Под личиной зверя - 1. Перерождение

Макс не стал задерживаться. Здесь уже ничем не помочь.

Звуки ударов все сильнее. Рычание отдается в черепе так, словно это осознанная речь. Но речь глубоко чуждая, непонятная. Если прислушаться, попытаться осознать — кто знает, быть может, получится разобрать отдельные 'слова'. Общий смысл ясен и так — ярость, желание поскорее добраться до вожделенной добычи, голод.

Макс перешел на быстрый шаг. Поворот, еще один — и вот она, цель. Целых три цели.

С первого взгляда могло показаться, что костяные гончие обезумели. Они бросались на стены, оставляя на их поверхности глубокие борозды. С горловым подвыванием припадали на передние лапы и бросались на плотно закрытую дверь, возле которой уже лежала одна неподвижная тварь.

На мгновение царившее в коридоре безумие передалось Максу. Он почувствовал почти неодолимое желание вцепиться в податливую горячую плоть врага, разорвать ее руками, чтобы в лицо брызнула кровь. Именно это желание гнало легионы Улья в каждую битву, именно оно бросало их на пулеметные очереди и минные поля, именно им жили и дышали подчиняющиеся Сверхсознанию марионетки, не знающие страха и сомнений. Уничтожить, обратить в руины — и двигаться дальше. Вечная борьба и вечный пир над телами поверженных противников.

Макс тряхнул головой, отгоняя наваждение.

— А ну, пошли отсюда! — прорычал так, словно пережевывал в мелкое крошево кусок гранита.

Гончие обернулись к нежданному гостю как раз для того, чтобы встретить поток пуль. Брызнула кровь. И пусть ее запах щекотал ноздри, Макс не позволил себе поддаваться пьянящему аромату. Через несколько секунд все было кончено. На полу застыли уже четыре тела. Одна гончая еще пыталась подняться. Она слабо мотала простреленной навылет головой, дергала лапами. Но когти бессильно скоблили пол, не в силах зацепиться.

Макс отбросил в сторону легкую винтовку с опустевшим магазином, подошел к раненой твари. Странно, но никакой ненависти или неприятия он к этому существу не испытывал. А ведь должен. Должен! Одна из тварей Улья, которая еще мгновение назад готова была растерзать его, а теперь смотрит потускневшим взглядом, но все равно дергается, стараясь дотянуться до ноги убийцы.

'Можно забрать с собой, — мелькнула мысль. — Если выживет, станет подопытным кроликом'.

Но об этом рано.

— Есть кто живой?! — Макс забарабанил кулаком в закрытую дверь, в которую рвались костяные гончие. — Помощь прибыла!

Изнутри торопливые шаги, лязг стальных запоров. Дверь приоткрылась менее чем на четверть, — и тут же чуть было не захлопнулась снова. Макс, ожидавший подобной реакции, успел перехватить ее.

— Без паники...

Ответом ему были испуганные взгляды людей в белых халатах и пара выстрелов. Одна пуля попала в стену над самой головой, вторая скользнула рикошетом по нагрудной броне, не причинив вреда.

Макс отпихнул дверь так, что она с грохотом врезалась в стену.

— Стоять! Спокойно! — его голос и без того не способствовал успокоению, а сейчас в нем звучала откровенная угроза. — Спасательная экспедиция. Послана профессором Галлахером. Последний выход на связь полчаса назад. Транспорт ждет во дворе.

— Оно разговаривает... — чуть не заикаясь, проронил один из ученых — подслеповатый мужчина, лет сорока, с длинными жидкими волосами.

Макс в который раз почувствовал себя экспонатом в каком-нибудь музее восковых фигур. Будто он один из монстров, внезапно открывший глаза и заговоривший перед опешившими посетителями. Пора бы уже привыкнуть к подобной реакции.

— Простите, мы не думали, что вы такой... так... что вы... — попытался объясниться тот, кто открыл дверь, — высокий, с зажатой в руках легкой винтовкой и рукавами, превратившимися в несколько аккуратно разорванных полос.

