Тайна заброшенного хутора.

— На кой Вагр мне ваше прощение? — разозлился Даниэль и, вцепившись в стальные прутья, закричал: — Я всю жизнь мечтал уйти из Плеяды и жить так, как хочу! Мне претит ваша благородная борьба неизвестно за что! Чем помешали вам Отщепенцы? Они такие же маги, как вы! Неужели нельзя договориться? Или вам нравится убивать друг друга?!

— Мы верим в тебя! — пропустив мимо ушей выступление сына, торжественно произнесла Барбара и зашагала к отряду.

— Это твой последний шанс, Дан. Не упусти его, — хмуро добавил Ян и последовал за женой.

— Извини, я не знал, что они такие, — растерянно сказал Кирик.

— Теперь знаешь. — Дан надул губы и ядовито посмотрел на деда, который продолжал что-то обсуждать с Ремом и Жайлетом: — Чего он тянет? Пора заканчивать этот балаган! Эй, корифей! Хватит болтать! Мы не намерены прохлаждаться здесь до ночи!

— Что ты делаешь? — Кирик испуганно покосился на Рема.

— Достали! Пусть только выпустят, я им такое устрою! — Даниэль грозно нахмурился и крутанул руками, будто сворачивая голову врагу.

Наконец, Константин, Рем и Жайлет закончили разговор и направились к клетке. Даниэль возликовал:

— Ну, давайте же, снимайте заклятье!

Жайлет сердито сверкнул глазами:

— Вы разочаровали меня, князь. Я ожидал от Вас большего мужества.

— Да что ты! — Даниэль нахально улыбнулся. — Хорошенькие же представления о мужестве у матар!

— Твой дед — глава семьи. Ты обязан слушаться его и выполнять все его требования, — терпеливо объяснил Жайлет.

Дан задохнулся от возмущения. Он открыл было рот, чтобы высказать вождю всё, что думает и о матарах, и о своей семье, но тут раздался звон — под ноги Даниэлю упал длинный, изогнутый змейкой кинжал. Кирик громко всхлипнул и замер, разглядывая переливающуюся всеми цветами радуги рукоять, а Дан почувствовал, как в груди разливается могильный холод.

— Зачем это? — беспомощно выдохнул он, уже зная ответ.

Константин и Жайлет отвернулись, а Рем поднял руки, и клетка, оторвавшись от земли, медленно поплыла к уродливым чёрным деревьям.

— Ни за что! — взвыл Даниэль и заколотил ногами по стальным прутьям. — Я не хочу!

Кирик вжал голову в плечи и затравленно посмотрел на друга:

— Ты должен убить меня, да?

— Не-е-ет! — Даниэль сцепил руки за спиной и, борясь с неистовым желанием взять кинжал, уткнулся лицом в холодные прутья. Он не смел ни взглянуть на Кирика, ни сказать ему что-то ободряющее — мысли занимал изогнутый змейкой кинжал.

Протиснувшись между искорёженными стволами деревьев, клетка опустилась на голую безжизненную землю и рассыпалась в прах. Даниэль и Кирик окаменели. Обоим казалось, что стоит пошевелиться, произойдёт что-то страшное и непоправимое.

Матары и каратели столпились на песчаной полосе, напряжённо вглядываясь в чёрный лес, где решалась их судьба.

— Если Даниэль сумеет перебороть себя и не поднимет кинжал, наши планы рухнут, — хриплым от волнения голосом произнёс Константин.

— Я их не вижу. — Рем подпрыгивал и вытягивал шею, пытаясь высмотреть среди деревьев мальчишек. — Ты чувствуешь внука, Костя?

— Едва-едва. Но, похоже, он сопротивляется.

— Вагр его раздери! — выругался Рем. — Неужели он настолько силён, что сумеет одолеть магию кинжала? Нет, — замотал он головой, — не сможет. Кинжал — часть его самого. Как можно добровольно отказаться от руки, ноги или глаза? — Рем поправил чёрную повязку. — В рукояти его волосы, ногти и молочные зубы. Он возьмёт кинжал!

— Он его взял! — облегчённо выдохнул Константин и резко обернулся: на песчаной полосе появился светлейший князь в сопровождении Йозефа и двадцати изгоев.

