Дневники Марионетки 1 "Путь к себе"

Пришлось резко тряхнуть головой, отгоняя грустные мысли, и быстро влезать в седло. Тамир дал знак трогаться, но мы направились не к воротам, а к той тропинке, по которой не так давно он вёл меня на казнь. Город мы должны были покинуть так, чтобы нас никто не видел. Ведь для всех местных — я погибла...

Тропинка тянулась над самым обрывом вплоть до моста. Ехать пришлось несколько часов, а в темноте над пропастью они тянулись бесконечно. Оказавшись на другой стороне, Тамир зажёг фонарик, и мы поскакали быстрее. Остановились только возле дома Мэй, где учитель велел мне забраться на заднее сидение его жёлтого внедорожника, стоящего под навесом, и тихо ждать его там. Конспирация... чтоб её!

Не могу сказать, сколько прошло времени, пока не было Тамира, но мне показалось, что несколько недель. Ожидание было долгим, и не найдя себе другого занятия, и я осторожно прикрыла глаза и уснула, решив при этом, что к приходу учителя, обязательно проснусь... У меня же очень чуткий сон.

Очнулась я от ощущения, что мне в глаза кто-то светит фонариком. И махнув перед собой рукой, попыталась отогнать того негодника, который так надо мной издевался. Но так никого и не задев, села и наконец, разлепила глаза. Я всё ещё находилась на заднем сидении, за окном светило яркое солнце, и мы ехали по главной улице моего родного города.

— Доброе утро, — Тамир улыбнулся мне в зеркало заднего вида.

— Доброе, — ответила я, потирая глаза. Сонное состояние никак не хотело меня покидать. — Мы почти приехали?

— Да, как видишь. Через полчаса будем на Железнодорожном вокзале, и там я буду вынужден с тобой проститься. Так что, давай, приводи себя в порядок. Твой поезд прибывает через сорок пять минут, и к этому времени ты должна быть готова.

Я постаралась наскоро причесаться и разгладить помятую одежду.

Душа разрывалась от противоречивых чувств. С одной стороны меня переполняла радость от возвращения домой, от того что скоро я увижу родителей, подруг, Ника... Я так по всем соскучилась! Но с другой стороны, было очень грустно прощаться с Тамиром. За этот месяц он стал для меня ближе всех. Друг! Брат! Учитель! Таких как он на этом свете больше нет! Он единственный в своём роде. Добрый, внимательный, весёлый, а ещё мудрый и строгий. Он один смог заменить мне всех, это ли не достижение?

Минуты шли быстро, и вот уже настал момент прощания. Я перелезла на переднее сидение и крепко обняла Тамира. Он прижал меня к себе, и на какой-то момент мне даже показалось, что он меня не отпустит, а просто развернёт машину и поедет обратно. Но... объятия ослабли, наваждение прошло, и пришла пора уходить.

— Тиана, вот здесь мой номер телефона, — он протянул мне визитку. Я взяла её, сразу сунула в карман спортивной куртки, и снова взглянула на наставника. — Дозвониться по нему невозможно, а вот оставить сообщение автоответчику вполне реально. Обещай мне, если случиться что-то, что покажется тебе странным, если тебя попытаются убить, даже если просто будет что мне сказать, звони.

После этих слов, он наклонился ко мне, и открыл дверцу. А как только я отошла от машины на пару шагов, она резко рванула с места и скрылась за поворотом.

Ну вот и всё... Этот этап жизни пройден, и пора приступать к следующему.

Глава 8. Своя чужая жизнь.

Я стояла посреди площади и чувствовала себя такой покинутой и одинокой как никогда в жизни. Мимо то и дело проходили люди с чемоданами, одни собирались уезжать, другие, наоборот, только что приехали. Кого-то провожали друзья и родственники, других встречали, а я стояла в компании своего чемодана и никак не могла понять, когда этот мир успел стать мне настолько чужим.

