Дневники Марионетки 1 "Путь к себе"

Тамир ухмыльнулся. Да уж история, конечно не обычная, но разве стоила столь давняя обида таких последствий? Теперь стало понятно, за что Лит так поступил с Таршей. И почему использовал меня. Значит, она была права, когда пыталась меня предупредить. А я, дура, не поверила, находясь под очарованием этого поганца.

— Спасибо за рассказ, Тамир, — обратилась я к учителю. — Теперь я хотя бы знаю, о причинах поступка Литсери. Хотя это его ни капли не оправдывает... В прочем, как и меня.

— Да, ты права. Тебя это нисколько не оправдывает, — Тамир говорил спокойно. Как будто отчитывал меня за разбитую банку, а не за разбитую жизнь. — Но я был бы сильно удивлён, если бы тебе удалось не попасть под очарование нашего мальчика. Это бы стало настоящим подвигом. Но, дорогая моя подопечная, твоя вина заключается совсем не в этом.

Я ещё сильнее вжалась в кресло, совершенно не понимая, о чём говорит учитель.

— Виновата ты в том, что отправилась мстить Литсери, ни в чем толком не разобравшись! В тебе играла злость, ущемлённая гордость, и обида. Я не буду приплетать сюда девичью честь... — а это что, намёк?

Решив сейчас пропустить обидные слова учителя мимо ушей и оставить заботу об этой самой "девичьей чести" только себе, я перешла в решительное наступление.

— Тамир, ты прав во мне играла дикая злость и обида. Но я мстила Литсери не за себя, — ответила я уверенным голосом.

— А за что же? — с сарказмом произнёс Тамир.

— Скажите, учитель, вы часто видите, как плачет ваша племянница? Как она впадает в истерику и без сил сползает по стене? И вот в такой момент тот, кто явился причиной этой истерики, подходит к ней и говорит, что это его месть за её предательство... Я никогда не видела Таршу в таком состоянии. И пусть месяц, что мы знакомы это не такой уж и большой срок, особенно в масштабах вашей жизни. И пусть мы не всегда с ней ладили. Но я не могла позволить какому-то... сделать ей так больно и остаться безнаказанным. Поверь мне, Тамир, я чувствовала насколько ей плохо. И не могла просто так на это смотреть. А что касается моей роли в представлении Литсери... я сама виновата. Мне было одиноко, а он так, кстати оказался рядом. Такой добрый и заботливый. Я сдалась. Но это только моя ошибка. А Литу — мои аплодисменты. Прекрасный план и отличное исполнение. А я, в свою очередь, обещаю запомнить на всю жизнь тот урок, что он мне преподал... Каюсь только в одном. Я не имела права и оснований выносить Литсери смертный приговор, но сделала это. Я шла за ним не для того чтобы что-то сказать или спросить. Я шла с определённой целью — отомстить. И плату за слёзы Тарши я назначила довольно высокую.

Тамир смотрел на меня с недоумением, отбивая по столу пальцами какой-то незнакомый ритм и, видимо, обдумывал то, что я сказала.

— Я верю тебе, Тиа, и знаю, что ты не врёшь, — наконец, сказал он. — Да, твой порыв можно даже назвать благородным, если бы не одно "но". Ты не думала о последствиях и сознательно пошла на убийство, но вёл тебя не разум, а энергия подкреплённая злостью. А это, дорогая моя, даже хуже, чем спонтанные выбросы. Это означает, что мне так и не удалось научить тебя контролировать свою энергию. Теперь же получается, что не ты ей управляешь, а она тобой. И... как это ни прискорбно, но... я обязан принять меры.

О каких мерах идёт речь, я вспомнила сразу. Не могу даже передать те чувства, что молнией пронеслись в моей голове. Обида, страх, злость на себя и на Тамира... Но они ушли, оставляя после себя ощущение дикой пустоты. Не было даже надежды. Хотя, говорят, что именно она умирает последней. Наверно её не осталось, потому что я полностью осознала и приняла свою вину, и прекрасно понимала, что уже ничего не изменить.

