Ходок по Дороге

Замки на ремнях открылись вскоре после того как Холдер покинул камеру. И для меня потянулись самые тоскливые часы в моей недлинной жизни.

Самым неприятным было то, что я не знал, сколько мне еще осталось. Свет горел все время, окон в камере не имелось, из предметов и одежды у меня были только трусы с футболкой и пожалованные от щедрот Холдера чьи-то стоптанные кроксы. Еду мне тоже не приносили, так что считать время по приемам пищи не получалось. Впрочем, голод меня почти не беспокоил — не до еды. Ощущение времени быстро притупилось, иногда мне казалось, что прошло всего ничего, а иногда, что двое суток уже истекли.

Сначала, от отчаяния, я подумал о самоубийстве — уйти самому, испортив напоследок для американцев свои ценные органы, казалось благородным поступком. Но потом отбросил эту мысль. Технически крайне сложно: с мягкими стенами и легкой пластиковой мебелью ни голову толком разбить, ни вены порезать. До ламп не достанешь — высоко. А если добавить в уравнение видеокамеру, то и вовсе неосуществимо, — прибежит охрана и повяжет еще на стадии подготовки. Цирк получится, а я не клоун. Да и неправильно это — бороться надо до конца, пока живу — надеюсь. А зло пусть остается на руках убийц, не стоит становиться им добровольным помощником.

Так что большую часть времени я просто пролежал на кушетке с закрытыми глазами. Мысли позвать Холдера и попытаться обменять информацию о Дороге на легкий уход или умолять дать мне еще один шанс, почему-то не возникло ни разу. Наплевать. Умирать страшно, конечно. Страшно так, что иногда от ужаса дыхание перехватывает. Но кроме страха была и злость, и нежелание сдаваться. Утрутся суки! Может быть, я не русская элита как Катька, но унижаться и просить пощады не буду! Пришла пора умереть? Может и так, постараюсь сделать это достойно. Плохо то, что Катю я не сберег. Ошибок тоже совершил немало: вместо того, чтобы спокойно идти по Дороге, я влезал в одну авантюру за другой, не особенно раздумывая о последствиях. Зачем? Ясно же, что добром это не кончится, вот оно и не кончилось... Зачем я воевал против клат-эйра? Причин их войны с "эльфами" я не знаю. Кто там по большому счету прав, а кто виноват — тоже. В итоге помог Айверу и тот меня подставил под вышку на раз-два. Может быть, надо было поступить наоборот, помочь "наездникам крокодилов"? Или вообще не связываться ни с теми, ни с другими, а идти к Хранителю, никуда не сворачивая? Ладно, чего уже теперь...

Когда за мной пришли, я был, как это ни странно, совершенно спокоен. Маятник эмоций, бросавший меня от отчаянной надежды к кромешному ужасу, наконец, застыл. Может быть, молитвы помогли? Я прочел их все, которые знал, попросив Бога заступиться за меня, если это возможно. Вряд-ли, конечно, Он это сделает — в церковь я не ходил, посты не соблюдал, на исповеди не был, одна радость, что крещеный в детстве. Но больше уповать не на кого, вот какая штука.

Привязав к каталке, сразу трое охранников вывезли меня из камеры в коридор. Видимо, двоих Холдеру показалось маловато. Потом мы поднимались куда-то на лифте и снова ехали по длинному коридору-галерее. А я, прощаясь, смотрел в последний раз на лучи солнца, пробивающиеся сквозь стекла — на улице сегодня стоял погожий денек. Но вокруг меня мир будто посерел, сердце билось еле-еле, а когда каталку ввезли в освещенную операционную, где уже стояли вокруг операционного стола хирурги, вновь навалился ужас. Я даже прокусил до крови губу, чтобы не закричать и не заплакать.

— Ну что, Ваня? — над каталкой появилось самодовольное лицо Холдера. — Будем говорить? Обещаю шикарный ужин из ресторана, бутылку виски и отсрочку еще на четверо суток. А затем хороший наркоз со снотворным перед процедурой. Не будь дураком, соглашайся на сотрудничество. У нас есть несколько важных вопросов.

— Пошел ты! — с трудом разлепив губы, пробормотал я.

