Вершина мира 2. Часть 1 (общий файл)

Воспоминания об общественности заставили Влада раздраженно покривиться. Почему люди не могут жить не тыкаясь любопытным носом в чужую жизнь? А тут еще бабка с этой конференцией, почему-то втемяшившая себе в голову, что присутствие внука там прямо-таки жизненно необходимо. Вот какого, спрашивается, беса ему там делать? Он что — педиатр, кардиолог или, не дай Бог, хирург?! Ну, предоставил помещение под конференцию, ну, ни полкреда не возьмет с гостей за проживание и еще сверху на гранты какие-нибудь отчислит и все! И хватит с него. Так нет же! Старушка всю плешь проела, настаивая, что Влад, во что бы то ни стало, должен присутствовать на всех званых балах, какие будут давать в промежутках между докладами и чем там еще эти медики на конференциях занимаются.

Складывалось стойкое ощущение, что бабка замыслила очередную интригу с целью женить его и вытрясти с несчастного герцога правнуков. Вот голову можно смело прозакладывать, что на одном из балов будет присутствовать некая прекрасная фемина с родословной, могущей длиной потягаться с документами любой из лошадок Кони. И эта самая прекрасная незнакомка, как никакая другая подойдет в жены непутевому герцогу. Боги, как же они ему все надоели! Мужчина злился, нога безотчетно притапливала педаль газа, машина, сыто урча мотором, неслась по проселку, благо разогнаться есть где.

Влад успел изрядно накрутить себя этими домыслами и к конюшням подъехал в отвратительном настроении. Загнав машину на стоянку и раздраженно захлопнув дверцу, отправился на поиски своего вредоносного имущества.

Высокие ворота конюшни распахнуты настежь, ярко блестел на солнце стеклянный купол летнего манежа, в малом паддоке, примыкающем к стене здания, тонконогий, еще нескладный жеребенок тыкался носом в материнское брюхо. Подъездные дорожки чисто выметены и посыпаны песком. Напротив конюшни, в просторной леваде свободно и важно прогуливались несколько скаковых жеребцов, отдыхающих после тренировки. С тренировочного круга, невидного из-за здания конюшни слышался дробный топот и короткие окрики тренера.

Обойдя здание со стороны паддока Влад вышел к широкому плацу. Оглядев пустую площадку герцог вздохнул и поскреб затылок. Ну, и где их искать? Ага, на ловца и зверь, Влад с облегчением вздохнул, что не придется рыскать по конюшням в поиске — из-за угла вывернул Иван, ведя в поводу скакового жеребца. Конская шкура лоснилась от пота, бока тяжело вздымались. Только с тренировки, видать.

— Расседлаешь, поводишь и оботрешь, — грозно неслись следом наставления невидимого Владу конюха, — пить не давать! Запалишь жеребца — руки пообрубаю! Сделаешь что не так — со шкурой можешь распрощаться!

Герцогу оставалось только покачать головой, по идее, после таких напутствий рабочее рвение должно подняться до небес. Но это только по идее. На деле выходит прямо противоположное. Работник начинает нервничать и лажать не в пример больше. Иван, низко опустив голову, бормотал обычную формулу — да, господин. Влад хмыкнул — склоненная голова, понурые плечи, лицо осунувшееся, а в глазах, бывший раб мог сказать даже не заглядывая, безмерная усталость и... и только! Такой не сломается, не смирится. Черта с два! Скорее глотку сам себе перегрызет. И плевал он на все ваши посулы, ну перетянете его лишний раз, неприятно, конечно, но не более того. Хорошо еще хватало ума сдерживать зверя, злобно ворчащего на самом донышке души.

