Седьмая печать

Вызов в башню Первого знания стал для мужчины шоком и неприятным сюрпризом. Он привык, что все идут к нему, а тут ему пришлось подняться с бархатного кресла и явиться пред ясные очи тех, кого иногда называли Инквизиторами, то есть Следователями. Неприятное ощущение для того, кто сам считался высшей инстанцией.

МассБода долго не рассусоливала. Она начала спрашивать простые вещи, которые обязан знать глава любой организации: численность и то, как она изменялась за отчетный период; откуда и в каких количествах поступают деньги на содержание Ордена; состав Ордена и его подразделения, а также критерии отбора кандидатов для них; Кодекс и его варианты; понимание Кодекса самим Мейсом… И многое, многое другое.

Попытки возмутиться и пресечь творящееся безобразие были проигнорированы, а после попытки надавить авторитетом и отговориться занятостью взгляд МассБоды стал гораздо суровее, а вопросы — гораздо более специфичными. Плюс добавились два охранника — Тени в масках, с оружием и положенными артефактами. И пошли вопросы, касающиеся Харун-Каала…

Вот только тогда Винду проняло.

Оби-Ван лишь ухмылялся, вспоминая весь компромат на Мейса, который успел собрать в бытность свою советником. Он всегда умел работать с информацией и не гнушался шарить по архивам и расспрашивать казалось бы незаметных личностей, и временами это здорово помогало в жизни. А теперь Кеноби был рад вывалить все добытые крупицы знаний, надеясь, что корун не станет такой сволочью, как тогда, в том будущем, которое теперь не наступит.

Впрочем, теперь изменится все. Оби-Ван об этом позаботится. Уже составлен список, где указаны имена всех, кого Кеноби мог вспомнить, чьи судьбы неимоверно важны для галактики, как, к примеру, тот, кого много лет спустя будут звать Гривусом.

Да, во время Войн клонов калишец был свирепым врагом, но Оби-Ван не считал, что в этом была его вина. Он был лишь одной из фигур на доске для дежарика, которую Сидиус передвигал, как было ему выгодно. Он воспользовался просчетом джедаев и мудро повернул его в свою пользу. Но не в этот раз…

Совет Примирения как раз получил первый запрос на вмешательство в конфликт, связанный с Кали. Затянувшаяся Хакская война между коренными обитателями планеты и захватчиками ям'рии продолжалась уже долгое время. Кеноби навел справки: как раз всходила звезда нового военачальника, сильного и жестокого — Кимаена джай Шилала.

Того, кто через годы будет сведен с ума, лишен тела и превращен в киборга, чьим смыслом существования станет лишь месть джедаям и уничтожение. Того, кто погибнет от меча Кеноби.

Мужчина в свое время интересовался подробностями произошедшего, и отчасти понимал будущего Гривуса: принятое Т'чукой Д'уном решение назвать справедливым или хотя бы более-менее правильным язык не поворачивался, ведь прибывшие джедаи приняли сторону захватчиков. За что потом и поплатились. В этот раз поступили умнее. Дуку дал немного оклемавшемуся Джинну такого мотивирующего пенделя, что у того выросли и крылья, и пламенный мотор, и послал на охваченную войной планету для пресечения конфликта с совершенно определенными инструкциями, даже не дожидаясь передачи дела в Высший совет. Совет Примирения получил запрос? Получил. Дуку как раз стал его членом? Стал. Имеет право? Имеет.

А чтобы Квай-Гон не натворил дел по доброте душевной, послал вместе с ним Оби-Вана. И еще десять свободных рыцарей в качестве охраны, им все равно пора набираться опыта.

Кеноби не возражал. Все, что мог, он для МассБоды и своего Мастера записал, с Ксанатосом и прочими разберутся без него, а пока можно вырвать с корнем первый росток будущего террора.

* * *

Вторая реальность. Дэв Палпатин

Невзирая на все нетерпение Вейдера, Палпатин решил лично проконтролировать ситуацию с Леей Органой. Старый ситх не спешил, собирая сведения, составляя планы внутри планов… Беседуя с сыном.

Он практически сразу отметил, что Дэв интересуется принцессой Леей. По своему обыкновению, Император начал осторожно задавать вопросы и сразу же получил в ответ резкий взгляд золотых глаз.

— Не стоит, отец.

— Что именно? — уточнил Палпатин, вглядываясь в каменное лицо ребенка.

— Расспрашивать… Таким образом. Ненавижу, когда ходят вокруг да около. Я предпочитаю прямоту. Задайте вопрос — получите ответ.

— Хорошо, — медленно кивнул старый ситх, собираясь с мыслями и вновь пересматривая стратегию. Так даже проще… Однако такая откровенность и требовательность настораживали. — Тебя интересует принцесса Лея?

— Да, — твердо кивнул ребенок, с идеально прямой спиной сидящий в кресле.

— Хм… — Сидиус потер гладко выбритый подбородок. — Почему?

— Она будет моей женой, — заявил Старкиллер. — В свое время, естественно. До этого момента — невестой.