— Решил уйти героем? Ну что же, уважаю твой выбор. Начинайте! — махнув рукой, отдал команду на английском Холдер.

Длинная автоматная очередь раздалась в аккурат после его команды, так уж совпало. Сильно приглушенная, прозвучавшая на пару этажей сверху, но совершенно отчетливая.

Свет в операционной на секунду моргнул, и все вокруг застыли на месте: медики в зеленом, Холдер, охранники в синих шапочках-паутинках и прозрачных одноразовых халатах поверх черной униформы. Спустя несколько секунд снова послышались выстрелы, и раздался звук бьющегося стекла, а затем взвыла пожарная сигнализация, заглушая все звуки. Схвативший свой смартфон Холдер быстро ткнул пару раз в экран, затем крикнул по-английски что-то неразборчивое из-за воя сирены и тут же выбежал в дверь.

Ревела сирена недолго. Не прошло и полминуты, как она стихла, и я вновь услышал выстрелы, прозвучавшие уже где-то совсем рядом. Потом послышался грохот, как будто где-то рядом уронили большой шкаф с посудой, хлопнула дверь, а затем раздался чей-то крик и звук, который я ни с чем не перепутаю: резкое шипящее "шшша-гх", которое издает при выстреле киннеровский деструктор. И означать это могло только одно...

— Трындец вам ребята! — громко сообщил я доставшим пистолеты охранникам, растеряно оглядывающимся вокруг. — Бросайте оружие, а то будет плохо.

Но трое мужиков в форме — двое черных и один мулат, меня не послушали. Или, что вероятнее, они просто не знали русского языка, а я был не в том состоянии, чтобы вспоминать школьный английский. А потом было уже поздно что-то предпринимать.

Имперский солдат начал стрелять раньше, чем я его увидел. Дверь распахнулась, словно сама по себе, и тут же молнией полыхнули два разряда из деструктора. Одному из охранников выстрел попал в грудь, другому в голову, оторвав ее напрочь. Оба были убиты мгновенно. И лишь затем я разглядел стрелка.

Терминатором из жидкой стали он, конечно, не был. Но вот маскировка у него была на уровне — облегающий комбинезон почти идеально воспроизводил цвет и фактуру пола и стен операционной, подстраиваясь под окружающие бойца предметы и словно делая его невидимым. Киннеровская технология, причем очень дорогая, насколько я "знаю" из воспоминаний Снежкина. Разглядеть имперца можно было лишь по овалу смазанного чем-то темным лица, деталям снаряжения и контрасту с окружающей обстановкой. Но это сродни задачке "найди на картинке кота" — надо сосредоточиться и смотреть внимательно, просто так не увидишь.

— Бросить оружие! На колени, руки за голову! — по-английски крикнул боец третьему охраннику, направив ему в лицо скошенный ствол деструктора, и тот сразу же бросил пистолет, выполняя команду. Тем временем в операционную проскользнул еще один спецназовец в инопланетном камуфляже и, быстро осмотревшись, подошел к каталке, окинув меня внимательным взглядом.

— Центурион Тихомиров? Иван Сергеевич? — спросил он. — Это вы?

— Так точно, это я! Подтверждаю! — на моем лице сама собой расплылась идиотская улыбка. Нет, ну надо же! Империя пришла на помощь, кто бы мог подумать!

— Гвардии старший центурион Колобков, спецназ его Величества "Мелькор". Мы посланы за вами, — в руке бойца словно из ниоткуда появился короткий нож, который без видимого усилия перерезал стягивающие меня ремни. — Где сейчас может находиться декурион Матвеева?

— Ее убили, — мрачно ответил я, указав на "медиков". — Вот эти вот "хирурги". Мне показывали видеозапись — ее живьем разрезали на органы. То же самое сейчас хотели сделать и со мной.

— Ясно, — голос центуриона оставался бесстрастным. Убрав нож, он быстрым движением вскинул деструктор, и операционную осветили еще две вспышки. Один из "хирургов", упав на пол, страшно закричал, прижав руки к обуглившемуся животу, в помещении еще сильнее запахло озоном и паленым мясом. Второй тоненько выл, катаясь по полу, разряд плазмы попал ему в пах. Повернувшись к третьему "врачу", Колобков задал ему вопрос на английском и тот, постоянно сбиваясь и тараторя, начал что-то быстро рассказывать, глядя перед собой расширенными от ужаса зрачками. Вслед за ним начал говорить и заикающийся от волнения охранник, но я не мог разобрать что именно, лишь слышал, как постоянно повторяются наши имена.

