| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Давай вперёд, к тем танкам, что вы подбили. И где наводчик?
И как только в соседнем люке танка появился наводчик, генерал обнял его и закрепив, на его комбинезоне, орден Ленина, произнёс:
— Носи герой. Заслужил. Как ты их так? Молодец. И что бы, из этого танка, так же по рейхстагу вдарил.
Наводчик расплылся в улыбке, а потом произнёс:
— Есть, товарищ генерал-майор, так же по рейхстагу вдарить, из этого танка. А так повезло, я как раз к прицелу прильнул. А тут вспышка и вижу, что они все в прицеле. А их силуэты, ну это как сказать, что сливаются вместе...
— Створяться, — подсказал комкор. И танкист, кивнув, продолжил:
— А их силуэты створяться, и я понял, что попаду, благо дистанция, ну почти прямого выстрела. Ну и чуть приподняв ствол, я и выстрелил. Фугасом, со взрывателем, с замедлением. И действительно попал.
— Ну попал, так попал. Сейчас глянем, что там случилось. Гоните туда.
Когда танк, с сопровождавшими его бронеавтомобилями, опелем и полуторкой, добрались до вражеских танков, то увидели там тринадцать танков. Или то, что от них осталось. И спрыгнув с танка, Власов произнёс:
— Товарищ адъютант запишите фамилии экипажа и составьте, от моего имени, представление к наградам. Командира экипажа к ордену Красной Звезды, наводчика к ордену Ленина, с указанием, что я вручил лично свой, на поле боя, остальных членов экипажа к медали "За боевые заслуги". Кинооператорам быстро запечатлеть экипаж. И вы товарищи, тринадцать звёздочек в ряд, на башне рисуйте, и дальше в бой. Хотя, мел мне.
И подойдя к КВ-2, комкор вывел на его борту слово "Дед". А потом посмотрев на Михеева спросил:
— Где и когда первый выстрел сделали?
— Так под Львовом, товарищ генерал-майор. В аккурат, двадцать третьего, под авианалёт попали. Тогда первые патроны и выпустили.
Командир корпуса в ответ кивнул и чуть ниже названия танка написал, "Львов 23.06.1941 — Берлин..." После чего направился к вражеским машинам. Осознав, что противник готовился к их заправке горючим, поэтому и установил машины практически впритык друг к другу. Но при этом топливозаправщиков не было видно. И проследив траекторию полёта снаряда, генерал понял, что сначала снаряд попал в кормовую часть одного из танков, разворотив ленивец и порвав гусеницу этого танка. Потом пробил насквозь пулемётный танк противника. Войдя ему в нижний бронелист спереди и выбив один бортовой лист. После чего взорвался под "Прагой"[6] стоявшей в другой группе танков. В которой и сдетонировал боезапас. И в результате этого двойного взрыва взрывной волной с ближайших машин сорвало башни. А осколками оказались уничтожены ещё три машины. При этом часть уничтоженных машин ещё и вспыхнула. И ещё с двух танков сорвало гусеницы. Ну а три танка внешне выглядели совершенно целыми. И похоже они были просто брошены экипажами. Хотя по следам и по расположению танков было понятно, что не все поддались панике. И три, а то и четыре танка противник от сюда увёл. Так что, по большому счёту, что тут случилось становилось понятным. Единственное что ещё оставалось выяснить, так это то, что же так подсветило эти танки.
И похоже то, что могло дать ответ на этот вопрос, как раз приближалось с запада. Откуда, развернув башню с пулемётом назад, и с открытым башенным люком, в котором виднелось двое, с советскими танкистскими шлемами, на головах, приближался один из двух Flammpanzer II. Что уходили в рейд. И выйдя навстречу этому танку Власов замахал рукой, приказывая остановиться и даже не выслушивая рапорт спросил:
— Это вы у противника фейерверк, почти китайский, устроили?
