Долго мучил. Хотел расписать битву в Нью-Йорке, но понял, что это слишком. Там несколько команд Стражей, Протектората и Легенда — куча народу и способностей. Без вдохновения или помощи такое не осилю. Да и при подготовке, полагаю, победить/переиграть героев Лидеру не составит труда, поэтому получилось так, как получилось.

Бой с губителем, в будущем, сделаю более подробным, но тут я не смог. Извиняюсь за долгое ожидание.

Бета был здесь.

А мне понравилось.

========== Глава 18 ==========

Канарейка очнулась в большой просторной комнате на мягкой постели. Она села и осмотрелась, растерянно потирая глаза. Помещение ни разу не походило на тюремную камеру, в которой она находилась последние месяцы.

На стенах висели виниловые диски её альбомов в рамках, она их узнала сразу же. Зелёный ковёр, покрывающий большую часть паркета, туалетный столик с наклеенными фотографиями её лучших эпизодов. Музыкальный синтезатор, изготовленный на заказ у одного технаря для репетиций и поиска вдохновения, музыкальная система. Дверца стенного шкафа с висящей на ручке красно-золотой сумочкой, которую она купила за несколько дней до злополучного концерта и ареста. Даже большие жёлтые мягкие тапочки, стилизованные то ли под цыплёнка, то ли под канарейку.

Только тюремная роба напоминала, что те месяцы были реальностью, а не сном. Певица решительно не понимала, что происходит, но пока не решила нравится ли это ей или нет. Было похоже, что её... похитили? Похитили из Нью-Йоркского филиала СКП.

Она в некоторой растерянности одела тапочки и прошлась по помещению, трогая вещи, дошла до стенного шкафа. Невероятно, но он был полон. Сценические платья, публичные и купленные для себя — всё было рассортировано, а сам шкаф тянул на небольшую комнату, даже больше, чем он был.

Следующим была найдена ванная комната с ванной, больше похожей на небольшой бассейн. После водных процедур, она оделась в лёгкое бело-голубое платье, купленное некогда для себя. Поиск выхода привёл её в коридор. Коридор к лифту. Никаких людей или камер слежения, как и окон. В лифте вместо кнопок была сенсорная панель с всего несколькими опциями: три этажа, включая один подземный. Она решила выбрать первый.

Двери лифта раскрылись, и Канарейка увидела просторный холл с чёрными колоннами, украшенными медью и каменными горшками с живыми растениями. Но поразило её не это, а вид за стеклянной стеной. Это было за пределами того, что можно представить — сначала она даже не поняла, что она такое видит.

Это была башня. Нет, это были строительные леса, но не простые, а роботизированные. По ним перемещались манипуляторы, роботы и строительные материалы в постоянном движении.

— Впечатляет правда? — Пейдж вздрогнула, когда за спиной раздался мужской голос. Она обернулась и увидела бледного мужчину в коляске. Он был худ, под кожей виднелись вены, а его глаза лихорадочно блестели.

— Простите? Это вы сделали?

— О, если бы это был я... — тихо проговорил он, а его кулак на секунду с силой сжал подлокотник. — Нет, я такой же гость, как и вы. Я Олтон, Генри Олтон, — он протянул руку.

— Пейдж Маккаби, — она ответила на рукопожатие. — Вы сказали, что гость здесь. А где это — здесь?

— Иглтон. Мой город, моя земля. Во всяком случае, была, пока у меня всё не отняли.

Девушка почувствовала неловкость.

— Значит, вы пленник?

— Нет. Не знаю. Всё сложно. Прошло так много времени, всё изменилось, — он потёр виски и отвёл глаза от окна. — Он зовёт себя Лидер. Нашёл меня в моём убежище, то, что от меня осталось, с тех пор я живу тут. А какова ваша история?

