| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В плен брали только тех, кто сам сдавался. С одной стороны, очень уж не любили людоловов и на Дону, и в Черкессии. С другой — на юге России, где казаки нередко сбывали пленников, татар покупали неохотно. Какому помещику нужен крепостной, способный в любой момент угнать лошадей и через сутки оказаться уже в сотне вёрст от поместья? Лови потом в поле ветер... Однако сдавшимся немедленная смерть не угрожала. Османские суда, приплывавшие торговать в Азов, никто не грабил, а на татар запрет вывозить пленников в султанат, в связи с особыми планами по их использованию в будущем году, не распространялся. Турки охотно выкупали татар, платя немалые деньги. Да и без турок убивать крепких мужчин было бы глупостью. На Дону образовался жестокий дефицит бурлаков. Благодаря разрешению царя казакам торговать на Руси, а русским — на Дону, торговля между Россией и Доном выросла в разы и продолжала стремительно увеличиваться дальше.
Помимо обычных для казаков товаров: солёной рыбы, рабов и добычи, появились новые, весьма интересные для южнорусских купцов. Прежде всего — соль. Точнее: дешёвая соль. На Руси никогда не было её избытка, и везти такой товар можно было сотнями пудов. Скупившие пленников могли себе позволить и эксперимент по завозу в Воронеж каменного угля. Топлива в лесостепи, особенно в суровые зимы, не хватало, дотащить барку с углём рабам было вполне по силам.
Активизировались не только русские "гости", но и казачьи воротилы. Не только голота была на Дону, уже тогда там имелись и богатеи. Например: основатели Черкасска, выкупившие землю под него у ногайского мурзы в шестнадцатом веке Жученковы, уже сменившие свойственный караимам иудаизм на православие, Ефремовы, казаки армянского происхождения, Шапошниковы*, также имевшие караимские корни. Срочно строились новые барки для торговли, благо для них такие огромные деревья, как для стругов, нужны не были. Чрезвычайно востребованной стала продукция двух вошедших в строй лесопилен, спешно начали сооружать ещё несколько новых, ведь большая часть продукции первых двух шла на военную верфь. Перспективы собственного обогащения сильно снизили настрой богатеев на конфликт по поводу разрешения земледелия на новых землях. Проигрыш в том, что голота становилась много менее зависимой, с лихвой компенсировался грядущими невиданными прибылями.
А в Черкессии, в связи с устроенной казаками блокадой торговли рабами с Османской империей, своих рабов не знали куда сбыть. Точнее, знали и уже везли, в Россию и Персию, но не любят люди ломать свои привычки. Попытки сбыть рабов в Синоп или Трапезунд продолжались, как и нередки были перехваты казаками судов с пленниками. Крейсировавшая вдоль черкесских берегов казачья эскадра помимо слаживания действия кораблей для боя пресекали нежелательную торговлю. Не покушаясь на другие виды товаров. Полностью уничтожать османское судоходство на Чёрном море было ещё рано.
Жителей нескольких прибрежных городов такое положение сильно раздражало и удивляло. Они считали себя подданными сильнейшего из государей мира, а тут какие-то разбойники прерывают налаженные связи с метрополией! Наиболее умные начали из этих городов перебираться в Малую Азию, пока казаки не перекрыли с ней сообщение совсем и не захватили все порты кавказского побережья вслед за Азовом и Темрюком. Никто из этих умников не сообразил, что такая предосторожность может оказаться недостаточной. Те же Синоп и Трапезунд казаки уже грабили и палили не один раз, а на малоазиатском побережье вне городов осмеливались жить только греки-христиане, которых казаки обычно не обижали. Если уезжаешь от казаков, стоит ли селиться в достижимом ими месте?
*Шапошниковы — предки тех самых знаменитых советских маршалов.
Созерцательно-размышлительная.
Азов, конец ревуна 7147 года от с. М.
