— Не могу подтвердить, мистер Старк. Но... Не могу и опровергнуть.
— Подставные лица, понятно, — кивнул Тони и вновь уставился на бутылочку с застывшими в смоле осколками. — Что скажешь по поводу нашего гостя?
— Сэр... — в голосе ИскИна прорезалась самая настоящая тревога. — Если исходить из того, что князь Локи — это древнескандинавский бог Локи, то он невероятно опасен.
— Отчет, Джарвис.
— Князь Локи. Отец Чудовищ. Звездноглазый. Повелитель Огня. Считается...
Тони мерно кивал, болтая кубиками льда в стакане с виски, и неотрывно глядел на окровавленный реактор, которым был прижат к столу листок бумаги с двумя именами.
Александр Пирс.
Николас Фьюри.
Что ж... Он выбор сделал.
— Мистер Рамлоу?
— Слушаю.
— Передайте, пожалуйста, Князю, что я принимаю его крайне любезное предложение.
— Буду через час.
— Жду.
Князь опасен. Это Тони сразу понял... Так и он не лыком шит. У него есть час. Как раз успеет упаковать ответный дар.
* * *
Автомобиль стремительно несся по шоссе, унося своего хозяина к засекреченному объекту. Николас раздраженно листал отчеты на экране планшета, скрипя зубами. Операция 'Озарение' провалилась. Попытка решить некоторые проблемы, пользуясь тяжелым положением Пирса, не удалась. Как и попытка подчистить хвосты.
Сенатские комиссии и Совет Безопасности насели на него скопом, министры напоминали цепных псов, сорвавшихся с привязи, вцепившихся неосторожному нарушителю в ноги и задницу. Президент уже высказал свое непонимание, экологи воют, водолазы не успевают выковыривать из Потомака части хеликэрриеров, ЩИТ трясет, чистка идет полным ходом. А все эта мразь белобрысая!
Впрочем, свой зад он прикрыл в любом случае, справится. А пока что можно все валить на Александра, тот все равно пропал. А там...
Посмотрим.
*Андреевский крест — косой, в виде буквы Х.
Глава 9. Журавль в руках
Прошлое
Земля действительно оказалась помойкой. Криминальной клоакой, если выражаться более культурно.
С одной стороны, она вызывала в памяти Татуин: ужасающая неустроенность, нищета, постоянная борьба за выживание. С другой — можно найти оазисы комфорта и роскоши не хуже, чем на Набу или Альдераане. Но они были отдельными случаями и в массовое явление не превращались.
Никакой техники, никакой магии для облегчения своего существования. Нет, они присутствовали, но крайне, крайне редко. Для своих. Для избранных. Были маги. Но они сидели в своем мире, отдельном Измерении, где все подчинялось только их желаниям и нуждам, и не спешили делиться с простыми смертными. Были мутанты, которые иногда обладали такими способностями, что можно было только ловить отваливающуюся челюсть. А еще были те, кого дикие обитатели планеты записывали в боги и прочие сверхъестественные существа.
Когда Люк объявлял свою волю, претендуя на планету, он знал, что делал. Земля не принадлежала никому. Были покровители стран, отдельных групп или даже семей, но и только. Никто не торопился взваливать себе на спину такой груз, даже жадный Один, который вообще греб под себя все, до чего мог дотянуться, и Люк отлично знал почему — собранная с неимоверными сложностями информация не оставляла никаких сомнений в причинах такого поведения.
А их было много.
Первая была проста и банальна: Мидгард представлял собой захолустье. Самое настоящее. Из тех, ради которых не имеет смысла воевать, нервничать и вообще напрягаться. Нет, для кого-то это был бы неплохой кусок, но крупные игроки не спешили прибирать бесхозное владение к рукам, а мелкие быстро и бесславно отступали, когда понимали, что прожевать и проглотить откушенное не в состоянии.