— Ваша информация подтверждается лишь частично, — сказал мне старший центурион, резким окриком велев охраннику и "медику" замолчать. — Взятые языки утверждают, что декурион Матвеева жива, и у меня есть основания считать, что они не врут. Инсценировка операции по трансплантации была проведена для морально-психологического воздействия и принуждения к сотрудничеству. Вон тот, — кивнул он на охранника, — готов лично показать, где находится камера декуриона. Подобный вариант возможен или вы настаиваете на гибели Матвеевой?

— Да, — подумав, кивнул я. — Возможен. Запись могла быть инсценирована. Своими глазами я Катю мертвой не видел.

— Тогда надо идти, — махнул рукой на дверь Колобков. — Времени мало. Портал будет работать не больше полутора часов, а нам еще надо погрузить капсулы. — Вася, приберись тут и давай за нами, — скомандовал он напарнику, хватая за шиворот охранника и пинком подгоняя его к двери.

— Есть!

Когда мы вышли из операционной, я услышал, как сзади пару раз прошипел деструктор.

Катю мы нашли спустя минут двадцать блужданий по коридорам, в камере на минус третьем этаже. С замком двери деструктор справился без проблем, и я смог, наконец, обнять полуживую девчонку. Она сначала бросилась мне на грудь и что-то начала сбивчиво рассказывать, пока я гладил ее по голове, потом заплакала, и Колобкову пришлось нас торопить, так что ее историю я послушать не успел. Время поджимало, надо было уходить. Налет получился кровавый: в коридорах и фойе здания Трокман Байолоджи валялись многочисленные трупы разного пола и возраста, шуршало под подошвами битое стекло и местами что-то горело. В кабинетах и в карманах у мертвецов надрывались музыкальными трелями телефоны — штурм штаб-квартиры транснациональной корпорации имперский спецназ провел быстро и очень жестко, никто толком и понять не успел, что происходит. Имперские бойцы попали сюда с войны, и, похоже, воспринимали всех встречных и поперечных за очередных "джонов", которых не жалели по определению.

На улице, метрах в пятидесяти от входа в здание, клубился знакомый густой туман, занимая часть автостоянки для работников компании. Рядом лениво догорали несколько полицейских и гражданских автомобилей, включая перевернутый полицейский фургончик для спецназа. Сами полисмены и погибшие бойцы быстрого реагирования в черной форме и с закрытыми балаклавами лицами, валялись неподалеку от своих горящих машин, рядом с разбросанными на асфальте стволами. Бой, по всей видимости, был короткий и неравный: стражей порядка сожгли на месте. К туману из разбитых дверей фойе несколько имперцев уже подтаскивали плывущие низко над землей демонтированные капсулы, к которым были прикреплены небольшие левитирующие платформы. А у самого портала сидело в наручниках и под охраной двух имперских бойцов с полдесятка пленных, среди которых я узнал одного из техников компании, обслуживающих капсулы. Вот только Холдера среди них не было, и среди трупов внутри здания я его тоже не видел...

— Господин старший центурион, откуда взялся портал? — не удержавшись, спросил я Колобкова, когда капсулы добрались до тумана и исчезли в нем. — Разве у Империи есть такие технологии?

— Тебе виднее, парень, откуда он и какие здесь технологии — пожав плечами, хитро сощурился имперец. — Провокационные вопросы задаешь... Моему взводу помогли открыть переход в этот мир какие-то новые союзники, главного у них зовут Айвер. А я получил приказ с самого верха — найти тебя и госпожу Матвееву на выходе из портала по специальному маячку — достал из кармана и показал мне Дорожную Звезду старший центурион. — И, выручив из плена, доставить живыми в Диастар, вместе с аппаратурой. Видимо, народ вы крайне непростой. И чем-то очень важны для его Величества, раз он о вас так беспокоится, — вздохнул Колобков. — Может быть, вы внешняя имперская разведка литеры "А" или провалившаяся группа влияния... Не знаю, да мне и знать этого не положено. Хотя, конечно, все это удивительно — другой мир, порталы... никогда о таком раньше не слышал, — хмыкнул офицер. — Но мое дело выполнять приказы, а не обсуждать их или удивляться увиденному.

