Другой поток времени-02. Поворот

К 27 июня безвозвратные потери бригады превысили её списочный состав на 25 июня — дату вступления в бой. Бригада продолжала сражаться — в бой шли все, кто был в состоянии держать оружие. Но на утро 28-го июня в ротах и батальонах, вместе со взявшимися за винтовки стариками-обозниками, девчонками-санитарками и даже с прибившимися за дни боёв мальчишками из еврейских гимназий осталось не более полутора тысяч "активных штыков".

Вместе с ещё оставшимися "на ходу" советскими танками литовские роты медленно отходили на Паневежис. К 28 июня литовская авиация была почти полностью уничтожена: над запруженными беженцами дорогами повисли немецкие пикировщики. Именно на северном фланге советско-германского фронта немецкая авиация продемонстрировала свою "рыцарственную суть" во всей красе: с 26 по 30 июня на дороге Кельме-Ионишкис ("Дорога непрощённых слёз") погибло более 20 тысяч беженцев. Это массовое убийство никак не было оправдано с военной точки зрения: среди беженцев не было взрослых мужчин Жемайтии — они все ушли сражаться. Погибли женщины. Старики. Дети не старше четырнадцати лет (пацаны постарше, как один, подались либо в ополчение, либо в лес). Советская авиация, действовавшая с аэродромов Латвии, только после 1 июля смогла прикрывать советские и литовские войска, и то — лишь не далее 100 километров от линии границы.

Германские войска, отбросив контратакующих, практически беспрепятственно продвигались в северном направлении и 29 июня, сломив незначительное сопротивление шауляйского гарнизона, заняли Шауляй. Однако дальнейшее их продвижение было заблокировано занявшими оборону на рубеже реки Муша латышскими дивизиями.

С 30 июня немецкие части были остановлены на подступах к Лиепае. С первого июля отсчитывается момент вступления в войну Эстонии — Первый волонтёрский мехкорпус эстонцев нанёс удар на Куршеняй, деблокируя остатки литовских сил в Жемайтии. Таким образом, 1-ая бригада советского 1-го ударного корпуса выиграла достаточно времени союзным силам, что позволило остановить германское наступление на советско-литовской границе.

Две другие механизированные бригады и артполк корпуса днём позже (начала боёв у Расейняя) атаковали силы 56-го моторизированного корпуса генерала Манштейна у города Пабраде, нанеся поражение 8-ой танковой дивизии вермахта, а впоследствии вели тяжёлые бои вдоль железнодорожной линии Вильнюс-Двинск (Даугавпилс), с частями 3-ей моторизированной и 26-ой пехотной дивизий 56-го корпуса немцев. Как известно, пробиться в северо-восточном направлении вильнюсский гарнизон не смог, потеряв в боях на реке Вилия более пятидесяти процентов личного состава. Небольшая часть сил гарнизона и беженцев к 6 июля сумели выскользнуть из кольца, воспользовавшись железнодорожной веткой Вильнюс-Молодечно, на короткий срок перешедшей под контроль 2-ой бригады тяжёлых железнодорожных артсистем (советской).

Из-за преждевременности и поспешности вступления в бой частей Первого механизированного план остановить германские войска на территории Литвы встречными ударами провалился: соединения корпуса разрозненно, под сильным давлением германских пехотных частей отходили на север и северо-восток; литовские пехотные силы, составленные, как правило, из волонтёров, дрались героически, но обеспечить должное пехотное прикрытие советских танкистов не могли.

6 июля 1941 года.

Зал приёма дипломатических миссий Петроградского Совета

Совещание военных атташе стран, "выразивших поддержку жертвам нацистской агрессии"

— Приветствую вас, господа!

— Доброго утра, дорогой друг, доброго утра. Какие у вас новости?

— Новости мы сейчас послушаем у наших любезных хозяев.

— Иронизируете?

— Ну почему же?