— Ты же помнишь условия? — это не было вопросом, это было констатацией факта. Тамир уже заметил, что я осознала всю плачевность моего положения.

— Да, помню... — я не узнавала свой голос. В нём не было чувств. Вообще. Сплошной монотонный звук. Хотелось плакать, но слёз не было. — Ты говорил, что если я не справлюсь, ты будешь вынужден меня устранить. И... я не справилась, — я замолчала, набирая воздуха в лёгкие. Мне было чертовски сложно задать следующий вопрос. — Скажи только, когда?

— Как только расцветёт... — ответил учитель и опустил глаза.

Я не могу передать словами все те чувства, что испытываешь, осознавая, что жить тебе осталось каких-то пару часов. А может и того меньше. Мне было страшно. До жути, до дрожи в коленях. Но я боялась не самой смерти. В такие моменты пугает осознание того, что жизнь подошла к концу, а я так ничего и не добилась. Не превратила в реальность и половину того, о чём мечтала. И в качестве апогея, пришло странное понимание, что сегодняшний рассвет станет для меня последним.

А самым противным был стыд. Мне было до жути стыдно перед Тамиром, что я не оправдала его надежд. Глупо наверно испытывать подобные чувства к тому, кто вынес тебе смертный приговор. Но по-другому я не могла. И пусть он мой друг, но договор есть договор. Я же с самого начала знала обо всех его условиях... Но, в нужный момент предпочла забыть.

Не открывая взгляда от пола, я медленно прошла к камину и опустилась на ковёр у самого огня. Сразу вспомнились родители. Каким потрясение станет смерть дочери для них? И Ник? Как я вообще могла подписаться на условия Тамира? А я, в общем-то, и не подписывалась. Выбор был прост: либо он убивает меня сразу, либо даёт возможность доказать, что я достойна жить, достойна быть обладателем дара. А я не смогла.

Грустно. Очень грустно и обидно. Но... Кроме меня никто не виноват. Хотя нет. Виноваты и Лит и Тарша. Каждый в своей степени. Но я сама пошла на поводу у эмоций. Сорвалась. За это мне придётся расплатиться... самым дорогим, что есть у человека. Своей жизнью...

Остался один час. А может меньше.

Обернувшись к окну, я увидела, что небо начинает светлеть. Значит всё? Вместе с этой ночью прекратиться и моё существование? Честно, очень хотелось позвонить родителям, но... что я им скажу? Мама, папа, пока. Я больше не вернусь. Или сказать, как я их люблю.... Бред. Не буду звонить. Никому не буду! Пусть помнят обо мне только хорошее. А что, собственно, хорошего я сделала? За что меня вообще можно помнить?

Получается, что я прожила никчёмную жизнь. За мной не числилось ни хороших, ни плохих поступков. Всё было как-то обыденно. Училась, работала, изредка готовила и убирала дома. Наверно, единственное из моих достижений — это мотоцикл. Даже смешно. Я так долго о нём мечтала, копила деньги и, когда он, наконец, у меня появился... Нет, это слишком грустно. Лучше вообще не думать. Как там говориться? Перед смертью не надышишься... Вот это правда.

— Тамир, я готова, — в моём голосе теперь была простая уверенность. А что делать, если уж суждено мне сегодня погибнуть, так пусть это будет хотя бы красиво. Без слёз, с гордо поднятой головой! Как королева на плахе.

— Пойдём, — отозвался он. И только сейчас я рискнула посмотреть ему в глаза. В них была боль. Он не хотел приводить приговор в исполнение, но изменить, увы, ничего не мог.

— Тамир, мы ещё можем всё исправить, — услышала я голос Литсери. Он встал с кресла и решительно направился к моему учителю. Правда выглядел при этом просто невероятно напряжённым.

— Ты научился поворачивать время вспять? — с нескрываемой злостью спросил его Тамир. — Если да, тогда иди, исправляй!

— Ты же знаешь, что это невозможно! — Лит всё же сорвался на крик, и в его голосе теперь очень ярко слышалось нечто похожее на отчаяние .

