Те странные пути...

Пока остальные негромко переговаривались, Ксения сидела, нахмурившись. Ей казалось, она что-то упустила в разговоре. Наконец её лицо посветлело. Не упустила. Но с Гавиланом есть небольшой разговор. Личный.

Она выбежала в коридор и заметила, что князь как раз поворачивает за угол.

— Гавилан!

Он замер, а затем вернулся как раз на столько шагов, чтобы видеть её, бегущую к нему. Она остановилась перед ним, запыхавшись, и, с надеждой глядя в его худощавое лицо с проницательными глазами, выдохнула:

— Корвус не успел поговорить с вами! Я скажу! Если он вернётся живым, если я вернусь живой... Вы разрешите нам пожениться? — И заторопилась, видя, как он, недовольный, открывает рот — наверняка ответить резко: — Подождите! Я не договорила! Поможет ли нам освободиться от клятвы, данной его старшему брату, если Корвус напишет отказное письмо? Ну, напишет, что он отказывается от наследства?

— Письмо? — озадаченно повторил Гавилан. И испытующе взглянул на Ксению. — Письменная клятва... И ты согласна связать свою судьбу с тем, у кого нет своего дома?

— Согласна, — торопливо закивала она.

— Хорошо. Если сбудутся эти ваши два "если", я очень серьёзно подумаю о письме для старшего брата Корвуса. Обещаю.

— Спасибо, — выдохнула Ксения в спину развернувшегося князя.

"Глупо? В первый день, разозлённая Гавиланом, я самодовольно пообещала, что стану ровней ему, князю. А теперь согласна на минимум. Хотя... Корвус — это точно не минимум. Это — нечто настолько большее, что я даже не знаю. Я готова жить с ним в комнатушке, которая ему выделена как... офицеру. Ну и что? Ездят же наши офицерские жёны вместе со своими мужьями по гарнизонам! Чем я лучше их? — И вдруг улыбнулась. — А может, и лучше. Мало того, что я сильная ведьма, так у меня ещё и будущий муж — тайна! Надо же... Камни передать ему..." Она снова изумлённо покачала головой и побежала назад, в башню.

18.

Хорошо, когда в поход, абсолютно непредсказуемый, тебя собирает кто-то опытный. Остались те же вещи: кожаная куртка, рубаха, штаны. К ним добавилась та странная тяжёлая юбка-распашонка на ремне, которую Ксении предложили ещё в первый раз, собираясь сделать из неё ведьму. Сейчас она выяснила, что юбка эта очень хороша: её можно использовать и в качестве короткого плаща, благо её ремень легко расстёгивается.

Ксения не удержалась и провела ладонями по ногам. Мягкая подошва лёгких, как вторая кожа, сапог, позволяла передвигаться бесшумно — правда, не по лесу. В лесу беззвучно передвигаться могла бы разве что Сиринга. Женщина-эльф встала с корточек и придирчиво осмотрела ноги Ксении.

— Эх, жаль, нас не берут, — не с сожалением, а скорее с обидой сказала она. — Постреляли бы. — Это она произнесла уже мечтательно.

Ксения только усмехнулась, глядя на эту изящную тоненькую женщину, которая так внешне отличалась от своей внутренней сути. Демонов-оборотней Сиринга ненавидела так, что при одном упоминании о них мгновенно бралась за рукоять своего боевого ножа, упрятанного в боковые ножны. Маленький кулачок сжимался вокруг неё до белеющих костяшек.

Сиринга не потому печалилась, что ей снова хотелось набиться в попутчики к Ксении и другим двум ведьмам. Больше всего ей хотелось попасть в небольшой отряд лучников, которых собирался вести сам князь Гавилан. Отряд-то элитный. Это те самые лучники-маги, о которых говорили, что именно они умеют пустить стрелу прямиком в глаз демона-оборотня, скрытый за решетчатым забралом шлема. Набирали этот отряд, как от Сиринги узнала Ксения, из воинов, у которых нашли слабые магические способности. Причём брали тех, кто соглашался на развитие сил именно с военной составляющей. Они умели не только посылать стрелы в нужном направлении, но и увеличивать воздействие магии со стороны опытных магов. Именно это имел в виду князь, говоря, что даже сил старого Шилоха хватит на невидимость для боевых магов.