Причиной тому служил второй фактор: Мидгард был одновременно местом ссылки и испытательным полигоном. Эту Землю населяли мутанты. Настолько разнообразные и зачастую опасные, что противостоять им иногда не могли даже те, кто пафосно надувал щеки, называя себя богами. Люк видел в этом отражение своей прошлой жизни, когда ситхи и джедаи, способные устроить Шторм Силы или погасить звезду, гибли от рук уличной шпаны, удачно бросившей кусок кирпича или арматуры, или становились трофеями убийц, отлично знающих, что нужно сделать, чтобы обезвредить задирающего нос от осознания собственной крутости Одаренного, низводя цель до состояния простого смертного.
Мгновения шока, и вот могучее существо превращается в ничего не понимающее, а потом — пара удачных выстрелов, и голова уже в мешке. Отдельно от тела.
Или еще хуже — целиком. Одаренные стоили дорого, сильные — очень дорого, и стать рабом... Их ломали, получая цепное чудовище, готовое сожрать любого, до кого дотянется, и когда такие несчастные срывались с цепи, последствия были ужасающими.
Именно поэтому Сидиус, сторонник рабства, вообще-то, а также ксенофоб и шовинист, ввел закон, по которому делать Одаренных рабами запрещалось под страхом чудовищных наказаний. Их можно было убить. Но посадить на цепь — нет.
Естественно, сделал это Император отнюдь не по доброте душевной, просто Вейдер поставил вопрос ребром, и Сидиусу пришлось согласиться: бывший раб Энакин Скайуокер в этом готов был стоять до конца и драться до смерти, отстаивая свою точку зрения. Не помогали никакие увещевания, наказания и ультиматумы, Вейдер был готов убивать, исполняя заветы Бейна, и Сидиус, распробовавший практически абсолютную власть, первый и последний раз пошел на уступки.
Именно благодаря этому закону, за исполнением которого и Вейдер, и сам Люк следили особенно тщательно, потом был спасен Хетт. Ну а такие незначительные мелочи, как то, что Татуин не являлся частью Империи... Да кого это волновало? Уж точно не Люка.
Здесь, естественно, до таких глубин гуманизма и просвещения было как на улитках до Луны. Рабство представляло собой обыденное явление, в котором никто не видел ничего странного и страшного, плен зачастую длился годами, войны не имели ни начала, ни конца — тянулись и тянулись. Веками.
Жители Мидгарда варились в этом котле жестокости и смерти, а законы выживания суровы: потомство оставят самые сильные и опасные. Мутации могли порадовать самых оголтелых вивисекторов и натуралистов, и тут в дело вступал третий фактор: статус.
Большинство покровителей стран, народов и просто отдельных личностей желало двух вещей: нифига не делать и получать за это бонусы. Никто из небожителей не стремился называть целую планету своей вотчиной. Часть? Без проблем. Целиком? Ни за какие коврижки!
Причина избирательности была банальна: боги всемогущи, но только в совершенно определенных границах. Они могли вытворять все что угодно в своих мирах-измерениях, но, спускаясь на Землю, вынуждены были идти на ограничения. Здесь на помощь приходили аватары — искусственно созданные и заточенные на выполнение совершенно определенных задач личности, несущие в себе отпечаток сознания бога.
И вот тут происходило столкновение божественного с реальным.
Обитатели Мидгарда хотели верить. Они и верили — выбор объектов для этого похвального устремления был очень широк. Однако врожденный прагматизм немного портил возвышенные устремления, желая пощупать чудо. Желательно руками. Своими. Неоднократно.
Аватаров можно было пощупать. Иногда даже безнаказанно.
Проблема была в том, что аватары и вообще чудеса являлись штучным товаром, а скептиков всегда очень много. Даже в самом искренне верующем обществе. Это Люк тоже знал по собственному личному опыту: вся галактика знала о Силе, но всегда находился кто-то, кто не верил в ее существование, а проявляемые Одаренными всех мастей способности называл шарлатанством и ловкостью рук.
Здесь было еще хуже. Способности мутантов зачастую ничем не отличались от проявлений божественности, и аватарам приходилось доказывать свой статус. Драться с желающими помериться силами с богом. Исполнять обязанности. Трудиться. Изворачиваться — и все это в строго определенных рамках, навязанных физическим телом.