— За свои ошибки нужно платить. И у каждой из них своя цена! — они стояли напротив и со злостью смотрели друг другу в глаза. Но на этом всё и закончилось.

Тамир протянул мне руку, помогая встать, и медленно повёл к выходу. Но когда мы пересекли лужайку перед домом и почти вошли в лес, я услышала шаги позади, и обернувшись, поняла, что Лит и Тарша, всё ещё не потеряли надежду всё исправить.

— Тамир, стой, — прокричала девушка, догоняя нас. — Не надо! Пусть это будет нашей тайной! Тиана достойна того чтобы жить. А ошибки совершаю все... Прости её. Пожалуйста, — по щекам девушки текли слёзы. Руки её дрожали, да и стояла она сейчас только потому, что её держал Лит.

— Я простил её, — тихо ответил Тамир. — Но не вас.

Он продолжил вести меня по неизвестной мне тропинке куда-то вглубь леса. Лит и Тарша медленно брели за нами. Не знаю на что они надеялись и почему так переживали по поводу моей гибели... Раньше это их не особо интересовало. Что же изменилось? В неожиданное появление совести мне как-то совсем не верилось.

Мы вышли к обрыву, и только сейчас я поняла, как именно мне предстоит расстаться с жизнью. К горлу подступил комок.

— Что ж, за то у меня есть возможность немного полетать, — попыталась усмехнуться я. Но улыбка вышла какой-то кривой.

Возле самого обрыва мы резко остановились.

— Дальше мы пойдём вдвоём, — отрезал учитель, оборачиваясь к нашим сопровождающим.

— Тамир, я умоляю тебя этого не делать... — Литсери был сам на себя не похож. Глаза стали тёмными, почти чёрными, всё его очарование улетучилось. Мне показалось, что голос у него дрожит.

— Знай, Литсерион, Тиана стала мне очень близким человеком, почти сестрой. Но из-за тебя, из-за твоей привычки играть чужими жизнями, теперь я должен убить её собственными руками! Запомни, у мести по определению не может быть хорошего конца. Нельзя на зло отвечать злом. Нельзя сознательно делать другому больно! Но ты, должно быть, счастлив, что твоя месть удалась? Всё было так тщательно продумано и гениально исполнено. А то, что происходит сейчас, это не последствия твоего просчёта, это последствия твоей победы! Нравится? — Тамир был в бешенстве. Говорил грубо, кидая обвинения Литсери в лицо. Каждое его слово было как удар плетью.

— Я осознаю всю полноту своей глупости. Тамир, отпусти девочку. Я усвоил урок, — Литсери, признающий свою вину, это почти нонсенс. Это так же вероятно, как снег летом на экваторе. Но это произошло.

— Есть только один вариант всё исправить, как ты говоришь. Литсери, ты готов сейчас отдать свою жизнь за жизнь Тианы. Ты пойдёшь на это? — этот вопрос Тамира поразил не только самого Лита, но и нас с Таршей. Его раздумье длилось пару минут, но они показались мне вечностью. Кстати, надежда на лучшее у меня так и не появилась. Я ни на секунду не верила, что он может на это согласиться. Сейчас я осознавала цену жизни как никто другой. Так вот, цены у неё нет. Так как без неё нет ничего.

— Я не могу, — наконец ответил Литсери, виновато опустив глаза.

— Прощайте... — сказала я, обращаясь к нему и Тарше. — Спасибо вам за всё. И ещё, ребят, если вы на самом деле так любите друг друга, то просто обязаны быть вместе. Ведь рядом с любимым можно преодолеть всё.

Тамир потянул меня дальше, а они так и остались стоять и молча смотреть нам вслед.

Тем временем, мы прошли по краю пропасти ещё метров пятьдесят и остановились у самого обрыва.

— Что ты обо всём этом думаешь? — вдруг спросил меня учитель. Я посмотрела на него, как на полоумного.

— В смысле!? — спросила, совершенно не представляя, что он имеет в виду.

— Литсери на самом деле сделал выводы?

— Не знаю... Мы не настолько хорошо с ним знакомы, — я не понимала, зачем Тамир сейчас меня об этом спрашивает. Ну, ясно, что потом возможности не будет, но и сейчас момент не очень-то подходящий.

