Дневники Марионетки 1 "Путь к себе"

Я помолчала, обдумывая слова Тарши.

— Значит, выбора нет? — проговорила, бесцветным голосом.

— Нет, — ответила она. — И я бы рекомендовала уехать как можно быстрее. Чтобы у тебя ещё осталось место и люди, к которым бы ты могла приезжать. Думаю, если затянешь с отъездом, Лит тебя подгонит. А о его методах ты знаешь не понаслышке.

— Но я не могу уехать сейчас! — я была в растерянности. — Что скажу родителям? Как объясню им своё отсутствие в течение такого долгого срока?

— Скажи им, что едешь учиться, к примеру, в Лондон. Скажи, что ты прошла по тестам и получила стипендию на бесплатное обучение. Учиться ты там будешь.... на врача кардиолога. Так что отмазка на ближайшие десять лет у тебя есть. А дальше будет видно.

— Это ты, конечно, оригинально придумала. Но во всех этих университетах есть каникулы. А я ведь не смогу появляться дома.

— Почему нет? — удивилась Тарша. — Будешь кататься домой на недельку, скажем, раз в три месяца. Думаю, Тамир будет только "за".

— Это было бы замечательно, — ответила я. Слова Тарши меня успокоили. Теперь жизнь уже не казалась такой несправедливой. — Лит дал мне месяц... Думаю, за это время я успею всё уладить.

— Вот и замечательно, — ответила девушка, вставая и направляясь к двери. — Мы будем тебя ждать.

— Тарша, — остановила я её у самой двери. — Могу я задать тебе один личный вопрос?

Она посмотрела на меня с подозрением.

— Ну, давай...

— Ты ещё любишь Литсери?

— Да, — её голос звучал спокойно и уверено.

— Даже, несмотря на всё то, что он сделал? — я была искренне шокирована её ответом.

— Это чувство слишком сильно, чтобы его могли убить обстоятельства. Тиа, Лит часть меня, и я буду любить его всегда, несмотря ни на что, — она опустила глаза. — Это тяжело... И я уже почти утратила надежду на счастье.

— Значит, если бы он вернулся, ты бы приняла его?

— Да... — проговорила Тарша, опуская ручку двери, — но он не вернётся, как бы сильно сам того ни хотел. Гордость не позволит.

Она ушла, а я ещё долго сидела на полу, обдумывая всё, что она мне сказала. Но как бы ни старалась, никак не могла заставить себя смириться с такой неприятной действительностью. Хотя, чтобы это сделать у меня оставался ещё месяц... Только боюсь для меня этого времени всё равно будет слишком мало.

Теперь дни полетели быстрее. Я вернулась на работу, где за время моего отсутствия ровным счётом ничего не изменилось, и продолжила выполнять свои обязанности за зарплату, как и делала раньше. Ник всеми силами старался избегать встреч со мной, так что с той памятной новогодней ночи мы так ни разу и не увиделись. Отношения с подругами тоже порядком натянулись. И причиной тому снова стал Лит.

Если Алька относилась ко всей этой ситуации довольно ровно, то Нина восприняла её в штыки. Она упорно считала, что я совершенно необоснованно злюсь на Литсери. Он настолько ей понравился, что все мои рассказы и доводы, говорящие, что он не такой, каким хочет ей казаться, она предпочитала пропускать мимо ушей. Она, почему-то вбила себе в голову, что я говорю всё это исключительно из ревности. И не верила ни одному моему слову. А этот негодяй, мало того, что звонил ей почти каждый день, так ещё и обещал непременно приехать в самое ближайшее время. В итоге моё общение с подругами постепенно стало сходить на "нет". Мы встречались всё реже, почти не созванивались... Вот так по вине Лита пусть пока и не порвалась, но сильно натянулась ещё одна ниточка, связывающая меня с частью моей жизни.

