Дневники Марионетки 1 "Путь к себе"

— Зависит от того, какие блюда вы предпочитаете, — галантно ответил парень. Вообще я чувствовала себя здесь белой вороной. Все клиенты этого заведения выглядели подобающе: дамы в платьях, господа — в костюмах. И только я в стареньких чёрных брюках и белой блузке. И даже широкий чёрный ремень с большой, в тон ему, розой, не могли спасти мой наряд. Единственным выходом из этой ситуации я видела просто не обращать внимания на окружающих.

— Что-нибудь из куриной грудки, картофеля, но только без грибов, — ответила я на вопрос Романа. — Вы мне поможете?

— О да, — ответил он, и жестом подозвал официанта и сделал заказ. А потом повернулся ко мне. — Итак, Марта, или мне лучше называть тебя Тианой, как все?

— Вообще-то моё имя Марта, но для всех друзей, я Тиана. Конечно, второй вариант привычнее, но я не помню, чтобы мы с вами переходили на "ты". И я, кажется, догадываюсь, откуда Вам известно моё имя. Настя сказала?

— Именно, — лукаво подмигнул мне парень. — Она оказалась очень разговорчивой девочкой. И давай, всё-таки перейдем на "ты". Честно говоря, официоза мне и на работе хватает, так что вечер хотелось бы провести в более дружеской обстановке.

— Ладно, но только если ты расскажешь, что ещё поведала тебе моя непутёвая сестра, — я была почти в бешенстве. Нужно будет провести с Мелкой несколько воспитательных бесед по поводу того, что можно говорить незнакомым людям, а чего нельзя.

— Честно говоря, не так уж и много. Я узнал про твоего молодого человека, Никиту, кажется... Про то, где и кем ты работаешь, что у тебя есть мотоцикл, и что после возвращения из последней командировки, ты почти не обращаешь на малышку внимание. А ей так тебя не хватает... — он откровенно издевался, а я злилась, но уже не на Настю, а на него. Энергия бурлила в крови, как будто её специально подогревали. И тут я поняла, что если сейчас сорвусь, это станет настоящим крахом. И, сделав глубокий вдох, постаралась вернуться к разговору, и как можно быстрее успокоиться.

— Не стоило тебе влазить в мои отношения с сестрой. Это, мягко говоря, тебя не касается, — ответила я, мило скалясь. Не могу даже представить, что увидел Рома в этот момент в моих глазах, но улыбаться он перестал мгновенно.

— Прости, если обидел тебя, — он изобразил раскаяние, и у него даже получилось. Вот только не так уж легко обмануть того, кто чувствует людей. Сейчас человек, сидящий напротив меня, чувствовал азарт, озабоченность, радость, но никак не сожаление. В этот момент к нам подошёл официант, с различными блюдами. Передо мной поставили большую тарелку, с каким-то салатом, что было в тарелке у моего собеседника, я не разглядела. Другой официант поставил на наш столик ведёрко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки шампанского. После чего, Роман махнул ему рукой, и сам принялся открывать бутылку и разливать игристый напиток по бокалам.

— Скажи, пожалуйста, как называется это блюдо, — спросила я, упираясь взглядом в свою тарелку. Там на листьях салата и пекинской капусты были выложены кусочки обжаренной куриной грудки, сыра, и крупных сухариков. Может я, конечно, не все ингредиенты рассмотрела, но всё же...

— Понятия не имею... — отозвался Рома. Сейчас он был больше похож на озорного сорванца. Такая забавная слегка виноватая улыбка, загадочный взгляд, из идеально зачесанных волос выбился единственный непокорный локон и теперь слегка торчал. Он выглядел так забавно, что я невольно улыбнулась. Вся злость куда-то испарилась в один миг.

— Но ты же делал заказ... — удивилась я.

— Я просто передал твою просьбу официанту, — ответил он, да с таким видом, будто всё это было в порядке вещей. Потом он протянул мне наполненный бокал, взял свой и, приподняв его, предложил тост: — Я хотел бы выпить с тобой, за то, чтобы все наши мечты сбывались, независимо от обстоятельств.

