— Ты умный. Нет, ты не просто умный! Ты умница! И я не верю тебе, когда ты говоришь, что только пробовал добраться. Такой хитроумный фамильяр, как ты, просто не мог не добраться до Коршуна, если решился на это!

Керней просиял. Правда, на морщинистой морде счастье не нарисовалось, но Ирина уже научилась считывать с него эмоции. Теперь, получив порцию похвалы, Керней уселся на покрывале основательней и начал:

— В замке — две комнаты для ритуала сдерживания Маровых болот. Одна создана недавно — для Бриндана (у Ирины дрогнуло сердце). Вторая — давнишняя. В ней в основном и живёт Коршун. Находятся они в разных концах замка, чтобы ритуал не накладывался на ритуал, иначе будет маломощное сдерживание. Ведь сила одного будет перетянута другим. Я знал, где находятся обе комнаты. Трудность проникновения к Коршуну в том, что на пути к его комнате надо пройти магическую стражу. — Керней помолчал, кажется, скептически оценивая собственные слова. А потом признался: — В общем-то, для меня как раз трудности нет. Просто раньше я не задумывался о том, чтобы... навестить его. Но на этот раз я решился посмотреть, поскольку теперь его состояние интересует слишком многих. Да, недавно я слышал, что передвигаться он может лишь с помощью тех, кто водит его под руки. Но то, что я увидел в его комнате... — Фамильяр замер, явно озадаченный, а его внимательные слушательницы затихли, затаив дыхание. — Когда я пробрался в его ритуальную комнату, он лежал на знаках Мары. Ну, вы понимаете, что для ритуала необходимо разрисовать определённую фигуру из магических знаков и символов. Так вот... он лежал в центре этой фигуры...

Кернея аж передёрнуло. Видимо, воспоминания и в самом деле оказались жуткими. Он некоторое время молчал, чем помог фамильяру Оссии, который, заслушавшись, сидел рядом, в то время как закипела вода в чайнике. Спохватившись, ящерка метнулась к магической печурке и принялась за подготовку утреннего чаепития. Наблюдая за ней, Керней, видимо, пришёл в себя и продолжил сам — Ирина не успела попросить его о том, когда терпение закончилось.

— Он лежал так, что поначалу я решил, что он умер, и даже удивился, почему магические фигуры не сообщают о его смерти его сторожам — и тем, кто поддерживает его тело в жизненном подобии. Но, поднапрягшись (в этом комнате темно — и только символы пентаграмм дают тусклый магический свет), я заметил, что его грудь еле заметно и очень медленно то поднимается, то опускается.

— Жив! Всё-таки жив ещё! — шёпотом выдохнула Ирина, а Оссия с облегчением опустила напряжённые плечи. — Прости, Керней, я эгоистична. Для меня ведь главное — Бриндан. Пока жив его дядя, моего Бриндана не подключат... ой... Не подсоединят к этой магической системе, которая сдерживает болото. Я ведь права?

— Права, — мрачно сказал Керней. — Вот только две вещи не понимаю. Я магическое существо, но и у меня бывают мурашки по телу. Я, конечно, слышал о том, что человек может сойти с ума, но... То, что я видел, можно ли считать сумасшествием?

— А что ты видел? — боязливо спросила Оссия.

Фамильяра внезапно передёрнуло.

— Вроде и ничего особенного, — признался он. — Но это было так страшно — даже для меня. Он лежал-лежал — и вдруг повернул ко мне голову. Я был невидим для охраны! А он меня... почувствовал! И не просто почувствовал. Он взглянул на меня — ясными глазами. Глазами, которые всё понимали. И засмеялся. Я слышал его смех — честное слово магического существа! И, боги, я не хотел бы слышать его снова. Он похож... — Керней сморщился в напряжении подобрать слова. — Он похож на шуршание сгоревшей бумаги. Я видел открытый рот Коршуна и слышал этот шелест... Разве может нормальный человек так смеяться?! И почему он засмеялся, увидев меня?!

Ирина мучительно размышляла, но не над вопросом фамильяра. Нет. Информация Кернея позволила ей выдохнуть из-за другого.