Иван глубоко вздохнул и, не поднимая головы, захромал в сторону коновязи, собираясь расседлать коня. В первые секунды Влад забеспокоился, пока не разглядел под тканью штанины характерную выпуклость сдерживающего браслета. Маячок. Электронный замок, настроенный на хозяина. Искусственное утяжеление, совсем, как ядро у каторжника, с той лишь разницей, что ядро весит всегда одинаково, а вес браслета можно изменять в зависимости от надобности. Три килограмма особой беды не сделают и приноровиться к ним несложно, если передвигаться в спокойном темпе, а вот бегать с таким весом уже проблематично. Для особо ретивых — встроенный электрошок на дистанционном управлении. Большого вреда не принесет, а остановит с легкостью. Судя по тому, с каким трудом передвигался Иван, браслет весил около четырех. Крепко на парня серчают.

Герцог почесал за ухом, по-хорошему следовало молча убраться, не внося лишнюю сумятицу и помехи в работе, парню и без его появления несладко. Влад стал медленно пятиться назад, за угол. Какая разница, кто кому раньше нервы потрепит — он Ивану или ему Кони. В любом случае срываться на рабе мужчина не собирался. Конечно, Иван далеко не ангел и здесь в порядке наказания, но, как уже говорилось, под таким давлением любой, даже самый лучший работник, начнет допускать досадные промахи, так что хозяин решил проявить снисхождение, хотя и чувствовал в глубине души, что поступает подло по отношению к баронессе и другим работникам конюшни. Получится, что он, хозяин, весь из себя такой хороший, а все кругом злыдни злобные.

Влад уже почти скрылся за углом, но тут Иван сбился с шага и вскинул голову. Вот черт! Парень резко остановился, увидав хозяина, будто на стену налетел, руки опустились, повод из пальцев выскользнул. Конь, почувствовавший растерянность поводыря, наподдал тому носом по спине, Иван вздрогнул и суетливо подхватил повод.

Разоблаченному герцогу не оставалось ничего другого, как напустить на себя важный, немного раздраженный вид и шагнуть на плац, усиленно изображая, что только что подошел.

— Г... господин, — Иван застыл в учтивом поклоне, приветствуя хозяина.

— Занимайся своим делом, — приказал герцог, которому совсем не хотелось стать причиной очередного наказания своего подопечного, да и Констанция голову отвернет, если только заподозрит, что из-за его появления плохо обошлись с конем.

— Спасибо, господин, — столько благодарности в одном слове Влад давненько не слышал. Да, друг, застращала тебя лошадница.

Иван навязал повод на коновязь и принялся расседлывать. На взгляд Влада достаточно ловко. Конь пританцовывал на месте, норовя наступить парню на ногу. То ли сам по себе характер у животного склочный, то ли имеет счет непосредственно к незадачливому конюху.

— Стой ты спокойно! — не выдержав, прикрикнул Иван, за что тут же поплатился — конь мотнул башкой, цапнув парня за плечо.

— Да что б тебя, — сквозь зубы выдохнул раб, потирая укушенное место.

Ну, и кто тот мудрый человек, утверждавший, что все лошади без исключения кроткие и добрые создания?

Рывком отвязав повод Иван повел коня по внешнему кругу плаца. Хозяин, подумав, зашагал рядом, стараясь приспособиться к неровному шагу парня.

— Сколько весит? — поинтересовался Влад.

— Пять килограмм, господин, — ровным тоном отозвался раб. Многовато, мысленно покривился господин.

— А чего так?

— Я наказан, господин. За побег, — Иван потупился, глядя прямо перед собой. Отвечать ой как не хотелось, но смолчать или наврать поостерегся.

— И когда же случилось это историческое событие?

— Пять дней назад, господин, — в голосе прозвучало едва заметное сожаление. Влад был уверен — парень досадует не за наказание, а за неудачу. — Я ночью убежал, меня поймали и привели обратно... Госпожа Констанция назначила пятьдесят плетей и приказала надеть браслет.

— Легко отделался, — хмыкнул хозяин.

— Да, господин, легко, — согласился Иван.

— Отлежаться дали?

— Да, господин, полдня, а потом на работу вывели. Госпожа Констанция обещала браслет сделать легче, через пять дней. Если буду себя хорошо вести.

— Тебе сделают легче браслет, а ты опять побежишь?

— Нет, не побегу, господин, — Иван позволил себе тяжко вздохнуть, — днем с меня глаз не спускают, а на ночь сажают на цепь.