Пузырьки шампанского слегка щекотали язык, а в остальном, этот напиток мне очень даже понравился.

— Красивые слова, — согласилась я, ставя бокал на стол и приступая к еде в своей тарелке.

— Да, и сказаны не просто так, — добавил Рома, протягивая мне конверт.

— Что это? — спросила глядя на него с нескрываемым подозрением.

— А ты посмотри.

В конверте лежали четыре путёвки на неделю в ближайший к нам горнолыжный курорт.

— Что это? — удивлённо переспросила я.

— Если ты не видишь, могу пояснить. Это путёвки на четырёх человек на неделю. В них включается аренда инвентаря, четырёхразовое питание, любой алкоголь, и... личный тренер для вашей компании, — Рома улыбался, словно кот объевшийся, наконец, сметаной.

— За какие такие заслуги? — я не знала, как на это реагировать. Ну не умею я принимать ни подарки, ни комплименты.

— Можешь считать меня доброй феей, — сказал он, а я закашлялась.

— Нет уж, спасибо, с добрыми феями я уже как-то сталкивалась... кончилось всё плохо, — Литсери негодник, он что мне теперь всю жизнь будет вспоминаться при самых не подходящих обстоятельствах.

— Тогда давай будем считать это простой компенсацией за моральный ущерб, — возразил он. — Но учти, отказ я не приму. Тем более твоя сестра поведала мне, что ты давно мечтала освоить сноуборд, а в вашем климате это, увы, невозможно, — он как-то наиграно развёл руками, чем напомнил Пьеро.

— Я действительно давно об этом мечтала, но всё как-то не получалось. К сожалению, не получиться и в этот раз, — с искренней грустью ответила я.

— Но почему? — мне показалось, что мой собеседник был не просто удивлён, а даже немного шокирован. С чего бы это?

— Работа... И в конце года отпуск мне никто не даст.

— А если я скажу, что смогу это исправить? — мне показалось, или он сейчас мне подмигнул?

— И каким же образом? — скептически произнесла я. — Моя начальница ни за что не допустит, чтобы её сотрудник укатил отдыхать во время предновогодней суматохи с отчётами.

— Скажем так, у меня есть возможность повлиять на её решение, — он смотрел мне в глаза с вызовом, я отвечала таким же взглядом. Сейчас я видела в Романе противника, равного по силе духа. И эта игра была очень интересной. Я бы даже сказала, захватывающей. А если честно, дерзость была единственным способом бороться с его обаянием. И я же не дерзила в открытую, а просто отвечала взаимностью на его колкости. — Если ты мне не веришь, можем поспорить, — это не звучало как вызов, скорее как предложение.

— Давай! — согласилась я, и только потом осознала, что, скорее всего, это согласие очень скоро выйдет мне боком. — На что будем спорить?

— Дай подумать.... — в его глазах всё сильнее разгорался дикий огонёк азарта. Пропорционально ему моя спина медленно покрывалась мурашками, а ладони предательски холодели.

— С меня и взять то нечего. Значит, и спорить будет не интересно, — попыталась отмазаться я, только сейчас сообразив, на что согласилась.

— Почему же, нечего? А как же твой мотоцикл? — удивлённо спросил парень.

— Нет уж. На него спорить не стану никогда, ни при каких обстоятельствах, — возразила я, не скрывая своего раздражения. — Для меня это всё равно, что поставить на кон друга!

— Не думал, что эта железяка так дорога тебе.

— Даже больше чем ты думаешь. Так что предлагаю для спора что-нибудь символическое, например, десять рублей, — выдала я, а Рома расхохотался.

— Я собираюсь совершить невозможное, а она предлагает мне десять рублей! — теперь он уже смеялся в голос. И смех этот был настолько искренним, что я не смогла удержаться и улыбнулась.

— Готова выслушать твои предложения, — постаралась реабилитироваться я.

— Ладно... Если завтра ты напишешь заявление на отпуск и тебя не отпустят — я отдам тебе свой Мерседес. Но если решение будет положительным — то ты будешь должна мне...