— Если у него хватает сил, чтобы смеяться, значит, Бриндана не скоро заставят продолжать его... работу, — хмуро сказала она. — Простите мне мой эгоизм. Давайте попьём чаю, а потом у нас останется полчаса на репетицию того, что показала нам старая Триса. Керней, посмотришь, все ли движения мы делаем правильно.

— Это-то я сделаю, — недовольно пробормотал Керней, но девушки заметили, что он с облегчением воспринял переключение на другую проблему. Слишком уж сильное впечатление получил прошедшей ночью.

Оссия, которой невольно напомнили о времени, вскочила с кровати и бросилась к кухонному углу помочь своему фамильяру с чаепитием. Ирина вчера приготовила лёгкие закуски на ужин, поэтому сейчас с легким сердцем воспользовалась слишком близким отсутствием рыженькой и уселась рядом с Кернеем.

— Бриндан там полностью подключён к магической системе? — с тревогой спросила она вполголоса.

— Не совсем так. Маги пока примериваются к его силам, и подключение идёт постепенно.

— То есть силы с него уже тянут?

— Да. Но пока можно не переживать — о-очень помаленьку.

— Ты это повторяешь уже не впервые, — снова забеспокоилась девушка. — А что было бы, если бы Бриндана подключили сразу?

— Болота выпили бы его мгновенно. А так он привыкнет и сам распределять собственные силы: и чтобы удержать болота на том же уровне, и самому удержаться.

Девушка помолчала, глядя на него, а потом решилась.

— Керней, ты везде бегаешь по замку Коршуна. Может, ты что-то слышал что-то из разговоров магов? Ну, о том, сумели они найти какой-то выход из ситуации без Бриндана?

— Пока единственное, что они сумели — это сделали собственный рисунок из магических знаков. Но он сдерживает болота так незначительно, что надо смотреть тончайшим магическим зрением, чтобы увидеть изменения.

Он оглянулся на звон нечаянно стукнувшихся чашек в кухонном уголке, а Ирина печально задумалась. Нет, это не жизнь для Бриндана. Это постепенное угасание... Она снова взглянула на фамильяра. И нет, Кернею о своей догадке она не скажет. Девушка полагала, Сиг-дха засмеялся, потому что это и в самом деле смешно — сбросить на созданное магическое существо часть своего груза, три проклятья. По сравнению с теми болотами, которые чуть не сожрали королевство, — это такая мелочь...

Фамильяров усадили на краешек стола, рядом с которым сели и девушки. Чай с окаменелыми сладостями Лирейн, от которых даже Оссия не отказалась, выпили быстро.

И Керней принялся смотреть и поправлять то, что вчера поздним вечером показала тёмным плясуньям старуха Триса. Ему понравилось, как они "усвоили материал". Он так увлёкся, что, не заметив того, проболтался:

— Если бы ещё твои силы остались, Лирейн, которые тебе заблокировали... А так — что в ваших танцах?

Оссия, прикусив губу, взглянула на помрачневшую Ирину, но Керней в это время отвернулся посмотреть в окно, за которым становилось всё светлей.

— Пора собираться, — напомнил он.

А чего собираться, если, готовясь к личной репетиции, девушки успели сделать всё? Правда... Ирина взглянула на рыженькую и спросила:

— Хочешь, я тебе немножко по-другому переплету косы? Ну, пока время есть?

Когда пришло договорное время встречи с партнёрами, Оссия оглянулась на зеркало, перед которым встала боком, и засмеялась от удовольствия: мелкие косички, ближе к затылку переплетённые в одну косу, оказались не только необычной причёской, но и выглядели весьма очаровательно и изысканно, словно древняя резьба по дереву. Особенно в сочетании с молочно-белой кожей их рыженькой обладательницы. Ирина ответно улыбнулась в зеркало: "Пусть хоть у Оссии будет счастливое настроение!"