Гул мотора стремительно нарастал, и Аркадий поднял голову, высматривая в выцветшем от жары небе его источник. Напрягать зрение ему не пришлось, невысоко над головой пронёсся истребитель. Судя по очертаниям и крестам на крыльях и хвосте — сто девятый мессер, наши лётчики называли его "худым". То есть Аркадий знал, что на самом деле этот знаменитый истребитель назывался несколько иначе, но название "Мессершмидт-109" стало уже народным, нарицательным, можно сказать, и германизировать свою речь ему не хотелось. В конце концов, кто кого победил? Он скосил взгляд на себя и обнаружил, что одет в устаревшую бог знает когда гимнастёрку без погон, но с петлицами.
"В сорок первый попал! Вот б...ь! Господи, за что?!"
Далеко мессер не улетел, развернувшись в крутом вираже, понёсся прямо на него, одновременно немного снижаясь. Огляделся: вокруг него была сухая степь покрытая лишь выгоревшей на жарком солнце травой. Неправдоподобно гладкая и ровная равнина, до самого горизонта. "Пи...ц!" — подумал несчастный попаданец. О любви доблестных пилотов люфтваффе охотиться за беззащитными людьми, не обязательно военными, знал и всегда удивлялся: почему их не внесли в число военных преступников? Ох и либералом был товарищ Сталин...
На крыльях атаковавшего его самолёта появились язычки пламени.
"Уже стреляет!"
Прекрасно понимая, что от пулемётов мессера ему здесь ни спрятаться, ни убежать не удастся, он, тем не менее, не стал изображать из себя неподвижную мишень. Прыгнул в сторону, упал на землю и покатился по ней.
Удар спиной и головой о твёрдую поверхность на несколько секунд дезориентировали попаданца, он немного повозился, выбираясь из чего-то, оказавшегося шерстяным одеялом, и наконец сообразил, что, уворачиваясь от приснившегося мессера, свалился с кровати. А пребывал он по-прежнему в Азове тысяча шестьсот тридцать седьмого года. Конкретнее, в спальне своего собственного дома в новой донской столице.
От души вслух высказав всё, что смог вспомнить подходящего для такого повода, встал и, бросив одеяло на кровать, подошёл к окошку. О бычий пузырь в нём (прозрачное стекло осталось в прекрасном далёком) шумно ударился здоровенный шмель.
"Так вот кто виноват в приснившейся мне мути! Шмель гудит, а у меня во сне возникли ассоциации с гулом самолётного движка. Понятно, но... обидно. Почему кому-то от гудения пчелы снится тигр, атакующий голую красотку*, а мне — охота нацистского истребителя на меня любимого? Да ещё без шансов выжить при такой атаке. Несправедливо это как-то. Пусть я и не гений, мягко говоря, но могло бы присниться... ну хотя бы... что-нибудь нейтральное. Ну... трактор в поле дыр-дыр-дыр**... правда, за мир выступать мне не с руки, общество здесь уж очень... специфическое. Не поймут. И так редко вспоминаю свои сны, но уж если вспомню... лучше бы спать совсем без снов. Хотя вроде бы читал, что это невозможно".
Судя по теням во дворе, утро только вступало в свои права, совсем недавно оттеснив в этих местах ночь. Можно было бы подремать ещё часок, колдунам вставать спозаранку необязательно, но Аркадий понимал, что уже не заснёт, и поплёлся во двор умываться. Дел как обычно было невпроворот, не стоило терять время.
После активной разминки и утренней тренировки пошёл в металлообрабатывающую мастерскую. Вообще-то, ЭТО называть мастерской было рановато. Ветряк, рядом устройство для работы станков с помощью лошадей (ветер переменчив и ненадёжен), несколько сараев, вблизи строятся капитальные строения, будущие цеха. Здесь можно было порадоваться высокому темпу стройки, если бы... не очередная нестыковка. Прозрачного стекла здесь по-прежнему делать не умели, а какой смысл сооружать цеха в которых будет темно? Аркадия уже информировали, что для придания прозрачности стеклу нужен поташ, и он озаботил людей его доставкой, но пока решил сам экспериментов не проводить. Вот-вот должны были подъехать два мастера-стекольщика, один из Чехии, другой из Данцига.
