Герои Антихтона

Глава 22, часть 2. Тлен и безысходность

Вот уже много лет подряд Канада не являлась самостоятельной страной или территорией, а могилы ее древних королей поросли травой, но офицеры Канадской Королевской Конной Полиции по-прежнему охраняли северные границы Северной Америки от врагов внешних и внутренних, совсем как в старые, добрые и незапамятные времена. Когда-то и Роберт Макларен был одним из них — и не раз ему приходилось вступать в схватки с анархистами и сатанистами в тайге за Юконом. Но это было давно и неправда — задолго до того, как он ушел в армию и стал военным летчиком…

Чем ближе он подходил к загадочному антиселенитскому лесу, тем сильнее ощущал запах йода. Водоросли, окончательно убедился Макларен, когда подошел вплотную. Гигантские черно-зеленые водоросли, целый лес водорослей — с могучими стволами, мощными корнями и развесистой кроной. Единственные, кого не хватало в этом лесу, так это живых существ — точь-в-точь как на том покинутом болоте. Вот это было самое странное — куда страньше, чем спутник далекого Антихтона с кислородной атмосферой. Ни тебе насекомых, ни летающих грызунов, ни певчих птиц — никого и ничего.

В полной тишине Роберт Макларен пересек лес водорослей и вышел на берег моря.

Море как море — песок, галька, волны лениво накатываются на берег. Черные волны, черный песок, серые камни… Раковины! Самые крупные раковины были размером с кулак, но тоже не баловали разнообразием цветов, а их спирали закручивались против часовой стрелки. И все они были пусты. Разумеется, Макларен не удержался и приложил раковину к уху. Да, можно услышать гул моря. Не так, как на Земле, но можно. Уж лучше так, чем никак. Он зачерпнул ладонями горсть воды, принюхался, отхлебнул. Соленая, но совсем чуть-чуть. Такая же, как и на болоте.

Но из воды не выпрыгивают рыбы, над морем не носятся чайки…

Он долго шел вдоль берега, пока его глаза не начали слипаться. В этом мире, где день предположительно равнялся земному месяцу, немудрено было потерять счет времени. Хуже Мира Бредли, честное слово.

Он поужинал в полной тишине — уничтожил содержимое одного из аварийных рационов, выкопал в песке ямку, положил под голову летную куртку и тут же уснул.

Судя по хронометру, проснулся он через шесть с половиной часов — не потому что его разбудило пение птиц или лучи восходящего солнца — просто ему надоело спать.

За эти часы водорослевый лес и черное море почти не изменились. Почти. Береговая линия едва заметно, но все-таки отступила. Отлив. Такой же медленный, как и все в этом странном мире. Пожалуй, это плохая замена Антихтону.

Тем не менее, продолжим наш путь.

На следующем привале Макларен провел небольшой эксперимент. Собрал в лесу несколько веток, выглядевших сухими, живописно разложил и попытался поджечь. Горели неплохо, столб пламени поднимался выше человеческого роста и излучал устойчивое тепло. Более свежие на вид водоросли, обжаренные на том же костре, оказались весьма недурны на вкус — примерно как брокколи, побывавшие в духовке или на сковороде. Не исключено, что проблема еды решена.

Вот как быть со всеми остальными проблемами?

Роберт Макларен задумался об этом на очередном привале и чуть ли не впервые с того дня, как покинул Землю, по-настоящему испугался. Этот спутник пугал его больше, чем яростный огненный Марс, комета Бредли с орковским звездолетом или неизвестные опасности недоступного Антихтона. В этом скучном и монотонном мире, как будто застывшем во времени, недолго было сойти с ума. Если вся Антилуна выглядит так, как этот кусочек ее поверхности, который он успел исследовать, никто в Империи не похвалит полковника Макларена за такое открытие. Какую пользу можно извлечь из этого заторможенного мира? Преступников сюда ссылать что ли?!

Он чуть не заплакал от радости, когда пошел дождь — но радость быстро улетучилась. Дождь очень быстро превратился в настоящую пытку. Когда с грязно-серых небес падает примерно одна капля в минуту, недолго сойти с ума от самого ожидания.

Он должен срочно принять хоть какое-нибудь решение…

На очередном привале Макларен его принял — решение. Еще день или два, не больше — и он повернет назад, к месту крушения. Из обломков корабля он сделает себе инструменты — ножи, топоры и так далее. Опять вернется в лес, срубит несколько «деревьев», построит себе дом. Потом… Потом видно будет, но строительство дома будет неплохим способом отвлечься от окружившего его ужаса.

Макларен повернул назад через несколько часов. А через день или два у него появился новый повод для радости — сумерки принялись наконец-то отступать, а на их место постепенно заступила долгая ночь.