Обе вышли гораздо раньше остальных обитательниц пансионата, потому что торопились к каретам, ждавшим у забора. Оссия немедленно подбежала к Року, подставляя лицо для поцелуя и хвастая новой причёской, а Ирина замедлила шаг. На облучке кареты Бриндана восседал привычный и даже знакомый уже кучер. Но где же сам парень? Девушка нерешительно подошла к карете. Кучер мгновенно спрыгнул на землю и подхватил её сумку, после чего почтительно открыл перед ней дверцу.

— Давай руку, — сказал Бриндан из темноты.

Вцепившись в его пальцы, Ирина уже с лёгким сердцем влетела вовнутрь и уселась рядом. Сама первой поцеловала его, обняв за руку, и тут же попеняла:

— Ты лентяй! Трудно было выйти и встретить меня, как Рок — Оссию?

— Прости — зачитался, — улыбаясь, повинился Бриндан, показывая лежащий на коленях учебник. — Жаль, что тебе нельзя было оставаться у меня. Тогда бы мы вместе всё приготовили. А так я дотянул до последнего...

— Бриндан, а как там... — Ирина засопела от неловкости. — Ну, как там с разрушенным крылом? Его начали восстанавливать?

Он положил ладонь на её плечо и привлёк к себе.

— Не думай об этом, — легко сказал он. — Лучше помоги мне запомнить эти две темы.

И всю дорогу девушки обсуждали страницы учебника, помогая парню готовить домашнее задание. Ирина ничего не поняла. Было немного обидно, несмотря на его руку на своём плече. Он как будто отошёл. Отстранился от неё. Нет, общаться было легко, но Бриндан будто старался держать её на расстоянии. И даже рука на плече (она разок накрыла её своей ладонью) оказалась холодной.

Она даже раз сердито подумала, что лучше бы ещё немного поболтала с Кернеем, который устроился на совершенно свободном противоположном сиденье, разве что вцепившись, чтобы не съехать, в сумку хозяйки.

На соседней с королевским замком улицей они разделились. Девушки со своим грузом отправились к даме Сесиль, а парни — к своему преподавателю.

Дама Сесиль поднималась по лестнице позади уже приехавших девушек. Ирина и Оссия собирались обогнать её, поздоровавшись на ходу, но дама остановила Ирину, кивнув Оссии, что она может быть свободна. Удивлённый Керней, привычно сидевший в сумке Ирины, чуть даже вжал голову в узкие плечи, чтобы говорили спокойно, не обращая на него внимания.

— Дело на Магду и её подруг заведено, — объяснила дама Сесиль. — Но их семьи уже сейчас готовы выплатить вам компенсацию, дама Лирейн. Причём сумму, которую вы озвучите. Почему я заговорила об этом? Я понимаю вашу обиду и даже ужас, который вы испытали и которые вам нанесли. Но не злите эти семьи, заламывая слишком большие суммы. Пусть всё будет добропорядочно.

Ирина сначала вспыхнула. Её понимают? Её, стоявшую на грани между жизнью и смертью? Она вспомнила боль, когда едва-едва приходила в себя в горячечном бреду — в лачуге Трисы... А может, и не приходила. Но заклинания, которые наложили на Ирину, чтобы она не чувствовала этой боли, до сих пор тяготили её.

Следующий порыв — отказаться вообще от ТАКИХ денег.

Потом — злорадный порыв посоветоваться с Оссией и загнуть такую цену за свою потенциальную смерть, чтобы семейства, воспитавшие эти чудовища, содрогнулись!

Но уже на крепостной стене она вдруг подумала: "А ведь у меня деньги теперь всегда будут, несмотря ни на какие проблемы! А вот семья Лирейн... Там осталось семеро детей! Пусть они постарше Лирейн, но... Жаль, я не могу спросить Лирейн, все ли её братья и сёстры стали семейными. Но деньги им точно пригодятся... Только вот как послать туда, чтобы никто ничего не понял? Керней вряд ли знает — как. А спрашивать других..." И, поразмышляв, обратилась к преподавательнице:

— Дама Сесиль, а можно сделать так: пусть эти семьи отправят мою компенсацию в том размере, который им покажется соответствующим, моей семье, моим родителям? Пусть им дадут их адрес, чтобы я не пересылала эти деньги.