— Что я похож на скарабея? — помог Макс.

— Да... Профессор сообщил нам, что в группе эвакуации следует ожидать странное существо...

— Странное существо, — медленно повторил Макс, пробуя слова на вкус. От слов разило неприязнью и недоверием.

— Простите...

— Еще живые есть? — выслушивать оправдания и извинения нет никакого желания.

— Вероятно, нет, — покачал головой высокий. — Мы...

— Откуда в здании гончие?

— Червь. Мы успели бросить в него гранату, но вряд ли добились успеха.

— Транспорт ждет снаружи! — проговорил Макс. Сказанное человеком ввело его в ступор. Базы, подобные этой, всегда возводились на прочном основании. Лучше всего — на хорошей каменной подложке, но если найти таковую не представлялось возможным — основание армировалось, заливалось прочным бетоном — и так в несколько слоев. Могильный червь не имел шансов пробить такую преграду. Именно поэтому, как правило, вылезал за пределами ограждения.

— Идите за мной! Не отставать!

Макс развернулся и решительно зашагал прочь от комнаты. Глупо, но находиться вместе с учеными было ему неприятно.

Момент атаки он пропустил. Возможно, из-за того что на минуту потерял сосредоточенность, возможно — его просто поджидали. Как бы то ни было, но стоило ему сделать несколько шагов, как из бокового коридора беззвучно метнулось тело, мелькнули оскаленные клыки. Макс ощутил сильный толчок, потом удар о пол. Послышались сумбурные испуганные выкрики ученых, только что вышедших следом. Кто-то выстрелил, но, судя по всему, промахнулся, или напавшая тварь просто не обратила на рану внимания. Неудивительно, если вспомнить, что вооружены ученые легкими 'рогатками', годными разве на то, чтобы отстреливать ворон.

Макс рухнул на спину, выбросил руки перед собой, вцепившись в челюсти гончей и сдерживая рвущуюся к лицу оскаленную пасть. Будь он человеком — наверное, задохнулся бы от хлынувшего из пасти твари зловония, но нынешнее тело не столь чувствительно к подобного рода неудобствам.

Тварь навалилась всей массой, подмяла под себя. Если капающую слюной морду Макс еще кое-как отводил от себя, то когти полосовали нещадно. Броня еще держалась, но несколько раз гончей удалось зацепиться за сочленения пластин и чувствительно резануть мягкие ткани.

Еще немного — и броня не выдержит. До винтовки не дотянуться, а ожидать помощи со стороны не приходится. Макс взревел так, что заглушил взрыкивания гончей. Та, похоже, не ожидала подобного от противника, на мгновение опешила, ослабив хватку. Другого шанса Макс ждать не стал. Собравшись с силами, резко ударил тварь в челюсть, опрокинул ее набок, а сам откатился в сторону. Вскочил на ноги. Костяная гончая тоже оказалась на лапах, мотнула головой и бросилась в новую атаку. Не имея преимущества неожиданности, на этот раз она промахнулась. Макс сместился в сторону — и хищник проскочил мимо, чуть не налетев на сгрудившихся возле комнаты ученых. Люди отпрянули. Однако гончая не обратила на них внимания. В этот момент вся ее ненависть, все желание убивать направлены только на одно существо. Существо, в жилах которого течет схожая с ней кровь.

Новая яростная атака, но на этот раз Макс готов. Мгновенная концентрация — недостаточная для полноценного удара, но вполне способная остудить пыл неугомонной твари. Выбросить руку перед собой — коротая голубоватая вспышка. Гончая будто налетела на прозрачную стену. Ее морда исказилась, изо рта и носа брызнула кровь.

Внезапно снаружи раздались три короткие очереди. Не винтовка — стреляли из более крупного оружия. Заработала автоматическая турель? Плохой признак!

Макс посмотрел на гончую. Та припала на передние лапы, в глазах ни ярости, ни голода — сплошной туман.

Снаружи пальнули снова.