"Чем самому морочиться, пусть лучше профессионалы делом займутся. А то пока я найду нужные пропорции, пока научусь делать самые простейшие вещи... сколько времени и бабла в трубу улетит! Н-да, не повезло казакам, неправильный к ним попаданец залетел, бездарь и незнайка. Но, пока нет другого, энциклопедиста с золотыми руками, будем делать то, что сможем".
За последнее время группа мастеров металлообработки увеличилась. Среди запорожцев нашлись чех и немец (или австриец, рассказывать о своём прошлом многие казаки не любили), у донцов — москвич, все с опытом работы на токарных станках. Пока оставалось удовлетвориться стремительностью возведения цехов и заливкой фундаментов под станки. Повертевшись в зародыше казацкой промышленности и осознав собственную ненужность на данный момент, он решил забить болт на прогрессорскую деятельность и хоть полдня качественно отдохнуть.
"Характерное выражение: "Забить болт". То есть плюнуть на качество работы, можно сказать — загубить её, ведь болт надо вкручивать, забитый подобно гвоздю, он будет имитировать прикрепление чего-то к чему-то, а не реально скреплять их. А ведь в советское время забивание болтов на предприятиях было нормой, вот и сыпалось у нас всё, за сборкой чего не наблюдали компетентные органы. Кстати, в реале, чем дальше от времён Берии, тем всё менее и менее компетентные. Вот был человечище... его бы сюда вместо меня".
Организовать шашлык на лоне природы у берега реки оказалось куда легче, чем налаживать технологические процессы. Возможно, потому, что попаданцу приходилось это делать и в прошлой жизни? Конечно, не замоченная предварительно в вине баранина не соответствовала тем, прежним "гостам" выездов на пикник. Но под кислое грузинское винцо и такой шашлык пошёл хорошо. Сделавшие большую часть работы джуры получили свои порции и отошли в сторонку, а их начальник принялся "думу думать". Попаданец объявил о желании обдумать важные вопросы и попросил не мешать ему. На самом деле ему хотелось передохнуть от замучивших его своей невыполнимостью проблем. Нервная система не выдерживала нагрузок, не столько физических, хоть и они были немалыми, сколько моральных и умственных. Не чувствовал в себе сил и знаний для поворота мировой истории Аркадий, не ощущал себя подходящей по масштабу личностью.
"Насколько мне легче было бы действовать в образе царя... Да, не случайно альтернативщики так любят переносить своих героев в царей или наследников. И я, помнится, воображал себя в прошлом не в собственном, кстати, весьма неплохом, теле, а то Алексеем Михайловичем, то Николаем Павловичем, то Александром Александровичем или его незадачливым наследничком. Н-да, мечты, мечты..."
Тут попаданец вдруг сообразил, что никогда не пытался поставить себя на место Петра I или Сталина.
"Эээ... а почему, собственно? Уж чего-чего, а ошибок, причём самых диких и кровавых, эти люди наворотили как никто другой. Однозначно хуже только Катька-бл...ь, обрушившая в рабство больше миллиона русских и распаскудившая дворянство. Однако воображать себя на месте дамы... не та у меня ориентация. Вот поставить себя на место её муженька... впрочем, мысль была не о том. Пётр и Сталин были настоящими мужиками. Почему я не ставил в мечтах себя на их место? Ведь исправлять там было чего ого-ого сколько и... странно".
Попаданец попытался проанализировать свои былые мечтания и пришёл к выводу, что, даже крайне недолюбливая вышеозначенные исторические персонажи, отрицательно к ним относясь, он всегда инстинктивно ощущал огромность их личностей, несоразмерно большую, чем его собственная.