И из объяснений экипажа стало понятно. Что танк столкнулся было с колонной бензовозов, из пары десятков машин. Причём очень близко вывернув, из леса, на дорогу, от них. Ну и прошёлся пулемётом по кабинам. Останавливая колонну. Но из колонны стала выворачивать, чтобы открыть огонь зенитная установка, на самопально забронированном тягаче. И так как пули отскакивали как от брони, а зенитка должна была вот, вот открыть огонь, то командир пустил в неё струю огня. Но из-за ветра, который снёс струю огня в сторону не попал. Но огонь попал в колонну бензовозов. Которые и рванули. Окатив волной пламени и зенитную установку. А они резко свернули обратно в лес и решили, выбираясь к своим, идти другой дорогой. В ответ Власов в знак согласия покивал и указав на стоявшую технику противника сказал:
— Сообщите в батальон об этих трофеях. Пусть их оприходуют и используют. А вы пока её поохраняйте.
По-хорошему следовало бы возвращаться на командный пункт, но прежде генерал подошёл к своему бронеавтомобилю и приказал связаться с командным пунктом. И начальник артиллерии корпуса ему доложил ситуацию. Хотя её развитие в восьмой дивизии Власов видел и сам. Противник уже оставил Розваж и Закомарье. Отступая к селениям Петричи и Гуминиска соответственно. При этом, вслед за бронепоездом, по железнодорожной насыпи, проложенной через болото, по направлению к селению Утешков, уже шла железнодорожная батарея и колонна советских танков. Да и само селение Гумниска уже было охвачено с фланга. И его судьба уже была по большому счёту решена. Ведь мотоциклисты и лёгкие пулемётные броневики, лишённые поддержки тяжёлого вооружения, а считать за таковое девять тридцатисемимиллиметровых орудий, из приданной противотанковой роты, не приходилось, были плохой альтернативой советским тяжёлым КВ и средним Т-34. Даже в обороне. Что и открывало советскому полку, наступающему на этом направлении дорогу на Буск.
На фронте тридцать четвёртой дивизии тоже всё пока шло по плану. Одним своим полком дивизия вышла на берег реки Золочёвка в районе селений Гончаровка и Почапы. Заняв там оборону вдоль болотистой поймы реки. Опираясь своим открытым флангом на болотистую местность в месте впадения этой реки в Западный Буг. А два других полка дивизии, оттеснив передовой отряд противника и, заняв селение Елиховичи, навались на находившуюся южнее этого селения танковую колонну противника. Стремясь уничтожить её. Хотя противник, по своему обычаю и пытался вывести свои танки из-под удара. И отвести их, за свою пехоту, усиленную противотанковыми орудиями. Но советские танки старались держаться от немецкой пехоты и противотанковых средств на дистанции. Накрывая их гаубичной артиллерией.
Но самое главное сообщение пришло от соседей. Наблюдая наступление группы Власова на связь снова вышел бригадный комиссар Попель. Который и сообщил, что с семи часов утра в бой вступят части тридцать седьмого стрелкового корпуса. Которые начнут атаки по всей линии соприкосновения с противником. Особенно в направлении города Золочев. Имея задачу его захватить. При этом группа Попеля нанесёт удар, с юго-запада, в направлении Буска. А подход группы Рябышева ожидается ближе к полудню. И тогда они и вступят в бой. И именно это сообщение и привело к тому, что Власов решил выдвигаться в штаб восьмой танковой дивизии. Что бы ускорить продвижение частей дивизии к Буску и Красное. С целью их скорейшего занятия. И оказании помощи наступающим частям восьмого механизированного корпуса. По крайней мере перспектива, отсечь немецкий четырнадцатый корпус, от главных сил противника, была очень явной. И этой возможностью следовало воспользоваться.
3
Следующие несколько часов командир корпуса провёл в восьмой танковой дивизии. Ведь тридцать четвёртая в ходе своего удара быстро достигла заданных рубежей, гряды высот на северной части долины реки Золочёвка. После чего остановившись стала оказывать огневое воздействие по находящемуся в низине, в долине этой реки противнику. Держа на дистанции, километров трёх, как центр города Золочев, так и участок шоссе Буск-Золочев. При этом оказавшаяся под ударом танковая колонна противника, понеся потери, почти в сотню танков, отошла в Золочев. И из этих бронеобъектов, несколько десятков танков, оказались на занятой советскими войсками территории и теперь их оценивали на предмет возможного использования. Остальные же танки оказались либо на нейтральной полосе, и к ним уже стали подбираться сапёры с зарядами взрывчатки, либо на занятой противником территории. Ну тут их стремились привести в ремонтонепригодное состояние уже шестидюймовыми снарядами. Но идти шестью тысячами человек, имеющих полторы сотней танков, в атаку на сорок тысяч человек с сотней танков и самоходок, Власов не решался. И теперь просто обрабатывал это скопище людей и техники противника огнём из всех видов оружия.