Корифей Плеяды и главарь Отщепенцев растерянно ахнули — за исключением Никандра, все стоящие перед ними маги считались погибшими. Рем скрипнул зубами:

— Это твои проделки, Йозеф?

Советник польщено улыбнулся:

— Это не проделки, дорогой мой, а высококлассная магия. Ваши подсчёты ошибочны: потерь среди магов значительно меньше, чем вы думаете. А скоро мы сведём их на нет!

Андрей твёрдым шагом приблизился к побледневшему Константину и бесстрастно посмотрел ему в лицо:

— Я лишаю тебя звания корифея. — Он перевёл взгляд на Рема. — Ты больше не главарь Отщепенцев. Ваша миссия в Тинусе завершена!

— Ты не вправе командовать нами! Мы служим императору, а ты — изменник! Ты предал родного брата и родной Мир! — Рем затрясся, выпучив на Андрея широко раскрытый глаз, и ткнул пальцем в сторону карателей. — Что ты стоишь, Ян? Убей его! Это он хочет уничтожить Тинус!

Ян с недоумением посмотрел на отца:

— Кто эти маги? Откуда они взялись?

— Это... — Константин замялся и облизал сухие губы. В его ушах зазвучали слова императора: "И ни один волос не должен упасть с головы моего брата!"

— Это... — повторил корифей и снова осёкся.

— Что ты мнёшься, как красна девица? — брызжа слюной, зарычал Рем. — Мы уже натворили столько, что убийством князя ничего не испортим!

— Я не могу, — замотал головой Константин. — Если мы сделаем это, император никогда не простит нас, и мой сын навсегда завязнет в этом захудалом мирке!

— О чём ты говоришь, отец? — Брови Яна удивлённо приподнялись, лоб рассекли глубокие морщины.

— Отправляйся в Ингур, Ян! — закричал корифей. — Я сам разберусь!

Ян отрицательно замотал головой:

— Я не брошу жену и сына! И своих людей тоже!

— Так забирай их с собой!

— А Дан?

Судорога исказила лицо Константина:

— Забудь о нём! Дан обречён! С Заброшенного Хутора он выйдет без капли магии!

— Не может быть! — Барбара схватилась за сердце. — Это обесчестит его! И нас! — Она посмотрела на мёртвые уродливые деревья и сжала кулаки: — Пусть лучше он умрёт, чем лишиться дара!

Ян гневно взглянул на отца:

— Ненавижу! — процедил он сквозь зубы и шагнул к мёртвой зоне.

— Стой! — крикнул Йозеф. — Один ты погибнешь и не спасёшь сына!

— Ты никуда не пойдёшь, Ян! — взорвался корифей. Он рванулся к сыну и схватил его за руку. — Ты должен оставаться в Тинусе, пока я не переговорю с императором!

— Они двинулись к сердцу Заброшенного Хутора, — будничным голосом сообщил Жайлет, и на песчаной полосе воцарилась тишина.

Матары, каратели и изгои уставились на чёрную стену леса.

— Пора, — сказал Андрей и начал решительно отдавать распоряжения: — Позаботься о Константине и Реме, Йозеф. Ян, ты можешь идти с нами. Барбара, отведи отряд в Ингур. — Он взмахнул рукой, и на краю зеленеющего леса открылся портал. — Жайлет, возьми Аруа и тоже следуй за мной. Имейте в виду: пока мы не увидим Тинарис, вам нельзя разговаривать и использовать магию.

Рем выхватил кинжал:

— Только троньте! — Лезвие кинжала заискрилось. Главарь Отщепенцев завертелся волчком, и по траве побежала лента голубого огня. Обежав вокруг Рема, она вспыхнула лазоревым светом и застыла острыми пиками ледяного магического круга. — Как тебе это, князь?

Андрей с невозмутимым видом смотрел на главаря Отщепенцев:

— У меня нет времени возиться с тобой. — По острым пикам побежали трещины, магический круг рассыпался на мелкие льдинки, и они мгновенно растаяли на серо-жёлтом песке. Кинжал раскалился, и Рем с криком выронил его. — Взять! — приказал Андрей.

Никандр и Вавила схватили трясущегося от злобы Рема и связали ему руки за спиной. Рем с презрением посмотрел на Константина:

— Почему ты не поддержал меня?