Ведь спускались на Землю боги для решения собственных проблем, для саморазвития, ну и иногда для просвещения обитателей, чтобы лучше жертвы приносили.
А если учесть, что на Землю ссылали неугодных всех мастей, выкидывали артефакты, неудачные или, наоборот, слишком удачно сделанные, здесь прятались от преследований, добровольно налагая на себя ограничения, и здесь же убивали или лишали сил врагов...
Ситуация складывалась кошмарная.
Некоторые места вызывали в Люке ностальгию, до боли напоминая Коррибан и его Долину Лордов, а также Зиост, с его ледяными могильниками, Вьюн... Впрочем, были и разящие Светом области.
Люк смотрел на свои владения и понимал, почему наглый до одури Один не захотел сюда лезть, ограничившись чисто формальным статусом. Здесь придется пахать до умопомрачения, не отвлекаясь ни на секунду, вычищая планету от всяческой мерзости.
Люди начнут верить. Привязывать к планете. Давать силы и одновременно опутывать цепями, поскольку все неудачи тоже будут приписывать именно богу, а не себе. Ведь вера — она как наркотик для жадного до славы и власти индивидуума, но рано или поздно наступит ломка.
Поэтому, готовя свою эскападу, Люк тщательно продумал все от начала до конца. Во-первых, он ушел из Асгарда не как сын Одина, носящий его фамилию, а просто как Локи. Никакой связи с царем, никаких намеков на то, что он часть его рода. Во-вторых, Люк объявил свою волю, но сделал это не как очередной одуревший от самомнения божок, а как Император, присоединяющий очередную планету к Империи. Полное объявление имени и титулов, согласие окружающих, подтверждающих услышанное, и самое главное — подтверждение Силы. Он прекрасно ощущал Узы, связывающие его с планетой, в этом не было ничего странного или удивительного: к примеру, Улик Кель-Дрома заправлял всем Рен-Варом, даже будучи Призраком, про Экзара Куна и говорить нечего. Так же как и про его любимые клумбы.
А он всего-то провел несколько ритуалов, направленных на укрепление связи и прочие полезные вещи. Теперь Земля находится под протекторатом Люка, а взамен он будет ее охранять, развивать и следить за тем, чтобы ушлые аборигены не развалили свое место обитания. И для этого необязательно орать на всех углах, что появился новый бог. Нет, такого идиотизма Люк не допустит, он же не Андедду, в конце-то концов! Да и как закончил Бог Пракита? То-то же.
Он будет скромным Владыкой, подталкивающим прогресс в нужную сторону, ведь галактика велика, и Люку очень хочется вновь смотреть на звезды с мостика боевого корабля.
А там... Кто знает, может, и Империю построит, если сильно скучно будет.
* * *
Настоящее
Тони всегда был крайне самоуверенным и, что уж греха таить, наглым. Попадание в плен его резко отрезвило, нанеся незаживающую моральную травму. Потом он, конечно, немного привел себя в порядок, даже пару раз воспользовался услугами специалиста, чуточку поправившего поехавшую психику, но этого было откровенно мало.
Нет, внешне все было хорошо, но бессонница терзала, не давая ни отдохнуть, ни упасть в блаженное забытье, да и днем иногда реакции тела выдавали. Теперь Тони отлично знал, на собственной шкуре прочувствовав, что мир вокруг не настолько прекрасен, как ему иногда казалось, и не от всего можно откупиться.
Однако сейчас, молча наблюдая, как хрипит и корчится один из тех, кто лишил его семьи, Тони чувствовал: что-то в глубине души словно срастается, и от этого становится легче дышать.
На его глазах происходило кошмарное чудо. Александра Пирса пытали, ломая кости, нанося раны и увечья, а потом лечили, буквально воскрешая из мертвых. И процесс исцеления был не менее болезненным, чем пытки — уж это Тони отлично знал. Пленнику не давали сойти с ума, покончить жизнь самоубийством и вообще хоть как-то помешать процессу... учебы.
