Орки: Отступая от края. Часть 1

А кормщики умчались в кусты, собирать команду. Прибегающие хватали валяющиеся на берегу, привезенные нами, собранные отовсюду ведра и лезли отчерпывать воду и затыкать пробоину. С большим трудом мы с помощью еще одного дракона дотянули текущий как решето битый к пристани, где его уже ждали собранные отовсюду орки.

Битый дракон всей ордой вытащили на берег и его команда принялась за починку. В это время меня подергал за руку один из моих посыльных. Повернувшись в его сторону, я увидел идущую к нам лодку. Ту самую, что мы отправили к урукам. Махнув ближайшему десятнику, я пошел к воде.

В лодке на веслах кланялись уже знакомые мне Таур с Аату и еще две лучницы, мне незнакомые. Еще издали по их движениям я понял, что всем им досталось. Подойдя ближе, они предстали во всей красе битого орка. Все несли на себе следы драки. Аату смотрела на меня только одним глазом, половина ее лица была перекошена от полученного удара чем-то тяжелым. На плече у Таур, уже совсем не кровоточила резаная рана, их спутницы тоже были ранены и побиты.

Разогнав лодку, они врезались в песчаный берег почти у моих ног. Из всех четырех самок только Таур, с трудом встала и поклонилась мне. Остальные, уронив руки и головы на весла, только хрипло дышали, сотрясаясь от кашля.

— Таур, я рад вам, вы — гости. Помогите нашим гостям, — мимо меня прошли орки охраны и вытащили из лодки ослабевших лучниц. Только Таур, движением руки отказавшись от помощи, выбралась сама и подошла ко мне.

— Я рада тебя видеть, Ходок, мы — гости.

— Идем со мной, отдохнешь и поешь, тогда и расскажешь.

Еще через полчаса, проглотив чашку каши с рыбой, Таур заговорила.

— Мы отвезли твой дар к своему роду. Он смутил всех. Отдать еду, просто так. Многие подумали, что это дань от слабого. Я рассказала, как умер Варатан, и попал к тебе в род Грым. Рассказала о твоих победах, о трофеях, о твоих воинах, — она поморщилась, ей в это время зашивала резаную рану на спине Тзя, внимательно слушавшая наш разговор, — Сказала, что дар только щенкам. О твоем предложении. Род раскололся. Кто-то хотел идти на вас в набег, съев дар и забрав остальное. Кто-то хотел идти в найм, тоже съев еду.

Мы, самки, сказали нет. Началась драка, пролилась кровь. Много. Мы убили всех, кто хотел протянуть лапу к еде. Меня послали спросить, примешь ли ты нас в свой род?

— Ты говоришь за всех?

— Нет, только самок. Моя полусотня и почти половина у Аату. С нами часть самцов. И у нас больше сотни щенков и подростков.

Она замерла, ожидая ответа. Я прокручивал в голове полученные известия, считал и прикидывал.

— Таур, я свое слово сказал тебе раньше, я его не меняю, — она выдохнула, — но как вы сможете сюда перебраться?

— У нас три лодки. Это мало.

— Отдохни, полусотник, а я пока подумаю. Ты закончила? — Тзя, кивнув, поднялась на ноги, — идем подумаем, посчитаем.

Отойдя за ближайший сарай, спросил ее.

— Что скажешь?

— Даже с ними, еды хватит до урожая и еще останется. Зачем это тебе? — она попыталась заглянуть мне в глаза.

— Щенки, уруки, вырастут, род сильнее будет, — она усмехнулась.

— Им еще не один сезон расти. До воинов.

И покивала головой, нисколько мне не поверив.

— Иди готовься, там кроме полудохлых щенков еще и раненых много. Собери все, что нужно.

Пойма Костянки. Два дня ходу на лодке на юг. Родовое ущелье рода Урук.

Сейчас все ею собранное где-то там, среди спящих орков, как и Ая. Я посмотрел назад. Там на веревках за нами тянулись две большие лодки с парой самок на каждой рулевыми.