С началом февраля обстановка стала ещё хуже. Алине, которая с детства увлекалась историей и археологией, и искренне ненавидела свою работу бухгалтера, предложили присоединиться к экспедиции и поучаствовать в раскопках, которые велись где-то в районе южного Урала. На что она согласилась с превеликой радостью и укатила туда на следующий же день. Настя же почти всё время была в соседнем городе, где располагался её институт. Приезжать домой у неё получалось не чаще одного раза в несколько недель. Но она исправно звонила каждый день и узнавала, о том, как я. А жизнь тем временем превратилась в сплошную рутину, состоящую из работы и компьютера.

Я осталась одна...

И вот, одним прекрасным вечером, где-то в середине февраля, на телефон пришло сообщение: "Жду в том же кафе в восемь. Лит". Когда я это прочитала, меня буквально передёрнуло от накатившей злости. Пришлось быстро брать себя в руки, и к назначенному времени я уже была спокойна, как удав из известного старого мультика. Мне хотелось о многом поговорить с Литсери, а эмоции в этом деле могли сильно помешать.

Когда я вошла в кафе, он уже сидел за тем же столиком, что и в новогоднюю ночь.

— Привет, — спокойно поздоровалась, присаживаясь напротив. Затем заказала кофе и пару пирожных и только потом посмотрела на Лита. Его выражение лица показалось мне до боли смешным — он был шокирован... — Что ты на меня так смотришь?

— Не могу понять, где крики, обвинения, слёзы? — проговорил он с улыбкой. — Я ожидал, что ты первым делом расцарапаешь мне лицо, а только потом поздороваешься. Признаюсь, ты меня удивила.

— А разве есть смысл во всём этом? — удивлённо спросила я. — Ты хотел поговорить со мной, и мне тоже есть, что тебе сказать. Так что, начинай.

— Ладно, — он больше не скрывал своего удивления. — Итак, две недели назад ты должна была уехать, но ты здесь. Я не понимаю, это гордость или глупость?

— Скорее гордость, — ответила, медленно размешивая сахар в чашке кофе и задумчиво разглядывая спирали из пены на его поверхности. — Просто... очень неприятно позволять кому-то решать как я должна жить. Думаю, ты в состоянии понять это.

— Но у тебя нет выбора, — спокойно произнёс парень, внимательно глядя мне в глаза.

— Знаю, — ответила я, делая глоток кофе. — Но так не хочется это признавать... Пойми, я всегда в своей жизни всё сама решала, и даже родители старались не вмешиваться. А теперь получается, что меня лишили этого права. Разве это правильно?

— Тиа... Даже если я, признав поражение, оставлю тебя в покое, то буду должен сообщить об этом Рио, а у него другие методы, — Лит говорил со мной довольно дружелюбно. Таким он был тогда, в самом начале нашего знакомства, это натолкнуло меня на мысль, что, может, это и есть его истинное лицо. Хотя, не стоит понапрасну надеяться. — Он либо убьёт тебя сразу, либо погрузит в багажник и отвезёт к Тамиру, сообщив, что если ты покинешь пределы его владений до конца обучения, то он исполнит первый вариант.

— Ты что, желаешь мне добра? — я удивлённо взглянула в глаза Литсери.

— Как бы я к тебе не относился, но смерти я тебе не желаю, — ответил он.

Мы замолчали... Не знаю о чём думал Лит, но в моей голове сейчас почти не было адекватных мыслей. Одни задавленные эмоции. Причём, не только мои.

— Недавно ко мне приезжала Тарша, — наконец, проговорила я, внимательно наблюдая за реакцией парня. При упоминании имени его бывшей девушки, он как будто остолбенел. — Мне вот интересно, почему вы, как два упёртых горных козла, не можете забыть глупости прошлого и просто быть вместе?

Если честно, я не думала, что он ответит. И уже морально готовилась к тому, что меня грубо заставят замолчать, но всё вышло иначе.

— Потому что всё слишком сложно... — тихо проговорил он. Вау, оказывается даже у таких негодяев, как Лит есть сердце. — Тогда, кучу лет назад, я был вспыльчивым глупцом, и только история с тобой показала, насколько ошибался. А сейчас Тамир не позволит мне быть с ней, даже если она этого захочет. Он никогда не отдаст свою племянницу, такому как я...

