Спасти Ссср ч4

Сам Игорь был из Одессы, там говорят, такое правило было с украинскими книгами. Но в целом — Украина в Одессе чувствовалась только из-за букв i кое-где на вывесках, а больше украинского ничего и не было.

-... двоих мужиков убили, ограбили, шпана затоптала, вывернула карманы и бросила у дороги. Один из них оказался у этих... тугановцев важной шишкой, председатель там чего-то, краевед. В старом городе в пятницу собралась толпа, после намаза угнали автобус и поехали в новый город разбираться. Разбирались, потом на них шпана собравшаяся налетела. Нам на разводе ничего не говорили, но по слухам, в больнице мест не было после этой драки. Тут с районов начали собираться люди... ну и пошло — поехало, только держись.

— ... Нас под утро по тревоге подняли — продолжил младший брат — пока машины подали. Я сам не все видел — но видел автобус, его дотла сожгли. Рабочие утром в нескольких местах с колхозниками дрались. Там, на дороге остановили еще один автобус, драка была, человек сорок дрались. Водителю голову говорят, проломили.

— А чего они?

— Тут часто драки бывают, таких правда не было. Старый и новый город — считай два разных города. Раньше на танцах дрались. А теперь...

Утром — их пятерка вернулась и прямо тут же, растащив из зала маты, легли на них спать. Во всем в этом было что-то... не советское. Драки... туганщики какие-то. Рабочие дрались с колхозниками, надо же...

На следующий день — их смена пришлась на дневное время, участкового с ними не было, у него свои дела, считалось, что они маршрут патрулирования знают. Так что шли они теперь вшестером, в одном месте видели сожженную и разбитую машину, а в другом — работала следственная группа.

Город при свете дня выглядел еще более убогим. На торцах многих зданий — одинаковых до тошноты — были выложены лозунги, отношения к жизни не имеющие.

Тут Игоря скрутило... и он решил, что если зайдет за угол... по маленькой, то ничего плохого не будет. Здесь и так...

— Пацаны, я отойду...

— Догоняй...

Скорым шагом он зашел за угол, потом решил отойти еще подальше, чтобы не было видно с дороги. Как-то раз одного из них поймали... мелкое хулиганство как не крути. Протокол не составляли, но сообщили звонком, и потом так пропесочили. Ты лицо комсомола... ну, понятно. Еще говорили — какой-то мужик пьяный, шел домой в три часа ночи и решил по маленькой. Это оказалась клумба перед райкомом, и он не заметил милицию -а милиция его заметила и вломили пять лет. Правда это или нет — кто знает.

Оглядываясь — чтобы не увидел никто — он вдруг обратил внимание на двоих, сидящих на дальней лавочке. Что-то показалось ему знакомым... и сделав дела, он не поленился забежать с другого угла чтобы увидеть говорящих в лицо. Интуиция его не обманула — одного он не знал, но второй...

Это был Ринат. По кличке Лис.

Что он тут делает? Какого... он вообще тут оказался?

Забыв про патруль, Игорь решил проследить.

Через пятнадцать минут — разговор закончился. Пацан — явно местный — вернулся в подъезд, а Ринат, оглядевшись, пошел прочь со двора. Игоря он не заметил, и тот последовал за ним, стараясь не отсвечивать. Это было не так то просто — мало того что незнакомый город, так насаждений совсем нет и расстояния между зданиями огромные. Пришлось отпустить Лиса намного дальше, и делать вид что просто идешь по своим делам. Лис пару раз оглянулся — но Игоря не заметил, проверяться видимо не умел. Да и — ему то город тоже чужой, и он никак не ожидал тут увидеть своего казанского врага.

Лис какое-то время шел по тротуару, потом остановился на автобусной, посмотрел на часы. Автобусы ходили, но плохо, с большими промежутками. Игорь догадался, что Лис ждет автобус, и в автобусе следить было точно нельзя — заметит. Но инстинкт заставил его оставаться на месте.

И не зря. К остановке подкатила серая Волга, из нее — с водительского места! — вылез начальственного вида мужик лет сорока. С Лисом он поздоровался за руку и они отошли за остановку. Игорь умел "качать" ситуацию и выводы сделал сразу. Первое — у кого служебная Волга, тому и водитель полагается, а тут его нет. Второе — сорокалетний мужик здоровается за руку с шкетом лет шестнадцати. Нонсенс...

Они говорили минут десять — по обстоятельствам это долго. Потом мужик сел в Волгу и укатил, Лис пошел дальше. Приметливый Игорь заметил, что пальцы непроизвольно ощупывают карман — значит, деньги получил и видимо не пять рублей.

Он записал в блокнот номер и приметы машины и мужика. Посмотрев на часы, записал и место встречи, которое изменить нельзя.

— Да ты хоть понимаешь, как ты всех подставил! Да если бы с тобой что-то случилось, за тебя отвечали бы все, начиная от меня и заканчивая начальником ГУВД!

Игорь стоял, потупив глаза. Он уже давно вырос из мальчишеских штанишек, но знал, что "пропесочка" важная часть общения с взрослыми. Тут надо кивать, поддакивать и виниться.