— А мне кажется, что он всё осознал, — задумчиво проговорил Тамир, присаживаясь на траву. Я села рядом.

Солнце медленно поднималось из-за гор, наполняя округу мягким светом. Красота. Сейчас, благодаря солнцу и выпавшей росе, каждый листик переливался разными цветами радуги, всё вокруг блестело.

— Как же тут красиво, — проговорила я, удивляясь, что раньше совсем не замечала подобного.

— Давно собирался тебя сюда привести, да всё руки не доходили, — усмехнулся Тамир.

— А сегодня, видишь, и повод нашёлся, — усмехнулась я в ответ.

— Ты обижаешься на меня? — спросил Тамир, а я от удивления выронила, только что сорванную травинку.

— Интересный вопрос... А все судьи и палачи задают его своим, так сказать, подопечным?

— Тиана, я серьёзно. Ты знаешь, за прошедший месяц ты стала мне очень дорога. Ты очень способная ученица. Твой потенциал огромен. А если добавить к этому возможность управления огнём... Я бы мог научить тебя всему. Передать все свои знания... Но, увы.

Тамир резко встал и, массивное огромное бревно, со злостью бросил его вниз с обрыва. От неожиданности я даже вскрикнула. И только после того, как эта огромная деревяшка с грохотом разбилась о скалы внизу, осознала, что именно сейчас случилось. И будто в подтверждение моей догадки со стороны тропинки, где остались стоять Тарша и Лит, послышались громкие истерические вопли.

— Она погибла из-за тебя! — закричала Тарша. — Ты бесчувственное животное! Тварь! Ненавижу!

Она вопила долго, были даже слышны звуки ударов, которые Лит стойко принимал. Видимо он был согласен со всеми высказываниями Тарши, поэтому позволял ей всё это. Затем послышался плачь. Жуткий, громкий, — злость девушки перешла в истерику.

И в этот момент Тамир закрыл мне рот ладонью и медленно повёл сквозь заросли обратно к дому.

— Слушай внимательно, — тихо сказал он мне на ухо. — Сейчас я отведу тебя в твою комнату. Оттуда ты выйдешь только после того, как уедет Литсери. Сиди тихо. Позже я тебе всё объясню. А пока, просто верь мне.

Когда до меня окончательно дошло, что никто сегодня меня жизни не лишит, я испытала такое нереальное облегчение, что из глаз полились слёзы. Заметив это, Тамир резко остановился и, развернув меня к себе, крепко обнял.

— Ну что ты, успокойся. Всё будет хорошо... Тиана, хватит, прошу, Мне ещё предстоит пережить истерику Тарши, — уговаривал он, поглаживая меня по спине. — Пойдём, мне нужно успеть вернуться, до того как они пойдут меня искать.

Он двинулся дальше, и я послушно пошла за ним. И только оказавшись в своей комнате смогла окончательно расслабиться и дать волю слезам.

Не каждый день получаешь второй шанс.

Мне повезло...Теперь он у меня он есть.

Глава 7. Пора...

Когда распахнула глаза, за окном определённо было утро, причём достаточно ранее. Присев на кровати, я задумалась — прошло пару часов или больше суток? Оба варианта показались вполне реальными. Но если при первом — я должна была сидеть тихо и ни в коем случае не высовываться, то второй вариант вполне позволял мне выйти на кухню. А кушать хотелось просто до жути. Наверное, если бы не чувство голода, я бы ещё пару часов смело проспала.

И как же определить, можно уже покидать пределы родной тюрьмы или стоит ещё немножко попрятаться? Рисковать жизнью из-за еды совсем не хотелось...

Спустя долгие минуты раздумий светлых мыслей в голове так и не появилось. И, решив, что просто сидеть в кровати и ломать голову достаточно глупо, я решительно отправилась в ванную. А когда спустя полчаса, чистая и довольная вернулась обратно, моё внимание привлёк тетрадный листок в клеточку свёрнутый пополам и спокойно лежащий на тумбочке. Я его точно туда не клала. А значит...