— Лит, вот смотрю на тебя, и мне становиться невыносимо жалко. Ты настолько сильно переживаешь по этому поводу, что я даже ненавидеть тебя не могу!

— Эмпат? — спросил, он поднимая на меня глаза и лукаво улыбаясь.

— А ты разве не знал? — удивилась я в ответ.

— Нет... Но, в таком случае, я вообще не понимаю, как ты могла купиться на мои уловки, тогда, у Тамира. Ведь ты должна была почувствовать ложь.

— Тогда я не особо себе доверяла, а вот после того, как получила разряд шаровой молнии в голову, (кстати, твоих рук дело) стала гораздо сильнее чувствовать эмоции других. Скажи, а есть вообще какой-нибудь выход из твоей ситуации с Таршей?

— Не уверен, — сказал Лит. — Может, если бы Тамир и Эверио возобновили дружбу... Но, во-первых, это почти невозможно, а во-вторых, даже в этом случае нет гарантии на то, что её дорогой дядюшка даст мне разрешение вернуться в Дом Солнца, и уж тем более быть с Таршей.

— А если пойти против его воли? — я задала давно мучающий меня вопрос.

— Я уже однажды предложил ей сделать это, но... она отказалась. Тамир единственный родной человек для неё и она не хочет его потерять.

— Интересная получается ситуация, — задумалась я. А помолчав несколько секунд, продолжила. — Литсери, ты уже лишил меня любимого человека, подруг, пожалуйста, не трогай мою семью, а я обещаю, что уеду в начале марта.

— Всё-таки решила? — усмехнулся он.

— Знаешь, легко принять решение, если у тебя нет выбора, — ответила я, медленно попивая кофе. Потом подняла на него усталый взгляд и продолжила. — Жаль, что мы не можем быть друзьями... Лит, я очень уважаю тебя за сообразительность и за твои изощрённые методы достижения целей, но искренне ненавижу, за то, что мне пришлось испытывать их на себе, — я встала из-за стола. — Кстати, передай Эверио, что тот день, когда я решу по собственной воле вернуть ему долг, не наступит никогда!

— Даже не знаю, о чём ты говоришь, но обязательно передам, — глаза парня загорелись каким-то жестоким азартом. — А ты не затягивай с отъездом, а то в следующий раз мы можем встретиться с тобой уже не в этом мире.

Вот и поговорили.

Уже когда выходила из кафе, в голову пришла странная мысль: пусть Лит мой враг, но я горжусь тем, что у меня такие враги...

Заявление на увольнение я написала, как положено, за две недели до ухода. Там весть о том, что я отправляюсь учиться за границу, восприняли очень даже положительно. Но вот с родителями всё оказалось куда сложнее. Мама была категорически против. Она боялась отпускать меня в чужую страну, да ещё и на такой долгий срок. Ей везде мерещились мошенники, за что я была безумно благодарна говорящему чёрному ящику на кухне. Но если с мамой мы как-то договорились, то с отцом дела обстояли гораздо сложнее. Ведь что бы ни говорила, но мне было очень важно получить его согласие на эту поездку. Хотя папа об этом и слышать не хотел.

Но в итоге этот разговор всё-таки состоялся.

Как-то вечером он сидел на диване, и упорно делал вид, что безумно занят чтением газеты.

— Пап... — в очередной раз попыталась начать я. Все предыдущие попытки обсудить мой отъезд родитель присекал на корню.

— Нет, Тиа, ты никуда не едешь, и даже не уговаривай меня! — строго сказал он.

— Ты же знаешь, что я всё равно сделаю по своему, — спокойно ответила я, присаживаясь рядом — Понимаешь, получилось так, что мои родители воспитали из меня своевольную упёртую эгоистку. И теперь, даже несмотря на их мнение, я буду делать то, что считаю нужным.

— Тиа, ты не эгоистка, — возразил папа.

— Я же не прошу у тебя денег или чтобы вы приезжали каждые выходные, я просто хочу знать, что у меня есть здесь дом, в котором меня всегда будут ждать.

Он поднял на меня глаза, и я почувствовала, что ему сейчас очень грустно, а ещё... обидно.