В активной подготовке к походу Ксения участия не принимала. Она сразу сообразила, что здешний народ лучше неё, пока ещё чужеземки, справится со всем. И размышляла — порой оторванно от реальности. Мысли в голову приходили разные, а иной раз и нелепые.

Например, о самом походе думалось, что её опять вернули в народную сказку. Это что они сейчас, три взрослые женщины, собираются делать? Выполнять на полном серьёзе действо, которое называется: "Пойди туда, незнамо куда. Сделай то, неведомо что!" И ведь будут делать. Чисто реально надо сделать всего два дела: найти Корвуса и отдать ему камни. Но... Но вслух о своих сомнениях лучше не говорить. Странный мир? А попади они в её, не посчитали бы её собственный мир странным?

И логичный переход — а она сама? Не странная ли? Несколько лет прожила с мужем, который, если быть с собой честной, считал её полной дурой! И ведь был прав. Откуда же взялась вот эта (она невольно глянула в большое зеркало с туманцем) амазонка, которая, ко всему, умеет не только жёстко держать себя, но и управлять другими? И тут же задумалась о другом: любопытно, а как бы изменился её муж, если б попал сюда? В мир, где мужчины и женщины на равных стараются сделать жизнь спокойней? Где главным становится не деление на мужчин и женщин, а умение и знания любого, как выжить и выстоять? Она попробовала увидеть бывшего во всех ситуациях, с которыми столкнулась... Нет, он слишком осторожен, чтобы при виде близкого убежища тащить к нему раненого воина. А если б и потащил, то первый же взмах рукой Шилоха уверил его, что старик прав и надо бросить стонущего и спасаться самому. Её бывший всегда был правильным и действовал так, как ему говорили. Правильно.

— Ксения, ты не спишь? — с усмешкой спросила Адри, присаживаясь перед нею и заглядывая в глаза.

— Нет, просто думаю. — Она кивнула. — Нам пора?

— Да. Ты собрала вещи? — уже с тревогой спросила ведьма.

Нетрудно догадаться, что именно имела в виду Адри. Из них трёх только Ксения владела ясновидением. А значит, именно она тщательней должна собираться в дорогу, безотчётно запасаясь предметами, которые в дороге помогут с гаданием или в спонтанном провидении. Вспомнив, что именно она взяла, Ксения улыбнулась.

— Да, я взяла всё, что понадобится.

И чуть не добавила: "Даже шнуры от доспехов Корвуса! Уж этот клубочек нам точно будет нужен!"

Философское настроение продолжало витать над нею. "А не сравниваю ли я несопоставимое? — задумалась она, наблюдая, как Адри роется в своём маленьком походном мешке, в сотый раз проверяя, всё ли взяла. — Мужу-то здесь всё равно было бы легче, чем Корвусу у нас. Хотя... — Она легонько пожала плечами. — Хватит сравнивать несравнимое. На практике всё равно этого не узнать!"

Она встала. Одновременно от своего мужа обернулась Чара, поправляя свой мешок, который приторочила к наспинным ремням.

— Мы идём? — спросила она, глядя на Шилоха.

— Да, идите за мной, — засуетился старый маг.

Он должен был вывести их сначала к основному зданию замка и к крепостным стенам, откуда их перенаправят к замковым воротам. Их поднимали с ночи и, по словам рыжеволосого Рэда, почти починили.

Рэд остался в башне — проследить за детьми Адри, а маг Мори поспешил, как и Шилох, проводить трёх ведьм.

Впятером они спустились по лестницам и пошли по коридору. Факелами он не освещался, так как из вертикально длинных окон сюда поступало достаточно света — день обещал быть солнечным. Шли спокойно, как вдруг вздрогнули от металлического громыхания, как будто кто-то изо всех сил лупил странными барабанными палочками из металла по металлической же тарелке. Мужчины встревоженно переглянулись и бросились впереди женщин. Те, естественно, — за ними. На одном из поворотов им навстречу попался человек в воинской одежде.