— А вы куда смотрели?!

— Мы сообщили. Телефон искали.

— Сообщили они! Вашего товарища убивать в это время могли! Сообщили!

Раз в два дня их возили на городской переговорный пункт**, позвонить домой, чтобы родители не волновались. Игорь потратил свой звонок, чтобы позвонить в республиканское МВД и попросить капитана Торопова. Его переключили на дежурного, который сообщил, что капитана Торопова на месте нет — но сообщение для него он принял.

Система МВД работала четко — уже к вечеру к школе, в которой они разместились, подъехала белая шестерка. Это и был капитан Торопов...

— ...Ты тоже здесь? — он поздоровался с Игорем как с взрослым — давно?

— Третий день.

— Ясно. Что сообщить хотел?

Игорь рассказал все что видел. На последних словах Торопов окаменел лицом

— Повтори номер.

Игорь повторил.

— Точно такой? Ошибки нет?

— У меня память — фотографическая. И я записал еще. Там еще на бампере такие дополнительные фары противотуманные, желтые.

Торопов внимательно посмотрел на Игоря

— Ты в каком классе?

— В девятом.

— О, еще год. Совсем значит, боец — молодец. Отслужишь, приходи к нам. У нас принято перед розыском два года на земле отработать, но тебе не надо будет. Сразу в розыск пойдешь.

Торопов похлопал парня по плечу

— Нюх у тебя есть — сказал он — на плохое. Не у всех есть. Тебя и учить почти не надо, а у кого его нет, тех учи — не учи. Подумай, хорошенько.

— Подумаю. А Волга?

— А про нее забудь. Я сам разберусь. И не говори, что ты видел.

В городе Торопов был старшим от казанского угрозыска, группы, переброшенной на усиление. Они третий день мыкались по городу, спали когда и на чем придется, работали. Больше половины задержанных — несовершеннолетние, допрашивать их можно только в присутствии законного представителя или педагога. Некоторым нет четырнадцати лет — им вообще ничего не сделаешь, только соли на хвост насыплешь. Хотя есть такие, которые уже успели совершить тяжкое преступление и не одно. Тем, кто от четырнадцати до шестнадцати тоже мало что светит — можно отправить в колонию для подростков. Только с шестнадцати наступает полная уголовная ответственность — только...

Перед самым отъездом его попросили присутствовать — для острастки — на заседании районной комиссии РОНО по несовершеннолетним. В школе у какого-то начальства сына избили жестоко, папа работает в райкоме — и со связями в обкоме. Такие комиссии делали "черновую" работу — когда кого-то избили, но кости не сломали и голову не проломили. По каждому заседанию такой комиссии и ее предыстории можно было бы снять шокирующий фильм.,. хотя сняли ведь, "Жестокие игры молодых

* * *

" называется. Показывали перед сеансами в кинотеатрах. Помогло? Ничуть. На таких вот комиссиях, если на них посидеть в разных районах несколько дней и становится ясен чудовищный масштаб насилия в городе. Кажется, весь город встал на дыбы — дерутся, бьют, ломают кости, грабят, отнимают у сверстников по пятнадцать, двадцать, пятьдесят копеек. Опускают — новая мода появилась — поставить на колени и обоссать. Становится жутко при мысли, что будет, когда это поколение войдет во взрослую жизнь.

Завели лидера. Некий Марьян Гуткало — надо, кстати, выяснить, откуда он. Акселерат — переросток, под метр восемьдесят, сам какой-то развинченный, сидеть прямо на стуле не может. Справка на него — в тюрьме не примут. Дважды второгодник — это как надо было допечь учителей, сейчас второгодников мало, показатели сбивают. Неполная семья, собрал в классе вокруг себя шпану, терроризирует одноклассников. В прошлом учебном году сорвали одиннадцать уроков. Учится — три пишем, два в уме...

Главой комиссии была пожилая женщина, ее голос звенел от гнева.

— ...Ты зачем его Гуткало ногой по голове ударил? И это у вас каратом называется?

— Каратэ — поправил Гуткало

— Да мы тебя в колонию! — голос председателя комиссии бил децибелами, что не производило на хулигана никакого впечатления — мы тебя в колонию отправим! Там будешь кровь из учителей пить! Мы тебе покажем!

— Да, пожалуйста — Гуткало был непробиваем.

Себе Торопов записал — надо проверить, где у них качалка, за незаконное преподавание каратэ уголовная ответственность. Но сделать не успел — бросили сюда.

Тут он навидался на таких же Гуткало... они еще не понимали, что массовые беспорядки — куда серьезнее статья, чем обычное для них хулиганство, по ней можно куда круче заехать. Но все как один — одинаковая пацанская униформа, молчат как партизаны на допросе, твердо уверены, что управы на них нет и не будет. Тут интересно то, что сельская шпана, в том числе великовозрастная — столкнулись с городской культурой группировщиков. Столкновение оказалось для них шоком — задержанных тугановцев всех допрашивал КГБ там националистический окрас, это уже их подведомственность. Но ему довелось присутствовать при снятии показаний следователем прокуратуры с одного из потерпевших в той массовой драке, что положила начало беспорядкам. Лежал он в больнице, анамнез — перелом ноги в двух местах, черепно-мозговая, ожоги. Он все время повторял — они не люди, мы зверей вырастили. Они не люди...