— Если кратко, то я случайно убила человека и ждала суда, когда меня... похитили? Я сама толком не понимаю, в чём дело. Я проснулась в своей комнате, точнее, комнате, которая выглядит, как будто она моя собственная: в ней все предметы и личные вещи, но я не понимаю, как это возможно, и всё кажется каким-то невозможным. И немного пугает.

— Вот оно что. Я тоже, можно сказать, случайно убил человека. Потом у меня попытались отнять мой бизнес, я защищался, убил ещё больше и всё покатилось в ад. Частная собственность в Америке ныне пустой звук, когда речь заходит о суперсилах.

— Погодите! Иглтон, кажется, я что-то об этом слышала! Что-то о роботах или армии машин — это оно? Меня похитили роботы?

— Ну, в какой-то степени — это правда. Правда, это не мои роботы. — Человек ещё раз вздохнул. — Знаете, когда разрабатываете всё более и более сложных роботов, то рано или поздно встаёт вопрос об искусственном интеллекте. Не в таком виде, что с ним можно поговорить, скорее об адаптивных алгоритмах. Знаете, чтобы робот не тыкался в каждый угол, мог определить, что перед ним, распознать команду, научиться новым простым командам... Я погорел на этом. Люди... Человеческий фактор оказался более непредсказуем, чем я думал. Если есть что-то, что можно сломать, всегда найдётся тот, кто это сделает. Но я отвлёкся, — оборвал он сам себя. — Тут действительно хозяйничает армия машин, роботов, если хотите. Проблема в том, что это не мои роботы, — он нахмурился и добавил: — А может быть наоборот — хорошо, что это не мои творения.

— Вы технарь! — догадалась она.

— Да, но я предпочитаю термин изобретатель: я знаю, что делаю, у меня есть знания по технологии и я придаю ей форму, создавая уже конечный продукт. Я не бездумно клепаю машины, не понимая ни черта в этом предмете.

Разговорившись, Пейдж узнала историю Генри Олтона. Мужчина считал, что его подставили. Он делал роботов, но из-за неполадок с ними, его фирма многое потеряла, а правительство обвинило его персонально. Он сказал, на него давили, требовали пойти под юрисдикцию СКП и Протектората. Он выплатил пострадавшим деньги, но ему не дали второго шанса и тогда он пошёл против закона, взяв то, что он считал своим по праву.

Что ж, история не кончилась ничем хорошим.

Олтон показал ей парк, автоматизированное кафе, несколько... учебных классов и мастерские. Везде и всюду была чистота, порядок и пустота. По его словам, было ещё два гостя, вернее, гостьи, но они показывались нечасто. Чистоту и порядок поддерживали роботы, в основном, когда никто их не видел, чтобы не создавать проблем и действовать наиболее эффективно.

Знакомство с Лидером состоялось позже, уже под утро, когда они выбрались наружу. Нашлась даже одежда для этого в гардеробе на выходе — унифицированные пальто, шапки и обувь. Помимо зон активного строительства были вполне себе спокойные участки — "гражданские зоны".

Сложно было пропустить гуманоидного пятнадцатиметрового робота, но Пейдж всё-таки умудрилась это сделать, хотя и не мудрено дело, так как Лидер двигался практически бесшумно, ни разу не топая, как можно было бы предположить. Генри смотрел на приближающегося робота с выражением муки на лице, словно у него неожиданно заболел зуб или несколько.

— Для людей то, что делают технари, изобретатели — это что-то за гранью понимания и кажется чем-то сумасшедшим и невозможным, — пояснил он ей со странной интонацией в голосе. — Однако то, что я вижу перед собой, я, моя сила — это за пределами понимания. Я вижу детали, я вижу конструкцию, я понимаю... кажется, что понимаю механику, но на деле это всё самообман. То, что кажется целым, таковым не является, а то, что выглядит, как множество деталей — никогда не было разрозненным по-настоящему. Это не столько механизм, сколько живое существо и это ломает мой разум, отправляя на свалку все мои старые идеи, не рождая ни одной новой взамен.

— Пейдж Маккаби, меня зовут Лидер.