— Чтобы не платить за пересылку, — сообразила преподавательница. И с одобрением взглянула на неё. — Вы умная девушка, дама Лирейн. И благородная.

— Спасибо, — тихонько пробормотала Ирина и вскоре отошла от дамы Сесиль к Оссии. Та шёпотом поинтересовалась, можно ли узнать, в чём дело. Ирина быстро пересказала разговор, и рыженькая только покачала головой.

— Это, конечно, благородно, — нерешительно сказала она. — И я теперь знаю, что ты на себя зарабатываешь по ночам танцами. Но у тебя нет смены платьев и других нарядов. Я понимаю, что может в этом помочь Бриндан, но... Может, какую-то сумму всё же оставишь себе?

— Оссия, всё хорошо, — заверила её Ирина. — Денег у меня достаточно, просто раньше я как-то не думала, что могу привлечь внимание юноши из нашей академии, вот и махнула рукой на себя. Но теперь... Ты же видишь, Оссия. Я даже начала делать новые причёски! И, уверяю тебя, деньги на новые наряды найдутся.

Потом начался выход королевских плясуний, и, посмотрев самое начало, которое ей нравилось больше всего, Ирина, как вчера, осторожно, обернулась к группе партнёров. Бриндана сначала не увидела. Потом разыскала-таки. Он стоял за парнями, в очевидном отдалении от них, прислонившись к краю крепостной стены, и на двор не смотрел. Смотрел задумчиво, как показалось, вниз, на каменную поверхность смотровой площадки. Ирина всё поглядывала на него и ждала, когда он вспомнит, что она рядом. Не дождалась, хотя была мысль попробовать его развеселить и снова сдуть ему воздушный поцелуй с ладошки. Хоть чем-то расшевелить!..

Но он даже вздрогнул, когда однокурсники рядом загомонили и принялись выходить с крепостной стены, — так был сосредоточен на своих мыслях. И Ирина вдруг подумала: "А если он жалеет, что связался со мной? Если сейчас я ему обуза? У него такие проблемы, а тут я — ещё одна проблема, с которой он не знает, как справиться..."

И только на последней паре она поняла, что происходит.

Первые пары прошли спокойно. Увлечённая уроками, она почти подзабыла о странном поведении Бриндана, а на каждой перемене приходилось знакомить новеньких однокурсниц с уроками и обычаями академии, в которых и она теперь довольно хорошо разбиралась. Кроме всего прочего на тех же переменках она пыталась определить, насколько выросли её заблокированные способности: обещали же, что они постепенно будут увеличиваться! Так что на паре перемен они с Оссией сбежали из академии во внутренний дворик. Здесь так удобно и замечательно было сидеть на затейливых скамейках, которые еле умещались среди громадного количества клумб... Под чутким руководством ворчливого Кернея и боязливого (вот уж кто хорошо запомнил страшную ночь в замке Бриндана!) фамильяра-ящерки Оссии именно здесь Ирина опробовала пару самых простых бытовых заклинаний. Получились! Хотя Керней и заявил:

— Ты слишком быстро хочешь восстановления своих сил! Тебе сказано — постепенно! Постепенно, а не сразу!

— Керней, уймись! — засмеялась Ирина. — Ну, интересно же! А вдруг — бац, и все восстановились? А я ни сном ни духом?

— Фра? — снова подозрительно осведомился фамильяр.

— Фра! — снова засмеялась Ирина.

Эти перемены, на которых они бегали во внутренний сад, были последними. На всех других до них Ирина бегала рядом с библиотекой, тщетно ожидая, что Бриндан прячется где-то рядом и не утерпит, затащит её ещё куда-нибудь, чтобы целоваться там вкусно и с удовольствием. Но Бриндан так и не появился. И Ирина сердито решила узнать у него на последней паре, что происходит и почему он бегает от неё. Пусть скажет в лицо! Если она ему надоела слишком сильной заботой, она сама отойдёт в сторону и не будет лезть туда, куда не просят!