Когда солнце — пусть скрытое облаками, но он все равно ощущал его присутствие — окончательно исчезло за линией горизонта, Антилуна преподнесла своему гостю долгожданный сюрприз. Он как раз укладывался спать на берегу, когда услышал совсем не ленивый плеск волн, шуршание песка, а потом и странные звуки, напоминавшие фырканье. На какой-то миг Макларену показалось, что он все-таки сошел с ума и находится в плену галлюцинаций — но полковник решительно отбросил эту мысль и схватился за фонарик, входивший в аварийный набор катапультируемого кресла. Включил его сразу на полную мощность — и в сильном луче бриллиантового света рассмотрел, как один за другим на берег выходят ОНИ.

Глава 22, часть 3. Полковнику никто не пишет

Над пляжем, где Роберт Макларен остановился на привал, воцарилась ночь, во власти которой довелось побывать немногим из ныне живущих — безлунная и беззвездная; абсолютная тьма. Ленивый отлив сменился таким же ленивым, но высоким приливом, поэтому Макларен разбил свой одноместный лагерь как можно дальше от полосы прибоя, у самой границы водорослевого леса. Это простое и очевидное решение почти наверняка спасло ему жизнь. По крайней мере, к такому выводу полковник пришел чуть позже, когда обдумывал это происшествие.

На первый взгляд, ограниченный лучом фонарика, существа, вышедшие на берег, ничего особенного из себя не представляли. Если бы Макларен встретил их на Земле, то принял бы за моржей или морских котиков. Или нечто среднее между ними. Массивные ластоногие туши, ростом со взрослого человека; с черной, гладкой и блестящей кожей; усатые мордочки с крошечными ушами и зубастыми пастями, из которых торчали острые белоснежные клыки — да, такие животные вполне могли бы поселиться в одном из океанов Земли, и никто бы без особой нужды не обратил на них внимания, если бы не одно отличие, которое сразу бросалось в глаза.

У них не было глаз.

В той части морды, где у морских леопардов или котиков Земли находятся глаза, не было ровным счетом ничего — кроме все той же черной, гладкой, туго натянутой кожи.

Возможно, Макларену стоило просто-напросто повернуться и уйти. Или даже ускакать прочь. Но в тот момент он не раздумывал, потому что нисколько не сомневался — Безглазые явились по его душу, чтобы забрать в свое подводное царство.

Он сорвал с пояса револьвер и открыл огонь.

Луч фонаря метался из стороны в сторону, и в свете его полковник мог явственно видеть фонтанчики черной крови, сраженных монстров, падавших на песок и монстров живых, постепенно приходящих в бешенство. Как очень скоро понял Макларен, они не нуждались в глазах, чтобы обратить внимание на источник опасности. Что двигало ими — слух, обоняние или другие, неведомые человеку органы чувств? — кто знает! Так или иначе, таинственные морские котики Антилуны в считанные мгновения обратили свои слепые морды на пришельца с Земли — и атаковали его со всей яростью, на которую были способны. Полковник продолжал нажимать на спусковой крючок со всем возможным хладнокровием, приобретенным за годы военной и полицейской службы, и перед ним на песке принялась постепенно расти гора трупов, — но в какой-то момент грохот выстрелов сменили сухие щелчки опустевшего барабана — и только тогда Макларен ударился бегство. Они преследовали его с необыкновенной скоростью, недоступной аналогичным обитателям земных океанов — ничтожная гравитация Антилуны играла сразу за всех участников этой странной битвы. Даже густой лес водорослей не стал серьезным препятствием на пути антиселенитских хищников. Полковник слышал у себя за спиной их тяжелое дыхание. Тяжелое, потому что морские существа должны были испытывать на суше хоть какие-то затруднения, но Макларен не сумел обратить их в свою пользу — в густом лесу он не мог развить достаточную скорость, чтобы оторваться от преследователей. Врезавшись в очередное «дерево», он уронил фонарик, тот улетел в неизвестном направлении и погас. Искать его в полной темноте всепоглощающей антиселенитской ночи было бесполезно. «Морские котики» были совсем рядом, их яростное фыркание отдавалось в ушах, как голос самого безжалостного рока. И тогда Макларен прибег к последнему средству, которое оставалось у него в запасе — он провернул колесико зажигалки и поднес ее к ближайшему сухому стволу.

Вспыхнуло, как под самым ухоженным котлом Преисподней.

Теперь Макларен снова мог видеть все, что происходит вокруг — например, обезумевших подводных монстров, метавшихся среди горящего леса водорослей. Но это было не одно из тех зрелищ, которыми стоит любоваться — ведь опасность грозила и пришельцу с Земли. Однако сейчас, при свете ярко пылавшего гигантского костра, он без труда нашел выход из погибающего леса.

Много километров спустя Макларен позволил себе остановиться и заново оценить обстановку.

Почти все снаряжение осталось на берегу. Все, что Роберт успел унести с собой — оружие с небольшим запасом патронов, зажигалку, часы с компасом и одежду. Полковник все еще мог видеть догорающий лес — чуть ли не у самого горизонта, но сам он стоял посреди безжизненной болотистой серой равнины, и его снова окружала беспросветная ночь.