Насмотревшись, Тони мысленно решил, что хорошего понемножку, но Фьюри он просто убьет, не растягивая процесс, и, мысленно перекрестившись, поблагодарил радушного хозяина за занимательное зрелище. Потом он молча пил превосходнейший кофе, пытаясь выкинуть из головы воспоминания о счастливом оскале ученика сидящего напротив существа, пока не почувствовал, что готов к конструктивному диалогу.
— Значит, вы не возражаете насчет Фьюри? — осторожно спросил Старк. Локи покачал головой.
— Нет. На его место уже давно готова новая кандидатура, так же как и на место мистера Пирса.
— И кто это?
— Позвольте вас познакомить... — глаза князя лукаво блеснули, рука изящно указала на вошедшего мужчину: рост около шести футов, крепкий, с волевым лицом. — Ивар Рагнарсон... Прошу любить и жаловать.
От лучезарной улыбки Рагнарсона, полной подспудной жестокости, удерживаемой на крепком поводке, у Тони по спине промчался целый табун мурашек.
— Он займет место мистера Пирса и наведет порядок в подконтрольном учреждении. Жесткой и уверенной рукой — Ивар отличный управленец и истинный боец.
Оценив плавность движений Рагнарсона, Старк мысленно согласился. Это явно не кабинетный червь.
— А теперь перейдем к более интересным для вас вещам. Скажите, мистер Старк, как вы относитесь к освоению космоса?
— Крайне положительно, — сейчас Тони напоминал гончую, которая почуяла след: весь трепещущий, готовый сорваться с места. — Но есть несколько факторов, которые пока мешают делать это свободно. Материалы, технологии...
— Я в курсе, — кивнул князь. — Все это преодолимо и решаемо. Теперь.
Он многозначительно посмотрел на грудь Старка, где совсем недавно еще был вживлен миниатюрный реактор, и Тони рефлекторно потер зажившую рану ладонью. Как поначалу он никак не мог привыкнуть к тяжелому куску металла, который, как ему казалось, царапает сердце при каждом вдохе, так теперь не мог поверить, что реактора нет, и нет опасности умереть.
— Так же, как и вопрос с финансами и вообще ресурсами. Как вы думаете, мистер Старк, вам по плечу разработать гипердвигатель для космического корабля? В компании таких же, как вы, гениев?
Тони сглотнул, уставясь на улыбающегося Локи, как кролик на удава: совершенно завороженно. В голове крутились мысли, с бешеной скоростью выстраиваясь в теории, находя подтверждения, опровержения, аргументы за и против.
— Вы знаете, — потрясенно выдохнул он.
— Да.
— Но... — Старк встал, не в силах совладать с волнением. — Почему?!
— Я объясню принципы, мистер Старк, — с тщательно выверенной жестокостью улыбнулся князь. — Вам столькому предстоит научиться. Готовы? Господа Ванко вас ждут. И не только они.
— Так почему, мастер? — неслышно подошедший Кроссбоунс неторопливо и тщательно поправлял запонки в виде черепов на манжетах. Люк проводил взглядом машину Старка.
— Основная причина, ученик, — заговорил ситх, — не в том, что я прячу знания от недостойных или подобная тому чушь. А в том, что человечество в своей массе было не готово. Основной критерий — самосознание человечества. Я мог бы дать людям космические корабли столетия назад... Даже в Асгарде они есть. Это что-то меняет для асгардцев? Нет. Изменило бы что-то наличие флота для землян? Нет. Мало получить в руки технологию. Нужно сжиться с ней. Впитать ее в себя. Помнить о ней на уровне ДНК. Если сейчас отбросить Землю в каменный век, цивилизация начнет восстанавливаться максимум через два-четыре поколения. Потому что современные люди не могут без комфорта, они помнят, как делать лук и стрелы, арбалеты и порох, электричество и колесо, и прочее, прочее, прочее. Понимаешь? Помнят. И выгребут к благам цивилизации из любой ямы. Построить гипердвигатель несложно. Как и корабль, не важно какой: истребитель, грузовик или линкор. Проблема в том, что, получив эту технологию в руки, люди не будут пытаться ее понять. Знаешь историю о данайцах, дары приносящих?