Мотнув головой, стряхивая наваждение, я медленно поплелась к стоянке таксистов. С моим безразмерным чемоданом ехать на общественном транспорте, да ещё и с двумя пересадками, было бы достаточно неудобно. К тому же, Тамир оставил деньги на дорогу. Значит, домой буду добираться в комфорте.

Дома никого не оказалось. Родители до вечера должны были быть на работе, Мелкая — тоже где-то пропадала. Поэтому я медленно, никуда не торопясь, сначала приняла душ, а потом принялась разбирать вещи. Велико же было моё удивление, когда в боковом кармане чемодана я нашла два билета на поезд. Судя по датам в них, именно эти билеты я буду должна предъявить на работе в подтверждение командировки. Но как Тамиру удалось их достать?

Вместе с билетами лежал тоненький серебряный браслет, на котором была прицеплена красивая подвеска с изображением солнца. Рядом с ним обнаружилась маленькая записка, и гласила она следующее: "Дорогая ученица, прими мой скромный дар в память о времени проведённом в Доме Солнца. Не забывай нас. Твой друг и учитель Тамир".

Да как он вообще мог подумать, что я смогу его забыть? Что за глупости? Браслет занял своё почётное место на левой руке, и только сейчас я заметила, что в центре солнца поблёскивает маленький гранёный камушек. Это чудо так ярко отражало свет, что казалось, на браслете висит настоящая звезда. Красота! Я, конечно, в камнях совсем не разбираюсь, но, по-моему, это бриллиант. А может и нет... Не важно. Зато как сияет!

К приходу родителей было решено приготовить ужин, благо в холодильнике нашлось всё необходимое. И когда на пороге появилась мама, еда была приготовлена, а я расслабленно возлежала на диване, медленно переключая каналы телевизора.

— Привет, — сказала я, выглядывая из-за спинки.

— Тиа? — удивилась мама. — Уже вернулась?

Наверно, только в этот момент она окончательно поняла, что я на самом деле приехала и расцвела в приветливой улыбке. Аналогично прошла встреча с папой. А моя младшая сестрёнка, Настя, казалось, и вовсе не заметила, что я куда-то уезжала. Дом милый дом... Всё здесь по-старому.

— Ну, рассказывай дочь, как тебе Владивосток? — спросил папа, когда вся семья собралась за столом.

— Э-э... — только и могла ответить я. А что собственно говорить. Нужно было хоть в интернете про город почитать, а то я совсем ничего не знаю. А спрашивать будут многие. — Нормально, пап. Город как город. А вообще, дома гораздо лучше! — Я конечно в курсе, что каждая лягушка хвалит своё болото, но в этот момент данная фраза должна была стать точкой в расспросах про мою командировку. А так как лучшая защита — это нападение, я решила задать вопрос сама: — А как у вас тут дела?

Всё... Подействовало. Мама углубилась в рассказы о том, как поживают все наши ближние и дальние родственники, папа с мелкой поведали о шикарном фейерверке на прошедший день города. А потом сестрёнка углубилась в рассказ об открытии трёх новых клубов, о посещении нескольких концертов, и о своей поездке в нашу дорогую столицу. В общем, в моё отсутствие жизнь в семье била ключом. Стало даже немного обидно. К тому же, не последнюю роль сыграл врождённый эгоизм. Мне-то казалось, что им без меня плохо, скучно и вообще...

После ужина я решила прокатиться на своём любимом маленьком мотоцикле. Вот уж кто по мне точно скучал. Моя Сьюзи — любимая железная подруга.

Пара кругов по старым маршрутам проветрили голову, выгоняя из неё грустные мысли, и я сама не заметила, как прикатила во двор дома Ника. А ведь даже не позвонила ему, не сообщила о своём приезде. Ну что ж, значит, теперь я просто обязана зайти в гости. А то как-то совсем не вежливо получается. Тем более, его Мазда оказалась припаркована на обычном месте, а значит и сам хозяин должен быть дома.

Пригладив растрепавшиеся от езды волосы, я неловко позвонила в дверь. Было как то не по себе, от того что он меня не ждёт, а я пришла. Но разве кто-то отменил сюрпризы?