Константин стыдливо отвёл глаза и завёл руки за спину. Рем смачно сплюнул и отвернулся от поникшего сообщника.

Пока изгои разбирались с заговорщиками, Ян и Барбара о чём-то тихо спорили. Наконец, Барбара неохотно кивнула и вскочила на коня.

— За мной! — скомандовала она.

Каратели рысью промчались по песчаной полосе и скрылись в портале. Портал закрылся, и, тяжело вздохнув, Ян встал рядом с Андреем. Он не знал, что его ждёт в мёртвой зоне, и не особо доверял возникшим из небытия магам, но чтобы спасти сына, он заключил бы сделку с самим Вагром. Андрей одобрительно кивнул Яну и выжидающе посмотрел на Жайлета. Вождь карликов задумчиво раскачивался на коротких ножках. Встретившись взглядом с Андреем, он согласно моргнул, и за его спиной возник Аруа с булавой наперевес. Андрей шагнул было к чёрным деревьям, но неожиданно вождь матар воздел татуированные руки к небу и возвестил:

— Молитесь, родичи! Решается участь нашей семьи! Мой синий камень не видит будущего! Тьма и безумие застилают его око!

Над толпой матар разнёсся горестный вой. Матарки прижали к груди детей, а воины подняли к небу копья, сабли и булавы. Вождь опустился на колени, сложил ладони лодочкой и склонил к ним голову. Матары замолчали, принимая его раскаяние, и Жайлет поднялся. Андрей бросил на него молниеносный взгляд и вступил в мёртвую зону...

Даниэль смотрел на изогнутое лезвие кинжала, на собственную руку, мёртвой хваткой вцепившуюся в радужную рукоять, и плакал, как ребёнок. Никогда ещё он не чувствовал себя таким беспомощным и таким живым. В его душе буйствовал обжигающий вихрь чувств. Дан ощутил всю полноту и остроту жизни, и мысль о том, что он должен прервать чьё-то упоительное, многогранное бытиё, сводила его с ума. Он оплакивал Кирика и себя, потому что не мог противостоять жестокой беспощадной силе, толкающей его на убийство.

Кирик сидел на сухой голой земле и, задрав голову, отрешённо смотрел в бездонное голубое небо. В отличие от Даниэля, оказавшись в мёртвой зоне, он утратил вкус жизни, точно кто-то выжег его изнутри. Кирик слышал, как плачет Даниэль, но слёзы друга, да и сам друг перестали что-либо значить — гробовое покрывало Панар уже заслонило от него мир.

Кирик оторвал взгляд от неба, встал, и Даниэль тот час же перестал плакать, принимая неизбежное. Глаза друзей встретились. Несколько долгих минут они смотрели друг на друга, точно никогда не были знакомы, потом развернулись и зашагали вглубь мёртвой зоны. Позади раздались шаги, но Кирик и Даниэль не обернулись. Они шли к порталу, и ничто не могло отвлечь их от заданной цели.

Андрей и Ян нагнали Даниэля и Кирика и пошли рядом. Остальные маги молчаливой процессией следовали за ними. Деревья становились всё уродливее и страшнее. И, если на окраине Заброшенного Хутора ещё были слышны голоса птиц и шум ветра, то в глубине мёртвой зоны стояла густая непроницаемая тишина. Голая земля заглушала звук шагов и, казалось, что процессия магов плывёт по лесу, точно колонна призраков. Одежда их потускнела, словно её яркие краски впитала чернота леса. Только синий камень на голове Жайлета продолжал светиться одинокой звездой, да рукоять кинжала в руках Даниэля, как живая, переливалась всеми цветами радуги.

Маги вышли на просёлочную дорогу. Даниэль и Кирик уверенно зашагали по ней, и вскоре дорога привела их к хутору, обнесённому покосившимся и дырявым, как щербатый рот, забором. На полусгнивших столбах болтались обломки резных ворот. Ветхие деревянные постройки томились в плену чёрной крапивы и лопухов. Одинокую надломленную стрелу колодца венчало старое ржавое ведро.