— Русские, как всегда, будут скрывать происходящее, вряд ли услышим что-нибудь ещё, кроме уже знакомых призывов поскорее дружить.

— Да, и при этом они так старательно отказываются от ваших заманчивых предложений.

— Русские всё так же настаивают на внесении в декларацию Обьединённых Наций своих пунктов?

— Не знаю, я не участвую в переговорах напрямую.

— Но ведь косвенно, косвенно... Хотя бы намекните — есть изменения?

— Изменения в позиции русских следуют за изменением линии фронта.

— Преувеличиваете, дорогой сэр, преувеличиваете. Советы вряд ли так открыто поддаются шантажу.

— Да и на фронте у них пока дела идут неплохо.

— Не скажите. Успехи немцев пока не уступают их действиям в прошлых кампаниях.

— Вы полагаете, что стратегический замысел Гитлера удался?

— Знать бы ещё, в чём он состоит, замысел Гитлера!

— Ну если наш британский коллега столь уверенно говорит о положении русских фронтов, может, он и покажет нам его?

— А вы хотите сравнить наши разведданные?

— Ну что за подозрения! Давайте просто совместно обсудим, как обстоят дела у наших хозяев. Если пожелаете, я первый начну.

— Итак. Взглянем на карту. Как мы знаем, гитлеровская стратегия до сих пор состояла в концентрации сил на главном направлении. Вся сложность сейчас в том, чтобы понять — Юг или Центр?

— Север вы всё-таки отбрасываете?

— Литва... Это несерьёзно. Если бы немцы всерьёз рассчитывали на капитуляцию России после захвата столицы, они бы нанесли удар такой силы, что оборона литовцев рухнула бы в считанные часы. А Вильно пал только два дня назад!

— Говорят, что русские пустили там в бой свои элитные части?

— Да, Первый механизированный. Нечто вроде вашей лейб-гвардии — отборные коммунистические части. Но вы же не думаете, что элитными войсками можно проводить фронтовые операции? Немецкие силы были явно недостаточны, раз такие относительно малочисленные группировки смогли причинить крупный ущерб!

— Не всё так просто, мистер, не всё так просто... Но в целом вы правы, Литва — малозначащий эпизод.

— Думаю, остальные фланговые операции рассматривать не стоит тем более.

— Этот нелепый путч в Финляндии... На что Маннергейм рассчитывал?

— Говорят, в британской миссии сплетничают, будто у фельдмаршала были личные контакты с Густавом Пятым?

— Нелепость ещё большая! Шведы молятся на свой нейтралитет!

— Кто говорит о нарушении нейтралитета? Кроме русских, разумеется. Просто, если у Дитля дела пошли бы так, как Гитлер рассчитывал изначально, шведы тихонько пропустили бы по своим рельсам пару-тройку дивизий — и тогда бы у Маннергейма был бы шанс.

— Тем более нелепость! Не имея помощи от союзников — всё равно начинать войну с намного более сильным противником — и при этом ещё не иметь поддержки своего же правительства! Я внезапно перестал понимать маршала!

— Говорят, что у него не было выбора...

— Впрочем, оставим действительно в сторону это обсуждение и не будем отклоняться от главной темы. Где же всё таки Германия рассчитывает нанести решающий удар Советам?

— Ну, на самом деле Север вы исключаете напрасно. Если бы не неудачи немецких войск и их союзников, на Севере получались очень миленькие клещи. Посмотрите — Дитль бьёт на Мурманск и Оулу, соединяется с Маннергеймом, после чего — глубокий охват до Архангельска. А в это время приморская группировка прорывается мимо Псковского озера и выходит к Новгороду. Затем поворот навстречу друг другу — и в руках Гитлера и Петербург, и все северные русские порты. Но Хакон Седьмой счёл, что его войска должны воевать вблизи от норвежских берегов, а не в Ливии бегать от Роммеля, вот и сорвался замысел.