Начальство громыхало словами, на совещании присутствовал прокурор города. Сыпали статистикой — любой опытный милицейский начальник прекрасно знает статистику и как ей манипулировать. В общем-то тут и неправды не было — беспорядки в городе удалось подавить, внутренние войска разбираются с районом. Вопрос — что дальше? Приговором суда дело не поправишь, Торопов понимал — группировщики пополнят свои ряды и продолжат, тугановцы эти тоже не успокоятся. Тут главное — конфликт чужого, построенного на ровном месте и с чужим населением города — и местного района. Он уже не уйдет, кровь — не водица...

Его не тронули, по окончании словоблудия народ потянулся на воздух, курящие отходили в сторону, доставали пачки — дымить. Торопов прошелся по ряду машин, сверяя номера. Да, вот она. Номера совпадают. И желтые противотуманки.

Попинал скат...

— Торопов? Тебе чего?

— Здравия желаю, Анвар Робертович. Да вот... не знал что и вы здесь.

— Ко мне какие-то вопросы есть?

— Нет-нет. Вопросов нет.

Торопов отдал честь и отошел от машины...

* Чтобы звонить по телефону — автомату из будки

** В каждом городе был городской переговорный пункт, оттуда можно было заказать разговор с любым городом СССР и даже с заграницей.

Такой фильм был

19 октября 1986 года

Татарская АССР

Казань

По возвращении в Казань — Торопов начал неофициально проситься на прием к министру внутренних дел Татарской АССР, генералу Казимиру Новикову. Новиков, более двадцати лет отдавший уголовному розыску был отправлен в отставку в восемьдесят третьем во время разгрома МВД Андроповым и Федорчуком, и только чудом удалось саботировать возбуждение уголовного дела — из Москвы был приказ "посадить". Генерал Новиков, уроженец Ленинграда, основатель казанского отделения БКД, благодаря которому только и удавалось как то справляться с девятым валом насилия, захлестывавшего города республики, человек разгромивший Тяп-Ляп, организатор раскрытия десятков других особо тяжких преступлений, поймавший маньяка, действовавшего раньше Чикатило, по сути, основатель своей школы розыска, воспитавший десятки профессионалов... Андропов понимал, что после отставки Щелокова, разгрома штаба МВД во главе с генералом Крыловым, уголовного дела в отношении первого замминистра Чурбанова — зятя Брежнева — Новиков один из наиболее вероятных претендентов на должность главы МВД: опытный профессионал из розыска, за ним десятки учеников, школа не уступает МУРовской — и на него куда сложнее накопать грязь, чем на московских или ленинградских. Отставку Казимир — так его все называли — пересидел на научной работе, а после прихода Горбачева был неожиданно для всех назначен министром. А вот тот, кто его травил и готовил на него дело, несмотря на то, что был из КГБ — вынужден был в двадцать четыре часа оставить министерство.

Казимир не стал его преследовать и требовать возбуждения уголовного дела — хотя мог бы, по принципу "пошли по шерсть, вернулись стриженными". Но теперь Торопов, который начинал в розыске еще совсем салагой, и для которого "Казимир сказал..." было высшим законом — раздобыл информацию, из которой следовало, что старые недруги из КГБ не просто ушли и занялись своим делом. А за ними — странные связи с некоторыми из "конторских" и вполне возможно, причастность к организации массовых беспорядков в Брежневе. Мотив пока был непонятен, хотя напрашивалось совсем невеселое — организовать кадровые выводы, устроить погром в руководстве МВД, в горкоме и горисполкоме Брежнева, в самой Казани. "Не танцевалось" только участие тугановцев — как ни крути, а массовую драку начали они, угнали автобус, жестоко избив водителя, при обысках обнаружена нелегальная религиозная литература — и КГБ ее отобрать у ментов не смог, хотя и пытался. Не отдали, настояли, чтобы внесли в протокол, прокурорские на поводу у Конторы не пошли — резонансное дело, самим влететь можно. Так что если Контора начнет мутить воду — как бы им самим крайними в этой истории не остаться...

По возвращении в Казань Торопов понял, что за ним следят. Следить мог кто угодно, мог бывший начальник, вернувшийся в КГБ, могли группировщики... у крупных группировок существовала своя система разведки и контрразведки, об этом не писали в отчетах. Торопов принял факт слежки к сведению, но дергаться пока не стал...

Взяв в ГУВД у начальства неважное поручение (проверить несение службы, тыры-пыры), он выехал на железнодорожный вокзал. УВД на транспорте — структура двойного подчинения, у них кроме местного, есть и начальство в Москве — отдельное, свое управление. На вокзале — у Торопова работал бывший сослуживец. У него в кабинете — он переоделся из пакета в гражданское, тот вывел его служебным выходом через багажное на пути. Торопов побрел в сторону Агрыза, постоянно оглядываясь, чтобы не прозевать поезд

— Айдар!