Похоже, эксперимент с взятием под контроль отменяется. А жаль, такой шанс!

Макс быстрым шагом подошел к месту, где на полу валялась выроненная во время падения винтовка.

— Эй, за дверью, бегом к транспорту! — проговорил грубо. — Опасность миновала!

Один выстрел четко в лоб все еще не пришедшую в себя гончую — и тварь затихла.

— Быстро! Быстро! — он гнал перед собой выживших людей.

За спиной послышался нарастающий топот. Макс обернулся и чуть было не запнулся. Определенно, червя ученые не уничтожили: на расстоянии метров пяти за убегающей группой следовал кайтен. Зеленые, набухшие дьявольской смесью нарывы на его теле не сулили ничего хорошего. Только этого не хватало! Этой твари не надо даже приближаться вплотную, чтобы показать свою смертоносную сущность.

— Не останавливаться! — прокричал и, развернувшись вполоборота, выстрелил в нагоняющего их кайтена. — Не дышать! Закрыть глаза!

Взрывная волна, ставшая в тесном помещении плотной и жесткой, толкнула в спину, но не опрокинула. Макс споткнулся, но устоял на ногах, тем не менее, налетев на бегущего впереди человека. Ученый охнул, пробубнил что-то неразборчивое. Кислотный туман окутал коридор. Достаточно пары вздохов этой гадости, чтобы слизистая дыхательных путей превратилась в кровоточащее месиво.

Долго в столь неблагоприятных условиях бежать нельзя, но этого и не требуется. Выход совсем близко. Несколько шагов, несколько томительных мгновений — и вот он, двор, можно вздохнуть свободно.

Здесь они почти налетели на спешащего на помощь пехотинца с изображением ощеренной клыкастой пасти на плече.

— Жнецы на подходе! — бросил он. — У нас не больше трех минут. Потом не уйти.

Створки ворот, которые, насколько помнил Макс, еще держались, теперь были распахнуты настежь, и в них застыло червеобразное тело жнеца. Тварь практически лишилась головы, но продолжала сучить костяными конечностями, напоминающими длинные суставчатые лезвия, которыми жнец пользовался в ближнем бою. Лезвия были чуть изогнуты и напоминали сабли или лезвие косы.

Странная атака. Обычно скарабеи нападали большими скоплениями. Только так они могли противостоять смертоносной машинерии Республики. А здесь какие-то одиночные уколы. Впрочем, думать об этом не время.

— Воздух! — раздалось со стороны транспорта.

Макс бросил взгляд в небо. Пара амфиптеров закладывала вираж, готовясь атаковать бегущих по двору людей. Даже одна такая тварь способна не дать взлететь транспортному кораблю.

— Рассыпаться! — крикнул пехотинец с изображением ощеренной пастью на плече и вскинул винтовку.

Ученые, не снижая скорости бега, бросились врассыпную.

Стройный залп штурмовых винтовок ударил в приближающихся амфиптеров. Макс и первый пехотинец при этом перемещались, а второй, стоявший у турели, стрелял с колена. Скорее всего, именно он и попал в крыло одной твари. Амфиптер резко дернулся, завернул невообразимый кульбит, после чего камнем рухнул вниз, однако у самой земли сумел выровнять полет — и снова помчался к базе.

Кара за меткий выстрел пришла незамедлительно. В то место, где стоял пехотинец-снайпер, ударило сразу несколько снарядов-симбионтов. Закованного в металл человека разорвало на части. Вокруг обезображенного трупа, доспехи которого все еще таяли под действием кислоты, поднималось горячее, ядовитое облако.

Ни Макс, ни первый пехотинец не прекращали огонь. Ученым удалось благополучно достичь транспортника, но проблема взлета никуда не делась. Тварь вполне могла зависнуть в воздухе на безопасном для себя расстоянии и оттуда уничтожить корабль с людьми.