— Не будем ссориться, господа! Даже если идея главного удара на Севере и имела место, она в прошлом. Но немцы мастера быстро менять свои планы. И подстраховываться на случай неуспеха. Так что неважно, какую стратегию они сейчас реализуют — первоначальную или запасной план, в любом случае они должны выбрать направление главного удара. А раз Север мы отвергаем — остаётся выбор между Югом и Центром.

— Однозначно — Юг.

— Но почему? Центральное направление немецким генералам более знакомо — они здесь воевали всего каких-то два десятка лет тому назад!

— Вы же отлично знаете — русский фронт имеет севернее Киева естественное членение. Вот на карте — долина Припяти и её притоков. Центральный и южный участки почти не оказывают взаимного влияния вплоть до левобережья Днепра. Поэтому их можно рассматривать как изолированные кампании. Их немцы проводят порознь.

Каким бы не был опять же их первоначальный замысел — сейчас немцы вынуждены подстраивать его под сложившееся положение. А в центре оно у них крайне неудачно. До катастрофы в Норвегии, конечно, не дотягивает, но...

Вне сомнения, немцы нацеливались северным крылом обойти Минск и подрезать образующийся "котёл" ударом от Бреста на Бобруйск. Северное крыло имеет выдвижение, хотя, конечно, о охвате Минска речи не идёт. А вот вторая ударная группа — сообщают, что её командует небезызвестный Гудериан — застряла намертво.

— Ну почему, берлинское радио передавало, что окружение "Брестского мешка" они завершили.

— Когда? Три дня назад? А вчера русские сообщили, что блокаду прорвали! Да даже если и не так — в любом случае Гудериан безнадёжно опаздывает к боям под Минском, а в одиночку Готу с войсками всего Белорусского Особого не справиться. Значит, здесь, в центре немцы отказались или в ближайшее время откажутся от глубоких операций, поскольку добиться решительного успеха на этом направлении сейчас им невозможно. Остаётся Юг.

— А почему вы отбрасываете вариант стратегической паузы? При столь значительном расхождении между подготавливаемыми планами и их реализацией разве не логично стабилизировать линию фронта, подтянуть резервы, привести в порядок тыл? И уже потом переходить в наступление?

— Ну, у Гитлера, наверное, нет таких неторопливых генералов, как у вашего Черчилля. А если серьёзно — то времени на стратегическую паузу у немцев нет совсем. Им надо торопиться ещё сильнее, чем в начале, потому что мобилизация в Федерации продолжается, промышленность переходит на круглосуточный график и выпуск военной продукции, обучение новых дивизий первой волны уже завершается — ещё пара недель и Гитлер преодолеть днепровский рубеж будет не в силах ни при каких обстоятельствах.

— А не может его удовлетворить захват русских земель до Днепра?

— Господа, Гитлера может удовлетворить только военная победа. Какого бы плохого мнения я не был бы о ваших генералах, мощь Британской Империи будет отрицать только слепой. Не принудить русских к капитуляции — значит влезть в долговременную наземную кампанию, да ещё полностью растратить в ней все резервы.

— Да, я слышал, у люфтваффе на русском фронте проблемы.

— Действительно, что-то скромно Геббельс хвастается успехами "птенцов" Геринга.

— Большие потери?

— Лондон не бомбят уже три недели.

— Вообще над Англией не появлялось ни одного самолёта.

— Преувеличиваете!

— Пф-ф! Фоторазведчик!

— Что, и впрямь перебрасывают все силы на Восточный фронт?

— Говорят, даже заняли пилотов у Петена.

— Сказки! Но итальянские добровольцы на русском фронте действительно отметились.

— Господа, господа! Не все сразу! Конечно, всех нас не может не радовать ослабление воздушной войны на Западе, но на Востоке победа зависит не от действий авиации! Только разгром в ближайшее время крупной группировки русских войск может вынудить русских капитулировать!

— Это вы напрасно надеетесь! Русские не сдадутся!

— А что им останется делать?

