Вершина мира 2. Часть 2

Цифры на табло лифта поменялись. Герцог бросил короткий взгляд на свое отражение и коротко выдохнул, цепляя на лицо холодную сдержанность, которую едва смягчала легкая полуулыбка, щелкнул по пиджачному плечу, сбрасывая невидимую соринку, поправил чуть покосившуюся розу в петлице. Вовремя. Звякнул колокольчик, и двери разошлись.

Зал был уже полон, но бабка, собрав около себя стайку престарелых дев, расположилась в алькове. Место засады было выбрано по всем правилам военной науки и располагалось не на виду, чтоб никто чего плохого о герцогине не подумал, но и недалеко от входа в зал, дабы оказать почтение высоким гостям. Гости помельче проникали в зал безо всяких приветствий. Впрочем, большая часть присутствующих на сегодняшнем приеме в церемониях не нуждались, мало того, как подозревал Влад, даже не слышали ни о чем подобном. Скорбным изваянием, рядом со старушечьим клубом, стояла Ольга, скромно теребя вышивку перчатки, усиленно делала вид, что внимательно слушает одну из бабкиных подруг. Герцог долгим взглядом окинул зал, изредка кивая, когда видел знакомых, и с некоторой долей разочарования не обнаружил своего единственного врага. Неужели забоялась и решила не приходить? Или таким образом демонстрирует свое пренебрежение протоколом? С нее станется. Жаль, жаль. Ее присутствие могло бы значительно разнообразить вечер. Заметившая его Кони, отсалютовала бокалом, и глазами показала на Ольгу, призывая спасать. Влад на долю секунды изобразил недовольство. Кони нахмурила брови и, положив руку на локоть Тимофея, заставляя того отвлечься от разговора со знакомым, начала движение в сторону Ольги, ловко лавируя между группок гостей. Герцог хмыкнул и спустился в зал.

— Дамы, — поприветствовал Влад старых аристократок легким поклоном. От количества бриллиантов и излишне глубоких декольте зарябило в глазах. Подруги герцогини отчаянно хватались за почившую молодость, упрямо не желая понимать, что глубокие декольте хороши ровно до того момента, пока в него мечтает заглянуть мужчина от четырнадцати до девяносто, а дальше все же следует быть поскромнее.

— О, Ваша Светлость, где же вы так долго были? — баронесса Раккот, известная змея и сплетница, томно повела густо накрашенными ресницами.

— Дела, Ваша Милость, дела, — Влад улыбнулся, целуя поочередно подставленные лапки, затянутые в атлас перчаток.

— Не бережете вы себя, Владислав, — с шутливой укоризной покачала головой старейшина клуба, княгиня Эльжбетта, любительница сигарет, коньяка и крепкого словца, настолько древняя и уважаемая, что могла себе позволить пренебречь протоколом и единственная из бабкиных знакомых, с которой можно было поговорить. Ей герцог улыбнулся вполне искренне.

— Ваша Светлость, я надеюсь, вы составите нам компанию? — строго поинтересовалась бабка, чтоб дорогой внук и не думал сбежать, едва показавшись.

— Да на что ему наша компания, Августа? — ответила за Влада княгиня, едва заметно подмигнув мужчине, — Если только в гололед перед собой пустить. Чтоб посыпали.

Почтенные дамы возмущенно выдохнули, прикрываясь веерами, но выказать недовольство словами княгини поостереглись, ибо та, если верить легендам, и в более молодые годы не отличалась особой выдержанностью и могла ужалить почище кобры.

— Идите, молодой человек, — строго приказала Эльжбетта и даже веером махнула, словно веником прогоняя назойливого котенка, — нечего вам нафталин нюхать, ваше время еще не пришло. И сестру свою заберите, а то бедняжка, едва не уснула, слушая наши глупости. Идите, идите! Развлекайтесь. Молодость слишком скоропортящийся продукт, чтоб растрачивать ее на иссохшихся мумий.

— Дамы, — Влад поклонился ниже обычного, стараясь вернуть лицу отстраненное выражение и, подхватив Ольгу под руку, поспешил выполнить княжеский приказ, опасаясь не сдержать рвущийся из глотки хохот.