— Что случилось? — крикнул ему Мори.

— Тревога! Все бегут на крепостные стены! — как-то невпопад ответил воин, и вся компания кинулась за ним, поднимающимся по лестнице.

Мелькнула шальная надежда, что отряд в тридцать воинов под предводительством Корвуса вырвался из плена! Ксения так надеялась на эту прекрасную сумасшедшую мысль, что почти поверила: сейчас она выглянет за стену, а там, у ворот, — усталые воины и торжествующий Корвус!

Поэтому не сразу и поняла, что происходит, когда подбежала к крепостному зубцу и взглянула, следуя примеру других — не вниз, а далеко вперёд.

Там, впереди, чуть дальше расстилавшейся перед крепостью-городом равниной, темнел зелёной листвой лес, а из него поднималось нечто более тёмное, почти чёрное.

— Что это? — поразилась она.

— Дым! — крикнули с другого конца площадки. — Они подожгли лес!

— Зачем? — это спросил уже кто-то другой.

— После мёртвого оборотничества они будут сильней на тридцать демонов! И снова пойдут на приступ крепости! Сжигают лес, чтобы в нём никто не прятался, когда крепость разгромят! Они не любят леса и боятся бывать в нём!

Внезапно рядом зарычали. Ксения оглянулась — и не поверила глазам: Чара, с искажённым от горя лицом, подняла руки и рычала, умоляюще глядя на небо! Лесной пожар для деревенской ведьмы — это страшнейшая катастрофа в жизни! Лес даёт топливо, даёт возможность восполнить скудное питание. И... Он живой!.. Сильных заклинаний она пока не знала, потому довольствовалась лишь обычными, подходящими только деревенской ведьме, умеющей лишь бытовое. Но делала хоть что-то!

Адри встретилась глазами с Ксенией и тоже вздёрнула руки к небу. По первым же её словам Ксения "вспомнила" нужное заклинание.

В два голоса, звенящим речитативом ведьмы воззвали к силам небесным, к лёгким облачкам, которые до сих пор лениво бродили по громадному пустому синему пространству. Вскоре к их звонким голосам присоединил свой старчески дрожащий голос Шилох. А поскольку слова заклинания повторялись, сначала вплёлся в их вызов низкий голос Мори, а потом... Потом закричали, на лету выучив заклинание, все крепостные маги, а с ними и Чара. Все маги, стоявшие на площадках крепостных стен, до хрипоты кричали, вопили, орали в небо. Ксения глохла в этом могучем оре, но в то же время чувствовала, что она словно взлетает на сильной волне этих отчаянных и верящих голосов. И чуяла по-звериному, что от этого покачивания свирепо наполняется мощью, достаточной, чтобы сделать, что угодно!

И сделали! Клочки облачков будто попали в могучий вихрь, который закружил их, подбирая другие откуда-то со стороны. А всё казалось — вертел он их, создавая новые из ничего. И закружил вскоре эту облачность так, что она быстро темнела...

— Повторять! — рявкнула Адри остальным.

И на фоне затверженных заклинаний, которые повторяли хрипло, но с громадной надеждой, чуть не завизжала, пальцем указывая на небо, на тяжеловесно заклубившуюся грозовую тучу, а потом — повелительно ткнула этим пальцем на лес!

Тучу этим жестом пушинкой снесло куда надо, а потом Адри, будто руководя хором, одним мановением руки вниз заставила крепостных магов умолкнуть. Мгновения тишины дали возможность услышать далёкое, но даже отсюда грозное погромыхивание, а потом Адри подняла руки перед собой и раздвинула их в стороны — тем самым распластав тучу над всем лесом.

В полной тишине, в которой слышались лишь тихие голоса со двора, звуки беготни, стука дверей и металлического побрякивания, Адри негромко, но с силой приказала, истово глядя на тучу:

— Залей!