— Наполеон тоже так считал!

— Гитлер не полезет в глубь России, он же не дурак!

— А тогда на что же он рассчитывает, что русские испугаются?

— Советы! Пугать! Ха!

— Тяжёлые потери могут сделать дальнейшее сопротивление бессмысленным!

— Скажите это русским!

— Причём здесь упрямство? Немцы, выбив крупные группировки, будут разделываться с необученными подкреплениями по частям! Без больших потерь! Это доступно даже насквозь гранитным мозгам коммисаров!

— Где разделываться? Что, русские в монгольском стиле будут переть волна за волной из своих диких степей на немецкие позиции? Они отойдут и немцы, немцы будут вынуждены дробить силы, удлинняя коммуникации! Что потом будет, знаете? Давненько Коленкура не перечитывали?

— Хватит! Хватит орать, господа! Давайте вернёмся к насущному вопросу — где немцы рассчитывают сейчас добиться крупного успеха. Я полагаю — они намереваются сделать это на юге. Если первоначально главный удар и не нацеливался в этом направлении — они перенесут или уже переносят свои усилия в полосу действий своей Первой танковой.

— Группа Клейста. Он один из лучших.

— Да. Так вот. Смотрите. Конфигурация фронта на Юге для немцев сейчас наилучшая для глубокого маневра на окружение. Я бы сказал, что сейчас у немцев шанс не меньший, чем год назад в Бельгии. Одним сильным ударом отрезать крупнейшую группировку противника и полностью обнажить приморский фланг. Не воспользоваться было бы чрезвычайной глупостью.

— И какими вы полагаете, будут направления ударов?

— Смотрите. Конфигурация границ на Юге восточного фронта для немцев — с одной стороны, на редкость удачна. С другой — угрожающа.

— Парадокс?

— Никакого парадокса. Если атакующей стороной на южном направлении будет Германия — она может реализовать позицию к своему преимуществу. В обратном случае — оборона с германской стороны на южном участке фронта всё равно невозможна — русские могут, перейдя в наступление, нанести здесь, и именно здесь Гитлеру катастрофическое поражение. После которого уже не Советы, а Гитлер будет вынужден умолять о мире.

Видите — ниже значительного выступа границы восточно-европейский театр глубоко рассечён нейтральными странами: Словакией и Венгрией.

— Венгры — союзники бошей.

— Не слишком пылающие энтузиазмом. До сих пор от Хорти Гитлер получил только дивизию из этнических немцев. Как там её: "Мария-Луиза"? "Мона Лиза"?

— Не смешно. "Мария-Терезия". Это из австрияков. И это даже не дивизия. Так, части Охранного корпуса.

— Бессмысленное уточнение.

— Не скажите, не скажите. Три дня назад тот вояка — гауптманн, кажется? Он так старательно обьяснял, почему его нельзя считать СС!

— Да, как я понял — это что-то вроде войск охраны границ у русских.

— В общем — не армия.

— Господа! Самое важное — то, что словаки друзьями Гитлера не являются ни в коем случае. Если русские перейдут в наступление — они получат в своё распоряжение словацкий транспортный коридор, который позволяет им сразу, минуя территории немецких союзников, выйти прямо к границам Германии! Причём пережать эту артерию будет поистине затруднительно — западные отроги Карпат прикроют её с севера, а венгерский нейтралитет — с юга.

— Вы думаете, в таких обстоятельствах Гитлер стал бы церемониться с Хорти?

— Я думаю, что Гитлер не рискнёт воевать одновременно и с Советами, и с венгерскими националистами.

— У Гитлера есть многочисленные сторонники в Венгрии.

— Их позиции в армии незначительны. Армия выполнит волю регента.

— Хорошо. В опасности положения немцев на юге вы меня, пожалуй, убедили. Дожидаться русской контригры на Юге Гитлеру, видимо, не стоит. Ну а теперь обьясните, какие у него есть на Юге преимущества?