Палпатин изумленно поднял брови, отодвигая чашку с чаем. Хорошо, что поставил… Как чувствовал!

— Женой? — не веря собственным ушам, переспросил он.

— Да, — все так же решительно и бескомпромиссно ответил Дэв.

— Хм…

Сидиус откинулся в кресле, размышляя над новой информацией. Жена… Будущая. Жена… Для самого Императора понятие «супруга» было странным. Он был убежденным холостяком и, что уж скрывать, слегка презирал слабый пол. Да, он понимал, что женщины не менее опасны, чем мужчины. Да, он никогда не недооценивал их. Но считать равными… Нет.

Это было выше его сил.

Палпатин имел любовниц, постоянных и случайных, он никогда не забывал о нуждах своего тела, но допускать кого-то к этому самому телу на постоянной основе… Тем более давать какие-то, пусть и эфемерные, права… Нет. Это не для него. И такая готовность надеть ярмо на шею была… странной, неестественной и подозрительной.

— Жена? — еще раз уточнил он.

— Именно.

— Когда?

— Как только позволят нормы приличия… — криво улыбнулся ребенок. Палпатин моргнул, пытаясь себе это представить.

— Почему именно она? — сделал он попытку хоть как-то понять столь странные матримониальные устремления другого ситха. Тем более Лорда и полноправного Владыки.

— Потому что она принадлежит мне, — с жуткой убежденностью произнес Дэв. — Она моя с момента рождения.

— А?.. — слегка поднял бровь мужчина.

— Я подожду, — пожал плечами мальчик. — Столько, сколько надо. И сделаю все, чтобы она была рядом со мной.

— М-м… — протянул ситх, рассматривая открывшегося с неожиданной стороны сына. Теперь ему многое стало понятно. Одержимость чем-либо или кем-либо — типичное для ситха поведение. Слабость? Мужчина слегка прищурился, ловя ответный ледяной взгляд. — Как я понимаю, просто убить Органу — не выход.

— Лея будет страдать. Неприемлемо, — отрезал Старкиллер. Палпатин вздохнул. Жаль. Какие планы полетели к черту!

— Позже?

— Нет.

— Лорд Вейдер обидится, — как бы между прочим сообщил Палпатин, начиная прикидывать новые варианты решения проблемы.

— Переживет, — равнодушно фыркнул Дэв.

— Бедолага, — фальшиво посочувствовал Лорду Император. — А он так надеялся…

Дэв безразлично пожал плечами.

— Что ж, — Палпатин придвинул кресло к столу, — будем работать с тем, что есть. И с чего только такое… милосердие? — осуждающе покачал головой он. Дэв растянул губы в мертвой улыбке.

— Органа — вице-король Альдераана. Эта планета — один из древнейших членов Республики. Один из центров. Они веками поддерживали демократию. Он не может стать сторонником Империи, даже если захочет. Его не поймут собственные подданные. Поэтому он будет бороться. Это его долг.

— Хм… — задумчиво вздохнул ситх. — Если в таком ракурсе… А если… — Сидиус прищурился, положив подбородок на сложенные домиком руки. — Не убивать… Сделать сторонником… Загрузить работой так, чтобы на глупости времени не было…

— Сенат?

— Действительно! — кивнул довольный Император, мысленно набрасывая новый план. — Ты сказал… Невеста? — лукаво улыбнулся старый ситх. — Это можно устроить!

* * *

Бейл Органа хмуро смотрел на стол, заваленный датападами, папками с донесениями, коробками с инфокристаллами и чипами. Дел по горло, а он не может сосредоточиться.

Мужчина потер пальцами переносицу, надеясь унять начинающуюся головную боль. За глазами, где-то в глубине черепа, нарастала пульсация, виски ломило. Не выдержав, Бейл встал, подзывая дроида-медика. Проглотив болеутоляющее, мужчина задернул шторы, погружая кабинет в полумрак, сел в низкое широкое кресло, предназначенное для отдыха и расслабления в рабочий период, вытянул ноги, положил их на низенькую подставку и закрыл глаза, наслаждаясь тишиной.

Мысли вице-короля одолевали тяжелые. Прошло десять с половиной лет с тех пор, как Республика пала, словно колосс на глиняных ногах, и не было ни секунды за все эти годы, когда Бейл не жалел бы об этом.

Ни одной. Все то, ради чего создавалась Республика, все то, ради чего поколения людей работали и преодолевали препятствия, все то, ради чего пахал сам Бейл… Все это исчезло. Под приветственные крики и гром аплодисментов.

Мужчина до сих пор не мог понять, как это произошло. Да, Сенат был не лучшим и не идеальным, имелось множество недостатков, тут против правды не пойдешь, но Бейл видел и хорошие стороны. Однако про них и не вспомнили… И теперь у них тирания, одобренная и узаконенная, и те, кто пытался хоть как-то остановить этот процесс… В общем, большинство подписавших когда-то «Петицию двух тысяч» — мертвы.