После того разговора мы в темпе пожара собрали экипаж и на оставшемся драконе ушли к логову уруков. И идем второй день, по расчетам Таур к середине дня будем на месте. За прошедшие полтора дня мы обогнули мыс и дошли до их ущелья. Мы так быстро прошли только благодаря Урте и его знаниям родного болота, это он провел дракон, в том числе ночью, напрямик через все это огромное море тростника, островов и проток. Провел мастерски, мы ни разу даже не коснулись килем грунта.

Один из впереди смотрящих резко ткнул в воду длинным шестом для замера глубины и, подняв его, стряхнул па палубу нанизанную рыбу. Считая, что простое наблюдение за водой, да еще втроем, пустой тратой времени, наблюдатели попутно занялись рыбалкой с острогой, снабжая экипаж дополнительно и свежей рыбой. Я было запретил, но уже окончательно охрипший, к моменту отплытия, от крика и ругани Урта, заверил меня, что у настоящего Болотника рыбалка, да еще такая, внимание не притупит.

Из-под навеса к ним вылез заспанный посыльный и, подхватив рыбу, нырнул обратно, через минуту сунув мне ее в руку. Отправив его восвояси, я срезал себе спинку и кинул оставшееся кормчим.

Проплывавшие мимо берега выглядели совсем не ласково. Высокие, крутые утесы вздымались практически вертикально вверх на десятки метров. На них не было видно ни кустов, ни деревьев, только редкие, невысокие кустики пожухлой травы то здесь, то там цеплялись к камню. Болото у уруков тоже не было похожим на наше. Сразу за неширокой, но глубокой и быстрой протокой стояли стеной невысокие камыши, и даже с высоты полупалубы хорошо просматривались леса Заболотья. Болотникам здесь было не разгуляться. Да и по доносящемуся запаху, было оно мелким и топким.

Изгибаясь вдоль причудливых утесов, протока вела нас к все шире расступавшемуся входу в ущелье.

Совсем уже заскучав, я чуть не подпрыгнул от свиста, когда сидящий на вышке вперед смотрящий начал размахивать над головой тряпкой, одновременно тыкая рукой вдаль.

— Там, там!!! — увидев мой кулак, он подавился и захлопнув себе рот рукой, продолжил тыкать вперед палкой с тряпкой.

На палубе зашевелились разбуженные орки, все дружно потянулись к оружию. Проходя мимо, и не обращая внимание на вопросительные взгляды, залез на носовую полупалубу и жестом позвал наблюдателя. Практически свалившись к моим ногам, он замер, испугано глядя на меня.

Подросток, в этом году поставленный в строй.

— Говори.

— Вождь, там барки Бооргуза у пристани. Четыре — мимо нас на вышку полез проснувшийся Урта, проводив его глазами, подросток продолжил, — и орки, охрана и гребцы. С сотню.

— Да, так и есть. — с высоты прохрипел Урта, — Купец пожаловал.

Выслушав их, я повернувшись к экипажу рявкнул.

— К бою!!!

Эту команду экипаж более-менее знал, но без толкотни и суеты не обошлось, и провозились они долго. Вооружившиеся наконец встали напротив гребцов и по команде Урты сменили их, почти не сбив ритм гребли, пара замешкавшихся получив от десятника древком копья, очень быстро исправились. Ко мне вылезли вся моя свита с Аей и отоспавшаяся за время плавания Таур. С подаренным ей трофейным луком, колчаном со стрелами и ножом.

Вглядевшись, проворчала.

— Побежали прятаться, — и хмыкнула, — ведь предупреждала, что можем на драконе прийти. Не поверили.

Через полчаса, подойдя к стоящим баркам, на берегу мы застали только трех лучниц уруков, неуверенно перетаптывающихся на месте и явно неуютно чувствующих себя. Но за оружием они не тянулись, а услышав свист Таур, не скрыли своей радости. Подойдя к баркам, мы притерлись к борту крайней и по ним перебрались на берег.

Это я, моя свита с Таур и десяток охраны.

Встретившие нас три лучницы, поклонились и назвали себя. Выглядели они жутковато, очень истощенные, с потухшими глазами, с трудом передвигающиеся. Но выслушав Таур, быстро, вполголоса рассказавшую о договоренности, оживились.