— Что? — я не могла представить, что смогу предложить в противовес автомобилю.

— Один искренний и нежный поцелуй, — вкрадчивым ласковым голосом проговорил Рома. Выглядел он в этот момент как настоящий ангел, а истинную его сущность выдавало отсутствие над головой нимба и глаза. В них всё так же продолжал играть огонёк азарта.

— Вот значит как... — ответила я. Чего-то подобного следовало ожидать.

— И всего один нюанс, — добавил парень. — Свой долг ты отдашь мне, только когда сама этого захочешь.

— А если я вообще никогда не захочу? — с сарказмом спросила я.

— Что ж, значит, так тому и быть, — ответил парень, слегка склонив голову. Тем самым он, видимо, хотел показать, что готов покориться обстоятельствам, но у него получилось уж как-то слишком наиграно.

— Но зачем это тебе? — этот вопрос мучил меня, уже давно.

— Если ты не хочешь считать меня феей, то можешь считать, что я просто люблю делать добрые дела, — ответил он, с серьёзным выражением лица, но глаза его смеялись.

— Знаешь, прошлое моё столкновение, с "доброй феей", и с её бескорыстными добрыми делами, чуть не стоило мне жизни. Так что у меня есть все основания не верить в людское бескорыстие.

Что-то изменилось в выражении лица моего собеседника. Мне даже показалось, что он разочарован, но в следующую секунду на меня опять смотрели те же насмешливые глаза.

— Может, расскажешь? — взгляд стал искренне заинтересованным.

— Нет.

— Коротко и ясно... И, я бы даже сказал, грубо.

— Мне неприятно даже вспоминать об этом, не то чтобы кому-то рассказывать. А тем более, тому, кого знаю всего два дня.

— Ладно, — смирился Роман. — Может быть в другой раз, может через пару лет...

— Ты считаешь, что мы с тобой ещё встретимся? — удивилась я. — И откуда такая уверенность?

— Совсем наоборот, — ответил он, и его улыбка стала почти кровожадной. — Я почти уверен, что наши пути больше никогда не пересекутся. Но... исходя из моего личного опыта, могу с уверенностью сказать, что жизнь — непредсказуема. Всё может быть.

— Как это ни странно, но я вынуждена с тобой согласиться, — ответила, вспоминая, как в мою спокойную и размеренную жизнь как вихрь ворвался странный парень с вертикальными зрачками по имени Тамир. И с того дня всё изменилось...А что ждёт меня впереди, вообще большая загадка.

Глава 10. "Бесплатный сыр" для глупой мышки.

Утренний туман, лёгкой дымкой покрывал всё окружающую местность. Улицы, дома, автобусные остановки — всё было затянуто густым белым маревом. Пешеходы бродили по тротуарам, словно ёжики из известного мультика. Всё это выглядело, как-то зловеще.

В отличие от тех, кто находился сейчас по другую сторону окна автомобиля, мне было очень даже тепло и комфортно. Ник, как мог, старался объехать дворами утренние пробки, что в условиях сильно ограниченной видимости было совсем не просто. Я же, занималась тем, что рассматривала спешащих куда-то людей и анализировала события вчерашнего вечера. А поразмыслить было над чем.

Этот Роман Романович стал для меня загадкой номер один. Ведь, подарив мне эти путёвки он снял с себя весь груз совести, если конечно, она у него есть... Так для чего ему уговаривать Анну Степановну отпустить меня в отпуск? Да ещё и спорить на свой Мерседес. Я чуяла нутром, что всё это неспроста, но, несмотря ни на что, уже не могла заставить себя от всего этого отказаться. Вот только в голову всё равно лезли странные мысли и подозрения. Я решила отмести их подальше, и вернуться к этому как-нибудь, в другой раз. Хотелось верить, что доброта Романа, это простой подарок судьбы, обыкновенный счастливый случай, или элементарное чудо. И было в этой идиллии только одно "но". Очень некстати в голове звучал насмешливо злой голос Литсери: "Знаешь, Золушка, никому нельзя доверять....". От этого воспоминания меня буквально передёрнуло.

