стараться,... смысла нет. Потом это неизвестно это когда, а им надо жить сейчас.

— Подумаем и что-то придумаем. Что по пулемёту? — Будённый.

— Чем компенсируете моё авторитетное мнение — нахально заявил я. Надо же мне как-то компенсировать свои муки.