Между дивизиями оборону вдоль северной окраины болотистой низины занял мотоциклетный полк, усиленный батальоном трофейной техники. При этом оба кавалерийских полка продолжали находиться, с двух сторон от болот, в лесных массивах. Составляя корпусной резерв. Артиллерийские полки, по одному поддерживали огнём действия дивизий. Но располагались так, чтобы могли накрыть перекрёстным огнём и болотину. Тем же самым занималась и третья артиллерийская бригада. За одним небольшим исключением, на неё возлагалась ещё и ПВО района боевых действий. И три дивизиона восемьдесятпятимиллиметровых зениток располагались так, что моги вести огонь прямой наводкой по болоту.
Ну а самые активные боевые действия, в это время, вела восьмая танковая дивизия. Прорыв бронепоезда к станции Красное, потребовало, что бы главные усилия дивизии оказались сосредоточенными именно на этом участке. И занятии именно этого населённого пункта. Где у противника оказался, помимо подразделений словаков и тыловых частей, сто второй танковый батальон, а на железнодорожных путях стоял бронепоезд номер тридцать один[7]. В результате к Буску подошли два батальона. Один с востока, другой с юга. Заняв город. Но одновременно с этим, с запада, к Буску, где продолжали обороняться остатки словацких войск, стали выходить части пехотной группы девятой танковой дивизии вермахта. К которым потом присоединился и артиллерийский дивизион словаков. Что привело к тяжёлым боям за этот город. Где обе стороны стремились нарастить силы и занять Буск полностью. Но этому препятствовала сама география города. Разделённого на несколько частей, как Западным Бугом, так и тремя впадающими в него, причём в черте города, притоками, имеющими к тому же весьма болотистые поймы. Так что советские войска сходу заняли южный и восточные пригороды города. И потом прорвались в его, окружённую болотами центральную часть. Немцы успели занять его западные пригороды, а словаки укрепились в северной части города.
Но раз пока ситуация развивалась успешно, то штаб восьмой дивизии было решено перенесённым западнее из Ожидова, оказавшегося далеко в тылу, в Утешков. Который теперь находился километрах в четырёх от Красное и километрах в пяти от Буска. Ну а сам Власов, как только получил информацию, что передовые части восьмой дивизии вышли к железнодорожной станции, где вёл бой импровизированный бронепоезд, направился к Красное. Что бы используя находящиеся возле станции культовые сооружения оценить действия соседей. И его колонна как раз выехала, по просёлку, на трассу между станцией и Буском, в том месте, где под огонь огнемётного танка попала немецкая колонна. Сначала они проехали мимо сгоревшего огнемётного Т-II. С повернутого в сторону сгоревшей колонны башенного пулемёта. А потом, повернув с просёлка на шоссе, оказались рядом с остовами сгоревших больших безкапотных автомобилей. Хотя и не всех, несколько из этих автомобилей с эмблемой дивизии СС "Викинг", на переднем листе кабины и стояли в кюветах, куда скатились, при попытках увернуться от воздействия огнемётного танка. Ну и последовавшего обстрела советской артиллерии. При этом часть остовов автомобилей имели и вполне себе сохранившиеся прицепы, и противотанковые пушки. Что были прицеплены к ним.
В том числе и завязнув в болоте, прямо во главе колонны находился и легковой автомобиль Хорьх-901. С разбитым пулями остеклением и несколькими телами погибших. Погибших, причём в количестве нескольких сотен, хватало и вокруг машин разгромленной колонны. Тут же лежало и брошенное оружие. Включая и финские пистолет-пулемёты "Суоми"[8]. Причём на рукавах пятнистого обмундирования погибших имелись шевроны в цветах финского флага, с надписью по-немецки "Финляндия". Довершали разгром и две установленных на тягачи немецких зенитки. Одна, из которых была буквально изрешечена осколками. А вторая, возможно из-за близкого разрыва, сползла в кювет и завалилась на бок. Уткнувшись стволом зенитки в грунт. И находившихся несколько далее, чем разгромленная немецкая колонна.