На мой звонок никто не ответил. Но я же явно видела в окнах свет, да и машина у дома. Нажав на кнопку второй раз, я уже перестала скромничать и удерживала её, пока за дверью не послышались шаги, сопровождаемые тихой нецензурной руганью.

— Кто? — услышала я злобный голос Ника.

— Та кого ты не ждал, — ответила я, улыбаясь ему в дверной глазок.

— Тиана? — спросил он удивлённо. Вот не пойму, я что, за такой короткий срок умудрилась так сильно измениться, что окружающие теперь не уверены, я перед ними или это глюк?

Послышалось нетерпеливое шуршание ключа, и уже в следующий момент я оказалась в крепких объятиях своего любимого.

— Тиана, — проговорил мой любимый уже уверенней. Медленно коснулся губами моей щеки, губ, шеи, и только потом посмотрел в глаза. — Как же я скучал по тебе... — и я вновь оказалась прижатой к широкой груди Никиты. И только сейчас вспомнила, что мы стоим в подъезде уже довольно долго, а с моего лица не сходит туповатая ошалелая улыбка.

— Может, угостишь даму чаем? — спросил я, выпутываясь из цепких рук парня.

И в этот момент промелькнуло в его лице что-то такое, чего раньше я никогда не видела.

Вот вроде всё так же. Те же светлые, слегка растрепанные волосы, тот же тёплый взгляд карих глаз, тот же едва заметный шрам у правого уха. Рельеф мышц родного тела чувствовался даже через плотную ткань халата, а вырваться из сильных рук было почти нереально. Но... во всём этом явно ощущалось что-то чужое... совсем не свойственное тому Нику, которого я знала.

— Боюсь, что сегодня не получиться, — виновато проговорил он, а потом медленно отстранился, и внимательно посмотрел мне в глаза. — За несколько минут до тебя ко мне приехал мой зам. Мы обсуждаем с ним неотложные вопросы фирмы.

— Ночью в халате? — удивилась я. Вот и отгадка того, что же изменилось. Раньше я никогда не чувствовала в словах любимого человека лжи. А сейчас... была на сто процентов уверена, что он мне врёт.

— Понимаешь, это звучит странно, сегодня я решил лечь пораньше, и не ждал гостей. Можно сказать, что меня вытащили из тёплой кроватки.

— Бедный... — я ласково погладила его по волосам, не отводя взгляда от янтарных глаз.

Ну и как теперь сказать ему, что он врёт? Хотя... вопрос в другом. Ведь можно врать во благо, а можно врать из трусости. А Ник явно боялся говорить мне правду.

Но сейчас мне совершенно не хотелось выяснять причины и устраивать скандалы. Для этого будет ещё уйма времени. К тому же, для начала нужно выяснить, что же именно скрывает мой дорогой Никита. Ведь не могу я предъявить ему только свою безоговорочную уверенность, основанную не пойми на чём.

— Что ж, не буду мешать вашим переговорам, — ответила я, наконец. И тут же развернулась, чтобы уйти.

— Тиа, ты не обижаешься? — спросил Никита, осторожно ловя мою руку.

— Нет, ни сколько. Сама виновата. Знаю же, что не стоит приезжать без предупреждения. И... удачных переговоров!

— Завтра позвоню, — сказал он как бы между прочим. И снова в его словах промелькнула явная фальшь. Что ж... посмотрим, как он сдержит своё слово.

Сбегая вниз по ступенькам подъезда, я всё чётче ощущала жгучее чувство пустоты и обиды. И не могла понять причину его появления. Всё же вроде хорошо. Я дома. В безопасности. Родные люди рядом. Но... Отмахнувшись от последнего вопроса, попыталась нашарить в кармане мобильник, и тут же осознала, что за полтора месяца успела отвыкнуть от столь нужной в жизни вещи, и попросту не взяла его с собой. Что ж, значит к подругам тоже придётся наведаться без предупреждения.