Канарейка только растерянно раскрыла рот, словно спрашивая: "Оно ещё и разговаривает?".

— Ваше заключение под стражей было признано несправедливым, поэтому вы были освобождены. В пределах Иглтона вашей жизнь и здоровье под моей защитой, однако, если вы решите покинуть это место, вам придётся полагаться на свои силы.

"Мою силу?" — Подумала Канарейка и тут же озвучила: — Я не буду использовать свою силу против людей, я не злодейка! — "Хотя и не герой".

— В настоящий момент ваш статус, как и Генри Олтона, это статус преступника. Я прорабатываю юридические вопросы, но это займёт время. Пока же я настоятельно рекомендую остаться в Иглтогне.

— Я... пленница?

— Гостья. Если тебе интересно, то можешь присоединиться к "Лиге Справедливости" в качестве нового члена. Генри объяснит подробности.

Мужчина фыркнул, но промолчал. Не то чтобы он не стал бы объяснять, но акцент был на грани приказа или скорее озвучивании вердикта. То есть, он так и так бы всё объяснил — было довольно скучно в новом месте, но речь Лидера ставила его в подчинённое положение, уязвляя гордыню.

Лидер ушёл так же бесшумно, как и появился — Канарейка только отвернулась на возмущённое фырканье Генри, как робота уже и след простыл.

— Что это было?

— Это был Лидер. Кто он или что он такое — понятие не имею. Он не дал мне много больше информации, чем тебе. Тоже просто поставил перед фактом. Если бы не моё физическое состояние... В любом случае, я бы ничего не смог сделать. Он просто действует, это часть плана, — мужчина покрутил рукой, обозначив неопределённость. — Просто поставил перед фактом. У меня и выбора особого так-то и нет — или в Клетку, либо под колпак в СКП и Протекторат, либо к Элите, что ненамного лучше. В мире царит какой-то ад и валить из США в другие страны не лучшая идея. Ещё эти Губители. Представляешь, какого это узнать, что их стало в три раза больше? Я думал, что Бегемота можно убить или хотя бы жить с ним, нейтрализуя последствия. Герой мёртв... Мир катится в какой-то ад.

— А что на счёт этой "Лиги Справедливости"?

— А, это шутливое наименование того, что затеял Лидер. Название придумала ТехноКвин, она что-то вроде завербованной героини из Протектората, что охраняет карантинную зону Иглтон. Если кратно, то тут что-то вроде собственного государства, словно сошедшего со страниц книги по киберпанку: вся твоя жизнь фиксируется, оценивается, а за действия начисляют или отбирают социальные баллы — что-то вроде валюты, на которую можно заказывать у Общества что-либо. Всё под управлением ИИ или очень умных алгоритмов. Если не знать обо всём этом, то весьма неплохо можно жить, но если знаешь, что и как работает хотя бы вчерне, то кровь холодеет в жилах. Веришь или нет, но можно купить чужую смерть. Ничто не осуждается — всё лишь оценивается. Конечно, цена там за жизнь не маленькая, но я на вскидку оценил, что смерть всех моих недругов обойдётся мне в две с половиной сотни тысяч социальных баллов. Это много, но не так много, как кажется. В принципе, если бы у меня была бы моя фирма и заводы, то я смог бы откупиться двумя третями, грубо говоря, моих материальных богатств. Жаль, что часть моих врагов уже в могиле по естественным причинам.

— Звучит ужасно!

— Верно. К слову, думаю, что смерть твоего бывшего обошлась бы тебе довольно дёшево, — он задумчиво почесал подбородок. — Возможно, в пять или шесть тысяч баллов, не больше. По твоим словам он был жадным и дурным продюсером, плюс не факт какая у него была генетическая наследственность, возможно, что это обошлось бы ещё дешевле.

Канарейка смотрела расширенными глазами на то, как человек в инвалидной коляске оценивал чужую жизнь, точнее смерть.