Раненый амфиптер (вероятно, он не мог снова набрать высоту) влетел в раскрытые ворота и тут же стал отличной мишенью для автоматической турели. Взрывы симбионтов практически не повредили ее. Гул начавших вращение стволов орудия приятно порадовал ухо. Грудь и крылья амфиптера за пару секунд превратились в лохмотья. Тяжелое тело рухнуло на бетон, оставляя после себя кровавый след, осколки брони и куски плоти, заскользили в сторону сбившего его орудия. В следующее мгновение турель перестала существовать, погребенная под неподвижной тушей амфиптера.

Парящая в небе тварь поднялась выше. Она словно играла, купаясь в воздушных потоках.

— Ждет, — процедил Макс, прекратив бесполезную стрельбу.

— Не достать, — согласился пехотинец. — Только взлетать надо все равно. Здесь нас сожрут.

— Попробую его снять.

— Как?

— Неважно. Мне нужно время. Обеспечишь?

— У меня есть выбор?

— А как же...

— Работай! Черт тебя дери!

Макс отбросил винтовку. Что ж, у него есть все шансы проверить свою теорию в деле. Проверить не на слабом и раненом существе, а на полноценной боевой единице. О чем можно еще просить? Разве не этого он хотел?

Он закрыл глаза. Вся надежда на то, что пехотинец сможет задержать жнецов. В противном случае все напрасно. Макс попытался вернуть ту гамму чувств, которую испытал недавно, находясь в казарме: желание вцепиться в плоть врага, разорвать ее, увидеть, как набухают и начинают свой путь к земле первые капли крови — такой пьянящей, такой желанной.

В висках застучало, на губах вновь появился солоноватый привкус, разум всколыхнулся, сбрасывая с себя тяжелые оковы. Вот она свобода, вот оно ощущение силы. Он чувствовал бьющееся внутри нечто — живой сгусток, часть огромного организма, разбросанного по всей планете. Нет, не только планете — по многим планетам, по целой галактике. Масштабы поражали. Макс ощутил себя пылинкой среди миллиардов самых разнообразных существ. Сгусток тлел, словно свеча на ветру: один сильный порыв — и все, пламя умрет, а вместе с ним сгинет и та часть, которая все еще связывает его с Ульем. Его сила и проклятье.

Но быть только пылью, пусть даже облеченной остатками силы, отчаянно не хотелось. Макс до боли закусил губу. Он способен на большее! Способен подняться над прочими скарабеями, пусть даже это приведет к прямому столкновению с Сверхсознанием. Этот момент придет, сомнений нет, и потому к нему необходимо подготовиться.

Собственное тело сделалось невесомым, оно практически исчезло. Разум поднялся над землей, неосязаемыми когтями вцепился в сознание парящего хищника. Амфиптер дернулся, пронзительно закричал. Его разум, примитивный, управляемый инстинктами и командами более совершенных существ Улья — промежуточными мозговыми центрами между Сверхсознанием и отдельными воинами, метался в агонии. Никогда прежде тварь не испытывала такого болезненного смятения. Никогда прежде ее разум не подвергался неумелому, но жесткому и беспощадному вторжению. Макс крушил возникающие на пути преграды, жестоко наказывал малейшие попытки к сопротивлению. Он усилил желание убивать, а чувство голода возвел до такой степени, что амфиптер практически ослеп и оглох.

Медленно, чтобы раньше времени не выпустить мечущегося хищника на свободу, Макс возвращался в собственное тело. Тяжесть навалилась на плечи многотонным прессом. В груди пылал огонь, а ноги подкашивались от слабости. И тем не менее ему удалось задуманное! Амфиптер, словно исправный автомат, принадлежал только ему, ожидал только его команды.

До слуха донеслись короткие очереди. Макс открыл глаза и обнаружил, что стоит на коленях. Двор базы тонет в вязком тумане.

Он поднялся на ноги. Голова пошла кругом. Шаг, другой. Туман редеет, но сил нет никаких. Кажется, стоит снова прикрыть глаза — и тут же провалишься в сон.

— Небо чистое, — проговорил заплетающимся языком. — Теперь он нам поможет.