Вершина мира 2. Часть 1 (общий файл)

Спрос, как известно, породил предложение. Закон экономики. И никуда не денешься. Тем более, человечество к тому времени уже перешагнуло пределы родной планеты, перебродившим тестом расползаясь по вселенной. И понадобилась рабочая сила, настолько дешевая, насколько это могло быть возможно. То есть бесплатная. На которую не нужно тратить много средств, поскольку эта самая рабочая сила не пожалуется никому, а если посмеет сбежать, то мы ее поймаем и уж тогда... Даже выдумывать не надо, до нас уже все выдумали услужливые предки, м-мать их!

И политики, пекущиеся непрестанно о благе, рабство в конце концов узаконили, заткнув тем самым пасть гуманистам и борцам за права человека.

Права была бывшая хозяйка, ох, как права! Человечество лишь сменило декорации, а все остальное, как было дерьмом, так им и осталось. И крайне обидно, что и вы, ваша светлость, по некоторым последним наблюдениям, не слишком-то отличаетесь содержанием.

Ром со своим подопечным исчезли из поля зрения, зайдя в подъезд, Влад уже собирался отойти от окна, когда багажник машины осторожно открылся, на землю выбралась девушка.

— Эт-то еще что за номер? — громко вопросил себя Влад, изумленно почесывая в затылке.

Девушка повертела головой, а потом уверено направилась к подъезду. Жизнь становится все более интересной, хмыкнул про себя герцог и, за неимением в своей маленькой квартире прислуги, сам потащился открывать...

Определенно, пора отсюда рвать когти, иначе родственники залюбят вусмерть, не забыв загрузить ненужными проблемами. А на меня и моих выше крыши. Три участка, из-за выходки глупого генерала, остаются неприкрытыми.

Набрав номер своего диспетчера, была неприятно удивлена, увидав равнодушную надпись 'Диспетчер переведен', подмигивавшую и переливавшуюся всеми цветами радуги. Я на миг оторопела. Такая надпись означает, что инспектор, которого вел диспетчер... умер. Я сглотнула и потянулась за сигаретами. Черт! Вот черт! Ладно, Аня, успокойся! Я раскурила сигарету, судорожно затягиваясь. Не очень приятно узнавать, что ты умер, когда еще жив. Спокойно! Не паникуй! Может, кто-то кого-то не так понял? Скорее всего, так. Да, именно так! Конечно, неприятно услышать, что тебя успели зачислить в покойники, но это дело поправимо. Я же жива, не так ли?

Я пощелкала клавишами, связываясь с главным диспетчером. Узрев меня девушка сперва растерялась, но быстро справилась со своими чувствами и осознав, что я это именно я, и никто другой, несказанно обрадовалась. Перевод диспетчера разъяснился быстро. Какой-то нехороший человек, не сказать больше, сообщил с Ценсы, что я самовольно оставила участок, хотя ребята и предпочитали другую формулировку — пропала безвести. Ну, конечно, без вести! Какие могут быть вести от человека две недели пребывавшего в бессознательном состоянии!? И теперь, по факту моего самовольства, проводится служебное расследование, а это означает — отстранение до окончания проверок. Как минимум месяц.

От ощущения собственного бессилия, подо мной закачалась палуба. Так, Аня, спокойно! Тихо, тихо. Тихо, я кому сказала! Еще не все потеряно. Нужно звонить Шанталь и попытаться утрясти проблему на ее уровне. Добиться временного разрешения на работу. Я же никуда не денусь! Я под рукой буду! Я затушила сигарету, и тут же закурила следующую, набирая номер приемной доктора Шанталь.

В приемной столкнулась с почти непреодолимым препятствием, в лице секретарши. С ней пришлось повоевать не меньше десяти минут, пытаясь разузнать, куда подевалась начальница. Секретарша стояла насмерть, и единственное, чего я сумела добиться, это приказа позвонить позже. Доктора, как оказалось, нет на месте и будет она только через пару дней, а мне предписывается сдать дела. Секретарь переключила на приемное, где я, под сочувственным взглядом диспетчера, передала свои участки в разработку. А значит, их разбросают другим инспекторам, у которых своих дел...