— Действительно уважительная причина! — хохотнул Влад, мрачно думая о том, что если его еще раз назовут господином, он съездит парню по лицу, — А в остальном как? Тобой довольны?

— Не всегда, господин, — осторожно ответил раб.

— Наказывают?

— Да, господин, — голос прозвучал глухо.

— За дело?

На этот раз парень предпочел отделаться неопределенным пожатием плеч, мол, господам лучше знать, а коли наказывают, то, видно, причина есть и не ему, рабу, решать, насколько веская. Дипломат, херов! Но это понятно, он пытается и лицо не потерять, и просчитать, как хозяин здесь появился — по случаю заехал или... и чем это самое 'или' может грозить одному хорошему парню по имени Ваня.

— Иваааан! — сонную тишину разорвал гневный рык, исходящий из глубины конюшни, заставивший раба вздрогнуть, враз став меньше ростом, — Иван, иди сюда, подлец, живо!

О, а вот и Кони нашлась! Иван беспомощно посмотрел на хозяина поверх лошадиной гривы. Да уж, ситуация для парня, прямо скажем, патовая — и хозяина не бросишь, и коня не оставишь, но и не отозваться на окрик нельзя.

— Ну, что смотришь? — Влад забрал повод, — Нехорошо заставлять девушку ждать. За конька не беспокойся, я повожу. Иди, получай, что заслужил.

— Спасибо, господин...

— Да уж, спасибо, — пробормотал герцог, глядя вслед хромающему рабу, чувствуя себя при этом, мягко говоря, неудобно. В его силах было остановить безобразие, но он промолчал. Похлопал ладонью по конской морде, — Вот так-то, брат. Ну, ну! Только попробуй меня укусить — зубы выбью, понял?

Влада хватило ровно на полкруга, во-первых, совесть покоя не давала, что отдал парня на растерзание, а во-вторых, заметил, что вредное животное с той стороны повода, дышало не так уж тяжело. Нет, когда смотришь напрямую, конские бока так и ходят ходуном показывая, как бедняга загнан, а вот стоило только отвернуться, состояние мигом приходило в норму.

— У-у! Обманщик! — герцог надежно привязал коня к брусу коновязи, выбирая место так, чтоб тот оказался подальше от поилки.

В конюшне было пусто, лошади по теплой погоде переведены в левады, и в стойла возвращались ближе к ночи. Влад шел мимо распахнутых ворот денников, ориентируясь на приглушенную брань, изредка перемежающуюся тяжелыми шлепками. Не ошибся. Между лопаток непроизвольно зачесалось, герцог недовольно поморщился. Да сколько же можно?! Уж больше шести лет прошло, как бывшего раба воспитывали таким вот образом, а все одно передергивает и хочется рвануть куда подальше. Рефлекс... как его там? Условный? Хорошо выработанный и надежно закрепленный двадцатилетней практикой, так что нечего на себя злиться — это нормально.

— Баронесса, — громко позвал он.

— О, хозяин твой объявился, — непривычно громко отозвалась Кони, обычно не позволяющая шуметь в своих владениях — лошади не любят шума и громких звуков. Пугаются. В возгласе девушки неприятно смешались облегчение и злорадство, — сейчас я ему о всех твоих подвигах поведаю!

Влад закатил глаза к потолку, но промолчал.

— Чего встал? Ночью отдыхать будешь. Живо метлу в руки и работать! Через двадцать минут вернусь, если будет не убрано, продолжим общение, но уже кнутом. Понял?

— Да, госпожа Констанция, — забормотал Иван, громыхнул инструмент, и почти сразу послышалось шарканье метлы по глинобитному полу.

Кони вышла в проход и со вздохом кинула стек на короткую лавку, одарила Влада мрачным взглядом, буркнула: 'Пошли!'

— Тебе никто не говорил, что мстить нехорошо, тем более так мелко? — с легким упреком поинтересовался Влад, едва они оказались на улице.

— Что значит — мстить? — девушка мастерски изобразила удивление.