Получив статус гостей, мы стали разгружаться. Узнав, что до Ворот рода Урук полдня пути, отправил встречавших нас лучниц на дракон, поручив отпоить их хоть чем-нибудь укрепляющим перед походом. Немного подумав, решил их не брать, будут тормозить всех.

Со мной шли два десятка Верхних с полной ношей каждый, ну и Ая с посыльными. Пока разгружались, Урта провел меня по баркам Бооргуза.

Перепрыгнув с борта Дракона на низко сидящие на воде барки, я оглядевшись пожал плечами. Неуклюжие, коробчатые посудины, грубо слепленные из грубо и небрежно обработанных жердей на таком же грубом каркасе. Шагов по тридцать длиной, шагов по пять-шесть шириной, по бортам узкие жердяные помосты для гребцов со сложенными на них веслами и шестами. Все сделано без гвоздей, но со следами работы инструментами из металла. Почти пустые, только на каждой немного груза, закрывающего днище, увязанного в старые ивовые корзины. Проведя рукой по борту, протянул измазанную в черной пыли Урте.

— Горючий камень. Они его у себя в Горе ломают и в Бооргуз червя продают, тем и живы. На грибах бы давно околели. Брать будем себе что-нибудь?

— Нет, мы здесь не за этим.

— Как скажешь, вон кстати и сами бегут, разглядели, что мы не люди.

Поднявшись на помост барки, я увидел бегущую к нам группу с два десятка орков. Подбежав ближе, они дали себя рассмотреть.

Ростом с моих орков, в длинных, развивающихся кафтанах без рукавов, в широкополых шляпах, маски на лицах, открытые части тела, ноги и руки, окрашены белой краской. Оружием служили копья с кремневыми наконечниками. Только у первых трех, блестели металлом наконечники копий. Подбежав к берегу, они замешкались на мгновение, после чего стоявший впереди воин сунул стоящему рядом свое копье и полез по сходне к нам. Коренастый, невысокий воин в кожаной, в отличие от остальных, шляпе со спускающейся до середины лица бахромой из ниток с нанизанными косточками. Поверх кафтана надет кожаный нагрудник с черным рисунком, на широком поясе висел клинок в деревянных ножнах.

Потянув носом, я посмотрел на своего Болотника и удивленно приподнял бровь.

— Урта, одежда из кожи орков? Они их жрут?

Мой старший пожал плечами и, беззаботно махнув лапой, ответил.

— А все жрут, что им еще там есть и надевать.

Забравшийся к нам воин, остановился, не доходя до нас пару шагов и, напыжившись, заорал сиплым голосом.

— Кто из вас, Диких, старший этой орды?

— Я, Ходок, а как тебя звать, воин?

— Я, Уроз-ту, десятник Стражи Ворот Бооргуз-Тайн. Семья Утур. Ты сейчас пойдешь со мной к Старшему похода. К Купцу! — он напыжился, ожидая от меня чего-то и не дождавшись, продолжил.

— Ты, дикарь, ответишь ему, как вы посмели залезть на барки Бооргуза, и что вы украли. А мои воины проверят твой корабль.

— Я обязательно зайду пообщаться к уважаемому Купцу, но не сейчас, спешу. Передай ему мое искреннее извинение. А на моем драконе тебе делать нечего, там вашего нет.

Внизу тем временем его воинов взяли в кольцо мои носильщики. Ая с посыльными за спинами моих орков вложили камни в пращи. С борта Дракона продолжали сыпаться гребцы.

— Как ты смеешь огрызаться, Дикий, я тебе покажу, что значит могущество Бооргуза.

Шагнув ко мне, он потянул свой клинок из ножен. Шагнув ему навстречу, я положил свою рук ему на кисть и сжал ее, не давая ему вытащить клинок.

Наклонившись к его маске, заглянул в ее прорези и медленно тихо прошипел.

— Смею, по закону орков, я сильнее.