— Понятно..., — тихо ответил я. Что тут еще скажешь?

— Кажется, наши все в сборе, — спустя несколько минут показал Колобков на двух последних бойцов, бегущих из фойе к порталу и тащивших какой-то груз в больших сумках. — Значит, заряды установлены. И противник неподалеку, — поморщился он, слушая приближающийся издалека гул вертолета. — Нам пора домой. Пожалуйте в портал, господин центурион, возвращаемся в Империю.

— Да. Пора возвращаться, — согласился я с ним. Подхватил под плечо Катю и шагнул вперед, в клубящееся облако тумана.

Конец первой книги.

Ходок по Дороге. Книга вторая.

Глава 1.

Первое, что мне бросилось в глаза, когда мы вышли из тумана — это горы. Не скажу что высоченные словно Гималаи, но в то же время весьма и весьма основательные — справа и слева на фоне ярко-голубого неба высились массивные каменные вершины с отчетливо видными снежными шапками наверху. Мы находились на огороженной плоской площадке на горном склоне, возвышающейся над узкой, зажатой горами долиной. А в долине я увидел то ли город, то ли замок, то ли еще что-то — не знаю, как и сказать... все вместе. Гигантское сооружение цвета белого мрамора, стали и серебра, состоящее из множества соединенных друг с другом разноуровневыми переходами зданий, начиная от почти небоскребов в центре и заканчивая плоскими куполами по окраинам. Чем-то оно напомнило мне средневековый монастырь, но выстроенный по самым современным технологиям. Снаружи угадывался периметр крепостной стены из серебристого материала, с матовыми поверхностями зеркалами Дэвиса наверху, антеннами и решетчатыми башенками. Внутри "стены", в центре, стояла группа прижавшихся друг к другу вплотную высоких округлых серебристых зданий-башен с куполообразными крышами, высотой в несколько десятков этажей, весь ансамбль которых чем-то неуловимо смахивал на центральный храм, затем, чуть подальше стояли какие-то постройки пониже и пошире, неизменно соединенные с "храмом" и "стенами" длинными лучами — галереями.

— Диастар! — выдохнула опиравшаяся на мое плечо Катя. — Ну, надо же! Никогда не думала, что скоро в него попаду.

— Диастар? — переспросил я.

— Новый город! Город двух звезд, заложенный совместно русскими и киннерами. Символ сотрудничества и стремления к звездам. Сейчас в нем находится ставка Императора и Верховного Командования, а город закрыт для посещения.

— Вот как... я повертел головой и увидел на двух ближайших вершинах, у самой границы снегов еще парочку сооружений. Одно из них напоминало батарею из трех пушек совершенно чудовищного калибра, только, судя по характерным широким ребристым стволам и занимавшему часть горы зеркалу Дэвиса диаметром в несколько футбольных полей, это были не артсистемы, а деструкторы. Мощность которых я даже представить себе не мог... наверное ими можно на раз-два выжигать русла новых рек. Другое сооружение ощетинилось тарелками радаров, серебристыми антеннами и коробчатыми секциями с бледно-синими, чуть искрящимися сферами на их вершинах. Что это такое, я понятия не имел, но предположил, что нечто вроде станции слежения или батареи ПВО в одном флаконе. Судя по огромным деструкторам, от наземной атаки свою Ставку имперцы прикрыли надежно, вряд ли они оставили без прикрытия воздушное пространство. И, интересно, что это за горы? Урал, Кавказ, Алтай или вообще Камчатка? Ну, Камчатка вряд ли, а вообще непонятно — отсюда видно лишь, что склоны заросли деревьями и все. И еще тут довольно тело, градусов двадцать, не меньше. Спросить у Кати или у Колобкова, где мы? Не, воздержусь пока. За шпиона может и не примут, а минус за излишнее любопытство в личное дело запишут.