— Кони! Будто ты не понимаешь! Парень сейчас себе места не найдет, гадая, что с ним будет после нашего разговора.

— Его дело сейчас не место искать, а денники чистить, и, не дай ему Бог, кинуть работу и снова свинтить... — баронесса потрясла сжатым кулачком, — кнутом обласкаю так, что места живого не останется! А то взял моду — как только отслеживать перестаешь, тут же работу кидает и...

— И идет делать другую работу, — не сдержавшись рыкнул Влад, сопоставив недочищенные денники и выводку коня, а главное, наставления конюха, что неслись вслед.

— Что ты этим хочешь сказать?! — ощерилась Кони, — Если тебе что-то не так, можешь сам с ним возиться, а то спихнул и еще возмущается!

— Я хотел только сказать, что приказы надо давать последовательно, а не как придется, — примирительно пожал плечами Влад, мигом сбавляя обороты, — одно закончил, пошел делать следующее. Но почему-то окружающим кажется, если раб не выполняет их работу, он непременно бездельничает. Да-да, и не спорь со мной, я не далее, как пятнадцать минут назад видел, как парню приказали расседлать, поводить и почистить...

— Кого? — глаза баронессы опасно сузились. Не то что бы она так волновалась, что зазря наказала Ивана, нет, просто выходило, что кто-то из наемных работников перешагнул через ее приказ, оторвав раба от чистки конюшни. Подобного лошадница ни за что не потерпит.

Влад словил себя на том, что злорадно усмехается и даже мимолетно пожалел недотепу конюха, не выяснившего предварительно, чей приказ выполняет раб.

— Я с этим разберусь, — Кони взъерошила короткие волосы, — но, тем не менее, это не отменяет моего требования убрать отсюда этого вредителя. Ты же сам видишь, что происходит! Присутствие раба, на которого можно свалить свою работу...

— Дестабилизирует и вносит сумятицу в работу, — с готовностью подсказал герцог и улыбнулся одной из самых обворожительных улыбок. То, что он собирался предложить, Кони уж точно не понравится, и герцог спешил ее заранее умаслить.

— Будешь так улыбаться моей жене — зубы выбью, — буднично проговорил Тимофей, бесшумно появляясь на пороге конюшни. Девушка испуганно ойкнула.

— Зараза! — выдохнула она, молниеносно оборачиваясь с явным намерением отвесить мужу подзатыльник.

Тим играючи поймал ее руку, мимоходом поцеловал ладошку, сведя на нет все попытки гневаться, довольно ухмыльнулся и сгреб девушку в охапку, прижав к боку.

Где-то на самом донышке герцогской души шевельнулась зависть, привычно царапнув тесные стенки, куда ее старательно загонял. Тим протянул руку, Влад крепко ее пожал, здороваясь.

— Ты — сволочь, — прохныкала Кони, потерлась щекой о мужскую грудь, и пожаловалась, — вот никакого понятия о субординации. Роняет мой авторитет, когда и как хочет!

— Вот об авторитете я и хотел с тобой поговорить, — ухватился Влад за слово, — понимаешь, я считаю, что забирать Ивана сейчас...

— И немедленно! — лошадница выскользнула из мужниных объятий и приняла воинственную позу — глаза горят, руки кулачками в бока уперты.

— Забирать Ивана сейчас нецелесообразно, — герцог поморщился оттого, что его так бесцеремонно перебили, но смолчал. Идти на конфликт, в его планы не входило, — я бы даже сказал — глупо. На какой срок его Ром привез?

— На два месяца, — буркнула девушка, уже догадываясь, куда он клонит.

— Вот видишь, два месяца, — Влад заговорил как можно убедительнее, — а прошло чуть больше трех недель. Сама подумай, как будет выглядеть, забери я его сейчас? Что он вынесет из этого опыта? Что можно гадить безнаказанно, вот что! Не мне тебе объяснять — наказание нельзя ни облегчить, ни отменить, только ужесточить. Это закон и тут мы с ним одной веревкой повязаны. Прочно так.