Девочек я нашла быстро. Просто кроме них в это время на перекладине во дворе никто кататься не мог. Можно сказать, что это было их милой забавой. Я подкатила Сьюзи к ним и, поставив мотоцикл на подножку, присела на сидении лицом к девушкам. Но они, казалось, совсем не заметили, что теперь в их компании появилось новое действующее лицо.

— Привет! — с улыбкой произнесла я. Но подруги продолжали делать вид, что кроме них здесь никого нет.

— Нин, как дела в институте? — спросила Алька.

— Да пойдёт. Последний курс, всё-таки. Особо не напрягают, тем более, что через две недели практика, а дальше диплом, — скучающим голосом ответила та.

— Понимаю, сама не так давно через это проходила, — грустно произнесла Алина. Меня они в упор не видели.

— Тогда ты знаешь, о чём я. А как у тебя дела? Как работа?

— Надоедает каждый день одно и то же. Теперь я всё яснее понимаю, что бухгалтерия не для меня. А может это просто осенняя депрессия? — задумчиво произнесла Алька. — Или последствия того, что одна известная нам особа испарилась, не сказав ни слова. И, даже ни разу не позвонила.

Ах, вот оно что! Обиделись, значит. Поэтому и молчат. Бойкот объявили. Ну-ну...

Возникло дикое желание развернуться и уехать, да прямиком к Тамиру, и больше никогда не возвращаться. Стало до жути обидно и больно. Зачем они так со мной? Могли бы и понять, что если не звоню, значит, не имею возможности. А вдруг я в беде? Может мне была нужна их помощь и поддержка, хотя бы по возвращении? Но нет. Зачем узнавать, что случилось и где меня носило. Можно же просто выставить себя бедными овечками и обидеться на весь этот жестокий мир.

Последние мысли так взбесили воспаленный разум, что я начала чувствовать, как энергия вокруг меня начинает сгущаться, а это было верным признаком спонтанного выброса. Нужно было срочно успокоиться, а рядом с этими клушами, я только сильнее разозлюсь.

Спрыгнув с сидения, я сняла мотоцикл его с подножки и резким движением завела мотор. А через полминуты уже неслась по автостраде на выезд из города. Туда, где всегда находила умиротворение... Туда, где отдыхала моя душа... К морю!

Недавно Тамир объяснил, почему в минуты грусти и стрессов меня всегда тянет к воде. По его теории, во время вспышек гнева во мне начинала преобладать огненная стихия, а вода являлась вернейшим способом её усмирения. Вот и в этот раз единственным местом, где получилось привести состояние души к равновесию, стал старый загородный пляж.

Сейчас там не было никого, только на горизонте виднелись огоньки кораблей. Сезон закончился и теперь на смену шумным ночным дискотекам и переполненным прибрежным барам пришёл лишь тихий шелест волн. И этот звук всегда успокаивал...

Я сидела одна на пустынном берегу, вокруг была кромешная темнота, и только звёзды и тонкая изогнутая линия месяца, освещали сейчас тёмное небо. Море завораживало своей красотой. Звало, притягивало, заманивало покоем. Но мне-то не знать, что даже если сейчас оно спокойно, то довольно скоро наступит момент, когда вся его пучина будет бушевать, а штормовые волны не оставят на этом пляже ничего, напоминающего о прошлом лете. Всё заберёт себе жестокое море... Глупо, но этим вечером мне захотелось, чтобы оно забрало и меня. Со всеми моими мыслями и воспоминаниями.

Странно получается, в родном городе среди, казалось бы, родных людей я чувствовала себя ещё более одинокой, чем во владениях учителя. Почему так? Разве за такой короткий срок всё могло так сильно поменяться? Все те, кого я любила теперь казались чужими. А может, изменилась я сама?

Не знаю, сколько просидела на берегу, но когда, ноги окончательно замёрзли, пришлось возвращаться домой. На душе было грустно. Я упорно старалась заставить себя думать о хорошем, и первым, что пришло в голову, была мысль, что завтра на работе мне предстоит сделать отчёт о командировке. А вот это как раз таки настоящая проблема... Как можно отчитываться о том, чего не было?