"Становиться на место гиганта, пусть и затоптавшего по злобе миллионы... неуютно. Сразу ощущаешь, что он-то великан, а я-то, особенно в сравнении с ним... да какое может быть здесь сравнение?"
Сидя недалеко от берега Дона, Аркадий только сейчас обратил внимание, насколько оживилась экономика этих мест. На реке стояли десятки, а то и сотни барж и морских судов. Если прибавить и видневшиеся вдали силуэты кораблей, можно было сказать, что Азов стал сладкой приманкой для купцов всего Черноморья. Причём не только расшивы из России, но и разнообразные посудины из Турции. Борясь с османской работорговлей, взаимовыгодный товарообмен с городами Блистательной Порты здесь всячески приветствовали и поощряли.
"Ха! Если не придираться к тоннажу корабликов, то выглядит это не хуже, чем Темза перед Лондоном. Интересно, к Азову времён османского владычества тоже приплывало столько кораблей? Надо будет у греков поинтересоваться. Нет, конечно, один галеон3*, пришедший к пристаням Лондона, мог бы разместить в своих трюмах треть всего, что есть во всех этих судёнышках. Но ведь и мы здесь меньше года. Впрочем... для серьёзного морского порта Азов не подходит однозначно. Вообще Азовское море для больших судов малопригодно. Слишком мелко. В идеале здесь и промышленность лучше не слишком развивать, известно, к чему это приведёт: превращению самого богатого рыбой водоёма в питомник медуз и гребневиков. Но с загрязнением окружающей среды пусть разбираются потомки, а нам надо искать глубоководный порт на Чёрном море. Кавказ для этого мало подходит. Черкесы, даже союзные — не слишком удачное окружение для экономического центра. По крайней мере, для главного. Но с крымскими портами, как и днепро-бугскими, придётся подождать. Воистину правы те, кто говорит, что "Нет ничего хуже, чем ждать и догонять". А нам приходится это делать одновременно, да ещё сражаясь на трёх фронтах. Но что толку ныть? Можешь — делай, не способен — рабы здесь в немалой цене, быстро захомутают и пристроят к делу. Например, к веслу каторги".
С огромным удовлетворением попаданец отметил, что идея многокорпусных судов на Дону не умерла, а процветает и развивается. Правда, теперь это не суда, собственно, а лодки, долблёнки-каюки. Обретя балансир, они стали несравненно более остойчивыми и грузоподъёмными. Учитывая важность рыбной ловли для казаков — очень нужное изменение. Каюк успел уже войти в пословицы как символ смерти, теперь на нём можно было выходить и в море. Пока, кстати, самое рыбное море мира.
Велев джуре прибраться на месте пикника, Аркадий взгромоздился на коня и поехал в объезд города, к западным воротам Азова. Сегодня после обеда к ним должны были прибыть люди, освобождённые из татарского полона. Аркадий хотел сговориться с какой-нибудь матроной, не пожелавшей возвращаться в родное село, о пригляде за стиркой, уборкой и готовкой в доме. Всё больше ощущалось, что в нём не хватает женской руки. Попытка купить себе пленницу пока удачей не увенчалась. Все предложенные на продажу казались ему либо малолетками, либо не привлекали физически. А уж если выкладываешь немалые деньги, хочется видеть рядом с собой приятную на глаз и ощупь особу. Рассчитывать, что в караване освобождённых найдётся симпатичная молодуха, было глупо, среди казаков-освободителей хватало холостяков, за время путешествия всем хорошеньким незамужним девушкам и вдовам наверняка уже вскружили голову лихие всадники. Оставалось сожалеть, что не было возможности последовать за дружбаном Срачкоробом, бросившим всё и махнувшим на перехват людоловского чамбула. Да и всадником Аркадий на данный момент был... ну, в общем, не будем о грустном. Конечно, за проведённое в семнадцатом веке время он научился держаться в седле куда увереннее, чем раньше, но не настолько, чтоб гоняться по степи за людьми, которые проводят на коне большую часть жизни.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