Безжизненной ли?..

Этот мир оказался совсем не таким безжизненным, как ему представлялось раньше. Как минимум, часть его обитателей днем скрывалась под водой и только ночью выходила на сушу. Могли быть и другие. Почти наверняка были другие. Макларен был готов поспорить, что до его ушей доносятся новые звуки. Чей-то отдаленные рев, шипение, ворчание… шепот. В ночи мог скрываться кто угодно.

Глаза постепенно привыкли к темноте — если это можно было назвать привыканием. Все, что он мог видеть — так это крайне неясные и смутные тени и силуэты. Время от времени Макларен прибегал к помощи зажигалки, содержимое которой следовало тщательно экономить. В конце концов удача кое-как улыбнулась ему (черная полоса, белая…), и Макларен наткнулся на одну из этих высоких скал. Кое-как устроился на вершине и задремал, регулярно просыпаясь и рискуя сорваться вниз — пусть даже при такой гравитации падение с высоты в 50 метров не грозило ему серьезными неприятностями.

Разбудил его не рассвет — до антилунного рассвета было еще далеко. Просто ему надоело спать.

К его удивлению, на горизонте все горел слабенький огонек. Поэтому Макларен решил рискнуть и двинулся в том направлении. Риск себя оправдал — судя по всему, уцелевшие «моржи» покинули опасное место, а те, что остались — хорошо прожарились и оказались весьма недурны на вкус — нечто вроде курицы. Рюкзак с запасами оказался на том же месте, где он его бросил. Надежда воссияла с новой силой! Все же Макларен не рискнул снова заночевать на берегу и, к тому времени, когда глаза его начали снова слипаться, подготовил себе новое место отдыха — у подножия уютной скалы, окруженной кострами. Определенно, когда рассветет, надо будет вернуться к месту крушения и соорудить из металлического лома не только ножи с топорами, но и огниво.

Но этим планам не суждено было осуществиться, потому что задолго до рассвета некто ухитрился подобраться к полковнику вплотную и ударить чем-то тяжелым по голове.

Глава 22, часть 4. «Кто ты?»

Роберт Макларен открыл глаза, после чего потратил несколько секунд, чтобы осознать — он лежит на чем-то мягком, связанный по рукам и ногам. Его окружали стены и крыша, сложенные — он сразу понял — из трижды проклятых водорослевых деревьев. Больше того — веревки, спеленавшие астронавта, были изготовлены из того же материала. В небольшой комнате — примерно три на три на три метра — царил мягкий полумрак, свет доносился через узкий дверной проем из соседнего помещения, и — Макларен был готов поклясться — имел электрическое происхождение. И это был крайне интересный (с его точки зрения) поворот сюжета.

— Кто здесь? — осмелился произнести Макларен, как только откашлялся. — Есть здесь кто-нибудь? — повторил он погромче, когда первый вопрос остался без ответа.

Послышались шаги, очень похожие на человеческие, и на пороге появился некто, заслонивший свет и отбросивший гигантскую тень. Кто именно — сказать трудно. Все, что мог видеть Макларен, так это загадочный силуэт.

— Брум-врум-грум? — прохрипело существо.

— Извините, не понимаю, — признался полковник. Час от часу не легче. Неужели Антилуну населяют разумные существа, взявшие его в плен?! Все указывало на это.

— Давненько мне не приходилось слышать этот язык, — антиселенит легко и непринужденно перешел на английский. — Кто ты такой?

— Вы бы представились для начала, — осмелился заметить Макларен. Сюрприз за сюрпризом. Кто бы это мог быть? Кто-то из конкурентов уже успел высадиться на Антилуне?

— Это ты у меня в плену, — напомнил загадочный собеседник. — Поэтому не валяй дурака и отвечай на вопросы.

— Полковник Роберт Макларен, Космический Флот МАССИ, личный номер такой-то, — отважный астронавт решил, что ничего не потеряет, если представится. — Командир антихтонской экспедиции. Я требую немедленно освободить меня и…

— Помолчи, — перебил его «антиселенит». — Мне надо это переварить. — И скрылся по ту сторону порога.

Напрасно полковник Макларен требовал его возвращения, грозил, умолял и снова грозил — его слова остались без ответа. Он даже не пытался анализировать обстановку (хотя акцент собеседника показался ему знакомым) — не видел в этом смысла. Какая разница, кто взял его в плен? В общем и целом Макларен был рад встретить человеческое существо, говорящее на знакомом языке — вряд ли это был абориген Антилуны. Роберт не верил в существование инопланетян — особенно после столкновения на поверхности Мира Бредли. Враг или союзник — неважно, они просто обязаны найти общий язык. Несмотря на тот же Мир Бредли, Макларен не сомневался в этом. Ведь бредлианские орки не знали современных языков, а этот пленитель шпарит почти без акцента! Но на каком-то этапе силы оставили его — как душевные, так и физические — и полковник снова провалился в сон.