Наблюдать со стороны, как рушится вода, сверкающая в пронизывающих её молниях, — зрелище, достойное богов! Первые же капли грозы придавили вздымавшийся между деревьями чёрный дым. Сначала он ещё пытался прорываться сквозь ливень, но Адри, а за нею сначала Ксения, а потом примкнувшие к ним все маги на стене начали снова проговаривать одни и те же слова, послушно следуя которым, на небе появлялись новые и новые облака, мгновенно темнеющие и спешащие присоединиться к главной туче над лесом, влиться в её разбухшее от влаги тело.

Когда Адри опустила руки, на стене замолчали.

Тело тучи настолько слилось с падающей из неё лавиной воды, что казалось — гроза уселась на лес, скрыв его под собой.

Держась за сухое от крика горло, постоянно сглатывая, чтобы смягчить его, Ксения злорадно думала о том, что маги-демоны, те самые поджигатели, не успевшие сбежать из леса до появления тучи, наверняка сейчас барахтаются в воде, тем самым невольно подтверждая собственный страх перед лесом. "Так вам, гады! — думала она, сжав зубы. — Птицы и звери потоп-то переживут! А вот огонь — вряд ли! Чтоб вам захлебнуться в нашем дожде, гады! Поджигатели чёртовы!"

И лишь когда адреналин поутих, она ещё подумала о том, как это странно — стоять в тёплых солнечных лучах и следить за ливнем в паре километров от себя.

И вздрогнула от странного шума и треска.

Крепостные маги подошли ближе к трём ведьмам и постукивали по щитам рукоятями мечей, радостно глядя на них. Удивлённая и тоже обрадованная Ксения решила, что этот перестук — действие, близкое к рукоплесканию. Маги благодарили таким образом ведьм, сила которых помогла быстро предотвратить лесной пожар. А ведь этот лес небольшими полосами соединялся с другими лесными островками! Сколько же горели бы эти леса, не опомнись вовремя Чара?!

— Пойдёмте, — обыденно сказал старый Шилох, глубоко вздыхая от пережитого.

Маг Мори ничего не сказал, тоже всё ещё задыхаясь от недавнего крика, но по его усталой улыбке, по счастливо блестящим глазам было видно, что и он торжествует маленькую, но победу над демонами.

Три ведьмы коротко поклонились помощникам и поспешили за старым магом.

У крепостных ворот их ещё раз проинструктировали на первый случай.

— Вы идёте до леса с Бураном, — сказал Шилох. — Взяли, как я просил, какую-нибудь вещь Корвуса? Дадите ему понюхать — пёс поведёт до леса. А дальше используете свои магические уловки, чтобы найти след демонов, уведших воинов. И внимательно следите за всеми подсказками богов! Не пропустите того, что поможет вам дойти до Корвуса и отдать ему демонические камни!

Адри, стоявшая рядом с Ксенией и слушавшая старого мага, вдруг обернулась. Ксения только покосилась. Чуть не прячась за воинами, стоял князь Гавилан. Наверное, не хотел привлекать к себе внимания. Но и не отступил, когда встретил взгляд Адри-Семелы. И так они молчали, глядя друг на друга, причём, чем дальше, тем сильней поднимала подбородок Адри, внутренне светясь радостью, и тем резче становились горестные морщины вокруг рта князя.

Отвернувшись, Ксения с той же горечью подумала: "Ещё неизвестно, что страшней: не знать о судьбе любимого — или посылать женщину, которую, кажется, вот только полюбил, на возможную смерть... Но он князь. Он отвечает за тех, кто вверился его власти и защите. Он вынужден рисковать жизнью... Нет, неправильное слово. Он вынужден поступаться своими чувствами ради всех, кто в его крепости... Господи, быстрей бы всё закончилось..."

Ворота, наспех и кое-как заделанные после ночного штурма, отворять не стали. Три женщины, одна за другой, шагнули через порог небольшой калитки сбоку, внутри левой створы, и оказались за пределами крепостных стен. Последним выпрыгнул Буран. Его, как уже знала Ксения, отдали им, потому что он знал Адри-Семелу.