Едва они отошли от старушек на несколько шагов, Ольга взяла инициативу в свои руки и быстро развернула герцога в сторону альковов, где еще не толклась очередь желающих присесть. Владу эта идея не особо приглянулась, и он решительно затормозил у накрытых столов.

— Влад, ты что себе позволяешь? — делая вид, что выбирает между тарталетками и канапе поинтересовалась Ольга.

— А что я себе позволяю? — герцог вытянул из стопки пустую тарелку и сосредоточился на изучении выставленных блюд.

— Кони, между прочим, замужняя жена, а ты на глазах у всего зала в гляделки с ней устроил!

Она на секунду прервалась, поприветствовать знакомых. Владу так же пришлось оторваться от своего увлекательного занятия, следуя Ольгиному примеру, раскланяться с подошедшей парой.

— Ну, устроил и устроил, — пожал плечами мужчина, не забывая мило улыбаться сестре.

— Совсем сдурел? — не менее обворожительно улыбаясь, прошипела Ольга, — Одного скандала недостаточно?

— Ему просто одиноко на пьедестале позора, — предположил предмет перепалки, выворачивая из-за колонны — вот и нас туда утянуть хочет.

— Оно мне надо? — беззлобно огрызнулся Влад, возвращаясь к заполнению своей тарелки, — Вы ж как птицы — позорный пьедестал и тот загадите.

— Хам. Всыпать бы тебе с полсотни розог, — мечтательно прикрыв глаза, промурлыкала баронесса, — глядишь, и характер поправится.

— Рискни, — разрешил Влад, осторожно прислоняя сырную лодочку, заполненную икрой к пузатому профитролю, посмеиваясь над размечтавшейся баронессой.

— Ох, доведешь ты меня когда-нибудь до греха, — пообещала Кони, наблюдая, как Влад, делая вид, что занят тарелкой, исподволь оглядывает зал. Ждет кого-то? Да нет, вряд ли. Скорее опасается, что нынешняя пассия объявится и испортит вечер.

— Хорош собачиться, на вас люди смотрят, — хмуро перебил их Тим, поведя шеей в попытке ослабить галстук. Бедняге явно хотелось чего-нибудь выпить, но кроме шампанского у официантов на подносах ничего не было, а эту 'пупырчатую воду' бывший раб презирал и как напиток не рассматривал.

— Вы только гляньте на этих нахалов, — спеша закрыть тему, заметила Ольга, указывая глазами на группу означенных нахалов, не вписывающихся в рамки высокосветского приема.

— А по-моему, нормальные люди, — не согласился с ней Тим с плохо скрываемой завистью глядя на галдящую и смеющуюся во весь голос компанию инспекторов, своей непосредственностью нагло попирающих все возможные правила.

Мнение Тима разделяли лишь экзальтированные единицы, даже приглашенные медики, изо всех сил стремящиеся соответствовать высокому обществу, чопорно поджимали губы, что уж говорить о местных аристократах в ужасе взирающих на происходящее, откровенно недоумевая — кто пустил в зал эту ватагу невоспитанных варваров. А варварам было плевать. Варвары, по какому-то недоразумению обряженные в вечерние костюмы, громко приветствовали опоздавших, хлопали друг друга по спинам и казались странно живыми среди благовоспитанного общества, зажатого границами этикета. Их словно накрывала невидимая сфера, что успешно ограждала от окружающего неодобрения. Герцогу подумалось, что если повнимательнее приглядеться, то вполне можно будет разглядеть ее радужное сияние, по которому с успехом стекают грязевые потоки, помешанные с ядом. Но, как уже отмечалось, варварам было плевать. И Влад им завидовал. Ему тоже хотелось под эту сферу, где можно, ни на кого не оглядываясь, стянуть с шеи надоевший галстук и непринужденно запихать в карман, как вон тот парнишка, к примеру, который еще слишком молод для вина, но уже достаточно подрос, чтоб спасать жизни.