Даниэль и Кирик не обратили на Заброшенный Хутор никакого внимания. Они сошли с дороги и вновь углубились в лес. Путь преградили заросли колючего кустарника, но ни Дан, ни Кир не остановились. Плечом к плечу они шли вперёд. Острые шипы рвали одежду, оставляли царапины на коже, но друзья, как двухголовый таран, продвигались к порталу самым коротким путём. Андрей горестно покачал головой, и сквозь колючий кустарник пролегла ровная прямая дорога. Даниэль и Кирик ускорили шаг, а потом и вовсе побежали. Маги ринулись за ними.

Дан и Кир выскочили на огромное поле с серой пожухлой травой и устремились к его центру. Маги, задыхаясь, мчались следом. До портала оставалось метров десять. "Пора", — решил Андрей и крикнул:

— Останови сына, Ян!

Каратель в два прыжка настиг Дана и сбил его с ног. Даниэль рухнул лицом в траву, но не остановился. Не желая тратить драгоценные секунды на подъём, он ужом пополз к вожделенной цели. На миг Ян опешил, затем навалился на сына, коленом прижал его к земле и обернулся. Андрей кинул ему моток верёвки. Даниэль выл и кусался, пока отец связывал его по рукам и ногам. Затянув последний узел, Ян достал из кармана носовой платок, заткнул сыну рот и отпустил его. Дан помотал головой, пытаясь выплюнуть кляп, после чего изогнулся и, как большая гусеница, пополз к Кирику, который стоял у портала и с отсутствующим видом смотрел перед собой. Дан ткнулся в сапоги Кира, и его руки заходили ходуном. Он волчком крутился у ног друга, пытаясь освободить руку с ножом, и Ян с тяжёлым вздохом опустил кулак на его затылок. Даниэль затих.

— Теперь мы можем начать, — деловито сказал Андрей. — Развяжите пленников!

Никандр и Евсей выполнили его приказ. Рем потёр затёкшие руки, саркастически ухмыльнулся и подмигнул Константину. Но корифей не смотрел на сообщника: кусая губы, он пожирал глазами светлейшего князя.

— Твоя очередь, Йозеф.

Йозеф подошёл к Кирику и Даниэлю, осмотрел землю перед ними и бережно положил Серьгу Божены в едва заметную ямку. Отступив на шаг, он сложил руки на груди, склонил голову и забормотал заклинание. Внезапно он резко раскинул руки, и в центре поля возник гигантский портал в форме арки.

Его размеры поразили Жайлета. Матар открыл рот, чтобы спросить, кто создатель сего чуда, но, вспомнив, что в мёртвой зоне нельзя разговаривать, сомкнул губы и задумался: что же за маги сопровождают его, если он — повелитель межмировых дорог и порталов — не способен открыть переход даже в половину меньше этого. В антрацитовой темноте арки заметались серебристые искры, и Йозеф с тревогой посмотрел на Андрея.

— Экран! — скомандовал князь.

Двадцать изгоев выстроились в шеренгу. Вспыхнул ослепительный жёлтый свет, и портал накрыла прозрачная полусфера. Её края слились с краями арки. Андрей возложил ладонь на гладкую поверхность экрана и сосредоточился. Антрацитовая темнота запульсировала, побледнела и исчезла.

— Не может быть! — надсадно завопил Рем, а Константин упал на колени и обхватил голову руками.

Перед магами, как на ладони, лежала Долина Храмов — круглая котловина, окружённая белоснежными пиками гор. На высохшей, растрескавшейся земле, некогда покрытой изумрудно-зелёной травой и цветами, темнели руины — остатки величественных храмов. Среди руин лежали человеческие черепа и кости — тысячи черепов и костей — пожелтевших под беспощадно палящим солнцем.

— Тинарис умер! — взвыл Константин и зарыдал, скребя ногтями землю.

Ян непонимающе смотрел на отца. Он уже сообразил, что Константин пришёл в Тинус из мёртвого теперь Тинариса, но, по мнению Яна, отец должен был радоваться, а не рыдать, ведь он остался жив. Наконец, корифей вытер слёзы и взглянул на Андрея:

— Радуешься, князь? Считаешь себя императором? Ты не стоишь мизинца своего царственного брата! Он мудрец и гениальный маг! И раз он решил, что Тинарису пришла пора умереть, значит, так тому и быть! Мы все должны умереть вместе с ним!

— Обезумевший фанатик! — с отвращением воскликнул Андрей. — Мой брат убил целый Мир, а ты поклоняешься ему, как богу!