— Замёрзла? — спросил Ник, сжимая мою ладонь. Его голос вернул меня в реальность. Вытянул из воспоминаний и произвёл эффект тройной дозы успокоительного. Я осознала, что всё хорошо, со мной рядом любимый человек, и он никому не позволит меня обидеть.

— Нет, просто задумалась, — ответила я, ласково глядя на Ника. Эх, как было бы хорошо, если бы он всегда был рядом. Но... увы. Такой милый, добрый, родной, и... такой далёкий, с каждым днём он всё сильнее отдалялся от меня. Виделись мы редко и почти не разговаривали. И всё чаще я стала замечать, что он старается не смотреть мне в глаза. Чувствовала, что его постоянно преследует осознание собственной вины. Но за что? Сейчас возможность ощущать чувства других людей стала для меня наказанием. Было просто невыносимо, находясь рядом с Ником, пропускать через себя весь набор его совестливых чувств, и не иметь ни малейшего шанса узнать их истинную причину.

И единственным, что я отчётливо понимала, было то, что Ник меня обманывает. Причём постоянно. Он врал мне каждый день. Я почти не слышала от него правды. Было ясно, что пора расставить все точки над "ё". Но... пока я была не готова к тому, что он уйдёт из моей жизни. Я не хотела перемен. Не сейчас.

Привычные таблицы и цифры быстро выгнали из моей головы мысли и о Нике и о Роме с его подарком, погружая в привычную рабочую атмосферу. И я уже почти успела обрадоваться тому, что хоть здесь могу отвлечься от всех этих раздумий, но, буквально через час поняла — спокойствия мне сегодня не видать.

А началось всё с того, что в один прекрасный момент все голоса сотрудников мигом стихли. Как будто кто-то просто выключил звук. От такой резкой перемены в привычной рабочей обстановке я даже слегка опешила.

Молчали все. Слышно было лишь, жужжание системных блоков, шарканье принтеров и чьи-то уверенные шаги. С моего рабочего места не было возможности разглядеть того, кто поверг в молчание коллектив из двадцати пяти человек. А любопытство разыгралось не на шутку. Вот только, я даже встать не успела, когда услышала что дверь в кабинете Анны Степановны громко захлопнулась, а виновник тишины скрылся за ней.

— А что случилось? Почему все так резко замолчали? — спросила я Марию, коллегу из соседнего отдела.

— Ты что, его не видела? — удивилась она.

— Кого?

— Того кто только что вошёл в кабинет к нашей мегере, — сказала Мария заговорщическим шепотом. Я невольно подвинулась ближе, поддаваясь врождённому любопытству.

— Нет.

— Я думаю, он из головного. Такой весь из себя... Прошёл по офису с таким видом, как будто он король а мы все тут неотесанные плебеи.

— А как хоть выглядел? — я знала только одного человека, способного на подобные фокусы. Хотя нет... двоих. Но второго здесь точно быть не могло. И тут же наградила себя мысленным подзатыльником, за то, что уже второй раз за утро вспомнила Лита. Он как наваждение! Моё личное пожизненное наказание!

— Темноволосый, глаза тоже тёмные... Мне даже показалось, что он молодой, но скорее всего я ошиблась. На вид ему не больше двадцати пяти, но не может человек в таком возрасте производить подобное впечатление. Понимаешь, он когда проходил по залу, было ощущение, что он смотрит именно на меня. И, судя, по всему, похожие чувства были у всех.

Я присела на стул возле рабочего стола Марии. Неужели Рома пришёл? Да ещё и с таким триумфом? Нечто подобное было вчера, на выходе из ресторана. Я тогда, всё-таки пожаловалась ему, что чувствую себя не в своей тарелке в рабочем наряде среди всех этих расфуфыренных особ. И когда мы проходили к выходу, он остановился и просто обвёл взглядом всех присутствующих. И в этот момент повисла тишина. Гнетущая. Устрашающая. Жаль тогда я не могла видеть выражение лица Романа, но вот когда он повернулся ко мне, то больше напоминал нашалившего подростка. А озорной взгляд и самодовольная улыбка только подчёркивали его настроение.