Недовольно цыкнув, отвернулся от развеселой компании и... Время споткнулось, останавливаясь. Несчастный герцог судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как проваливается, будто в невесомости, пришлось даже опереться плечом о близкую колонну, из боязни, что подведут ставшие ватными ноги. Реальность раскололась ровнехонько по краю верхней ступеньки, сминаясь и проваливаясь в привычный, почти родной, кошмар. Ведь бывают же такие правдоподобные сны, правда? Особенно после химии, которой накачала его добрая доктор.

Она спускалась по лестнице, медленно и величественно, поддерживая длинный алый подол, норовящий запутаться в ногах. Сверкали и таяли льдинки, запутавшиеся в черных локонах волос. Сейчас она вскинет голову, обведет зал своими чертовыми нечеловеческими глазами, безошибочно находя его в толпе, ее губы изогнутся в ироничной ухмылке и он, словно привязанный, погонится за ней не отставая, но и не приближаясь ни на шаг. Рядом с ней увивался малолетний провожатый, не знающий, куда девать руки и постоянно теребящий галстук. Ну, хоть что-то новое, обреченно подумал Влад...

Нечто острое пребольно врезалось в ступню, заставляя зашипеть и основательно прикусить язык, чтоб не выматериться в голос. Выдох. Время пошло. Черт!

— Рот прикрой и верни глаза на место, — промурлыкала Ольга, убирая каблучок с его ноги и подавая бокал шампанского, снятый с проплывающего мимо подноса, — пришел в себя или еще раз наступить?

— Нет, спасибо, — Влад единым глотком ополовинил бокал, глядя на сестру с искренним обожанием и благодарностью, торопливо отступая за колонну, хмыкая про себя, что вынужден прятаться в собственном отеле.

— Не за что, — она сделала короткий глоток из своего бокала, — только веди себя прилично и в ступор больше не впадай. Ты что ж думал, что не придет?

— Да, — честно ответил Влад, но никому бы не сумел объяснить, отчего именно так решил.

— Ты себе льстишь, — усмехнулась Ольга.

— А кто не должен был прийти и все-таки пришел? — поинтересовалась Кони, с нескрываемым любопытством наблюдавшая развернувшуюся перед ней сцену.

— Не приставай, — одернул ее муж, — я тебе потом объясню.

— А ты знаешь? — удивилась Ольга.

— Нет, — Тимофей безразлично пожал плечами, — но догадался. Это несложно.

— Расскажи, — тут же пристала к нему Кони.

— Дома, — отрезал не в меру догадливый муж и украдкой чмокнул жену в нос, смягчая отказ, — и то, если будешь хорошо себя вести и не приставать к Владу с расспросами.

— Ну и ладно, — фыркнула она, — не больно-то и хотелось! То же мне — умник выискался. И чтоб с бухгалтерией ко мне больше не подходил!

— Ваша милость, а вам кто-нибудь рассказывал, что шантажом заниматься противозаконно?

— Пять лет, между прочим, за это дают, — поддакнул Влад, следя за алым пятном, перемещающимся по залу в направлении той самой развеселой компании, спутник приотстал на шаг, стараясь держаться вне поля зрения и, судя по движениям его плеч, — Влад мог свои клейма прозакладывать — еще один галстук сейчас окажется в кармане.

— Н-да? — правая бровь баронессы приподнялась, изображая удивление, — Значит, шантажировать не буду. Обойдусь. Лучше и быстрее у нее самой спросить.

Кони одарила мужчин снисходительным взглядом и отставила пустой бокал.

— Только посмей, — прошипел Влад, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не схватить подругу за руку и не отпускать до конца вечера. А то ж с нее станется — пойдет и спросит.

— Владушка, тебе бы к специалисту обратиться да успокоительное попить, — сочувственно покачала головой Кони, — а то ж ты от бесконечного стресса и работы все чувство юмора растерял. Так и до психушки недалеко.

— А не пошла бы ты... танцевать, — внес более дельное предложение Влад, обиженно отворачиваясь от баронессы.

— И пойду, не переживай, — ничуть не обиделась на подобный посыл Кони, — а ты насчет успокоительного все же подумай...