Однако, кто это мне так удружил? Что-то подсказывало, что мое отстранение прошло не без помощи некоего товарища обремененного генеральскими погонами. Неимоверным усилием заставила себя собраться, и не ломиться в атаку, не выяснив все до конца. Ладно, нечего бежать впереди времени. 'Никогда не делайте лишних движений, это поможет сохранить вам нервы, зубы и большую часть волос!' Этому мы уже научены!

Не знаю, как месяц, а пару дней отдыха точно не помешают. А потом я найду способ связаться с Ивоной, она мне все объяснит, и если все так, как я думаю, отдельно взятый генерал попадет в ситуацию несовместимую с жизнью.

Ладно, устроим себе маленький отпуск. Два дня, это не вечность, можно и потерпеть. Успокаивая себя подобными мыслями, отправилась в кухню, где хозяйничал Зак.

Когда я вошла, мальчишка раскладывал по тарелкам нехитрый завтрак, приготовленный из имеющегося минимума продуктов. Увидав мою мрачную физиономию, Зак предпочел воздержаться от расспросов, чему я была несказанно благодарна, молча уткнувшись в свою тарелку с синтетическим омлетом, в котором от настоящего был разве что желтый цвет.

...Влад слышал, как в подъезде мягко стукнули двери лифта, а затем шаги двух пар ног. Одни уверенные, постукивающие каблуками по бетонному полу, а вторые — едва слышные шлепки. С неудовольствием посмотрев на свои босые ноги, пошевелил пальцами, досадуя, что бежать обуваться уже поздно, благоразумно ретировался к двери в комнату. Все-таки герцог! А герцогу не принято встречать гостей под порогом. Глупость конечно.

Дверь распахнулась, в прихожую головой вперед влетел раб. Видно, безопасник, не удержавшись, придал тому должное ускорение пинком под зад. Такое поведение для Рома несвойственно. Похоже, парень его здорово разозлил. Пролетев некоторое расстояние, раб остановился, упершись в стену скованными руками.

Хозяин мрачно рассматривал свое замершее имущество, замершее у стены, не смея без разрешения поднять глаза. Иван!? Вот ведь черт! Раб был бос, одет в серую робу с короткими рукавами, штанами до середины икры и закован в легкие кандалы, соединяющие запястья и щиколотки цепочкой. На шее поблескивала серебристая полоска стального ошейника. Никто из невольников, обитающих в придуманных Владом лагерях, робы не носил, равно как и ошейников. Не сразу, конечно, это новичку еще нужно было заслужить. Новичком раб не был. Что ж ты такого сделал, чтоб потребовались подобные меры!? Да еще и Рома разозлил!

Зарычав про себя, Влад откинул лишние мысли, на ходу подстраиваясь под настроение начальника безопасности, неприязненно смерил раба взглядом и проговорил, брезгливо кивая на его босые ноги:

— Пусть ноги вытрет, еще грязь по квартире растащит!

Ром цепким взглядом оглядел прихожую и, увидав торчащий из-под шкафа уголок давешнего халата, подцепил вычищенным носком ботинка и швырнул в сторону раба. Тот, не поднимая головы, подхватил тряпицу и принялся под сердитыми взглядами хозяев неловко вытирать пыльные ступни, звякая цепочками кандалов.

Решив, что ноги вытерты достаточно чисто, Ром выхватил тряпку и зло рявкнул:

— На колени!

Досадливо поморщившись, милорд удалился в комнату. Что-то Ром уж слишком лютует. Несмотря на все переменившиеся взгляды, Влад считал, что лишний раз унижать человека, нет никакого толку. Мелко как-то. Достав из шкафа носки и туфли, герцог принялся поспешно обуваться. По дому оно, конечно, приятнее босиком, но не в этом случае. Он едва успел завязать шнурки, в комнату вошел безопасник.

— Что там у вас произошло? — поинтересовался Влад, усаживаясь за рабочий стол и кивком приглашая Рома сесть.

Мужчина тяжело опустился в кресло, и с кривой усмешкой сообщил:

— Бунт.

— Чего? — Влад чудом удержал челюсть на месте.