— Что? Не смотри на меня, как на чудовище, это не мои правила. К слову, большинство людей не дотягивает до третьего социального уровня, если подумать. То есть их ценность как раз в районе пяти тысяч баллов, не учитывая генетического потенциала, — он вздохнул. — Я сам не превысил первого уровня. Моя сила вообще не ценится, даже более того — это минус. Мои творения, роботы с изъяном. Не все, но процент брака слишком велик. Я же пытался делать роботов, восстановить мою техническую базу, получить социальные баллы и материальные блага, показать, что я полезен...

Пейдж молчала, не зная, стоит ли переводить тему или подталкивать человека дальше.

— Лидер разобрал и собрал всё, что я собрал и выявил немало ошибок. Более того, эти ошибки были преднамеренными. — Человек сжал кулак в ярости. — Моя сила испортила мне жизнь, делала бракованных роботов. Это как долгосрочная бомба: что-то будет выходить из строя, что-то ломаться полностью, а что-то функционировать совсем не так, как предполагалось. Ненавижу! У меня было блестящее будущее, такие планы и всё пошло крахом из-за подставы от суперсилы. Поэтому я катаюсь тут бесцельно в кресле-каталке, а не просиживаю в лаборатории, как любой другой технарь. Я ненавижу свою силу, я чувствую, как она подталкивает меня, когда я смотрю на этих роботов, думаю о создании машин, у меня в сознании возникают чертежи и схемы, но я отбрасываю их, как мусор — всё это может быть не моё. Конечно, даже у обычных инженеров бывают ошибки, но это не то, это не ошибки — это диверсии. Ненавижу свою силу...

— Но разве Лидер не может найти и устранить ошибки?

— А-ха-ха! Мои творения примитивны, по сравнению с работой Лидера. В чём смысл создавать роботов, если, достигнув третьего уровня, каждый может получить доступ к мастерской, создать что угодно по своим собственным чертежам и схемам с минимальными подсказками и познаниями. Это просто фарс! Я могу уйти, но я всегда буду знать, что есть вероятность ошибки, более того, я буду знать, что существует всё это... Нет, это не имеет смысла. Может быть, я смогу стать администратором, учителем или каким-то социальным работником, но точно не инженером-изобретателем. Теперь этот путь для меня закрыт.

Что-то ярко полыхнуло в стороне строящих что-то роботов.

— Эм, это нормально? — на всякий случай спросила Пейдж.

— Не знаю, вроде бы это был не взрыв, — с сомнением сказал Генри, отвлекаясь от депрессивных мыслей.

Несколько минут спустя показался Лидер. Он шёл, держа перед собой на ладони полыхающую светом и пламенем фигуру с посохом.

— Это ТехноКвин?

— Первый раз вижу, — не согласился Олтон, покачав головой.

— Кто это? — Голос неизвестного отдавал рокотом пламени и звоном металла.

— Генри Олтон, объект несправедливого суда и коллективного давления со стороны других бизнесменов и властей.

— Ты его тоже из Нью-Йорка вытащил?

— Нет, он был здесь, в Иглтоне. Он ответственен за инцидент, прозванный Армией Машин.

— Преступник?

— Оценка его действий была предвзятой. Сам инцидент был результатом эскалации и непонимания, виновны обе стороны, по факту же невиновен никто. Его сила дала ему возможность создавать роботизированные механизмы, но он не понимал их полностью, поэтому пропустил скрытые в них дефекты и ошибки, что стали причиной инцидента в прошлом. В настоящее время он осознаёт несовершенство своей силы и не использует её в создании механизмов без проверки надёжности, — ответил Лидер. Пейдж и Генри переглянулись, понимая, что прибыло "большое начальство" или как минимум кто-то, кто был главнее пятнадцатиметрового робота.

Лидер приблизился и склонился, помогая сойти светящейся фигуре с его ладони. Снег с шипением испарился под ногами парачеловека. Пейдж почувствовала исходящее тепло, словно оказалась рядом с костром, или мощным инфракрасным обогревателем.