На секунду приостановившись на верхней ступеньке, подбирая путающийся в ногах подол, мимолетным взглядом окинула зал, автоматически пересчитывая открывшуюся роскошь на единицы антибиотиков, перевязочный материал и прочие полезности, которых зачастую не хватает в поле. Цифры получились дикие, заставляющие болезненно морщиться. Доктор, вы можете хотя бы на некоторое время забыть о работе? Вон, смотрите, люди веселятся, болтают, разбиваются на группки, занимая время разговорами, а кто-то уже танцует под мелодичные звуки живого оркестра, шампанское опять же, да и закуски на столах, имейте совесть! Не портите окружающим праздник своей постной рожей. Я попытаюсь, честно пообещала я совести, не особо, однако, себе веря. Не люблю я такие праздники. Топавший следом Зак мнение мое о праздниках разделял и всеми доступными средствами доносил до меня, как ему, бедному, плохо. И туфли жмут, и галстук давит и вообще — жизнь поганая штука.

— О, смотри, вон наши! — обрадовалась я, осторожно ступая по ступеням и старательно игнорируя скорбное сопение за спиной.

А жизнь действительно поганая штука, тем более, если ты слишком похожа на кого-то, кто принес окружающим массу неприятностей. Я шла по залу, чувствуя вспышки неприязненного, грубоватого любопытства, слабо припорошенного этикетом и натянутыми улыбками. Чужое любопытство липло к коже, проникало в поры, назойливой мошкарой набивалось под волосы, неприятно щекоча затылок, заставляя волоски на загривке вставать дыбом. Неприятное ощущение. Гаже только пристальный взгляд исподтишка, словно сквозь оптику снайперской винтовки. Кто эта сволочь!? Кто-то из знакомцев мамаши? Легкий поворот головы, для лучшего обзора, быстрый взгляд в поисках навязчивого поклонника... А нет, это мой личный крестничек, вон он, родной. Маячит за колонной, будто нет его здесь совсем, а сам высматривает, вынюхивает, гадость очередную измышляет. Пшеть пошел, кОта помойная! Обнимайся со своей колонной, болтай с сестрой, шампанское пей, веди умные беседы, девиц в темных углах лапай, в конце концов, или что там еще герцогам на подобных мероприятиях делать положено. Главное, держись от меня подальше. Не подходи. Иначе беда будет.

Сопение за спиной стало не таким скорбным. Вот зараза!

— Засунешь галстук в карман — пришибу! — не оборачиваясь, пообещала я.

— А почему Явору можно, а мне нельзя?! — возмутился прохиндей, успевший не только распустить крепкий узел, но и скомкать надоевшую деталь костюма.

— Потому что он — Явор, а ты Зак! — прошипела я, не забывая удерживать на лице вежливую улыбку и спеша добраться до компании спасателей, — Так что — будь любезен...

— О, Анна Дмитриевна!

Оклик заставил прервать воспитательную деятельность и вопросительно обернуться на незнакомый голос. Уже то, что признали во мне меня, показалось достойным поводом для знакомства. Я жестом отослала Зака к спасателям, на прощанье посулив ободрать уши, если вздумает хоть на шаг от них отойти. Мальчишка обещал. Даже руку к сердцу клятвенно приложил. Негодник!

— С кем имею честь? — вежливо поинтересовалась я, дождавшись, когда мужчина проберется поближе.

— Я Анри, Анри Ханен, — выдохнул он, сграбастывая мою руку и прикладываясь к ней губами, — я так рад с вами познакомиться! Я ознакомился с выводами моей комиссии и ваша партнер, обворожительная Низа, мне уже все рассказала о вашей продукции, но, вы же сама понимаете, я все-таки хотел переговорить с вами, прежде чем заключать контракт, как с человеком более... хм... близко знакомым с оборудованием!

Не отпуская моей руки, мужчина увлек меня к одному из столиков, по дороге рассказывая, как восхищен нашим оборудованием, компанией и мною в частности. Мне оставалось только улыбаться и кивать, в надежде, что его красноречие рано или поздно иссякнет, и мы сможем пообщаться более продуктивно.