— Бунт, — ровным голосом повторил Ром. — Точнее не совсем бунт, хотя, не знаю... черт!

В том, как Ром злился, отвечая, было что-то странное. Бунты были вещью не то что бы обыденной, но достаточно привычной. Особенно, когда закупалась новая партия рабов. Но Ром всякий раз болезненно реагировал на подобные вещи, считая, что где-то, чего-то не учел, не справился со своими обязанностями.

— Интересно... — пробормотал Влад, даже не думая сердиться на Рома. Всего не предусмотришь, да и издержки производства. — Давненько у нас такого не случалось. Что не поделили?

— В том-то и дело — не знаю, понять не могу. Все нормально было, спокойно. А тут вызывают посреди ночи — ЧП у нас...

— Так, подожди, это ж три месяца прошло, — удивился Влад.

— Вот и я о том же! Вызывают меня, мол, один из рабов на охранника с заточкой кинулся. Подстерег, когда тот в обход по этажам пойдет, и выпрыгнул из своей комнаты, как черт из табакерки. Мой парень не сразу-то и среагировал. Драка завязалась. В итоге — охранник в госпитале с сильными порезами и сломанными ребрами, а этот с синяками у меня в кабинете. Вы уж не обессудьте — ребята ему немного наподдали.

— Это-то как раз и понятно, кому ж нравится под нож, — еще тяжелее вздохнул Влад. — Дальше, что было?

— А что дальше? Я его поспрашивал немного, мол, что случилось, а он молчит. Упрямый черт! Я отправил его в подвал, от ребят подальше, он там уже дня три. Не возить же его мордой по стенам! Нет у меня таких прав, да и жалко, признаться — сколько сил на него угрохано! В каком виде вы его тогда привезли, врагу не пожелаешь.

Да уж, действительно не пожелаешь. Пять сломанных ребер, ушибы внутренних органов, множественные ссадины и раны на ободранной хлыстом спине, открытый перелом правой руки и легкое сотрясение мозга — это лишь то, что Влад сумел запомнить из диагноза выставленного парню при поступлении в госпиталь.

Влад поднялся и подошел к окну, оперся сжатыми кулаками о подоконник. Он прекрасно помнил тот день, чуть больше трех месяцев назад. Он как раз заключил большую сделку и позволил себе короткий отпуск. Он тогда еще был помолвлен с графинькой, бывшей хозяйкой Ивана, имени которой сейчас, вот хоть убей, не вспомнит. Не то чтобы безумно влюбился в распущенную девицу, нет, просто бабка настояла на помолвке, ссылаясь на то, что избегая девушек своего круга, наследник и надежа, может заиметь неприятную славу. Не хватало только, чтобы какие-то репортеришки стали писать, что у герцога Куприна не та ориентация. А Владу было все равно. Он вел сложные переговоры, и ему было проще уступить бабке, тем более, жениться все равно когда-нибудь надо. Главное, чтоб жена попалась не надоедливая и, желательно, не лезущая в работу.

Он приехал к невесте в ее загородную усадьбу. Графини дома не оказалось, но горничная, робея перед раздраженным мужчиной, сообщила, что хозяйка отправилась на верховую прогулку и, если его светлость, поторопится, вполне может нагнать суженную. Галантно поблагодарив девушку, чем изрядно перепугал последнюю, пошел на конюшню, посмеиваясь про себя. После происшествия с Громом, Влад лошадей немного побаивался, но поездка верхом неплохой отдых, а если еще и в компании с очаровательной невесты... Надо же когда-то налаживать отношения.

Обогнув дом, оказался на хозяйственном дворе, аккуратно присыпанном желтоватым песочком. Длинное здание конюшни, выкрашенное в белый цвет, почти перегораживало двор. Обе створки высоченных ворот приветливо распахнуты. Влад представил, как входит после жаркого солнца в прохладный полумрак, наполненный запахами сена и лошадей, и тяжко вздохнул, осознав, насколько устал. В конюшне было все, полумрак, запах, прохлада, только вместо мирного похрапывания лошадей, услышал возню и приглушенный вскрик боли. Не раздумывая, поспешил на звук. Лошади, они и хорошие, и добрые, но бывают с весьма неприятным характером.