— Тиа, я прекрасно понимаю тебя. Я и сам такой же... просто... боюсь, что ты больше не вернёшься, — честно ответил отец.

— Я буду приезжать как можно чаще, обещаю. Не стоит волноваться.

Он одарил меня странным взглядом, который прежде я у него не замечала, и грустно улыбнувшись, заговорил.

— Знаешь, когда-то давным-давно, когда мне было около пяти лет, то же самое сказала мне моя мама, — он обнял меня и прижал к себе, как когда-то в детстве. — Вот только она так и не вернулась.

— Стоп, если не вернулась, то кто тогда живёт с дедушкой? — удивилась я.

— Елизавета — его вторая жена, — ответил отец. — Просто ему было очень тяжело воспитывать двоих сыновей одному, тогда он решил жениться повторно, а маму объявили официально погибшей.

— Я не знала этого... — ничего себе новости. Я-то всю жизнь считала Елизавету Сергеевну своей бабушкой, да и папа, и дядя Лёша называли её не иначе как "мама". А теперь оказывается, что моя настоящая бабушка бросила мужа и двоих детей и ушла в неизвестном направлении? Ничего не понимаю.

— Да я бы и сейчас тебе об этом не рассказал, просто почему-то решил, что ты должна знать, — с грустью в голосе проговорил папа.

— А вы не пытались искать бабушку? Как кстати её звали? — спросила я. Мне, почему-то, эта история не казалась такой прозрачной. Чую, что-то здесь есть такое знакомое...

— У неё было интересное имя — Леония...— ответил папа. — Я помню, что она была очень красивой, но даже не могу сейчас себе её представить. Память давно стёрла столь любимый мной образ. Искали ли её? Не знаю, я был тогда слишком маленьким. Просто помню, что она ушла и обещала вернуться, но так этого и не сделала. Теперь я боюсь, что и ты, так же как она, просто уйдёшь и больше не появишься.

— Папа, я вернусь, обещаю, — выпалила я, прижимаясь к его груди. — Просто сейчас мне нужно уехать.

— Скажи, это всё из-за Ника? — он посмотрел на меня слегка прищурившись.

— Нет, я просто решила, что учёба пойдёт мне на пользу. Не обещаю, что буду звонить каждый день. Но раз в неделю стабильно.

— Ладно, мелкая, убедила, — ответил отец, легонько улыбнувшись. — Когда уезжаешь?

— Третьего утром и, кстати, мотоцикл я беру с собой...

И вот теперь, когда все организационные вопросы были улажены, я могла вздохнуть с облегчением. Мысль, что ближайшие двадцать лет я проведу с Тамиром, ежедневно постигая новые и новые знания, уже перестала казаться мне столь ужасной. Скажу даже больше, я нашла в этом и положительные стороны. Ну, во-первых, не придется работать, хотя меня никогда данный факт особо не напрягал. А во-вторых, — получу прекрасную возможность познать себя и свои силы, а это было очень даже интересно.

Глава 16. Семья.

Рано утром, попрощавшись с родителями, и с большим трудом убедив их, что провожать на вокзал меня не нужно, я покинула родной город. Две большие сумки с огромным трудом были закреплены на сидении позади меня, что, конечно, было не очень удобно, но, тем не менее, особого дискомфорта не создавало. Так, миновав город и несколько посёлков, я выехала на просёлочную дорогу. И теперь главным для меня было — не заблудиться.

Дорога заняла гораздо больше времени, чем я думала. Приходилось то и дело останавливаться и сверяться с картой, что нарисовала для меня Тарша. И когда я, наконец, добралась до первых ворот, на часах было около пяти вечера. В прошлый мой визит не обратила на них особого внимания, но вот сейчас они показались мне устрашающими. Забора здесь не было, его роль прекрасно исполняли высокие густые колючие кусты. А сами ворота представляли собой двухметровые железные створки с различными выкованными фигурами и огромной надписью: "Проход закрыт. Частная собственность". Я даже сначала испугалась, что не туда попала, но все мои сомнения улетучились, когда эти громадины плавно распахнулись сами, как только я подъехала ближе, а потом, так же грациозно захлопнулись за мной.