Вот напротив "Хорьха" Власов и приказал остановить бронеавтомобиль. Из-за чего колонная остановилась. И следовавшие в её составе кинооператоры ту же занялись съёмкой. А комкор направился к легковому вездеходу, и, подойдя к нему, внимательно его осмотрел. При этом по его оценкам, машина была достаточно целой, чтобы надеется на её восстановление. И дальнейшее использование. Похоже, пулемётная очередь только разбила лобовое стекло, прошила находившихся в машине трёх человек. И не критично повредила верхнюю часть корпуса автомобиля. При этом внимание генерала привлекла, какая-то длинная палка, в чехле. И приказав вытащить автомобиль из болота, командир корпуса взял эту палку, стянул с неё чехол и развернул штандарт, где на белом поле синел прямой крест. Разделяя флаг на четыре части. С изображёнными на них нацистскими символами. В воздухе тут же повисла тишина, и только рядом было слышно стрекотание кинокамеры. Власов огляделся, увидев, что все смотрят на него. Включая и кинооператоров направивших свою кинокамеру на него. И усмехнувшись, генерал-майор сказал:
— Ну что товарищи поздравляю вас с захватом первого вражеского знамени. Это, правда, всего лишь батальонный штандарт третьего, финского батальона полка "Нордланд" дивизии "Викинг". Но как говориться с почином. Теперь точно будет, что на параде Победы швырнуть к подножию Мавзолея, — а потом, положив захваченный штандарт на сидение рядом с телом водителя добавил, — Ну можно трофеи и собрать. Особо ценные. Пулемёты, пистолет-пулемёты, уцелевшие автомобили и прицепы, и оттянуть их к станции, благо тут недалеко. От тел погибших только надо избавиться.
После чего командир корпуса снял с тел погибших офицеров офицерские сумки, а возле тела шофёра взял финский пистолет-пулемёт, внешне очень схожий на пистолет-пулемёт Дегтярёва, ППД, с дисковым магазином. Хотя первый вариант этого пистолета-пулемёта, ППД-34, появился на вооружении частей НКВД, приблизительно в тоже время, как и его финский собрат. Хотя и чуть позднее. Да и имел рожковый, а не дисковый магазин. Ходя да, концепцию дискового магазина, большой вместимости, наши подсмотрели у финнов. После чего Власов залез в бардачок автомобиля, где обнаружил плитку шоколада. И выбравшись на дорогу, Власов протянул Седуновой планшеты и шоколад, проговорив:
— На, пока мы заняты, поразвлекись. Может быть, что-то полезное, среди документов, и найдёшь.
4
Станция Красное встретила колонну, тянущую и трофеи, стоящими на железнодорожных путях двумя бронепоездами. Одним советским, другим немецким. Но оба бронепоезда можно было назвать импровизированными. И несколькими застывшими, вокруг станции, бывшими французскими тяжёлыми танками. С несколькими сотнями пленных перед главным зданием станции. При этом большинство пленных имели пятнистую форму и щеголяли белевшими на них повязками. Ну и у это здания вокзала, состоявшего из двух, двухэтажных, башнеподобных пристроек, с длинным, одноэтажным зданием, построенным между ними, колонна командира корпуса и остановилась. Под, полными ненависти, взглядами пленных. При этом на прицепе, у бронеавтомобиля комкора, и находился Хорьх-901, ведомый Седуновой. Хотя Ирина просто крутила руль, стараясь эти несколько километров пути удержать автомобиль вослед БА-20. Ну а при остановке просто нажала на тормоз, чтобы машины, в этот момент, не столкнулись. При этом она сидела, со свисающим на противоположную сторону, с переднего, так называемого командирского места, трофейным штандартом. Но стоило Власову, только выбраться из бронеавтомобиля, как он услышал, что стоявший возле здания вокзала старый дед, в крестьянской одежде, с длинными седыми усами, под соломенной шляпой, произнёс:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