Милорд ввалился в стойло, ожидая увидеть раненого конюха и норовистого... Увиденное заставило замереть на месте. Лошади в стойле не было, зато от людей слишком тесно. При появлении герцога все замерли. Три мужчины и женщина. Двое мужчин, в которых Влад узнал телохранителей невесты, отступили назад и замерли, опустив руки, женщина повернулась к Владу и улыбнулась, приветствуя жениха. Но герцог не обратил внимание на обворожительную улыбку, его взгляд был прикован к третьему мужчине, скорчившемуся на полу. Вид обнаженного до пояса парня, перепачканного в крови и песке, с перетянутой ошейником шеей, беззащитно прижимающего к животу сломанную руку, вызвал приступ жгучей ярости. Усилием воли герцог совладал собой и, повернувшись к девушке, вполне спокойно поинтересовался:

— В чем дело?

— Ах, милорд, это просто ужасно, — горестно сообщила та, — я случайно обронила подаренное вами колечко, а этот подобрал и не хочет возвращать!

Она брезгливо поддала лаковым носком туфли прямо по поломанной руке несчастного, отчего тот слабо застонал и дернулся отползая прочь, за что получил крепкий удар хлыстом от одного из телохранителей. Раб замер, плотнее вжимаясь в пол. 'О какой женитьбе может идти речь если я ее сейчас придушу?' — с отстраненной холодностью подумал Влад. Нежная девушка из хорошей семьи, мать ее! Способная спокойно наблюдать, как в ее присутствии с усердием калечат человека! Мало того, принимающая живейшее участие.

— Я вот думаю, ваша светлость, может отрубить ему руку? — невинным тоном поинтересовалась она мнением Влада, совершенно не замечая, что смерть прошла в миллиметре от ее шейки.

— Сколько? — мрачно спросил он, желая только одного — поскорее выбраться отсюда и полюбовно разорвать помолвку.

— Одну, конечно! Если отрубить обе, как он будет работать?

— Я спрашиваю сколько вы просите за раба?

— За эту рухлядь? — она еще раз ткнула раба носком, — Ну... даже не знаю... Кредов десять, наверное. А что?

— Я даю вам двадцать, ваша милость, с условием, что вы пришлете документы по почте.

— Расписку желаете, ваша светлость? — она тут же сменила тон на деловой. Уж конечно, перед носом замаячила прибыль в целых двадцать кредов. Правда, в хорошем баре за это и кофе не выпьешь...

— Да, я желаю расписку, — процедил герцог, доставая из кармана пиджака бумажник.

Расписка была написана тут же и графиня получила причитающиеся ей деньги, а Влад полуживого раба, которого следовало как можно скорее отвезти в госпиталь реабилитационного лагеря.

Когда с формальностями было покончено, несостоявшаяся невеста пригласила Влада на кофе, от которого тот отказался, сославшись на занятость. Графиня не очень-то расстроившись, отправилась на свою конную прогулку, совершенно забыв о потерянном колечке.

Влад подогнал машину к дверям конюшни, куда телохранители уже перетащили раба. Перехватив у них свою собственность, бережно уложил парня на заднее сиденье, игнорируя удивленные взгляды.

Салон машины потом пришлось долго вычищать от крови, светлый костюм выбросить вон, а на приведение парня в порядок, впоследствии получившего имя Иван, ушло не меньше месяца.

И теперь предстояло решать, что делать с проштрафившимся дураком, налетевшим на охранника, с какой-то идиотской заточкой в придачу. И где только взял?

Влад почесал бровь. Ром не мешал, давая начальству свыкнуться с неприятной новостью. А с ней пришлось свыкаться. Нет, он ни в коем случае не оспаривал сам факт бунта, но Иван... Обычно бунтовали в первый, ну, во второй месяц после покупки, а дальше проблема отпадала сама собой. Люди осваивались, свыкались с ровным течением жизни и переставали бояться. И сами остерегались нарушить сложившееся равновесие. Ивана купили около четырех месяцев назад, если не больше. Все сроки вышли.