Палпатин не простил даже такого покушения на свою власть, к которой так стремился, и две трети сенаторов внезапно обзавелись проблемами со здоровьем; еще у них неожиданно нашлись враги; с ними случились странные и абсолютно естественные несчастные случаи… Впрочем, после того, как Палпатин стал Императором, видимостью непричастности он не утруждался. Бейл прекрасно помнил, как исчезали один за другим его знакомые и соратники, пропав в допросных СИБ.

Странно, что его самого не трогали… Как и Мон Мотму.

Иногда, когда тоска и воспоминания совсем заедали, мужчине дико хотелось все бросить, сдаться, но время шло, он вновь находил в себе силы продолжать кажущуюся практически безнадежной борьбу. Вот как сейчас.

Вице-король вздохнул, потирая лицо, готовясь атаковать завалы с документами. Неожиданно раздался стук в дверь, и Бейл вздрогнул. Получив разрешение, секретарь вошел и молча протянул доставленный курьером конверт: архаика в развитых мирах, нежно любимая приверженцами традиций, к примеру… набуанцами.

Бейл опасливо осмотрел голографический рисунок, изображающий герб Империи, осторожно открыл конверт, доставая плотный лист флимси с отпечатанным приглашением на Императорский гала — для всей семьи. Включая детей.

Сердце сжалось.

После пропажи Кеноби Бейл превратился в параноика. Он усилил охрану, нанял инструкторов, продолжая обучать дочь самообороне, он даже практически нашел в себе силы поговорить с женой о происхождении Леи… Да, почти.

И сейчас дико радовался, что так и не наскреб храбрости для этого поступка. Впрочем, иногда ему казалось, что Бреха все знает или догадывается. Уж слишком проницательно смотрела королева на маленькую принцессу. Но женщина молчала, и Бейл тоже продолжал малодушно отодвигать жизненно важный разговор на потом.

Оставалось только надеяться, что все обойдется, ведь проигнорировать приглашение — не вариант.

Следующий месяц прошел в подготовке к этому знаменательному событию. Шились наряды, изготавливались украшения, охрана тренировалась до посинения, СБ буквально рыла космос — просеивая его в поисках малейших слухов и намеков. Как же Органа сожалел о пропавшем джедае!

Кеноби имел знакомства везде, даже прячась, он знал многое, а о еще большем догадывался, и сейчас Бейлу остро не хватало его проницательных замечаний. Но Кеноби пропал, исчез, растворившись в пространстве, и не было никаких признаков того, что он вернется. Если бы его поймали шавки Императора, слухи разлетелись бы до Внешнего кольца. Однако Инквизиторий молчал, в розыске джедай до сих пор числился, и Бейл не знал, что и думать. Кеноби был остро необходим, оставалось лишь надеяться, что он просто залег на дно.

К сожалению, с каждым днем надежда все уменьшалась и уменьшалась, и спросить совета было не у кого. А ведь Лея начала проявлять некоторые странные способности. Ничего слишком опасного, но интуиция у девочки стала работать замечательно, да и физически принцесса окрепла.

Хорошо, что больше ничего такого… Бейл вздохнул. И узнать не у кого. Йода не отзывается, уйдя в изгнание, а другие… Никто не идет на контакт.

Впрочем, посмотрим. Приглашение стандартное, правда, раньше вписывали только имена королевской четы, но, может, ничего страшного?

Дворец вздымался громадной пирамидой, он нависал и подавлял. Бреха и Бейл, идущие под руку, только косились на изысканный интерьер, на произведения искусства. Лея, следующая за родителями, с трудом удерживалась от ахов и восторженных вздохов при виде этой красоты.

Император был бодр и весел. Потрясающая мантия в набуанском стиле, простого кроя, но переливающаяся всеми оттенками тьмы, подчеркивала фигуру мужчины, струясь вокруг тела черным водопадом. Поблескивали вышивкой носки сапог, выглядывающие из-под длинного подола, сверкали перстни, унизывающие пальцы Императора. За троном живым олицетворением насилия замер Вейдер, скрестив на груди руки.

Бейл сглотнул, мысленно вознося молитвы всем богам, о каких знал, но теплый взгляд янтарных глаз Императора он встретил твердо, не показывая своих переживаний. Супруги раскланялись, Лея присела в книксене.

— Ваше величество, — слегка изогнул уголки губ Император, улыбаясь глазами. — Ваши высочества… Добро пожаловать, друзья мои.

Присутствующие зашушукались, отмечая, насколько ласково поприветствовал Палпатин королевскую чету. Бейл напрягся. Палпатин, играющий в доброго и мудрого дедушку? Это страшно. И очень опасно.

— Прошу, — хорошо поставленным голосом продолжил Император. — Развлекайтесь, наслаждайтесь.

— Благодарю, Ваше императорское величество, — поклонился Бейл, пытаясь удержать лицо.

Палпатин жестом отпустил Органу, и тот поспешил увести еле заметно подрагивающую Бреху и дочь в сторону, освобождая место для следующих «очень дорогих» гостей, получивших привилегию приветствовать Императора лично. Бейлу тем временем не давал покоя животрепещущий вопрос: а за что ему-то такое счастье?