Взвизгнув, он рывком попытался освободиться и столкнуть меня в воду. Не отпуская его, подбил его ногу и легко толкнул в сторону борта, взмахнув руками, он полетел через борт и шлепнулся на мелководье, подняв фонтан брызг. Стоящий у него за спиной воин, рыкнув, ткнул в меня копьем, отбив рукой острие в сторону, я шагнул к нему и вбил в его маску свой локоть. Второй копейщик, шипя, пытался в свою очередь ударить меня, но я, не отпуская поплывшего от удара, укрывался за его спиной. Услышав у себя за спиной уханье Урты, я резко присел и пролетевшее у меня над головой весло от барки смело обоих орков за борт на начавшего подниматься десятника. Распрямившись, посмотрел на довольно оскалившегося Урту и спросил.

— А если бы в меня попал?

Перехвативший удобнее весло Урта резко ткнул им вниз, попав в одного из возившихся в воде орков.

— Не, не попал бы, я знал, что ты меня слышишь, — и с довольной мордой продолжил макать упавших в воду.

Хмыкнув, я спустился по сходне на берег. Там на земле лежали разоруженные охранники каравана.

— Поднимитесь.

Лежащие на земле орки Бооргуза, недоверчиво глядя на меня снизу вверх, продолжали лежать на земле.

— Помогите им.

Мои вояки с удовольствием, пинками подняли чужаков.

— Слушайте внимательно, я Ходок, вождь своего рода, говорю вам для передачи моих слов уважаемому Купцу Бооргуза-Тайн. Я приду к нем на встречу, как только закончу свои заботы здесь. Идите и передайте ему мои слова. Верните им оружие.

Мои орки, ухмыляясь, неохотно вернули оружие и потянулись в сторону видимых в глубине ущелья ворот.

— Клянусь Темным и своим местом в его войске, не поймут и не оценят то, что ты делаешь, — ухмыляющийся Урта прекратил топить десятника и еще раз прошелся веслом по его помощникам, — будут мстить. Нам что делать?

— Отойти на глубину и стань на якорь, будут глупить, топи всех. Лучниц возьми с собой. Вытащите своего десятника, а то еще утонет, — я посмотрел на стоящих в недоумении орков Бооргуза.

Махнув рукой Урте, в сопровождении своей свиты я побежал догонять ушедших вперед своих орков.

К Воротам рода Урук мы добирались больше шести часов. Шедшая впереди Таур беспокойно оглядывалась и принюхивалась, на мой вопросительный взгляд только пожала плечами и ускорилась.

Вся долина до Болота была буквально выжжена и выкорчевана. И так не слишком густые рощи были вырублены и старательно сожжены. Текущая с гор, узенькая речка засыпана углями и камнями. Растущие по ее берегам ивы выкорчеваны и сожжены, с особым старанием.

Нам встретились несколько пересохших русел родников и ручьев, впадавших в речку. Таур на ходу пояснила жестами, что они разорены и завалены камнями.

Подойдя к заваленному камнями входу в Ворота на два полета стрелы, она остановилась и с беспокойством стала вглядываться в гребень стены.

— Как они по вам прошлись...

— Да, в этот раз они почти нас убили, — продолжая всматриваться в стены, Таур медленно цедила слова, — Охотники даже смогли подняться на стену. Мы их скинули, но нам это очень дорого стоило. Очень. Егеря, стоя у них за спинами, дотянулись до всех.

— И до тебя? — кивнув, она ткнула в затянувшийся шрам у себя на боку и еще один, на ноге.

— Мы взяли с них плату кровью и жизнями. Но когда они откатились, на стене драться могли с десяток воинов. Углук мог стоять только потому, что его со спины держали щенки. Я уже готовилась петь последнюю песню, — она оскалилась и тряхнула головой, — но они не полезли больше, а стали рубить деревья. И мы поняли, что еще поживем немного.

Кивнув ей, я прошел немного вперед и внимательно оглядел Ворота рода.

В этом месте ущелье сужалось и почти замыкалось двумя невысокими утесами, оставляя между ними проход в три десятка шагов, сейчас заваленный по самый вверх камнями и скальными обломками. По самому верху получившейся стены тянулась выложенная из плоских камней, скрепленных глиной, невысокая ограда. Я никак не мог разглядеть, как подниматься на стену. Из-под нее, сквозь завал, лениво текла речка. Над одним из утесов поднималась вверх на десяток шагов корявая наблюдательная вышка, связанная из нескольких бревен, и сейчас пустая.